Уже вторую неделю на улице шёл холодный проливной дождь. Ветер, пронизывающий до костей, срывал листья с деревьев, а серые грозовые тучи поглотили некогда голубое небо и яркое солнце.
Петляя по грунтовой дороге, окруженной по обе стороны пожелтевшими кленами, вскоре вы набредете на старый особняк Винчестеров. Комнаты этого дома всегда были наполнены смехом, улыбками и шумным говором, но сейчас в них стояла тишина. Прежде величавое здание, видавшее немало помпезных приемов, сейчас обветшало, постарело и требовало реставрации.
Похожий на приведение, застрявшее в этом мире не по своей воле, по особняку скитался молодой граф Винчестер. Настроение его точно подстать погоде: грустное, серое, до жути тоскливое. Хочется волком выть от боли, что разъедает изнутри. Она как маленький земляной червь точит и без того побитое жизнью сердце. Боль. Нестерпимая боль от потери любимого человека уже около полутора лет не даёт ему спокойно жить.
Все случилось в ту роковую лунную ночь, когда толпа разъяренных бунтарей с горящими факелами пришла к особняку Новаков. Они пришли лишь с одной целью — вершить самосуд.
Захария Новак всегда был своенравным человеком с довольно-таки сложным характером. Он считал себя выше других людей, думал, что он - Бог, который может распоряжаться судьбами людей. За эти помыслы он и поплатился. Жизнь быстро расставила приоритеты. Но по закону жанра чаще всего за чужие грехи расплачиваются невиновные.
Кастиэль и Анна были виноваты лишь в одном: они оказались не в том месте, не в то время.
Дин и Кастиэль возвращались с конной прогулки, когда последний увидел, как вдалеке горит особняк его дядюшки. Не теряя ни минуты, они тут же пришпорили лошадей и помчались к поместью, которое уже окружила толпа.
Там, в одной из комнат, объятой адским пламенем, словно птица, бьющаяся грудью о стальные прутья клетки, сестра Кастиэля — Анна — стучала в окно, кричала, молила о помощи.
Собравшиеся смеялись, выкрикивали ругательства и пожелания мучительной смерти. Они были похожи на обезумевших животных, которые хотели лишь одного — крови.
Спрыгнув с лошади, пробравшись через толпу бунтующих, Кастиэль вбежал в горящий дом, чтобы спасти сестру. Молодой граф Винчестер ринулся за Новаком, но кто-то из толпы схватил его.
— Это не твоё дело, мальчишка!
После был удар. В глазах графа потемнело, и он упал на землю.
Что двигало этими людьми?
Злоба. Ненависть. Она затуманила их рассудок, заставила делать страшные вещи, прикрываясь справедливостью.
Никто из семьи Новаков не спасся в ту страшную ночь.
Тогда граф потерял не только друга и возлюбленного, он потерял смысл жизни. Она казалась ему неполноценной без Кастиэля. Его жизнь превратилась в существование.
Свыкнуться с утратой было непосильной задачей. Винчестер просто не хотел, да и не мог отпустить Кастиэля. Каждый день граф спускался в гостиную, усаживался в кресло напротив мольберта и любовался картиной, на которой был изображен возлюбленный. Этот портрет был единственной ниточкой, что еще удерживала Винчестера.
— Почему ты покинул меня, Кастиэль, — прошептал Винчестер, глядя в голубые глаза возлюбленного, — разве мы не заслуживали счастья?
Но ответа не было. Лишь грозные раскаты грома и бой дождя по крыше сотрясали тишину.
— Знала, что найду тебя здесь, Дин, — мягкий женский голос разнесся по комнате.
— Что тебе здесь надо, уходи! — раздраженно произнес хозяин дома.
Проигнорировав слова Винчестера, женщина в платье чернее, чем самая чёрная ночь, и с волосами, словно горящий огонь, подошла ближе. Её тонкие изящные пальцы опустились на плечи Дина и, наклонившись к его хмурому лицу, она произнесла:
— Я больше не могу видеть, как ты страдаешь. Я хочу помочь.
— Как? Оживишь Кастиэля? — с иронией произнес Дин. — Даже ты на такое не способна, Ровена.
— Нет, — она обошла Винчестера и встала возле портрета, —, но я могу отправить тебя к нему. Послушай, Дин, смерть — это не конец, а только начало.
— О чём ты говоришь?
— Любой портрет несет в себе жизнь человека, который изображен на нем. Кастиэль умер в этом мире, но он жив там, по ту сторону, понимаешь? Его душа там.
Нужно всего лишь открыть дверь.
Слова Ровены поразили Дина. В его сердце зародилась надежда. Он снова сможет увидеть Кастиэля, обнять его, поцеловать. И они будут счастливы вместе, так, как и хотели. Но и толика сомнений не оставляла молодого графа.
— С чего это ты решила мне помочь?
Ровена склонила голову на плечо и грустно улыбнулась.
— Я не настолько бессердечна, как ты думаешь. И я знаю, что значит терять. К тому же, у всего есть своя цена. Дав свое согласие, ты потеряешь все, в том числе и воспоминания. Ты не будешь помнить ничего об этом мире.
— Но как же я тогда найду Кастиэля? — надежда Дина стала медленно угасать.
— Любовь сама приведет тебя к нему.
Дин встал с кресла и подошёл к портрету. Он понимал, что терпеть эту боль, больше нет сил, она сведет его в могилу. Взглянув ещё раз в синеву глаз Кастиэля, Дин согласно кивнул.
Раскинув руки в стороны, Ровена встала перед картиной, закрыла глаза и принялась читать заклинание. В этот миг раздался оглушительный раскат грома, серебряная молния ударила во двор, а сильный ветер, распахнув окна, ворвался в гостиную и потушил свечи.
Вскоре от картины стало исходить легкое свечение, изображение исказилось и словно ожило. Дин протянул руку, и его пальцы прошли сквозь картину. Граф закрыл глаза, боясь неизвестности, и подался вперед. В один миг гостиную заполнил ослепительный белый свет, а через секунду все прекратилось. Когда Ровена открыла глаза, она улыбнулась. На картине был уже изображен не один Кастиэль — рядом с ним стоял Дин.
♦♦♦♦
— Дамы и господа, лот номер десять. Вашему вниманию представлена картина из дома графа Винчестера. По словам экспертов, на этом портрете молодой граф Дин Винчестер изображен со своим возлюбленным Кастиэлем Новаком, хотя хочу вас сразу предупредить: подлинных доказательств, что между этими мужчинами была любовная связь, нет. Стартовая цена десять тысяч долларов.
Торги были ожесточёнными. Стоимость картины стремительно росла вверх. Особенно картиной заинтересовались двое мужчин, но победу одержал лишь один, забрав картину за сто пятьдесят тысяч долларов.
Довольный своей покупкой мужчина расписывался в бумагах, когда к нему подошел его соперник.
— Я охочусь за этой картиной уже несколько лет и снова она от меня ускользнула, — с тоской в голосе произнес он. — Могу я узнать, кто снова меня обставил?
— Дженсен Эклз, — представился мужчина, —, а вы?
— Миша Коллинз.
Дженсен поймал на себе заинтересованный взгляд своего нового знакомого и что-то внутри екнуло. Миша показался ему знакомым, будто они уже где-то виделись до этого.
— Может, мы поужинаем у меня? Тогда у вас будет шанс ещё раз увидеть картину. Что скажете, Миша?
— С удовольствием, — улыбнувшись, ответил Коллинз.
Все мы предопределены друг другу судьбой. Наши встречи предначертаны временем и бескрайней вселенной. Тайные знаки судьбы указывают дорогу, по окончанию которой, нас ждет долгожданная встреча.
The End
