I lie here paralytic inside this soul Screaming for you till my throat is numb I wanna break out I need a way out I don't believe that it's gotta be this way The worst is the waiting In this womb I'm suffocating Feel your presence filling up my lungs with oxygen I take you in I've died Rebirthing now I wanna live for love wanna live for you and me Breathe for the first time now I come alive somehow Skillet — Rebirthing
Вдох, цепями сковывающий лёгкие, тяжело дышать, будто на груди что-то лежит. Открываю глаза, изучая окружение. Просторная светлая комната с евроремонтом, на шкафу лежит страйкбольное ружьё, на подоконнике в горшочке растёт Фикус Бенджамина выращиваемый в стиле бонсай… Я дома? Неужели всё что произошло было всего лишь сном? Действительно разве люди могут превращаться в оружие, летать по воздуху или создавать завесу тишины? Разве бывают такие, чертовски привлекательные, люди как Дофламинго? Это всё был страшный сон! Вскакиваю с кровати и бегу вниз, на кухню. Брат и мама завтракают, и обсуждают… крушение самолёта и моё исчезновение? Не может быть я же тут! — Мама! Мама, посмотри на меня! Это же я! Я здесь! — никакой реакции, она меня не слышит. Встаёт из-за стола и уходит за дверь. Следом поднимается Степан и тоже идёт к двери. — Стеф! Братик! Хотя бы ты услышь меня! — Останавливается, поворачивается. Почему его лицо так похоже на мордашку Ло? Почему волосы стали чёрными? — Ты оставила нас… Ты бросила меня, хотя обещала быть рядом, — разворачивается и уходит вслед за матерью. — Стеф, Стефан! Это не моя вина, так получилось! — Подбегаю к двери, распахиваю её. Попадаю в водоворот, уносящий меня в салон самолёта. Вокруг всё перемешивается, невозможно ничего разобрать. В середине салона кто-то есть, подхожу ближе — это силуэт ребёнка! В меховой пятнистой шапке… — ЛО! Ло! — голос срывается, дышать тяжело, пробираюсь сквозь бурю к мальчишке. Что-то сковывает движения, пытаюсь освободиться от пут, руками дотягиваюсь до парня. Притягиваю его к себе. Во всей неразберихе вижу отчётливо лишь его лицо. — Ло, как ты тут оказался? Не молчи, скажи хоть что-то! — Мальчишка тяжело вздыхает, отводит глаза и убирает мои руки. - Ло! Ты что опять сдался? Я сама тебя прикончу, если не будешь бороться за свою жизнь! Брат считает, что я его бросила, но тебя я не оставлю! Мы вместе выберемся… — Ло отпускает мои руки и исчезает в водовороте за спиной… ЛООО! Улетаю вслед за ним. Вокруг снова всё крутится, искрится, руки что-то оплетает, то ли верёвки, то ли ветви деревьев, не разобрать. Резкая боль в плече заставляет дёрнуться. Это змея впилась зубами в руку и распространяет яд по венам по телу. Путы не дают вырваться, я кричу. Кто-нибудь! Брат… Ло… Дофламинго-сама! Задыхаюсь, падаю в темноту. Снова открываю глаза, пытаюсь понять где я. Поднимаюсь, вокруг темнота, голова идёт кругом. За моей спиной распахивается дверь, впуская лунный свет. Оборачиваюсь, передо мной Коразон. Он достаёт пистолет и направляет его на меня. — Он воплощение зла — С этими словами шуба Росинанта меняет свой цвет, с лица исчезают рисунки, волосы укорачиваются. Напротив меня стоит Дофламинго и с дьявольской улыбкой нажимает на спусковой крючок… один раз, второй, ещё и ещё. Пули врезаются в грудную клетку, причиняя боль, заставляя лёгкие разрываться, задыхаться от крови, наполняющей дыхательные пути. Снова проваливаюсь во тьму. Слышу голос, низкий, вибрирующий, чарующий своими интонациями. В волнении открываю глаза, вижу расплывающийся мужской профиль в ярком свете. Мужчина поворачивается ко мне, фокусируюсь на лице — это Дофламинго, человек, застреливший меня. — Молодой Господин, зачем Вы убили меня? — Nan to osshattan desŭka? (Что ты/вы сказала (и)? *яп.) — Точно, он же не понимает по-русски. — Зачем Вы меня убили? — повторяю на японском языке — Я же ничего плохого не сделала, я всего лишь… — Слёзы наворачиваются на глаза, боль в груди усиливается, расплывается по телу, вырывается в кашле. — О чём ты? Я ничего тебе не сделал, ты жива, — закрываю глаза, уплывая сознанием в другие миры. — Крис! — Голос Дофламинго заставляет снова вернуться жизни. — Вы стреляли в меня, — чувствую боль в простреленных легких, делаю глубокий вдох, готовясь к смерти. Понимаю, что должна признаться ему сейчас, потому что потом меня не станет. — Я не предавала Вас, не покушалась на Вашу жизнь. Я просто любила Вас, а Вы лишь разрядили в меня обойму. — Крис, ты… — тянусь к его очкам и снимаю их, наконец-то я вижу эти глаза. Сейчас в них растерянность, но при этом непоколебимая уверенность в себе, удивление, сочувствие, но в тоже время властность… — Зачем ты прячешь такие прекрасные глаза? — говорю шёпотом из последних сил, что заставляет его наклониться ближе ко мне. — Я люблю тебя, прощай и извини, Доффи… — притягиваю его ближе, касаюсь его губ своими. Чувствую, как его руки обхватывают меня, бережно придерживают голову, как губы отвечают на мой поцелуй… Снова уплываю во тьму. Это конец, я мертва. Поднимаюсь к небесам, парю сквозь облака, наслаждаясь видом, судя по всему, на Гранд Лайн. Но острая боль в плече вновь разрушает мою идиллию, я срываюсь вниз, падаю в ледяную воду, погружаюсь всё глубже и глубже. Впереди маячит шуба Коразона, пытаюсь ухватиться за неё, вытащить Росинанта из воды, но никак не могу догнать… Слышу звук, это чей-то голос. Очень знакомый. Крис… Крис… — Крис! — Я открыла глаза, над моей кроватью на табуретке стоял Ло, со шприцом в руках и внимательно вглядывался в моё лицо. Когда я сфокусировала взор на нём он просиял. — Ты меня видишь? — Ло? Что случилось? — Сейчас я задаю вопросы, — он выставил вперёд ладонь с загнутыми пальцами. — Сколько пальцев ты видишь? — Что за приколы? 5 пальцев вижу — мальчишка посмотрел на меня исподлобья, сжав губы в узкую полоску, показывая, что шутить он не настроен — хорошо, хорошо… три пальца. Может расскажешь что произошло?***
Is there a place where I can be Then I'd be another memory Can I be the only hope for you Cause you're the only hope for me And if we can't find where we belong We'll have to end it on our own Face all the pain and take it on Because the only hope for me is you alone My Chemical Romance — The Only Hope for Me Is You
Вернувшись с тренировки у Диаманте, я засел за книги. Крис умотала на задание, надоедливые дети тоже куда-то пропали и я был предоставлен самому себе. К сожалению, сосредоточиться на чтении никак не получалось, слова Крис засели в голове, и я уже начал жалеть, что так разоткровенничался с ней. Но, в конце концов, она не смотрела на меня как на монстра и всегда искренне со мной общалась. Я не думал, что Крис кинется на того говнюка, спасая мою жизнь. «Ты видишь? В нашем мире ещё не всё безнадёжно, кто-нибудь непременно протянет тебе руку помощи» отозвался в голове голос Сестры. Наверное с таким же рвением Сестра защищала детей от военных, но они убили их всех… Сестра… Лами! Лами, прости, я такой идиот, если бы я взял тебя с собой… На глаза наворачивались слёзы, но я держался, стиснув зубы. Хватит рыдать! Я ничего слезами не изменю, хватит проявлять слабость, я просто уничтожу их всех и… Выживу! Крис, слышишь, я выживу чтобы отомстить этим ублюдкам! Я раскрыл тебе свои чувства и мне некому и не во что больше верить, кроме тебя… За раздумьями я не заметил как уснул. Разбудили меня Детка с Буйволом, они носились по коридору и орали. Я слез со стула, тело затекло от неудобной позы и болело. Прошлявшись бесцельно по коридорам, я вернулся обратно и погрузившись в книгу стал ждать возвращения Крис. Очень хотелось кушать, а на кухню меня не пускали без неё, и этот ублюдок Коразон сожрал всю вчерашнюю еду. Он заплатит за всё. Спустя пару часов в комнату вошли Синьор Пинк и Гладиус. — Скажи мне, Ло. Ты хорошо разбираешься в медицине? — озабоченным тоном спросил Пинк. — Я с детства присутствовал на операциях, проводимых отцом, и изучал книги, — что-то мне не нравится этот интерес —, а что, собственно стряслось? В дверном проёме появился Дофламинго, на руках у которого безжизненно висело тело Крис. Следом шёл Коразон. — КАКОГО ЧЁРТА… — Всё было нормально, — перебил меня Дофламинго, — потом у неё подкосились ноги и она потеряла сознание. Кажется у неё температура, она очень горячая. — Клади её на кровать и валите все за дверь. — Дофламинго опустил тело Крис на кровать, и подав знак остальным, вышел. Да, тут даже градусник не нужен, чтобы сказать, что у неё жар! Она начала кашлять, пришлось подложить несколько подушек ей под спину. Кашель не прекращался. Расстегнув рубашку я приложил ухо к груди Кристины, дыхание отрывистое, шумное, явное наличие мокроты в альвеолах и бронхах, учащённое сердцебиение как следствие гипертермии. Всё ясно. Я вышел в коридор. — Ну, рассказывайте, ублюдки, как вы довели её до такого состояния. — Попридержи язык, юнец, — взвился Гладиус. — Она нырнула в воду спасая Коразона. Коразона, значит? А заслужил ли этот детоненавистник спасения? Почему моя семья и друзья умерли, Крис страдает, а такой идиот, как Коразон, продолжает жить? Я гневно уставился на мужчину, он же явно не хотел встречаться со мной взглядом. — Ло, — обратился ко мне Пинк, — скажи лучше что с девушкой? Она простудилась? — Да если бы она просто простудилась! У неё острая форма пневмонии, судя по чрезмерной гипертермии и… — Я поймал на себе офонаревшие взгляды четырёх пар глаз. - а, ну да… Воспаление лёгких и жар. В общем пишите, что нужно купить. Отправив Гладиуса и Пинка в аптеку и получив бутылку спирта, я вернулся к Крис. Главная задача скинуть температуру, потом всё остальное. Аккуратно стянув с девушки рубашку и джинсы я принялся растирать её спиртом. Дойдя до верхней части туловища я заметил огромный синяк на левой руке, напоминающий отпечаток очень крупной ладони. Дофламинго? Или Коразон? Не без усилий я перевернул Крис на живот и продолжил растирать. Однако мой взор привлекла татуировка на всю длину позвоночника, изображавшая незнакомые мне символы, схематичные изображения, кажется, цветка лотоса, и узоров, соединявших картинку воедино. Девушка закашлялась и пришлось вернуть её в исходное положение на спине. Как только вернулись Гладиус и Пинк с медикаментами, я вколол Крис жаропонижающее и антибиотик. И молился чтобы у неё не прервалось дыхание, так как сильно сомневался, что Дофламинго раздобудет аппарат для искусственной вентиляции лёгких. Спустя пару часов Крис начала шевелиться, я уже было обрадовался, но она начала говорить что-то неразборчивое. Точнее говорила она разборчиво, но на непонятном мне языке. Жаропонижающее не спасало, у неё началась сильная лихорадка, сопровождаемая бредом. Кажется она кого-то звала, она рыдала и я невольно подумал, что она про меня знает многое, а я ничего не знаю о её прошлом. Я ещё раз вколол ей необходимые лекарства, накрыл одеялом и сел рядом на стул, охранять её бред. Хоть бы не буйствовала, а то привязывать придётся. Спустя какое-то время я задремал, и подскочил, как ошпаренный, когда меня позвал по имени женский голос. -ЛО! Ло! — Крис шевелила руками, пытаясь выбраться из-под покрывала. Справившись с одеялом она схватила меня за плечи и притянула к себе. Она явно обращалась ко мне и видела меня, но всё на том же неизвестном языке. Всё ещё бредит. Я вздохнул и убрал её руки, Крис отчаянно продолжала говорить мне что-то сквозь слёзы, но ей нужен был покой, а моё присутствие в зоне её видимости явно мешало этому процессу. Поэтому я отпустил её руки и удалился под душераздирающий крик собственного имени. Неужели я столько для неё значу, что даже попал в её бред. Следующим утром я попросил Буйвола и Синьора Пинка придержать Крис, чтобы она не брыкалась, пока я делаю ей укол, так как за прошедшую ночь она стала очень активно брыкаться и пару раз чуть не выбила мне зубы. Нацепив противовирусные маски Пинк и Буйвол аккуратно прижали Крис к кровати, а я поставил и закрепил катетер. Девушка дёрнулась, но мои «санитары» хорошо справлялись со своей работой пока я вводил лекарства. Крис отчаянно пыталась вырваться, после чего со слезами на глазах выкрикнула «Брат… Ло… Дофламинго-сама…». Надо будет узнать, хотя бы, кто такой этот Брат. Весь следующий день я отгонял назойливых членов Семьи от Крис, объясняя этим идиотам, что пневмония — болезнь заразная. Они ворчали, но уходили. Ночью она устроила очередной лингвистический урок, потом начала задыхаться. Тут уже я начал паниковать, как я буду её откачивать? Озарение пришло неожиданно. Я видел у неё в косметичке ингалятор, применяемый при бронхиальной астме (как она сама мне объяснила), что меня тогда сильно удивило, потому что у неё не было признаков этой болезни. Я достал ингалятор, нажал девушке на грудную клетку и, ослабляя нажим, впрыснул ей лекарство. Через несколько секунд дыхание восстановилось, и я, сделав ей очередную порцию уколов, задремал рядом на стуле. Утром пришёл Дофламинго. На мои возражения о том что она заразна он лишь махнул рукой. Он прошёл через комнату и уселся на кровать. — Как она? — Стабильно плохо. Жар не спадает и она бредит. Иногда приходит в себя, но в состоянии делир… то есть бреда, она различает лица, но обстановка в её сознании не соответствует реальности. — Ясно. Тебе нужны какие-нибудь лекарства? — Если ты последишь за Крис пару минут, я уточню название одного препарата, я быстро. — Хорошо. Я сломя голову побежал в общую комнату, где оставил книгу с названием лекарства. Быстро пролистав до страницы с нужным препаратом, я переписал название и дозировку, и поспешил вернуться к пациентке. Войдя в комнату я выронил ручку и листок, от уведенного. Крис находилась в объятиях Дофламинго, обвивая своими хрупкими ручками его шею, со счастливым выражением лица. Смотреть на этот поцелуй было, почему-то, невыносимо. Почему она это сделала? Дурак! Она бредит, а этот гад пользуется этим! Крис снова отключилась, а Дофламинго вернул очки на их привычное место и повернулся ко мне. — Какого чёрта ты творишь, ублюдок? Я же предупреждал пневмония ЗАРАЗНАЯ болезнь, а Крис бредит и её нельзя тревожить — процедил я сквозь зубы, готовясь к взбучке за неуважительное отношение к старшим. Расправы не последовало. Дофламинго задумчиво встал, подобрал листок, вылетевший из моей руки. — Скажи, можно ли верить тому, что человек говорит в бреду? — Что? Ну я бы особо не стал этому верить… А что она тебе сказала? И тебе ли? Перед её взором мог быть кто угодно… — Она обратилась ко мне по имени, я уверен, что она говорила со мной. Сначала на мёртвом языке, потом на нашем. — ОНА ГОВОРИЛА С ТОБОЙ НА НАШЕМ ЯЗЫКЕ? Н-невозможно… — она что, правда понимала кто перед ней, если переключилась с родного на наш язык? — Спасибо, я тебя понял, — с улыбкой произнёс Дофламинго. — Я отправлю людей за лекарством. Сообщи если её состояние изменится. Я стоял как вкопанный и никак не мог понять, почему меня так бесит увиденная картина и понимание осмысленности поведения Кристины. Я поставил утреннюю порцию уколов и завалился дремать на стуле. Разбудил меня Гладиус, занёсший новое лекарство, которое я не мешкая применил. Должно было подействовать в течение получаса. Делайте что хотите, но придёт в себя она под звуки моего голоса, я сидел с ней несколько дней не отходя от кровати, а не этот пижон Дофламинго. Я зарядил порцию витаминов в шприц, и, услышав движение на кровати, мигом оказался рядом, стоя на стуле, чтобы лучше видеть лицо Крис. — Просыпайся. Крис. Крис. Крис! — Какова была моя радость, когда я увидел осознанный взгляд её глаз. — Ты меня видишь? End POW Трафальгар Ло