Вкус твоей крови

Тору спешил. Времени практически не оставалось. С момента их разговора с доктором прошло около 12 часов, а допрос охранников и вампиров, что жили в гнезде, ничего толком не дал.  — Установить камеры наблюдения в мед блоке и комнате Нацуно сейчас же! — крикнула на охранников Сунако. В этот момент дверь в ее кабинет открылась, и на пороге появился Муто. Его взгляд был печальным. Он отказывался пить кровь донора, что оставалась пока в запасе. — Подойди. — Кирисики жестом указала парню на одно из обшитых красным бархатом с позолотой кресел, а сама устроилась напротив. — Я был у него, пока все без изменений. Поймите госпожа, больше нельзя медлить, прошу, дайте разрешения на то, чтобы допросить Мегуми! Уверен, она напрямую связанна с отравлением Юкки! — Я вижу, он тебе не безразличен. — вампирша внимательно следила за переменами в лице молодого вампира. От такого пристального взгляда, Муто смутился. — Нацуно мой лучший друг. — Просто друг? — удивленно, приподняв бровь, Сунако еще пристальней посмотрела на парня. — Да…- Тору вспотел. Ему было не по себе от того, что королева рассматривала его. — Пойми — начала девочка и, встав со своего места, подошла к блондину вплотную. — Я не могу дать тебе то, что ты хочешь, ведь увидев, что я позволяю подобное, остальные могут поднять бунт. А ты знаешь, что Нацуно до сих пор жив лишь потому, что находился все это время под моей защитой…- Сунако тут же осеклась, вспомнив, что ее обещание не до конца исполнено, а значит и слова сказанные сейчас не совсем правда. «Я не смогла защитить донора, хотя он мне доверился. Прости меня Нацуно»- только вспомнив глаза мальчишки. Эти холодные, пронизывающие насквозь глаза…Казалось он читал ее душу как открытую книгу, когда их взгляды встречались. Пусть это было и редко, но все же было… Королева тяжело вздохнула, после чего вновь устремила свой взгляд на блондина, что сидел, слегка вжавшись в спинку стула и смотрел себе под ноги. И как такой как он может привлекать Нацуно? Но именно о нем просил позаботиться донор в случае своей скорой кончины. Вот только Сунако и представить не могла насколько пророческими были его слова. Хотя вот так просто взять и похоронить этого мальчишку, что заинтересовал королеву всерьез. Неужели она испытывает к этому смелому и красивому мальчишке некую симпатию. Кирисики заметила за собой, что стала, более мягкая ко всем, кто ее окружал после общения с Нацуно Койде. Неужели это он ее изменил? Заставил ее сердце, что больше трех столетий молчало, забиться вновь? «Бред…»- подумала Сунако и отвлеклась от своих размышлений, снова встретившись взглядом с этим наивным, полным надежды взглядом Тору-куна. — Ладно, слушай внимательно. Я закрою глаза на допрос и сделаю вид, что ничего не знаю, но если тебя поймают, я не смогу тебе помочь. Я даже задержу Тацуми, что вечно крутиться возле девчонки. Но повторюсь, если тебя поймают, я ничем не смогу тебе помочь. И тебя скорее всего, будет ждать смерть. — Я так и так умру, если Нацуно не поправиться. — быстро выпалил Муто. Сунако кивком дала понять, что он может идти. — Разница лишь в том, что если я позволю себя поймать, то умру первым, а вы уже после передохнете от голода. Или перебьете всю деревню и уедете искать новое место для нового гнезда. — он стоял к ней спиной, говоря такие вещи зная, что заденет этим ее чувства…. И может тогда в ней проснется совесть? В ответ лишь тишина. Создательница гнезда никак не отреагировала на слова мальчишки. Но стоило выйти ему из комнаты, как в дверь полетел бокал, с красной жидкостью, окрасив крепкие дубовые доски в багровые оттенки. *** Одзаки сидел в своем кабинете и ждал звонка. Он курил уже десятую сигарету, сидя в тишине и думая над тем, какой именно ответ он услышит. «Возможно, мне не следовало тогда отпускать его. Отдавать в руки этим кровопийцам. Но ведь тогда… возможно и меня уже не было в живых, в деревне жили бы одни восставшие» — от мыслей дока отвлекли стуком в дверь. Тосио вздрогнул от стука, но тут же прогнав грустные мысли, произнес: — Войдите — дверь открылась и на пороге появилась Симидзу. — Ты?! — Одзаки вскочил со своего места так резко, что стул, на котором он сидел, упал, создавая много шума. За ней следом в кабинет прошел и Тацуми.  — Тише док, мы пришли лишь поздороваться и сказать, что если вы продолжите попытки спасти Койде Нацуно, вас ждет смерть… На губах оборотня заиграла улыбка. Мегуми же молча стояла у входа в кабинет, облокотившись об стену и сложив руки на груди. — Идем Мегуми. Мы предупредили доктора. Думаю он понимает все положение и не станет глупить. Верно док? — салютировав Одзаки, Тацуми развернулся и кивком позвал следом за собой Симидзу. — Мегуми–тян, неужели ты так ненавидишь Юкки-куна, что согласна с этим выводком, что тот должен умереть? Девушка замерла и слегка вздрогнула от слов врача. Но обернувшись и, бросив холодный взгляд в сторону человека, она лишь хмыкнула напоследок, давая понять, что ей все равно кто умрет. Дверь закрылась, ночные гости ушли, так и не тронув никого. — Черт! — громко стукнув по столу кулаком, и сжав зубы до боли, доктор смотрел на маленькую трещину, что появилась после его удара на лакированной поверхности стола. Откинувшись на спинку кресла, он тяжело вздохнул и закрыл ладонями лицо. День выдался тяжелым, ночью ему снились кошмары. Они были разными, но все как-то были связанны с Нацуно. Поначалу ему снилось, что жители деревни пытались казнить паренька. Его вели на смонтированную сцену, где уже ждал приготовленный пень и топор. Парню собирались отрубить голову. — Нет, прекратите! — Одзаки пытался растолкать толпу зевак, что собралась на опушке в лесу поглядеть на казнь. — Поборник Сатаны, убить ублюдка! — Он не виновен! Он пытался вас защитить! — парня уже вели. Толпа расступалась, пропуская караул, что вели смертника на казнь. Странно было то, что в роли палача был отец Нацуно. Сердце доктора готово было разорваться от бессилия, но все что ему оставалось это только наблюдать за происходящим. — Да как же вы не понимаете! — пытался докричаться Тосио до окружающих его людей, но тут вдруг понял, что его глосса нет и наружу вырывается лишь тишина, а его голос звучит лишь в собственной голове. И вот момент когда мальчишку проводят мимо него, он слышит его голос, голос Нацуно в своей голове. — Все хорошо. Вы ведь сказали, что если я это сделаю, все будет хорошо. Я до сих пор в это верю, ведь все будет хорошо доктор? — Нацуно. — рука дока тянулась к парню, что продолжал быть спокойным даже в последние минуты своей жизни. -Долой ему голову с плеч руби! — Прости сынок, так надо — рука отца легла на плечо родного сына и, кивнув напоследок ему в ответ, голова парня спокойно легла на плаху. Глаза закрылись. Стук… Стук…- он слышит биение его сердца. Взмах руки и голова парня скатилась с помоста к ногам Одзаки… Взирая на нее совсем ужасом, Тосио вдруг сильно вздрогнул. Глаза мертвеца распахнулись и устремили свой холодный взор на врача — Это вы виноваты, и только вы. — слова мертвого Юкки врезались в сердце дока, заставив рвать во сне волосы на голове и кричать от отчаянья. Резко распахнув глаза, Одзаки спросонья не сразу понял, где находится. Комната плыла перед глазами. Но проснувшись полностью, док понял, что все еще сидит у себя в кабинете, в больнице Сотобы. Но он совсем не заметил, что позади него стоит тень. Причем стоит довольно долго, наблюдая, изучая, готовясь к нападению… — Доктор. — этот голос. Мужчина вздрогнул и медленно повернулся на голос. В темноте помещения глаза усопшей светились красным цветом, придавая вампиру еще больше мрачности и ужаса.  — Доктор Одзаки, вы еще хотите услышать мой ответ на свой вопрос? Хотите знать, что я испытываю по отношению к донору? — Мегуми не спешила выполнять приказ, что отдал ей Тацуми. «Сначала разговор по душам, а потом уже убийство»- подумала она, и присела на край стола напротив Тосио. — Я не хотела делать то, что сделала. Моя месть за отношение ко мне свершилась чуть раньше, да и была она мне, приятней чем-то, что произошло между мной и Нацуно–куном. — Вот как. Так зачем ты пришла Мегуми на самом деле ко мне? Тебе приказали меня убить, верно? — теперь уже пришла очередь Симидзу дрожать. Вот только от чего ее так бросает то в жар, то прошибает холодный пот, а мурашки бегают по спине, словно она уселась пятой точной на муравейник.  — Не так уж это и важно доктор, зачем именно я пришла сюда… Просто я хотела спросить вас. Вы способны его спасти? Способны помочь Нацуно? Тишина. Одзаки не знал что говорить, сказать ей правду и посветить ее в их план, или же соврать. «Какую игру ты ведешь Мегуми и на чей ты стороне?»- сейчас док не мог знать наверняка, врет ему девочка или же говорит правду. «Ложь в благое дело может стать правдой, пусть будет так»- Одзаки достал из кармана своего халата сигарету и закурил. Дым тут же ударил в нос вампирше, заставив откашляться и слегка скривится. В глазах стало щипать, вызвав у вампирши две хрупкие слезинки, что быстро скатились по ее бледным холодным щекам. — Нет. И вряд ли смог бы. Этот яд уникален. К нему невозможно подобрать противоядие, скорее всего еще до рассвета Юкки-кун умрет. Мегуми вздрогнула, медленно слезая с края стола, она стала пятиться к окну, отходя от дока все дальше. В ее глазах стояли слезы. — Нет, это не правда! Не может быть, вы ведь можете…. Боже нет! — у нее началась настоящая истерика. Обняв себя за плечи, она уселась в дальнем углу кабинета и, задрожав всем телом, разрыдалась. — Нет, нет, — он шептала себе это под нос, несколько минут, потом поднялась на ноги, и побежала на врача. Одзаки не успел во время увернуться и теперь холодная рука вампирши сжимала его горло. Ее взгляд был наполнен злобы и боли одновременно. Казалось, док сделал что-то ужасное, настолько ужасное, что вампирша была готова его убить. — А теперь скажите доктор, насколько вы цените свою жизнь? — Я… жизнь — говорить хоть что-либо, было не возможно, впрочем, как и дышать. Все что мог сделать Одзаки, так это дергаться, словно в петле, пытаясь освободится от удушья. — Если вы не хотите умереть сегодня, то вы должны спасти Юкки-куна. Уверена с вашими познаниями, вы способны помочь Нацуно. Просто вам нужен стимул, может, если этот яд попадет в вашу кровь, это придаст вам вдохновения и поможет вспомнить рецепт противоядия. - после чего вампирша мило улыбнулась, глядя врачу прямо в глаза и обнажила клыки готовясь впиться ему в шею.