Другой СЛЕД. За кадром.

Искать убийцу убийцы — ФЭС не привыкать, что ж! Но вот давление сверху сказывалось, как никак, а чиновник, нужно шевелиться быстрее. Галя заметно нервничала и под глазами легли темные круги, что не укрылось от ее заместителя. Ему было искренне жаль, но чем помочь он не знал. Когда, наконец, дело было закрыто и последний отчет дописан, Николай Петрович с чистой совестью появился в ее кабинете. -Ну что, Галь?! Вроде все! — он протянул ей папку. -С тебя все! Так, — начальница пробежала список глазами, — с лаборатории еще отчет стряси. -Там уже никого ж… -Так завтра! — устало вздохнула Галина Николаевна.- Собери в кучу и в министерство передай! -Ладно, — прозвучало несколько растерянно. Она взглянула на заместителя, стоит ли вообще его посвящать? Или пусть будет сюрпризом? Ладно уж! А то генерал вряд ли одобрит такие игры. -Меня не будет несколько дней, ты за старшего! Дела все знаешь? -Угу… -Отчеты тут! Главное завтра все сдать! -Понял! Да отдых пойдет ей на пользу, это точно. У нее совсем усталый и несчастный вид. -Главное закончите с экспертизами для прокуратуры, они просили, — продолжала наставлять полковник. -Не волнуйся! Не подведем! А… это нашим, что сказать? Ты надолго? -Да нет, конечно! Два-три дня выходных, разбаловаться не успеете! — она быстро закидывала вещи в сумку. -Они же спрашивать будут, — слегка обиделся за ребят Николай Петрович.- Волноваться! -Не о чем! Я быстро вернусь… -Понял! Приятного отдыха! — почти в спину отозвался майор. -И тебе! Женщина неспешно достала пальто и проследовала в коридор. Уже у ресепшена она обернулась на двери своего кабинета: Коля стоял все там же, к ней спиной. Он собирал папки со стола, дабы завтра прям с утра этим и заняться. Подводить Галю совсем не хотелось, пусть отдыхает спокойно, чтобы никто ее не донимал. Хотя товарищу полковнику было далеко не до отдыха. Решившись, она уже не отступила. И, собрав объемную кипу различных анализов и медицинских документов, появилась в кабинете врача. -Рад, что Вы все же решились, Галина Николаевна? — приветствовал ее медик.- А где Ваш супруг? -Супруг?! Я… -Сегодня же муж — это не всегда штамп в паспорте… Скажем так, мужчина, с которым вы собираетесь рожать и воспитывать ребенка? -А… это… Он на работе… И… -Ну хорошо! Пусть тогда придет в какой-то другой день… -Да… но… он не знает, пока… Я… Я подумала, — Галина тщательно подбирала слова, — ведь может и не получиться ничего, зачем его обнадеживать! -Решили сделать сюрприз? -Скажем так… -Боюсь, что не получится, — доктор внимательно изучал ее бумаги. -Почему не получится? Слишком поздно? -Сюрприз не получится! Ведь Вашего потенциального партнера тоже нужно исследовать. Есть ряд случаев, когда плод не развивается… по вине мужских генов! У него есть дети? -Неет… -Значит, эту возможность мы не можем исключить, нужно проверить… Доктор медицинских наук понимающе закивала. Странно, что она сама не подумала об этом сразу? При планирование семью всегда нужны двое… не из пробирки ж ей рожать?! Она задумчиво поджала нижнюю губку, как же теперь быть?! Собственно, зачем она вообще пошла на это? На что надеялась? На примирение с Колей? Рожать от него? Он даже не удосужился спросить, куда она собирается! Стоически перенеся процедуры в гинекологическом кресле, Галя, наконец, приобрела более удобную позу, а главное могла одеться. Когда она появилась из-за ширмы, врач уже быстро что-то писал в карте. -Так… давайте назначим следующий визит… скажем через неделю! Но если будет что-то беспокоить приходите без записи… -Все… все будет нормально, — оторопело произнесла она. -Не сомневаюсь! Тогда жду Вас снова! -Но… я… наверно, он не сможет придти через неделю… у него командировка, кажется… -Давайте, мы пока закончим с Вами, а потом уж возьмемся за Вашего партнера, хорошо? -Угу… -Скажем, через месяц. Успеете его подготовить? -Наверно… не знаю… Спасибо! Галина Николаевна покинула поликлинику еще в более растрепанных чувствах, чем ехала туда. Зачем вообще она приехала сюда? Поддалась каким-то непонятным чувствам?! На что надеяться? Чего ждать? Чуда? Коля придет с примирительными речами? И что скажет? Да что бы не сказал… Ничего не вернуть! Как прежде не будет, и вообще ничего не будет — это же невозможно после всего произошедшего! Она устало положила руки и голову на руль, слезы резали глаза, но она держалась. Надо добраться до дома, принять душ, выпить чая и успокоиться. В конце концов, через месяц, а хоть и через неделю, все это можно бросить и прекратить. Машина плавно тронулась с места. Полковник включила радио, пусть помурчит что-нибудь, отвлечет от мыслей. Впрочем, забыться было не так-то просто. Горечь вылезала изнутри и подкатывала к горлу колючим комом. Хотелось забраться с головой под одеяло, свернуться комочком и зареветь, как в детстве, горько-горько, навзрыд. А дома только четыре стены, никто не услышит, не пожалеет, по голове не погладит. Как же ее жизнь пришла к такому фиаско: ни мужа, ни детей?! Никого! И никому не нужна… Даже дурацкий телефон молчит все утро! Остановив автомобиль на светофоре, она снова глянула на дисплей. Время движется к полудню, а о ней еще и не вспомнили! Небось бегают с едой по всем помещениям и радуются свободе! Как только загорелся зеленый свет, полковник развернула машину в другую сторону от своего дома. Путь занял довольно долгое время, поскольку столица уже была заполнена пробками. Окончательно вымотавшись, она старалась держаться, тем более, что дорога требовала сосредоточенности и внимания. Наконец, вдалеке замелькали знакомые крыши дачных домиков, автомобиль неуверенно скользил по размытой дороге и притормозил у знакомых ворот. Женщина почти бегом преодолела территорию двора и застучала в дверь. Ей долго не открывали, наконец, послышалось шарканье ног и скрежет замка, дверь распахнулась и испуганный отец спросил: -Галя, что случилось? -Не знаю, папочка, не знаю, — она бросилась к нему на шею.- Я… я… -Галинка! Галя… успокойся… Давай войдем… Оба прошли в коридор, а оттуда в небольшую комнату. В доме было тепло натоплено, даже жарко, пахло яблочным компотом, где-то в глубине жужжал телевизор. Галина присела на диван, Николай Иванович подвинул стул и сел напротив. Оба некоторое время молчали. -Ну что плохо? С работой? С Колей? -Со мной, — прошептала дочь. Она обхватила живот руками и согнулась пополам. -Галя… У тебя что-то болит? -Нет… это так просто! — всхлипывала женщина.- Ты только не го… не на.до… не го…вори… ему! -Не говорить ему? Коли? — догадался Рогозин.- А о чем? -Что. я. что я… тут! — она уткнулась лицом в колени отца. -Ты что от него прячешься? Он тебе что-то сделал? -Не… неет… Так… Ему. ему же… все равно… -Что все равно, детка? — мужчина растерянно смотрел на нее. -Он… он же ничего… совсем… дааже не… спросит… -А если он не спросит, что же я могу ему сказать? Галина окончательно запуталась, она хотела бы объяснить, но колючий ком вновь подкатил к горлу и теперь уже она не стала сдерживаться. -Ну все-все! Я Коли ничего не скажу. Только не надо плакать… -Он! Он… он даже извиняться… не хо. не хо… хо… чет. и зааамок… поменял… Николай Иванович с трудом понимал сказанное, одно было ясно Круглов задел ее какими-то своими действиями, словами, специально или не нарочно, и Галя тяжело это переживает. Он ждал, пока та успокоится и придет в себя. Еще некоторое время она громко всхлипывала на коленях отца, затем подняла лицо и вытерла слезы. Косметика была размазана по щекам, мужчина протянул ей свой носовой платок, но часть туши все еще красовалась под глазами. -Я… как-то немного… расклеилась, — виновато произнесла Галина Николаевна.-Я… последнее время занялась своим здоровьем… все эти анализы, процедуры… они же сильно выматывают… -И что с ним? -заметив настороженный взгляд дочери Рогозин пояснил.- Со здоровьем? -А… ну… пока не понятно… Я только на прошлой неделе начала, все сдала, потом собрала документы… Сегодня отнесла в поликлинику, врач посмотрел. говорит шансы есть… можно попробовать… -Я так понимаю, речь идет о детях? -Ну… да… Некоторое время хозяин дома молчал, обдумывая услышанное, затем все же рискнул произнести: -Галь, а зачем все это? -Ну… то есть как? Ты… не хочешь внуков? -Внуков, внучек! Но у детей ведь и отцы есть! Ты рожать от кого собираешься? У тебя мужчина появился? — без обиняков спросил судья. -Пока нет… Но. это же долгий процесс… И… -То есть ближайший год ты будешь целенаправленно и активно искать потенциального супруга и отца своим детям? -Папочка, я не знаю, — тихо произнесла она.- Но надо же что-то делать? -Ну, а с Колей, я так понимаю, все окончательно кончено? Полковник поднялась с диванчика и прошлась по комнате. Созерцая пейзаж за окном, она отметила, что снега все еще нет, только пожухлая трава лежит, небо совсем серое, а осадки не выпадают. Что ж Новый год так и встретим без снега? Мысли в голове путались. Еще пару недель назад она бы однозначно ответила на этот вопрос. Казалось, что и внутри для себя она решила все окончательно, и с его стороны тоже все предельно ясно. И вот теперь, его-то сторона остается непоколебимой, а вот, что вдруг стало меняться в ее душе. Понять было сложно. Галина неопределенно пожала плечами. -Он же тебя сильно обидел, — продолжал Николай Иванович, — ты мучаешься, плачешь… Зачем тогда продолжать? Да и пока ты сама не отпустишь все это, ты не сможешь создать новых… полноценных отношений… Понимаешь? Она нехотя кивнула головой. -Так оставь… -Оставила уже, — с трудом выдавила Рогозина. -А чего тогда убиваешься? Ну поменял он замок и что? Ключи тебе не дал? Она снова кивнула. -Зачем они тебе? Сама не знаешь! О чем ты ревешь, если сама же решила найти другого… -Это не так легко, — попыталась улыбнуться Галя.- Иначе бы ты тоже нашел… -Что нашел? Вторую жену? — отец несколько мгновений недоуменно смотрел на нее, затем рассмеялся.- Я вдовцом остался в сорок лет! И у меня был ребенок на руках! -Какая разница… -Да хотя бы, чтоб найти искать надо! -Я тоже после Славы никого не искала, — ее плечики несколько передернулись.- Он сам… нашелся! -Ну конечно! Будто он единственный на планете! И вообще между мужем и Колей ты больше ни с кем не встречалась! -Ну… так… что б жить в одной квартире… и детей… Нет, кажется… -За тобой все равно ухаживали! А что не жила и детей не было, ты, наверно, и сама не сильно хотела? — мужчина внимательно наблюдал за дочерью, стараясь понять ее настроение. -Все равно… так! не было… это другое… -Я тебя понимаю, дочка! С возрастом становится все сложнее найти спутника… и вообще что-то менять… Кроме чувств появляется еще и привычка… Вы уже хорошо знаете друг друга… привыкли… -Да нет же! Нет! — воскликнула Галина Николаевна снова опускаясь на диван.- К этому невозможно привыкнуть! После каждой ссоры он такие вещи говорит! Каждый раз бежит искать утешения на стороне… А зачем? Чтобы потом самому было стыдно?! Чтоб извиняться?! -Так ведь и без ссор он такие вещи говорит, как никто! Ты вспомни, как вы приезжали ко мне тебя сватать, помнишь? -Плохо, — соврала полковник.- Давно же было… -Плохо?! Идем тогда! Не раздумывая, Рогозин взял ее за руку и повел в соседнюю комнату, где обычно накрывали праздничные столы. Некогда именно тут и происходило сие упомянутое действие. Он оставил дочь на том же месте, что и тогда, сам стал напротив. В расстановке не хватало только Круглова. -Вспомнила, как он перед тобой тут на коленях стоял? По твоей же просьбе, вспомни! Что он тогда говорил? Полковник стояла несколько растерянной и даже испуганной, словно школьница у доски. Воспоминания разливались внутри приятной грустью, но и жгли огнем утраты и невыполнимости. -Отдай мне это сокровище в жены! Буду любить и беречь! -прогремел голос хозяина дома. -Потому что люблю ее и мне больше никто не нужен! Хочу провести с ней всю жизнь! — слезы брызнули из синих глаз.- А все ложь! Тут же помчался к другой! -Помнится мне после этого Коля еще и еще звал тебя замуж! Да ты сама отказалась! Другой мужчина сколько бы отказов принял, как думаешь? -Никак! — она упала в папино кресло перед телевизором и снова залилась слезами. -Галинка, дочка! — он подтянул стул и сел рядом.- Ты послушай меня… я все же старше, опытнее… да и тоже мужчина! Мужчине одному трудно… зов природы, знаешь ли… Женщина подняла на него заплаканное лицо. -Ты же жил как-то без мамы… -Ну я! Ты всех тоже не равняй! Да и кто тебе сказал, что после мамы… я всегда один был? Жил да… один…, а так! Ну да не про меня речь, — его морщинистая рука легла на плечо дочери.- Никто не любит отказы… Есть люди после первого же отказа уходят и не возвращаются больше! Кто-нибудь еще хоть раз просил так же твоей руки? -Будто меня каждый день… замуж зовут! -А с цветами по крышам кто еще скакал? -Скакал?! Скажешь тоже! И вообще, ты его так защищаешь! Мужская солидарность, что ли?! -Я не защищаю, — покачал головой судья, — я тебе стараюсь объяснить, как он к тебе относился… Расстались — ваше дело! Ты сказала, такое наговорит! Так он же и когда любит «тааакого» наговорит! Просто хорошее принимается, как данность, а на плохое мы обижаемся! -Так что ж мне теперь все терпеть?! -Зачем терпеть? Не нравится оставь и дальше иди… Ты же так и сделала! -И чего мы вообще о нем говорим! — ее руки зло ударили по коленям. -Ты сама захотела! Пару месяцев назад ты и имя его не произносила, а тут приехала, не поздоровалась даже, а сразу: Коле ничего не говори! Он такое говорит! Тут уж… как любит, так и ненавидит! -Ненавидит?! Меня?! Она подскочила со стула, как ужаленная. Все внутри скрутилось в узел. И он же ее еще и ненавидит! Спрашивается за что?! С Вероникой ему жизни не давала? Забеременела не вовремя! -Галя! Галя, успокойся! Ты взвиваешься, как оса! А осы спят уже в такую погоду. Сейчас, может, и не ненавидит! Он у меня когда был последний раз, больше виноватым себя чувствовал… Может, раньше… Хотя ненавидел — это я образно! Не принимай все так! Когда человека любишь задевают порой такие вещи на которые другие бы и внимания не обратили… А тут и обиды сильнее переживаются… -Но он же взрослый человек! Должен немного думать, что говорит! — злилась Галина Николаевна. -Ой ты надо же! Сама- то много думаешь?! Ты сама, что ему такого наговорила, что вызвала в нем чувство вины? Он даже извиняться стесняется! -Ах какие мы стеснительные! — иронизировала она.- А к проститутке этой бегать не постеснялся?! Пока я ребенка носила! -Ох-ох-ох-ох! — его глаза поднялись к потолку.- Дай терпения! Если мне так сложно, каково ж ему было! Ты сейчас сама слышишь, что ты говоришь и каким тоном?! А с ним ты по-другому разговариваешь? -Прости, папочка, -женщина снова села и положила ладони на руки отца.- Ты ведь мне единственный близкий человек… если не с тобой… с кем еще мне поговорить? А тон… я не хотела обидеть… -Галинка, мы все такие… Все люди с близкими, родными людьми говорят свободнее, слов иногда не выбирают, не думают… Вот, как на сердце лежит! Понимаешь? Она еле заметно кивнула. -Ты же ему тоже о чем-то рассказывала личном… О чем больше никому! О жизни…из прошлого? О своих мыслях? Было? Еще один едва заметный кивок. -Если не самому близкому человеку рассказывать, то кому ж? Я тебе отец, ты мне тоже всего не скажешь, что подруге или мужу! Но и перед ними о чем-то умолчишь, что мне рассказываешь! Так что ж каждый раз слова подбирать, что б свои чувства выразить? Думать, как сказать покрасивее, да повежливее? Жить-то когда? -Ну, папа! Если уж совсем не думать, что говоришь, это тоже… -В запале… в злобе такое иногда скажешь, сам потом не рад! У тебя что не бывает такого? -Ну… да, — она попыталась улыбнуться.- На работе всегда держусь…, а потом… иногда. Полковник прикусила нижнюю губку. В ее жизни не было другого человека, даже подруги, которой бы она открывала столько тайн своей жизни, делилась своими мыслями и надеждами, самыми сокровенными, с которой бы могла не стесняясь обсудить многие вещи и не видеть осуждения в глазах. А главное, он же всегда понимал, чего ей хочется, и даже исполнял ее желания! -И потом, — продолжал увещевать Николай Иванович, — Коля… он же ну, не интеллигент, что ли… Не голубых кровей… да, он бывает грубоват и несдержан, порой… -Старорежимные повадки, — рассмеялась она, вспомнив выражение Тихонова. -Так он и большую часть своей жизни в другой стране прожил! В душе вновь заиграла легкая грусть, не то от воспоминания о той стране, не то от мыслей о прежней жизни. Она устало вздохнула и сжалась в кресле. -Мне как-то холодно… -Возьми плед… Давай ты немного успокойся…, а я чая поставлю… кушать будешь? -Не знаю… нет, наверно! Только чая! -Хорошо. Я тебе только последнюю вещь скажу и пойду! Я Колю защищать не стану… Да и мирить вас тоже. Вы взрослые, сами решите, как лучше! Его я тоже не плохо знаю… Как он разговаривает и что может сказать примерно представляю! Но он порядочный человек, за спиной болтать не станет, напраслину возводить! Манипулировать, в конце концов! Ну, а решила оставить… твое право, дочка! Я любого твоего мужа приму, лишь бы ты сама была счастлива! Я за чаем… Шаркающей походкой Рогозин покинул комнату, оставив дочь одну. С кухни были слышны звуки льющейся воды и стук посуды. Галина с ногами и почти с головой закуталась в плед, как и хотела свернулась калачиком. Выть уже не хотелось, слезы на ее щеках немного подсохли, машина все еще стояла за воротами, а начинало темнеть. Галя устало спустила ноги на пол.