Другой СЛЕД. За кадром.

Несмотря на позднее время свет в кабинете начальницы ФЭС все еще горел. Женщина неторопливо собирала вещи в сумку, когда ее заместитель заглянул внутрь: -Галь, а ты чего тут? Ночь… -Ну да, — вздохнула та, — а я тебя к Ботниковым послала… Ты что уже? -Да нет, конечно! Завтра с утра поеду! Какие визиты в такое время! -Да… но у них все же родственницу убили… жену, мать… Такое и ночью… -Однако, не смотря на ночь, они ее не сильно разыскивают, — вздохнул Круглов. -Ну да. Ладно, завтра! -А ты домой? Тебя отвезти? Галя неопределенно пожала плечами. Дождавшись окончания сборов, мужчина пропустил ее вперед, и они молча спустились на стоянку. Путь тоже проходил в молчании, поэтому Николай включил радио, что бы хоть как-то скрасить гнетущую тишину. По ночной Москве добраться удалось довольно быстро и, остановив машину около дома полковника, Коля ждал, когда она выйдет, но Галина не спешила это делать. -Ты… не пойдешь со мной? — спросила она, наконец. -Нет. Зачем? -Так… Чувство неловкости повисла в салоне: отказать беременной женщине неудобно и продлевать эти неприятные моменты не хочется. -Коля… Ее теплый носик прижался к его щеке, расточая жар по всему телу. Рука сжала его локоть и потянула к себе. -Галя… я помню… ты в прошлый раз… когда была… тоже беременной тебе все время хотелось… -Если ты про секс, то дело не в этом! — перебила Рогозина, возвращаясь на сиденье. -Разве? В чем тогда? -В том, что мне хочется, что бы все было, как раньше! Как тогда! -Это не возможно! — тяжелый вздох подтвердил его слова.- Я больше не хочу… Слова сами собой где-то застряли, что собственно он не хочет, Николай Петрович не мог до конца облечь в слова, а попросту и сам не знал. -Меня? А ее… -Давай не будем ее вообще трогать! — несколько зло прозвучали эти слова.- В конце концов, ты беременна… и тебе нельзя нервничать… -Ты сейчас пытаешься оправдать самого себя! -Оправдать?! Себя?! Это в чем же?! -Ты пытаешься прикрыть свою ревность отвращением ко мне и все! Ты сам себе в голове объясняешь, что я тебе неприятна, противна и все такое! Ты не можешь меня хотеть после другого или потому что я беременна… или еще что… -Глупости! Зачем мне… -Затем! — ее голос приобрел металлические нотки.- Предмет твоей ревности уже похоронен, а значит и причин больше нет! И если ты сам себе в этом признаешься, то нет смысла убегать от меня! А вызывая у себя отвращение, ты запрещаешь себе… -Да- да! Фрейд просто отдыхает! — с сарказмом произнес майор. -Подумай на досуге! Зло хлопнув дверью, Галина направилась к подъезду. Он смотрел на дверь, которая скрыла ее фигуру и всеми силами пытался выдворить из своего мозга ее фразу. Все совсем не так, она ищет причины вернуть его и не более… А у него есть Вероника!.. За которую он постоянно пытается спрятаться… ...Николай молча смотрел в окно перед собой, по стеклу барабанил мелкий дождик и это было главной причиной, почему он не выходил из машины. Дождь… Сейчас пройдет, и он пойдет домой. Но влага сыпала и сыпала сверху. Сейчас наступят вечные разговоры о работе, ужине и что купить завтра в магазине, потом непременное соитие… Круглов усмехнулся! Раньше его не особа раздражала эта проза жизни, эти разговоры и домашние дела… и все же, домой не хотелось. Как ни старалась Вероника создать уют и тепло домашнего очага, найти «общие умственные интересы» и «духовную жизнь», все казалось какой-то пошлостью, приводившей обоих, в конце концов, в кровать. Сигнализация автомобиля пискнула и, морщась от капель дождя, Коля направился к подъезду. Женщина была свежа и оживлена, в просторном красном платье она торопливо вышла в коридор к нему на встречу. -Привет! Как дела? — Ласково спрашивала она.- Как день прошел? -Да как всегда: убийства и изнасилования, — он положил руки ей на плечи, — а ты что делаешь? -Я недавно пришла! Отдохнула немного и хотела поесть! Ее красивые руки поднялись к нему на шею, рукава сползли к локтям, обнажая их. Она прижала его голову к своей груди. -Хорошо, что ты сегодня пораньше… Мы сможем поужинать вместе… -Конечно… Поужинаем… Под тканью платья ощущалось ее тело, голова прижималась к мягкой груди, пробуждалось неприятное мутное, почти животное чувство к этому красивому и легкодоступному телу. Отвращение тоже росло: ничего нет, кроме этого тела, они чужие и ничто не может их связать… Он же не юнец, сможет пережить без этого… Руки цепенели. Вероника прижимала его к своей вздымающейся груди, будто надеясь, что близость сможет что-то изменить в их отношениях, разбудить нежность, принести чувства, которых нет… Ну нет и все! Надо просто закончить со всем этим, а она продолжала обнимать его, обнаженная рука ложилась на висок, тонкие пальцы теребили волосы. Николаю Петровичу было неловко и неприятно, поднималось какое-то враждебное чувство. -Давай я руки вымою, — он мягко высвободил голову. Женщина быстро глянула на него и отправилась на кухню. Стали ужинать, майор видел, что в ней тоже все кипело и недовольствовало, но оба делали вид, что все нормально и мягко переговаривались неестественными голосами.