Мы не те, кем хотим казаться. А вы не те, кто вы есть.

      Добравшись до студии за полчаса, я наблюдаю пустоту в каждом из четырех кабинетов. Черт возьми, почему все работают, а топ-менеджеры спят сном младенцев. Не порядок! Наш офис располагается в одном из небоскребов Верхнего Ист-Сайда, хотя, имея слегка творческую натуру, я долго порывался обзавестись лофтом в Сохо, но «это же не подходит нам по статусу». Еще я порываюсь уволить весь отдел пиара, но потом понимаю, что эти ребята не раз спасали мою задницу, поэтому в каких-то вопросах полностью полагаюсь на их опыт. Стоит признать, что этот офис не так уж и плох: мы занимаем два последних этажа, имеем четыре оупенспейса, более пяти кабинетов, два просторных холла, курилку, комнату отдыха и собственную кухню.       И все же, моя жизнь крутится не только вокруг работы, точнее, крутилась. Я расскажу вам об Элеонор Колдер. Она была моей девушкой, моей любовью, моим другом. Боюсь представить, но иногда я убеждаюсь, что меня бы здесь не было, если бы не она, меня бы вообще уже не было. Она могла искренне радоваться за меня, когда мне хорошо, и так же искренне плакать, если больно. Она не игрок, она простая британская девушка, которую я полюбил. Первая любовь самая сильная и никогда не забывается.       Мы расстались полгода назад. По обоюдному ли согласию? Она захотела уйти, а я не смог ее удержать. Не все в этой жизни подвластно Луи Томлинсону, и я это, нехотя, но прекрасно осознаю. Я верю, что таким девушкам, как Элеонор, не место рядом с такими мужчинами, как я. Просто потому, что жить иначе мы не то, что не хотим, а уже не умеем.       К обеду ребята явились в офис и мы даже смогли решить несколько дел. Являясь акционерами компании в одинаковой степени, мы с успехом нашли себе в ней применении, так Гарри является коммерческим директором, Лиам — финансовым, Зейн техническими составляющими и внутренним содержанием фирмы, Найл — генеральный директор, а я совмещаю в себе креатив и маркетинг. Когда тебе двадцать пять очень сложно управлять миллиардной компанией с персоналом порой вдвое старше тебя самого, но, чего таить, мы справляемся на все пять баллов. — Томлинсон, поехали прокатимся в одно интересное местечко — меня окликнул Найл. Блондин подошел к моему внедорожнику и запрыгнул на переднее сидение, мне ничего не оставалось делать, кроме как последовать за ним. — И куда? — ухмыльнувшись спросил я, и потянулся за сигаретами, попутно протягивая одну Хорану. — Нужно кое за кем присмотреть, — все так же загадками отвечал мне блондин. — Ты достал, можешь говорить яснее, чертов ублюдок? — не люблю, когда кто-то что-то недоговаривает. — Гера сослал свою сестру сюда и просил за ней присмотреть, все? — он вопросительно взглянул на меня. — Я похож на няньку? - Пфф. Увольте. — Гера наш друг и мы должны ему помочь, — в нашем тандеме роль совести на себя берет бунтарь. — Диктуй адрес! Флешбек       Начало декабря две тысячи одиннадцатого года. Санкт-Петербург, Крестовский остров. В столовой за огромным стеклянным столом сидят двое: молодая девушка и парень, немного постарше, чем она. Между ними есть определенные сходства: волосы цвета вороного крыла, аристократическая кожа, цвета парного молока и, на удивление, светлые глаза. Девушка одета по-домашнему: черные легинсы, белая борцовка и теплая кофта на замке, молодой человек одет в дорогой костюм. Семья Стивенсон никогда не была благополучной, зато обладала деньгами, роскошью и могуществом. Когда старшему сыну стукнуло семнадцать, Натаниель и Миранда попали в автокатастрофу на другом конце земли, поэтому Герберт, недолго думая, с чемоданом в одной руке и младшей сестрой в другой бежал в Россию. Благо сейчас ему уже двадцать семь и он прекрасно воспитывает сестру, а также может обеспечить их всем необходимым. Алексе всего лишь семнадцать, она заканчивает школу и имеет сомнительную репутацию роковой красотки. — Алекса! –голос парня распространяется по всему дому, от чего прислуге становится ужасно некомфортно, а та, кому предназначался крик, продолжает самодовольно сидеть в уютном кресле и разглядывать только что сделанный маникюр. — Ты не имеешь права кричать на меня, — отвечает ему брюнетка. — Я имею право делать с тобой все, что мне вздумается, даже расчленить! Потому что я тебя воспитывал, потому что я твой старший брат, ясно тебе? — И что же не так на этот раз? — она отставила свою тарелку от себя и по-хамски развалилась на своем кресле. — Ты еще спрашиваешь? — демонстративно взмахнул руками тот, — Черт с ними, с этими правами, Алекса! Ты была под наркотой! Ты соврала Максу и мне. Ты уже вообще в концы завралась, понимаешь? Но девушка лишь отвернулась от своего брата, смотря куда-то мимо него и игнорируя все, что тот говорит. — Алекса, — все равно продолжал Герберт, — я лишь хочу, чтобы ты выбрала свой правильный путь. Я не желаю тебе зла. Но брюнетка не дала ему договорить. — Правильный путь? Гера, о чем ты говоришь? Точнее, ты последний, кто может говорить о выборе правильного пути. Я прекрасно знаю, кто ты, и чем занимаешься! Ты и твои суперчестные, просто охренительные друзья. — Откуда? — только и смог спросить парень, который пребывал в шоке от услышанного. — Синдикат. Любая информация за мои деньги! Тебе ли об этом не знать. У меня только один вопрос: как долго ты собирался строить из себя принца на белом коне и продолжать мне откровенно врать? — Алекса, заткнись и вали в свою комнату! Я еще придумаю, как ты будешь расплачиваться за все свои проступки.       Девушка, недовольно цокнув, вышла из-за стола и направилась наверх, прямиком в свою комнату. А Гера пошел в гостиную, и в ожидании своего кофе, набрал давно известный номер. — Алло, Макс? Забронируй мне билет до Нью-Йорка.