Другой СЛЕД. За кадром.

Сотрудники собрались в переговорной ФЭС в неурочное время, так рано их вызвала руководитель. Майский бубнил, выходя с совещания. — Не, ну и из — за этого поднять нас ни свет ни заря! — Не бубни, Серег! Сейчас все сделаем быстро и пойдешь по своим делам! — Тебе бы такое дело и ты бы вставать по утрам не хотел! -Майский скосился на опера. — Хотя… Ты бы лучше … Может спали бы все по ночам! — Что ты имеешь в виду? — Да ничего! Это я так спросонья! — Нет уж, объяснись? Что это и откуда? — Петрович, да одуплись ты! Вы каждый вечер вместе уходите, сверлите друг друга глазами! Мы же не в младшей школе! — Значит, так, Сергей! — Николай подошел к нему в плотную. — Что бы этого больше не было, даже намека! А при ней!!! … Даже думать не смей об этом! — Да понял, не дурак! Я — могила! Круглов почувствовал себя не в своей тарелке: это же ведь ее репутация! Надо, наверно, быть осторожнее! Как она отнесется к этому, если узнает. Валя, несмотря на раннее начало рабочего дня, была в хорошем расположении духа, посмеивалась, объясняя Николай Петровичу, обстоятельства дела. Оба шутили и смеялись. Валентина не сразу и заметила-то некую натянутость в нем. — Николай Петрович! А глаза — то выдают… — Прости, Валь. Что выдают? — Тебя… Что беспокоит? Есть какие — то обстоятельства… - Ааа… Да нет, это так… Другое… — Ооо! Тогда понятно! Тут все сложнее, проще труп вскрыть, — отшутилась патологоанатом. — Не, спасибо, не надо меня вскрывать. А что правда, все… — Нет, не все, не волнуйся, Николай Петрович! Просто она моя хорошая подруга, я не могу не замечать… — Не только ты! И Майский, и другие перешептываются, — вздохнул Круглов. — И что? Ты ж не жене изменяешь… — Мне все равно, но она, узнает, и… — А она знает, — спокойно ответила Валентина. — Как знает? Про сплетни? И молчит? А репутация? — Я не понимаю, честно, что тут может испортить репутацию? Что в этом страшного — то? Или ты сам себя боишься? — Да я просто думал, она расстроится! А раз так, по мне так хоть на каждом повороте пусть болтают! И Николай Петрович, чуть не пританцовывая, покинул морг. Заместитель начальника ФЭС наигранно сердился, потому что на оперативное задание отправлялся один Майский, да не просто на оперативное, а почти на свидание с красивой девушкой. — Почему Майский? — Потому что, я так решила, — отрезала Рогозина. Очень уж ей не понравился блеск в глазах зама. Куда б это ему?! — Ясно, товарищ полковник! — И, не надо на меня дуться, товарищ майор! — Что Вы, что Вы, товарищ полковник! Ни разу не смею! Галина увидела, что он смеется и шутит, хотя лицо оставалось спокойным. — Круглов!!! Вот никак не научусь понимать шутишь ты или нет!!! — Но ведь сейчас же поняла — значит учишься, — он облокотился к ней на кресло.-Но у тебя еще много время впереди, что бы закрепить это умение! — Все хватит! Не смеши меня! — Ну почему же! У тебя глаза становятся совсем синие, когда ты смеешься! — но синие — синие глаза стали совсем строгими. — Все понял! Предлагаю пообедать и пойти по делам! — Угу мало, что мы вечером уходим вместе, еще на обеды осталось ходить под ручку и в офисе вообще перестанут работать! — Так я ведь про буфет! Ладно я пойду первым, а ты приходи через пять минут, как будто случайно… — Иди, Штирлиц! — Есть, Герр Мюллер! Круглов отдал честь и покинул кабинет. Проводив Елену, Валентина вернулась в лабораторию. Галина задумчиво ходила между столов, сперва Антонова подумала, что она обдумывает дело, но та улыбалась сама себе — какое уж тут дело! — И глаза просто искрятся — заметила Валя. — И ты к моим глазам пристала, — рассмеялась та. — Просто Новый год скоро, рада! У меня отпуск скоро! — И, какие планы? На отпуск? — К папе, наверно..... — Одна? — Валя! Ну что за вопросы!!! — Галина Николаевна, если ты хотела скрыть свое отношение к некоему… человеку… То не стоит смеяться в потолок и каждый день офис покидать чуть не за ручку! — Ну и что! Зависть не хорошее чувство! А если у нас в офисе кому — то мало работы, я им ее найду! А все остальное… А! Да гори оно ясным пламенем!!! — Ну Галя! Ну не узнаю тебя… Зря видать Николай Петрович волновался… — О чем? — Ну что узнаешь, что шепчутся, расстроишься… Рассердишься и все такое! — Да, мне все равно! У меня такая безупречная репутация, что давно пора ее подмочить! Валентина чувствовала себя как на поле чудес! Что ж это люди перед Новым Годом с ума посходили!!! Николай Петрович спешил в кабинет начальницы и, даже расстроился, не застав ее там. Вещей тоже не было. Ушла? Одна? Даже не предупредила… А может вызвали «на ковер»… Позвонить? Или не удобно… В этих мыслях он доплелся до буфета. Галина Николаевна сидела там с чашкой чая, вещи ждали на диване. — Ну, наконец — то! А то я уже заждалась, — улыбнулась она. — Я думал, ты ушла, в кабинете не тебя, ни вещей… — Почему это? Мы ж договорились… — Ну так законспирировалась… — Я вот что — то не понимаю, Николай Петрович, это ты меня так стесняешься? — Нет! Да что — ты!!! Я просто думал… Ты сама… Ну там пересуды… И… — Ладно, понятно, — рассмеялась Рогозина, глядя, как нелепо он оправдывается. — Ну, тогда идем, только там у входа Майский, его встречают, — предупредил майор. — Ох, ты ж Штирлиц! Галина встала из — за стола, Круглов помог ей с пальто, и они направились к выходу. Как обычно расписались в журнале, сели в лифт… У выхода на улицу Галина Николаевна демонстративно взяла зама под руку, и майор сразу же вытянулся, по- хозяйски положил на ее ручку свою и гордо повел к выходу.