Вектор для хаоса. Поиск.

Звиняюсь за необычный формат главы, но так надо

Тор уже давно заприметил удивительный мост с алыми арками и ажурными белыми бортами. Ради такой красоты стоило даже запомнить название: Квинсборо. А сейчас, наконец, выдалась возможность хорошенько рассмотреть его по всей длине. С некоторым сожалением спустившись за мостовую, Тор повесил молот на пояс: к нему уже спешил Капитан Америка, а несколько зевак уставились на прилетевшего на волшебном молоте бога. Ну, хотя бы сегодня на нём не было красного плаща и кольчуги, просто обычное расшитое одеяние. – Здравствуй! – хоть кого-то из землян можно было обнять от души, не боясь переломать им хлипкие кости. – Так рад видеть тебя! Столько раз уже сходил на Землю, а всё не доводилось даже словом с тобой перемолвиться. – Был в Европе. И тебе привет, – Капитан очень крепко пожал ему руку и похлопал по плечу. – Пойдём, а то сейчас начнут нас снимать. – Откуда снимать? – осведомился Тор, но ответа не получил: Роджерс потянул его в переулок, а потом они вырвались на другую улицу. – Как здесь... Эй! Еле увернувшись от налетевшего на него парня, он чуть не потерял Кэпа из виду, так много было народа. Дома, вывески, лавки, чахлые деревца на мелких клочках земли. Наверное, Локи, с его-то замкнутым характером, не особенно нравится жить среди такой суеты. Ну да ничего, перетерпит. – Я хотел спросить у тебя совета. В Асгарде происходит нечто новое, к чему мы оказались не готовы. Стыдно признаться, но во многом мы отстали от Земли. Сейчас ни я, ни даже мой отец не знаем, что делать. – Конечно, насчёт отца он покривил душой, но чем солидней будет звучать просьба, тем вероятней, что Кэп поможет, а не разозлится, что его оторвали от дел. – В общем, нам необходима помощь лучшего солдата из народа людей. – А, так это касается войны? – напрягшийся было Роджерс немного расслабился. – Да, я участвовал в войне против СС, но, боюсь, эти сведения вам ничем не помогут. Идём сюда. – Ну, я хочу узнать не совсем о войне, – они свернули на улицу поуже. Чуть дальше по ней маячил некий садик, словно оазис в каменной пустыне. – Тогда о чём? Я слушаю, – Капитан обернулся всего на секунду, но и этого хватило, чтобы понять: он действительно слушает. – На самом деле я даже не знаю, о чём спрашиваю, просто чувствую, что ты можешь разобраться в ситуации. Если я опишу, понятно. – Было трудно удержаться, чтобы не озвучить версию Локи о революции, но лучше ничего заранее не говорить — вдруг брат ошибся, и эта догадка толкнёт человека не в ту сторону? – Хорошо, рассказывай, – Роджерс сел на кстати подвернувшуюся скамейку и похлопал ладонью по сиденью рядом. Приглашение тут же было принято. – Сначала послушай, как всё было устроено раньше. Тысячу лет, пока я из-за Локи не сломал Радужный Мост. – И тут Локи поработал? Ты не рассказывал этих подробностей. – Ничего интересного, – если они сейчас углубятся в эту историю, тема разговора будет забыта. – Так вот. Мой отец, Один, хоть и уступил трон Асгарда мне, всё равно есть верховный правитель над всеми мирами. Если какое дело касалось Девятимирья в целом, без него ничего не решали. – То есть Асгард — это империя, и все остальные миры от вас зависят? – Наверно, – на самом деле он подзабыл это мидгардское понятие, но на всякий случай подтвердил ещё и кивком. – А когда Мост рухнул, мы уже не могли всё контролировать. Ни политику, ни экономику. И тут же оказалось, что у всех к нам с отцом и братом претензии. – Едва у них появилась возможность потребовать свободу, они потребовали. Хотят вернуть суверенитет? – оживился Кэп. – Так в чём же проблема дать эту свободу? Оглянись на Землю! В истории нашей планеты было много империй, но все они рухнули, не осталось ни одной. Ты — новый царь, так привноси новое, двигай свою страну вперёд. – Асгард — мир, а не страна, – стоило направить друга в нужную сторону, пока тот не ушёл в какие-нибудь дебри. – Ты не понял. Мой отец не решает всё за всех, а лишь имеет самое веское слово на Мировом совете и указывает другим правильный путь. Просто он слишком увлёкся этим указыванием и забыл подумать, что однажды может случиться нечто, и миры станут предоставлены самим себе. И вот оно случилось. – А твой отец выслушивает мнение других, прежде чем принять решение? – Иногда да, иногда нет. Всеотец прав по определению — так он думает. И это его ошибка. – Как ни сложно и страшно было признавать, что непогрешимость Всеотца мнима, уже нельзя было закрыть на это глаза. – Естественно, ошибка. – Скажи Кэп такое в Асгарде, на него бы посмотрели как на полного идиота: сомневаться во Всеотце никому даже и в голову не приходило. – У вас целые страны... миры, то есть, были лишены права голоса в определении своей же судьбы. Я понимаю их стремление свергнуть монархию и обратиться к демократии. Похоже, у вас там революция. – Хорошо, пусть это зовётся революцией. Но что такое демократия? – поспевать за мыслью вдруг вошедшего в раж Кэпа оказалось не так просто. – Это когда правит не царь, один и ни с кем не делясь властью, а большинство. Если четыре мира что-то хотят, а пять — нет, то решится всё в пользу этих пяти. Вне зависимости от того, за Один или против. А правителя избирает народ также мнением большинства. К тому же люди, или асы, кто угодно, имеют право знать, какие решения принимает их президент и почему, имеют свободу мысли, слова и волеизъявления, право на информацию и участие в политике. Как у нас в Америке. – Что-то не вижу в этом никакого смысла. Ты же не хочешь сказать, что сбросить на Нью-Йорк бомбу, которую Тони еле поймал, было решением народа? Или люди, если они и правда сами выбирали себе правителя, предполагали, что он и так может поступить? И сказали народу об этом? Нет. То-то же. Если назвать царя иначе, суть не меняется. А обманывать своих подданных я не собираюсь. От сказанной в лицо правды Капитан немного опешил, и стоило воспользоваться этой внезапной паузой, чтобы Стив не начал снова уговаривать его сменить политику с бытовавшей тысячелетия монархии на нечто новое и явно вредное. – И наши противники вовсе не хотят смены режима, даже слово такое вряд ли знают — демократия. Они хотят, чтобы на место моего отца села Надь, лидерша всей этой кампании. Почему-то они уверены, что она и проблемы все решит за них как Всематерь, и свободой их наделит. Но одновременно это не получится. Мой отец вообще полагает, что она собирается быть Всематерью, но никаких проблем решать не станет. Да, я, конечно, могу попытаться уничтожить всю её армию и её саму, но какими потерями? Против нас воюют наши бывшие союзники, которых я вовсе не хочу уничтожать, даже претензии их нахожу обоснованными и честно хочу наладить политику и экономику. – Хм, ну тогда это точно не революция, а чистейшей воды политический заговор на фоне жажды реформ, – разочарованным тоном объявил Кэп. – Тут я не помощник. – Хорошо, пусть будет заговор, – после того, как он проговорил всё вслух, ситуация сразу стала яснее. – Мне нужно его разоблачить малой кровью и сделать так, чтобы все были довольны без Моста, но обходясь без кнута и вожжей. – Для этого тебе понадобятся знания. Ты правильно сделал, что пришёл за ними на Землю. Предлагаю отправиться в библиотеку. И они отправились. Хранилище книг на Квинсборо Хилл во многом походило на асгардское, но было и отличие, да такое разительное, что сразу бросалось в глаза: далеко не каждый ас мог заслужить доверие Хранителей знаний и получить допуск до бесценных фолиантов, свитков и подшивок, а вот на Земле — наоборот, всё оказалось направлено на то, чтобы книги были доступны каждому. Асгардским библиотекарям приходилось доказывать свои привилегии, потом они справлялись по списку, можно ли тебе вообще это читать, спрашивали зачем и для чего, а если ты вдруг затребуешь нечто по их мнению подозрительное, то считай кляуза Всеотцу готова... При таком подходе ходить в библиотеку хватало смелости и наглости только Локи. Вернее, чаще он проникал туда в обход и воровал, что требовалось. А на Земле всё было проще. Чтобы почитать книгу в зале, стоило лишь оформить за небольшую плату библиотечную карточку да выбрать книгу. Сложного в этом ничего не было, но возникла проблема с документами. Наверное, раз уж на Земле так необходим «паспорт», стоит как-нибудь его нарисовать, вроде бы герб несложный. В общем, пришлось полностью положиться на Капитана и ждать у входа. Книг Роджерс принёс действительно много. Они были в строгих, совсем не украшенных обложках, неизвестных в Асгарде авторов, а толщина фолиантов внушала уважение. – Тут, – Кэп протянул ему первую сумку, – экономика. Кейнс, Шумпетер, Самуэльсон, Маршалл и другие. Я плохо знаком с предметом — выберешь сам. А тут, – он передал вторую сумку, – политика. Биографии и деятельность всех американских президентов, полный текст Декларации Независимости, есть об Англии и Европе, даже немного о Советском Союзе. Хотя, надеюсь, тебе не придёт в голову строить в Асгарде коммунизм. – Если это навроде демократии, то не стану. А там есть «Капитал»? Я как-то видел эту книгу у Локи в руках, но он не дал её, сказал, что я ничего не пойму. – Да, вот она, – засунув руку в пакет с экономикой, Кэп вытащил том с золотым оттиском на обложке, изображавшем некоего заросшего бородой представительного старца. – Карл Маркс, – пояснил Роджерс, заметив его заинтересованный взгляд. – Ты скучаешь по брату? – Я? – несколько секунд потребовалось на то, чтобы осознать к чему вопрос, и только тогда вспомнилось, что Стив не знает о том, что Локи жив. – О да, мне его очень сильно не хватает. Мы были неразлучны тысячу лет. И так и не помирились. – Полагаю, ты сделал для этого всё от тебя зависящее, – Капитан похлопал его по плечу. – Пожалуй, – пришлось удручённо покивать. – Мне не терпится это всё прочитать, но сначала я должен как-то тебя отблагодарить. Помнишь, мы вместе ели шаурму? Давай повторим, как будто только что вернулись из боя... – Нет-нет, спасибо. Если хочешь поблагодарить, то устрой мне встречу с леди Сигюн. Когда она навещала нас в Австрии, то просто поразила меня своей смелостью, находчивостью, ну и красотой... – Роджерс немного покраснел и отвёл взгляд. – Легко! – быть может, пара свиданий с Капитаном Америкой хоть немного отвлечёт её мысли от Локи. – У неё, по примеру землян, есть трубка для звонков. Я узнаю номер и скажу его тебе. На эти слова Стив рассыпался в благодарностях, но послушать их толком не удалось: в голове вдруг зазвучал голос Хамдалла: «Девица Сигюн просит тебя срочно прийти ей на помощь, Тор» «В чём дело? Слишком она зачастила с просьбами» «Дело в твоём брате, который упал без сознания и не пробуждается, – в голосе Стража Моста прозвучало недовольство. – Сигюн не знает, как ему помочь» «Хорошо, я иду. А как там Амора и Тюр?» «Едят и пьют с твоими друзьями» «Если что случается, то скорее с братом, чем с кем-то ещё» – Тор, а какие цветы предпочитает леди Сигюн? Я не знаю, что ей подарить, чтобы не обидеть, – тем временем продолжал Капитан. – Она поболтает с тобой и без цветов. Держи книги, – он вернул Стиву сумки, достал Мьёльнир, раскрутил и, подхватив Кэпа под плечо, взлетел. – Держись крепче, мы летим в Бруклин. – Что? Прямо к ней? Но я даже не... – хорошо иметь дела с воинами: внезапные полёты на волшебных молотах волнуют их в последнюю очередь. – Боюсь, у нас нет времени покупать подарки. Зато у тебя будет возможность помочь Сигюн в беде. – Бери южнее, – тут же собрался Кэп. – Видишь там флаги? Теперь туда. С помощью Роджерса и благодаря силе зачарованного молота, они в пару минут добрались до дома Сигюн. Не став вызывать подъёмник и наплевав на чувства часового на первом этаже, они взлетели по лестнице. На отчаянные звонки в дверь девица ответила не сразу. – Прошу тебя, разбуди его! Он почти не дышит! – провыла она сквозь слёзы и убежала куда-то вглубь комнат. Переглянувшись, они с Кэпом последовали за ней. – Это... – Роджерс замер на пороге кухни, и пришлось отодвинуть его в сторону. Что ж, Капитану было чему удивляться: Сигюн сидела на полу, держа на коленях голову бессознательного Локи. – Сделай же что-нибудь, он весь горит, – девица коснулась его лба, но тут же отдёрнула руку. Горит? У брата никогда не бывало жара, и теперь, когда вскрылась его природа, ясно, почему. – Что с ним случилось? – отодвинув Сигюн, он сел рядом с братом, потряс его за плечи, похлопал по щекам. Ничего. И действительно, тот горел, да ещё как, а тело было не расслабленным, а напряжённым, будто у него свело все мышцы. Это плохо, очень плохо. – Не знаю! Я вошла, он сказал: «Тебя там не было» и упал. О, если бы я знала! – Понятно. Ничего, сейчас разбудим, не плачь. Кэп, открой мне дверь пошире. Роджерс, внутри которого, судя по его лицу, происходила какая-то революция, молча встал у стены, придерживая створку, и так и остался стоять там, когда он на руках перенёс Локи в гостиную и уложил на диван. – Сигюн, принеси воды, до похолоднее, – повелел он мнущейся служанке. – Я уже пыталась, не помогает! – А сколько лила? Кружку? Нет, неси побольше, ведро или ушат. Главное холодной! Подхватив подол, девица тут же ринулась вон, а Кэп — за ней с криком «Постойте, я помогу!» Из кухни послышался шум и грохот, потом он переместился куда-то ещё. А брат всё лежал, не шелохнувшись, даже дыхание его было еле заметно, почти сошло на нет, лицо застыло маской. Сейчас он очень походил на себя прежнего. Вот бы разбудить его, и вдруг окажется, что он вернулся, что не было ничего. Повинуясь ностальгии, Тор загладил растрёпанные волосы брата назад, как тот всегда носил их раньше, но тут появился Капитан с большущей кастрюлей воды. – Посторонись! – Стив с размаху вылил на Локи всю воду, но тот даже не вздрогнул. Обычно помогало. Кажется, всё хуже, чем казалось. – Ещё? – Сигюн робко предложила ещё бадью, но получила отказ: – Нет, попробую иначе. Принеси кружку. Секунда, не больше, и исполнительная девица уже подавала ему стакан. К счастью, целительные камни ещё оставались в запасе. Два из них тут же были растёрты, разбавлены водой и влиты в рот брату. Тот не глотал, не очнулся, только снова сжал челюсти, и пришлось приподнимать его, чтобы не захлебнулся. От действия целительных камней несчастного брата затрясло, но сознание к нему не вернулось, а жар только усиливался. Что же это такое? Как на зло, в памяти не всплывало ни единого случая, когда бы Локи болел. Да, они вместе частенько валялись в лазарете с ранами, поломанными руками и ногами, вывихами и прочими следами бесконечных приключений, но чтобы брат болел, да ещё с жаром — такого не было. Они всей компанией ему завидовали: Сиф, бывало, сваливалась с лихорадкой, Вольштагг мучился желудком, сами они с Фандралом как-то подхватили чёрную сыпь, даже Огун однажды лёг с диким кашлем, и во всё это время Локи бегал вокруг, похвалялся и подшучивал, и не думая заразиться. Хотя, был единственный раз, когда брату стало плохо. Тогда его изрезала ядовитая нидавеллирская жеорда, и его организм, чтобы спастись, впал в болезненную летаргию. Мама, перепробовав всё остальное, велела окунуть Локи в прорубь. Все лекари воспротивились, но, в конце концов, кто они против царицы? В итоге длительное погружение в холодную воду, убившее бы кого угодно другого, не просто вернуло брата к жизни, а ещё и бодрости ему добавило. Лекари от удивления в обморок попадали, но мама-то знала о своём ребёнке больше них. – Сигюн, налей полную купель ледяной воды, – велел Тор, начав раздевать брата. Ох уж эти мелкие пуговицы! – Прости, добрый царь, но нью-йоркцы не держат в квартирах купели, а моются только стоя. Джейн сказала, это из-за экономии места. Скажи, он же очнётся? Очнётся? – В душе можно сесть, – предложил Кэп. – Тебе помочь? – Пожалуй, – он приподнял Локи, и Роджерс ловко стянул с него жилет и рубашку. По указаниям Сигюн они добрались до купальной комнаты. Сдав брата на руки Капитану, Тор разделся сам и сел, скрестив ноги, на дне кабинки. Стив аккуратно передал ему сначала Локи, а потом поливалку, и включил воду. – Поговори со служанкой, успокой её. А я справлюсь. Кивнув, Капитан его покинул. С одного краю было дико неудобно, мокро и холодно, а с другого он снова ощущал себя старшим защитником, прижимая к себе дрожащего и горячего младшего брата. Зачем же и почему Локи ставил под сомнение их братский союз? – Ну же, просыпайся, мне жутко холодно, я сейчас сам захвораю, – он потыкал уже немного остывшего Локи поливалкой в щёку, и тот вдруг дёрнулся и чуть не вырвался. – Тише! Это я, я! – Что? Что со мной? – явно испугавшись их странного положения, брат вцепился в его руку ногтями и тяжело задышал. – Это ты мне скажи, что с тобой случилось. – Стоять на ногах Локи пока не мог, и пришлось пересаживать его на пол. – Давай, пополивай себя ещё, а я вылезаю. Вручив брату железку, из которой брызгала вода, он выбрался из кабинки и схватил первое попавшееся полотенце. С промокших насквозь брюк текла ручейками вода, по коже бегали мурашки, а ноги затекли в неудобной позе. Всё то время, пока Тор отжимал штаны, растирался и пытался согреться, прислонившись спиной к какой-то горячей гнутой трубе, торчащей из стены, Локи молча сидел в кабинке и покорно поливал себя водой, опустив лицо, и больше ни слова не говорил. Похоже описания того, из-за чего с ним случилась летаргия, не добиться. – Ты вроде совсем остыл, – отодвинув лейку, он дотронулся ладонью до лба брата. Кажется, и правда холодный. – Лучше тебе? Давай, поднимайся. Под мышки подхватив Локи, Тор поставил его на ноги и завернул в полотенце, розовое с белыми цветочками. Оно явно принадлежало Сигюн, ну да ничего. – Это была случайность, – вдруг вскинул голову брат. Его лицо было испуганным и скорбным, а с волос стекала вода, и казалось, он плачет, если, конечно, это было не взаправду. – Мне не стоило... Не стоило пить столько этого напитка Старка, я не спал... – Что? Тони напоил тебя какой-то дрянью? Я его защищать тебя приставил, а не угробить. – Нет! Я сам, моё решение. Я всё решал неправильно. – Неужели пребывание под холодным душем заставило Локи признать свои ошибки? Давно стоило полить его хорошенько, жаль они не догадались включить воду, пока он сидел в прозрачной клетке Фьюри. – Да, пожалуй, ты во многом был не прав, даже хуже. Но ты всё равно мой брат, я тебя в обиду не дам, не брошу никогда, сам знаешь. Каким бы ты ни был. – Я не хотел причинять тебе вреда. Но причинял... Мне нужно было время, время, чтобы сделать хоть что-то, я знал, что ты меня остановишь, как тогда. Я уверял себя, что ты, – брат аж кусал губы, как сложно было ему говорить, – ты как тот, отвернулся, узнав, кто я такой. Но это же ложь. Кем я стал там? Понятно, почему отец не хотел моего возвращения. – Сделав для себя этот огорчительный вывод, Локи, будто ослабев, ткнулся ему в плечо лбом. Пришлось обнимать его, снова становясь мокрым. – Вот и снова ты глупости говоришь. – Наверняка, нежеланием отца его видеть брат для себя оправдывал вторжение и попытку захвата Земли — чтобы потом похвалиться, какой он хороший полководец. И правда, что же так изранило его душу в Бездне? – Я поговорил с отцом. Он ждал твоего возвращения, и даже заверил меня, что из Бездны для тебя был выход. – Выход? – вырвавшись из объятий, Локи отпрыгнул в сторону и махнул рукой, сбросив несчастное полотенце. – Ложь! Оттуда не было выхода! Если бы был, я, разве я стал бы это всё? – от негодования он еле подбирал слова. – Это не было ложью: отец очень виноватится всем, что с тобой произошло. Стал бы он переживать, если бы не тяготился твоей судьбой? И вообще, знаешь, что он сказал? Падение Моста — жуткая катастрофа, и виновный должен был быть казнён. Вытащи он нас обоих, всем бы пришлось решать, кто из нас с тобой больше виноват: я, сломавший Бифрост, или ты, из-за кого я его сломал. – Отец специально отправил меня в ссылку, – завёл своё Локи, снова коверкая услышанное. Ну уж нет, не выйдет. – Специально? А что ему было делать с нами, дорогими сыновьями? Неизвестно ещё, кому бы отрубили голову. Ты был царём, а я — сосланным неугодным идиотом. В любом случае, одного из нас он лишился бы. А так с тебя сняли обвинения, меня простили, потому что я уже был сполна наказан потерей брата, из Бездны был выход, там нет смерти. Оставалось лишь дождаться твоего возвращения и праздновать чудесное воскрешение. Так и было бы, возьми ты меня за руку и вернись в Асгард, когда я звал. – Нет, нет, не может быть, – слушая его, Локи всё отступал, мотая головой, пока не ткнулся спиной в кабинку. – Ты чего-то не понял. Как в точности отец сказал? Передай мне его слова! – Хорошо: «Он должен был осознать свою суть, а вместо этого связался с Читаури». Вот так он сказал. – Суть? Что за суть? Что я — ётун? О да, это я прекрасно осознал, после того, что со мной сделали... Что это могло дать мне? Какую силу? Силу... – Локи вдруг побледнел, а лицо его вытянулось. – Шкатулка вечных зим. Ларец. Он всё это время был со мной. Нет, неужели? Я боялся или забывал о нём... Он же лишь оружие, а не портал! Но с ним я мог просто уничтожить всех! Ларец! – Точно, – вспомнилось, с каким безразличием брат материализовал и отдал величайший артефакт вместе со всем другим своим оружием перед отправкой его на Остров Молчания. Просто оставил его висеть в воздухе, пока не забрали, даже не прикоснулся. – Со мной он выкинул молот, мой артефакт, чтобы я мог вернуться, когда буду достоин этого оружия, а с тобой отправился Ларец. Ты бы смог вернуться, осознай ты свои ошибки и смирись со своей природой. – Он переоценил меня, – опустив плечи, брат совсем сник. Почему-то бросилось в глаза, что он сильно осунулся, похудел и ослабел. Нужно сделать Сигюн внушение. – Ну, из Бездны ты уже выбрался, а остальное — не всё равно ли, когда? Осознавать и учиться никогда не поздно. Я вон по твоему совету узнал про революцию и набрал в земной библиотеке редчайших книг! Начну читать сегодня же. Особенно интересно, что пишет Карл Маркс. Он такой мудрый на вид. – Маркс? Ты собрался читать «Капитал»? Ты же ничего не поймёшь! – изумился Локи, а потом почему-то улыбнулся. Ничего, как ещё братец удивится, когда экономика будет налажена, а с демократией — покончено! – Ничего, попробовать-то можно. Слушай, у тебя есть хоть что-нибудь перекусить? Хотя, глядя на твои хилые мышцы, я подозреваю, что Сигюн готовит отвратительно. Ну хоть кабана-то она запечь может? – В Нью-Йорке не продают кабанов. И поохотиться на них тут тоже нельзя. И снега тут нет даже зимой, – Локи грустно вздохнул, а потом пощупал себя за тощий бицепс и недовольно сморщился. – У меня есть шоколад. И раз у Старка его нет, буду брать с собой. Но дрянь эту больше пить не стану. – И правильно. А ещё предложи ему проводить поединки, а то драться ещё разучишься. – Последовав за братом вон из купальной и по коридору, он оказался в кухне. За окном уже было темно. – О нет, это ж сколько я сидел там с тобой? Уже ночь! Я должен срочно идти. – Не останешься? Ладно, не забудь книги. – Локи протянул ему забытые на столе пакеты. С одного из них сорвался какой-то листок и спланировал на пол. Брат устало проводил его глазами, но наклониться не успел. – Что там? – Список книг, чтобы я ничего не потерял, – листок на самом деле являл собой записку от Роджерса: «Спасибо за встречу. Леди Сигюн легла в кровать, а я отправляюсь домой. Я понимаю, что ты защищаешь брата. Передай ему, чтобы был осторожным. Не забудь вернуть книги вовремя». – Начни лучше с Кейнса, – посоветовал Локи и зевнул. – Ты же придёшь ещё? – Приду, конечно, только будь осторожен. Начну с Кейнса. Попрощавшись короткими объятиями, Тор вызвал Копьё Судьбы и исчез. Ещё минуту понаблюдав за следами искажения пространства на месте, где он только что стоял, Локи добрёл до холодильника. Есть сил не было, но бутылка молока пришлась кстати. Приятно ледяное питьё заглушило последние отголоски недавно бушевавшего в теле жара. Нет, Знание ему неподвластно, не стоило даже надеяться. Он совершенно не был готов созерцать свои же страдания, почти в живую, почти ощущая всё то, что чувствовал тогда. Но как не позволить подобным вещам вторгаться в видения? Неизвестно. Одному ему не справиться. Если бы можно было поговорить с отцом, получить подсказку! Но какой толк отцу давать подсказки? Уже была одна, явнейшая: ссылка Тора по той же схеме, но всё Сурту в глотку. Если только надавить на вину Всеотца, чтобы он сжалился и помог. Какая низость... Но, с другой стороны, глупо полагать, что после всего отец сохранил хоть крупицы уважения к воспитаннику. Терять нечего. Но, во всяком случае, Тор ещё его любит. Это утешает. Хватаясь за стены и борясь с головокружением, Локи добрался до своего дивана, упал на него и обнаружил, что ложе полностью пропитано водой. Заснуть в таких условиях было невозможно, пришлось вставать. Но беда была в том, что спать в этой маленькой квартирке больше негде. Если не считать комнаты Сигюн. Служанка спала, свернувшись калачиком, на дальнем конце кровати. Разбудить её и заставить освободить постель — значит обречь себя на длинный разговор с объяснениями и причитаниями. Нет сил. Чтобы девица не проснулась, он сел аккуратно, так что пружины почти не скрипели, а потом лёг на тёплую подушку, отодвинув с неё разметавшиеся всюду локоны Сигюн. Её волосы пахли асгардскими духами. На этой мысли Локи уснул.