Другой СЛЕД. За кадром.

В городе утро всегда начинается позже, словно само солнце знает, как ленивы городские жители, как они засиживаются допоздна на работе или за компьютерами и телевизорами, а потом не хотят вставать по утрам. Поэтому и солнце лениво выползает из-за больших домов, прокрадывается сквозь плотные шторы и будет обывателей. Да и то те прячутся с головой под одеяла, пытаясь оттянуть сладостные моменты пробуждения. Заместитель начальника Федеральной Экспертной Службы откладывал этот момент, пока не затрещал назойливый будильник. Выключив аппарат, он еще раз потянулся и зевнул во весь рот. Галина еще спала, тихо и безмятежно, отвернувшись носиком к стенке. Непокорные кудряшки расстелились по подушке мягким шелком, оголенное плечико выглядывало из-под одеяла. Его руки провели по изгибу ее фигуры, а губы чмокнули открытый участок кожи. -Просыпайся, спящая красавица! Отправив назад прядь волос с лица, женщина продолжала спать, несмотря на поцелуи и блуждающие по ее телу руки. Горячая ото сна кожа покрывалась мурашками от его прикосновений, иногда носик морщился, но просыпаться совсем не хотелось. Николай Петрович прижался к ее спине всем телом, ощущая, как просыпается его плоть, как кровь начинает ускоряться, а в паху появляется приятная тяжесть. Его ладонь провела по окату бедру полковника, пригладила округлость попы и проникла между ножек. Галина Николаевна попыталась выпрямиться и перевернуться на живот, но сильные руки, тут же развернули ее в прежнее положение, и ее промежности коснулся упругий, готовый орган. Ровный носик недовольно сморщился, когда усы защекотали неприкрытое плечо, но майор продолжал ласкать ее горошинку, и женщина томно вздохнула. Головка его органа осторожно раздвинула мягкие складочки и скользнула внутрь, Галя все же неторопливо приоткрыла глаза, но тут же закрыла их снова. Его колени зажали ее ноги, зная, что очень скоро она попытается вырваться, рука переместилась на животик, а оттуда к груди. Рогозина обернулась назад, насколько позволяли его крепкие объятия, и чмокнула его волевой подбородок. Мужчина тут же поймал ее ротик и поцеловал очень нежно, потом более страстно, отчего огонь пробежал по жилам. Ее жадный ротик тут же припал к его губам, кончик настойчивого языка прошелся по краю усов и скользнул внутрь. Дальше все было как в тумане, жар, настолько опалил ее тело, что мозг словно отключился. Все у нее внутри дрожала, будто кто-то ударил в колокол и теперь его раскат сотряс все ее тело изнутри. Галина уперлась в плечо зама и даже в стенку, но ей не удалось вырваться, к тому же ее ножки тоже были в плену. Он держал ее в объятиях уверенно и нежно, не собираясь отпускать, как бы сильно она не пыталась убежать. Его тело было таким же разгоряченным и напряженным, мощные удары о ее бедра доводили эту эйфорию до конца. Женщина откинула одеяло в сторону, чувствуя, что ей не хватает воздуха, не хватает сил, нет света. Все потемнело перед глазами, так сильно она их зажмурила, а когда открыла, Коля все еще держал ее в объятиях, пусть и ослабевших, его беспорядочное дыхание обжигало ей плечо, да и ее носик не менее жадно втягивал воздух. -Все хорошо? — приглушенно прозвучал голос Николая. -Я… чуть чувств не лишилась… Как же жарко… Он нежно пригладил ее волосы и слабо улыбнулся. Некоторое время оба лежали молча, но назойливое солнце недвусмысленно намекало, что утро давно наступило. Из соседних квартир доносились разные звуки, люди проснулись, включили телевизоры, разбудили детей, начали собираться. -Лапушка, не засыпай! Я пойду в ванну или ты первая? -Сам иди… Круглов сел на кровати и оглядел ее совсем беззащитную фигурку, едва прикрытую одеялом. Нагота ее тела всегда вызывала в нем щемящее чувство, желание уберечь и защитить от всех невзгод. Согнутая ручка поправила волосы и выставила вперед розовый локоток, довольное личико уткнулось в подушку. -Как же мне не хочется покидать тебя, сладкая моя девочка! -Тогда не уходи, — руки тут же обвили его шею, а разгоряченная щечка прижалась к груди. -Работать сегодня не надо? -У… -И твой папа уже встал… Наверно, хочет завтракать… -Папа? — она тоже села на кровати и подтянула одеяло к груди. -Он сюда не придет, глупышка, — Коля снова уложил ее к себе на плечо.- Я же замок вчера врезал, дверь закрыта… -Я забыла… Но все равно надо идти… Мужчина все же поднялся и натянул кое-что из одежды. -Полежи еще десять минут, пока я в ванну схожу. Николай Иванович, действительно, уже поднялся и, когда Галя тихо постучалась в дверь, сразу же ей ответил. -Ты уже не спишь, папочка? -Нет, милая, а ты как спала? -Честно, я когда кладу голову на подушку, то до утра ничего не слышу… Сегодня и будильник не услышала… Коля разбудил, когда вставал… -Мы вчера у врача были… Как узнать, что там с анализами? Надо опять ехать? -Я попробую сегодня их получить на почту, а если не дадут, тогда… да… В дверях появился Круглов выбритый, пахнущий мылом и лосьоном. -Доброе утро! Как спалось? -Спасибо, Коля… отлично… -Встала, Галюш? — он быстро чмокнул ее в висок.- Ванна свободна. -Иду… -Николай Иванович, а вы если хотите ставьте чайник, в холодильнике там чего возьмите… Я сейчас оденусь и приду… -Добро! Займусь, — судья поднялся на ноги. Полковник скрылась в ванне, все же жить несколькими поколениями в одной квартире как-то сложно. А если бы у них с Колей еще и дети были? Когда она закончила сборы и появилась на кухне уже в рабочем костюме, мужчины сидели за столом. Отец мазал бутерброд, Коля пил кофе. -Иди, дочка, поешь! -Я только кофе попью… потом поем! -Когда ж потом? На работе будет ли время? -Да, кстати, милая, а что у нас там сегодня из дел? — вставил ее заместитель. -Ой, пока не знаю, еще никто не звонил… А вообще с Холодова отчет по базе данных, мне надо бухгалтерскую сверку глянуть… Не помню, что еще… -Мы тут с Николаем Ивановичем поговорили и вот какое дело… Если ничего срочного, может, мы с ним мотнемся за теликом? -Сегодня? — бутерброд завис у ее ротика.- А в выходные никак? -Так выходные это когда еще? -Ну, Коль… Майский отпросился на неделю аж, Валя взяла несколько дней, правда, сегодня должна бы выйти… Еще и тебя не будет! Кто будет работать? -Так мне ж не на неделю! А так пару часов! Мы прям сейчас поедем, ну полчаса там и обратно! Если что звони, я побыстрее приеду! Что скажешь? -Ну… только если ни на весь день. -Нет, дочка, — подтвердил судья, — не на весь, конечно! Что нам там целый день делать? -Ладно! Я тогда поехала, а ты, Коля, все же побыстрей! Она поднялась и вышла в коридор, Круглов последовал за ней, крикнув на ходу: -Николай Иванович, собирайтесь тогда и поедем сразу! Женщина закинула несколько вещей в сумку и взяла в руки пиджак. -Давай помогу! Майор присел около нее, взял ногу и обул в туфлю, затем повторил то же самое со второй ножкой. -Спасибо, любимый. Приезжай скорее! -Ты не успеешь соскучиться, — прошептал он, поднимаясь и проводя руками вверх по фигуре. -Ты откуда знаешь? Я начну скучать прежде, чем доберусь до офиса, — совсем тихо ответила она. -Я тоже, любимая, — он крепко сжал ее талию. -До офиса, дорогой, — ее пальчики пробежались по кромке его воротника. -До встречи! Галя быстро чмокнула его губы и вышла на лестничную клетку. Как только за ней закрылась дверь, в коридоре появился Рогозин: -Ну, Коля, мне собраться только переобуться, так что командуй! -Хорошо! Я тоже сейчас собираюсь и иду к машине, минут через десять спускайтесь и поедем. -Решено. Я тогда на кухне уберу. Через четверть часа машина заместителя начальника службы уже мчалась по дорогам города. Николай Иванович как-то притих и молча сидел на пассажирском сиденье, глядя в окно. -А что вы хотите увидеть в своей квартире? — спросил Круглов.- Мы же там ремонт делали, Галя много чего выбросила… -Там… стены помнят… не скажу, что всю мою жизнь, но самую счастливую, наверно… Майор понимающе кивнул. -Я, как женился, сразу получил эту квартиру… я еще и судьей тогда не был… Мы долго жили тоже без детей… А потом появилась Галинка, я ее тогда принес из роддома, а она такая крохотная… Мы даже не знали, что с ней делать. Приехала тетка жены из деревни, учить нас за ребенком ухаживать, — на лице старика появилась теплая улыбка. -А потом? -Пожила у нас до лета и поехала… Сказала, что у нее дом, огород и все такое… Теперь уж она умерла, давно уже. -А еще у Гали есть родственники, кроме вас? -Теперь уж почти нет. Я был один в семье ребенок, у жены сестра была, но незамужняя бездетная… Она жила с нами, когда я овдовел, первое время… Ее уж тоже нет… Две тетки у жены были, обе, конечно, умерли, одна была замужем и дети есть, но они как-то давно потерялись… я их, может, тогда на похоронах последний раз и видел… Не знаю даже в России они живут, и где… -Понятно… У меня родственников много, — усмехнулся Николай Петрович, — на двоих хватит! -Это хорошо! Когда есть родное плечо, не так страшно жить… у Гали вот я и еще одна бабушка, родственница по матери в деревне, старше меня… Страшно! -Да что вы страшно! Я ж ее не оставлю одну, да и мои родственники ее очень любят! -Только на это и надеюсь! — устало вздохнул судья. В это время автомобиль припарковался в знакомом дворе. Оба вышли из машины. Николай Иванович оглядывался по сторонам, за те годы, что он тут не был, многое изменилось: кусты поредели, а деревья стали выше, площадку обновили. Вместо железной карусели и рукохода, стояли яркие пластиковые горки, паутинка и турникеты. Деревянные самодельные скамейки у подъездов тоже заменили на витые, чугунные с гладкими деревянными сиденьями. Дверь в подъезд теперь стала металлическая, с замком, а не та старая на шпингалетах, всегда покачивающаяся с легким скрипом. Коля быстро набрал номер и распахнул тяжелую дверь. И лифт, и подъезд — все было новым, современным, после ремонта. На лестничной клетке майор достал связку ключей и открыл дверь в квартиру. Для Рогозина, оставшегося в мыслях лет на тридцать позади, было странно, что совсем чужой человек так по хозяйски орудует в его квартире, что Галя выросла и сама дала ему ключи, и теперь он лучше него самого знает, где тут что… Николай решил оставить судью одного, если ему нужно время, чтобы освоиться и пошел в спальню разбираться с телевизором. Хозяин квартиры смотрел по сторонам и не узнавал ничего. Вот, тут в коридоре были такие обои коричневые с золотыми полосками, будто какие-то цветы вились, а теперь все выложено какими-то кирпичиками. А кухня, где тот старый беленький буфет, в котором всегда стояли чашки с медом и вареньем, а летом вокруг них вились осы? С неким страхом он подошел к комнате, в которой они жили с супругой, после появления дочери. Что его пугало больше: отсутствие знакомой обстановки или встреча со старыми знакомыми вещами, — он и сам не знал. Диван, шифоньер и старое трюмо его жены стояли на своих местах, конечно, обои и ковер уже другие, но старик сразу же увидел отражение своей супруги в зеркале, как она оборачивается к нему и спрашивает, чего так долго? Свое отражение Рогозин тоже увидел: морщинистое лицо и резко выступающий нос, худые длинные руки — он совсем состарился! А она сидела все та же молодая женщина, не достигшая и сорока лет, все такая же копна русых волос, когда у него их почти не осталось, такие же покатые плечи, как у Гали сейчас, и точеный подбородок с ямочкой. Судья отшатнулся от своего видения и отступил назад, обернувшись через коридор, он оказался в детской, хотя на детскую она уже и не походила. Узкую девичью кровать заменила большая двуспальная с одинаковыми тумбочками по сторонам, ситцевых штор тоже не было, на полстены шкаф с зеркалом до потолка. Круглов снял со стены телевизор и теперь упаковывал его в коробку. -Ре…решили из спальни забрать? — спросил вошедший. -Да, наверно. Зачем он тут вообще нужен, в гостиной же есть! -А… вы тут. совсем не живете? Почему? -На две квартиры жить сложно, решили как-то, что Галя переезжает ко мне. -Она тоже не хочет, тут жить? -Да нет, — зам службы почесал затылок, — она хотела… Наверно, это я настоял. Моя квартира более обжитая что ли… А Галя тут и сама редко бывала… и мне привыкать. -А чего не сдаете? Сейчас же все сдают… -Да не знаю… Галя даже никогда не говорит об этом… Может, не хочет посторонних у себя в доме, а мне не нужно… -Когда в квартире люди, она как живая… Новые истории, дети бегают… жизнь идет… Николай Петрович заметил подавленное и расстроенное состояние Рогозина. Может, не следовало ему приезжать? Но он же сам хотел, и квартира его, как его не пускать? Телевизор был упакован, и мужчина собрался уже нести его в машину. -А ты еще поднимешься? Или уже пора? -Вы еще тут хотите побыть? -Немного, если ты не сильно спешишь… -Хорошо. Я тогда потом возьму коробку, чтоб не ходить… Майор отставил коробку в сторону и решил пройти в гостиную, но судья его остановил: -Давай… давай на кухне присядем! Оба молча расселись по табуретам у стола и некоторое время молчали, наконец, старик заговорил: -Изменилось, конечно… А вещи? Выкинули? -Николай Иванович… разбирала Галя, все было по коробкам… Она сказала, я некоторые вынес на помойку, что-то на антресоль поставил, что-то на балконе… Наверно, надо ее спросить, что именно вы хотите, она лучше знает… Я ж тут не хозяин… -Но ключ у тебя есть… -Потому что бывает, как сейчас… что-то надо взять, заехать, Галюшка не успевает… Вы против? -Да нет, конечно, что ты! Это так… старческое уже… Разговор снова прервался. Николай уже хотел бы уехать, но не оставлять же его одного, как он будет выбираться? -Сколько было Гали? Пятнадцать? Ну… когда вы… вдвоем остались? -Четырнадцать… -Они близки были с матерью? -Да уж ближе, чем со мной… Она же девочка! -Бывает, что дочери больше с отцом время проводят… -Время мы с ней проводили… Но так поговорить… с матерью она была откровенна, а потом совсем замкнулась… -Но это же была девочка-подросток, вы же как-то следили за ее жизнью, чтобы ничего не случилось, — Круглов забарабанил пальцами по столу. -Знаешь… А с ней никогда проблем не было… Училась хорошо, занималась музыкой, после школы или на занятия, или домой… Она и поводов не давала следить за ней. -А потом? Она же росла, взрослела… у нее появлялись друзья, мальчики, потом мужчины, которые могли ее обидеть, особенно в ранней юности… -Тут ты, наверно, даже больше меня знаешь, — рассмеялся Рогозин.- В школе она, конечно, дружила и с мальчиками тоже… Но когда выпускной был, у нее пары-то и не было! Некоторые девочки были с одноклассниками в отношениях, это видно было… А она нет, сама… В институте я тоже не слышал ни про кого конкретного, дружила со всеми, а никого не выделяла… Пока однажды ни пришла ко мне и не сказала, что хочет меня познакомить со Славой… Я так понял, что отношения у них уже развились в тот момент, и в течении года они поженились! Но дело-то давно прошлое… ты… -Да. я это все от нее самой слышал, не секрет… И да, было до нашего с ней знакомства… Но… Вы же заметили, что она вас всегда стесняется… Я имею в виду, наших с ней отношений. Будто вы ее ругаете или запрещаете! Брови отца недоуменно поднялись вверх: -Да… я и ее детстве особо ничего не запрещал… а сейчас-то уж… Да и Галя… она всегда была… с характером… С тобой послушной стала, а так и с мужем бывало, скажет, как отрежет, мол, она решила! Понятно, она так решать научилась, потому что матери не было, которая бы решала за нее… И я даже не знаю, если бы Слава тогда не погиб, долго бы он с ней прожил, уж больно у нее бескомпромиссно все было… -Ей… всегда очень неловко, что вы про нас подумаете… да вообще… Раньше, когда я приезжал к вам на дачу, мне казалось, что просто время мало прошло… потом-потом… Сейчас у нас ситуация такая, мы вынуждены жить все вместе… А мне не хочется, чтобы ей было плохо, — подытожил Николай. -Я ей тоже только добра желаю, и про тебя слова плохого не сказал… Она ж уже не девочка! Да и вы живете как супруги, только что без штампа… Ну, я знаю, сейчас многие так живут… Время такое… Что теперь осуждать! -Так она и замуж не идет! -Я… я попробую поговорить с дочкой… Не про наш разговор, конечно… а вообще… Их разговор был прерван звонком телефона, заместитель службы глянул на дисплей: -Привет, солнышко! Как ты? -Нормально! А вы как сделали? — послышался ее быстрый голос на том конце. -Да, сейчас грузим коробку, отвезу все домой и к тебе в офис! -В офис, наверно, не надо… У нас тут групповое самоубийство! -Это как? -Ну, из окна выбросились сразу три бизнесмена, все насмерть, — вздохнула полковник, — сейчас пытаемся выяснить, причину… -Ну раз все три, то, наверно, бизнес прогорел, не пережили мужики… -Если так, то нам там делать нечего… А папа как? -Нормально. Он тут рядом сейчас на громкую включу, сама спросишь… Круглов переключил динамик и положил телефон на стол. -Что, дочка, труба зовет? Мне самому добираться? -Да нет, пап, Коля тебя отвезет и приедет. Как там, дома? -Хорошо, красиво стало! Ты хороший ремонт тут сделала, мебель новая… -Это Коля сделал, я то разве мастер? — прозвенел ее смех.- Вы там что делаете-то? -Да… на кухне сидим… поговорили, передохнули, и вот ехать собираемся, — пояснил отец. -О чем говорили? -Детка, о чем могут говорить двое мужчин, безумно тебя любящих? О тебе, конечно! -Ой, папа! -Ладно, давай прощаемся, дома поговорим! Коля скоро к тебе приедет, я так понимаю… -Да… ладно, пап, до вечера! А Колю… тут жду! -Да, моя радость скоро буду! — отозвался тот. Впрочем, так уж скоро не получилось. Доставив, Николая Ивановича в квартиру вместе с коробкой, майор получил сообщение, что у фирмы проблем не было, как и причины выбрасываться в окно, возможно, им помогли. Пришлось срочно оставить все дела и мчаться в контору, а оттуда в офис «Внедра».