"Вечный союз"

Пруссия проснулся очень рано. На часах первый час дня. Дрожащей рукой Гильберт пытался дотянуться до стаканы воды на журнальном столике возле кровати, но попытка увенчалась полным провалом, тем более он умудрился упасть с кровати. Далее весь дом проснулся от его дикого вопля, смешанного с нецензурной бранью. Все просто - Пруссия приземлился на пустые бутылки из-под водки. Он кое-как напряг зрение и увидел, что под кроватью лежат далеко не бутылки. Взору мужчины предстала такая картинка - мирно посапывающий Италия, раздетый до трусов, обнимая любимый водопроводный краник Брагинского. Кстати, о России. Его Пруссия нашел спящим прямо в ванне. Он был также раздетым, единственное, что на нем было, так это его любимый шарф. И этот самый шарф сейчас прикрывал причинное место Ивана. Пруссия двинулся далее по квартире, пока не наткнулся на большой стол, почти весь уставленный бутылками из-под "беленькой". Под столом обнаружился Людвиг, по великой русской традиции спящий лицом в салате оливье. В голову Пруссии закралась не хорошая мысль. Он умудрился найти среди этого общего бедлама на столе вилку, и воткнул ее Германии в волосы. Проказник хотел незаметно уйти, но стоило Пруссии развернуться, как он тут же резко и очень страстно поцеловался с дверным косяком. На этот раз в доме проснулись все окончательно. Из ванной вышел потрепанный Брагинский, замотанный снизу в один шарф, на карачках с комнаты выполз Венециано, под столом зашуршал Крауц. - Что за шум, а драки нет? - Иван потянулся и зевнул. При движение шарф рухнул на пол, открывая всем красоты России. В это время-таки проснулся Германия и первое, что он увидел, было именно достоинство Брагинского. От увиденного Людвиг стукнулся макушкой об стол. - Ох ты ж, - сдержался, чтобы не заругаться при Италии, - Брагинский, прикройся! Я не для того всю ночь бухал, как русский, чтобы утром проснуться и увидеть твои причиндалы. В это время влез Пруссия, который напрочь успел забыть, что это именно он воткнул вилку в волосы брата. Смеется. - Ха-ха, Людвиг, у тебя ночью пытались мозг съесть, но видимо не нашли, - в лицо Гильберту прилетела большая горсть оливье, метко пущенного Крауцем. - Хороший у тебя салат, Иван. Метко стреляет, - Германия схватился за голову, - о боже, что вчера было. Голова болит. Брагинский сразу оживился, но одеваться не стал. Словно по волшебству, в руках России возникло несколько бутылок с опохмелом. - Опять? Да сколько можно? Мы с 25 числа пьем уже, - не выдержал Германия. Загадочная улыбка Ивана, что не предвещает ничего хорошего. - Это вы, а мы русские - как положено. Сперва проводы старого года, потом встреча нового, потом рождество через семь дней, и еще через семь дней старый новый год. Троица иностранцев взвыла. Им никогда не понять русского с его манией к алкоголю. А также эти загадочные праздники после нового года.