Во имя науки

– А ну куда! Капитан поймал Теда за локоть ровно в тот момент, когда тот рванул к шлюзу, явно намереваясь завести флаер и рвануть за триста километров, искушая галополицию до смерти его заштрафовать. – Тед, нет, – твердо сказал Станислав, хотя у него самого зудело под коленками от желания сорваться с места. Тед попятился и уставился на него с непониманием и мольбой одновременно. – Но Станислав Федотович! Эти гады там... – "Эти гады" там за трехметровым забором и вооружены! – Мы тоже не пальцем деланы! – Мне все равно, чем тебя делали, но лезть на рожон ты не будешь, – строго сказал капитан. По пультогостиной прокатился выдох. С экрана видеосвязи деликатно откашлялся Камнев. Минуту назад он связался с "Космическим мозгоедом" и сообщил, что жучок достиг зоны экранирования и перестал передавать данные, но последняя полученная картинка подтверждает, что экранированная зона охраняется хорошо: решетчатый забор венчали клочья колючей проволоки, а внутри прогуливались вдоль раздвижных ворот два вооруженных охранника. Картинку Камнев скинул и сказал, что местоположение определено и в том месте как раз находится одна база, которая в планетарном секретном реестре значится как "исследовательский объект высокой опасности №2". Данные Камнев получил из "проверенного источника" и, подумав, принял решение постепенно готовить материалы дела. "Нас ожидает что-то незаурядное, – пояснил он напрягшемуся экипажу. И надавил: – Хищение имущества, похищение человека, возможно, незаконные опыты, если вспомнить эти ваши статьи и ваших молодых неудочек! Это тянет на серьезное дело. Так что я завожу дело о пропаже человека – это раз. И готовлю остальное. Предупрежу нормальных ребят. Надо быть наготове". Капитан только кивнул: ему очень не нравилось, как разворачивалось дело. До Роджера было не дозвониться – уже пытались. Брать штурмом этот "объект" возможным не представлялось – ресурсов у них нет. Значит, оставалось надеяться на силы полиции и на мозгоедскую смекалку. О последнем капитан разумно умолчал. Теду и так неймется, а уж если он узнает, что капитан рассматривает вероятность провернуть что-то своими силами... – Так значит, мы не увидим, что там? – Полина наконец-то осмыслила услышанное и отцепилась от Вениамина, локоть которого сжала от переизбытка чувств, и шагнула к экрану. – Если жучок не работает? – Это странно, – нахмурился Камнев. Голос у него стал тверже и почти не хрипел. – Если Анжелика как-то послала сообщение, значит, передача данных возможна... Но может, стоит блокировка на все сигналы, кроме определенных. Непонятно. В любом случае, примерные координаты мы получили. Теперь необходимо установить внешнее наблюдение... – Вот именно! – Тед торжествующе зыркнул на капитана. – Так я завожу флаер? – Отставить, – буркнул капитан, оттеснил Полину и встал грудью к экрану, по-деловому опершись на спину капитанского кресла. – У охраны может быть приказ стрелять на поражение, если это объект повышенной опасности. – Именно. Мы думаем отправить управляемое воздушное устройство, – доложил Камнев. – Не собьют? – Могут. Тогда план Б: наблюдать отправятся наши люди... Я, – уточнил он на не высказанный вопрос капитана. – Этих остолопов не отправлю. Пристрелят еще, мать мне потом голову оторвет... Кхм. – Он помолчал, поскреб щеку и подытожил: – Через полчаса вышлем "вертолет" с ночным видением – посмотрим, что получится. Сообщу. Отбой. Экран погас. Капитан обернулся к команде. Тед заметно нервничал, изнывая от бездействия, Полина моргала широко открытыми глазами, Венька выжидательно хмурился, Михалыч задумчиво почесывал бороду гаечным ключом, терпеливо ожидая распоряжений. Котька дрыхла на диване. – Ждем, – распорядился капитан. – Я, кхм, понимаю, это не самое приятное занятие... – Прищурившись, он посмотрел на пилота в упор, но решил не добавлять, что желающие погеройствовать могут совершить подвиг и выдраить грузовой отсек. – Но соваться в пекло – не вариант. Мы не знаем, что там, на этом объекте... – Кроме толпы шизанутых дексистов, – буркнул Тед. – Которые уже могли Дэна на запчасти разобрать и процессор переплавить. Полина побледнела еще сильнее и жалобно протянула: – Ну вдруг они там чем-то другим занимаются! – Например? – ехидно уточнил Тед. – Цирковые номера с киборгами ставят? С ложечки кашкой кормят? Или форматируют забавы ради на все лады? – Но ведь Збышек сказал, что они с Ликой хотели как лучше... – Дохотелись. Полина только вздохнула. На экране все еще виднелась картинка с колючей проволокой. Действительно, что хорошего там может скрываться? Как будто концлагерь какой-то или тюрьма. А бедные Лика и Дэнька – там... Вениамин ободряюще похлопал ее по плечу. Полина тряхнула головой, отгоняя плохие мысли, и мельком взглянула на Теда. Тот мрачно смотрел в стену и явно о чем-то размышлял. Потом лицо его вдруг разгладилось и стало решительно-непроницаемым. Тед поспешил отвернуться – очевидно, от капитана – и буркнул, что идет вздремнуть. – Разбудите, если что. Полина, помешкав, шмыгнула за ним следом. Она почти не сомневалась, что Тед затеял какую-то авантюру, и не хотела оставаться в стороне. * Склад представлял собой просторное помещение с железными стеллажами, заставленными картонными коробками и стопками завернутых в полиэтиленовую пленку пакетов. Дэн медленно осмотрелся, остановившись у входа. – Там, слева, бытовая химия и средства гигиены, с первого по третий отсек. Далее – мягкий инвентарь: постельное белье, одежда, элементы декора. Дальше... Дэна сопровождал надменный Кларк, тип из числа Благонадежных. Благонадежность растекалась по приплюснутой веснушчатой физиономии маской презрения и снисходительности. Дэну он отчетливо напоминал Алексея – до того, как тот побывал на плантациях. Дэн выслушал пояснения молча, уловив главное: поставки происходят в семь утра два раза в месяц, следующая – завтра. – Без пятнадцати семь за тобой зайдет дежурный по поставкам. Сам из корпуса ты, разумеется, не выйдешь. Вопросы? – Сколько... человек работают на складе? Кларк заметил паузу и сощурил глаза. – Трое, – коротко ответил, как выплюнул порцию яда. – Посменно. Завтра твоя – новичкам привилегия. – Ясно. – Вопросов больше нет? – Нет. Дэн еще раз огляделся. Вариантов, куда можно спрятать капсулы, было много, но ни на один из них не приходилось рассчитывать заранее. Неизвестно, кто будет с Дэном, насколько они повернуты на благонадежности, кто окажется дежурным, как будет проходить разгрузка... Дэн поморщился и вышел вслед за Кларком. Слишком много опасностей. Идиотский план. Слишком... По-мозгоедски. "Не дрейфь, – ухмыльнулся Тед. Дэн не видел его наяву, но отчетливо представлял. – Прорвемся!". "Взорвемся", – поправил мысленно Дэн и, не обращая внимания на полный злобы взгляд Кларка, двинулся в сторону столовой. Было время ужина. * ...вдруг запахло едой. Вкусно, густо, так что сразу во рту стало тепло и мокро – ну самое время что-то съесть! Он встрепенулся, зевнул, почмокал, предвкушая что-то вкусное, и посеменил на запах. Двигаться было мокро и прохладно, но запах звал так громко, что он не мог остановиться. Как долго, как далеко, ну где же... Где... Ага! Он вскарабкался вверх по уступам, просеменил вперед. Стало светло, запахло сильнее, замелькали движущиеся громадины, но он ловко уворачивался от них... Пока что-то не накрыло его сверху, не схватило поперек и не подняло рывком вверх. – Что это у нас? Живое блюдо? – Это, кажется, хомяк. – Не припомню, чтоб у нас тут был живой уголок с хомяками. Ай, зараза! Я тебе не еда, сопля ты блохастая. – Джек, брось его. Забежал, наверное, откуда-то. – Щас, прям так и брошу. Чего пищишь, придурок? Хочешь макаронину? В мордочку ткнулось что-то вкусное и влажное, и он, не раздумывая, открыл рот и впился в это. Прожевал. Ухватил склизкое лапками и устроился удобнее на чем-то мягком и теплом, что двигалось и длинными штуковинами касалось его спинки, почесывая. – Смотрите, хрумкает. – И что ты будешь с этим делать? – Не знаю. Что делают с домашними животными? Дэн, а у тебя были домашние животные? – Кошка. Около мордочки теперь оказалось что-то умопомрачительное, пряное и горячее. Он впился зубами и зафырчал от восторга. О, это блаженство! – И что ты с ней делал? – Кормил. Гладил. Гонял с дивана. И со стола. Вытаскивал оттуда, где она застревала. – И какая в этом польза? Ты ее кормишь и гоняешь, а она? – Катается по полу. Царапается. Иногда – мурлычет. – Бессмыслица. Но его я все равно оставлю. На, жри, пухлик. Не лопни. Он жевал, жевал и жевал, пока не стало в нем тесно и горячо. Захотелось спать. Что-то почесало его под мордочкой и, спрятав в темном и теплом, поместило в хорошее теплое место, где тоже было темно и пахло другим зверем. Но не злым. Хорошо. Можно спать.