Время перемен

Поезд мерно преодолевал милю за милей Я начинал скучать. Пришла дама с тележкой со сладостями. Я прикупил Берти Боттс, несколько шоколадных лягушек и тыквенное печенье. Странно, но мне неимоверно хотелось сладкого. Детский организм - что поделаешь. Парни предупредили меня о том, что с лягушкой нужно быть очень осторожным, так как она прыгучая. Я загадочно улыбнулся и открыл одну, ловко демонстрируя мой собственный метод поедания этого отчасти живого шоколада, отработанный годами. Уж не знаю как, но воспроизвести этим телом всё удалось, хотя оно само и не было научено опытом. - Держите, - я кинул им по две лягушки, - Вам покупал. - Вау! Классно. У меня так точно не выйдет, - воскликнул Майкл. - Просто попробуй. Не долго думая, Майкл решился открыть угощение и повторить мой трюк. Вышло не совсем удачно – половина лягушки вылетела в окно, но вторую половину он с удовольствием слопал. Я подбодрил его улыбкой, хоть и не был искренним в этом. Терри в это время раскрывал свою. У него, видимо, уже был опыт по поеданию шоколадных лягушек. Он просто не дал никакого шанса шоколадному земноводному удрать. Мы с Майклом остались впечатлены его действиями. Затем мы успешно съели ещё по одной и начали обсуждать карточки. Как оказалось, Терри собирал коллекцию уже несколько лет, а Майкла это вовсе не интересовало, поэтому свои он отдал Терри без каких-либо размышлений. На моих карточках были Мопсус и Парацельс. Первый был как знамение, потому что в предстоящие годы я мог быть самым настоящим пророком, коим этот волшебник и являлся. Терри по воле судьбы попалась Кандида Когтевран, которой тот был безмерно рад, хотя она в его коллекции уже имелась. - Откроем Берти Боттс? – как бы между делом предложил я. - Ты же знаешь, что там около восьмидесяти вкусов и некоторые из них овощи или вообще всякие гадости, как сопли и ушная сера? Причём последних почти пятнадцать разновидностей! – воскликнул Терри с особым энтузиазмом, - И надо быть везунчиком с большой буквы «В», чтобы попалось что-то действительно вкусное, потому что всякой гадости в пачку явно суют больше, - последнее было сказано тише и с некой обидой.. на кого? Да на фасовщиков или создателей, конечно! Кондитерские негодяи. Издеваются над детьми как хотят, а те лишь радуются. В ответ я поднял одну бровь и с бесстрастным выражением лица открыл коробку: - Тест на удачу, - с этими словами я, не глядя, взял одну конфетку и закинул её в рот, тут же разжевав. О Мерлин, чем я занимаюсь… Рулетка на удачу была запущена и… Мой левый глаз невольно дёрнулся. Я внезапно вспомнил тролля, которого мне ещё предстояло обезвредить. Вспомнил все неудачные опыты пробы этих конфеток и проклял себя и всё тех же злостных кондитеров, но внешне ничем не выдал отвращения от конфеты со вкусом соплей тролля... Мальчики с интересом всматривались в моё лицо и ожидали вердикта. Я проглотил столь "прекрасную" и "наивкуснейшую" конфетку и лживо, но правдоподобно, улыбнулся: - Трава. - Фуух, я-то подумал, что это сера какая-нибудь, судя по цвету. Ты так больше не рискуй, лучше по цвету смотри. Тогда есть хоть какой шанс съесть что-то более съедобное, - просветил меня ещё в чём-то юный когтевранец. - Учту, - кивнул я и протянул им коробку, - Угощайтесь. Терри оказался большим любителем Берти Боттс, и никакая гадкая конфетка не помешала ему съесть достаточно много. Майкл поначалу не проявлял особого интереса, но через пару-тройку конфет вошёл в кураж. Вместе они с радостью съели половину пачки. Не знаю, как их не затошнило от смеси столь разных вкусов, но время удалось скоротать с интересом. Я же съел ещё всего парочку конфет. К счастью, это были гренка и виноградное желе, что практически перекрыло привкус соплей, от которых я едва сдержал рвотный спазм. Оставалось ещё тыквенное печенье, которым я и завершил трапезу. Тем временем пейзаж за окном сменился. Теперь всюду простирались леса и периодически среди них виднелись речушки, отражающие в своих водах солнце. Я засмотрелся на вид за окном и не услышал, как дверь раздвинулась. - Простите, вы тут нигде не видели жабу? – слышу знакомый голос будущего преподавателя травологии. Я пригладил чёлку и обернулся к нему. Я уже и позабыл, каким Невилл был неряшливым в первые школьные года. - Неа, не видели, - пожал плечами Терри и пухлый мальчик, глубоко вздохнув, покинул нас. Через пару минут в купе зашла и Гермиона. - Вы случайно не видели жабу? – спросила она, уже немного подуставшим, но настойчивым голосом. - Нееаа, - в тон Терри повторил Майкл, - Тут уже один мальчик спрашивал. - Да, это его жаба. Мы уже все вагоны обошли и никак не можем найти, - с нотками обречённости сказала девочка. - А вы и не ищите – сама и найдётся. Такое часто помогает, - вставил и я своё слово. Эх Гермиона, сорвалась наша совместная прогулка – вспомнил я о ставшем таким далёком факте. Чёрт, и дети, семья.. прошлая жизнь будет преследовать меня непрестанно. - Ты Гарри Поттер? – внезапно спросила она. Я не смог сдержать удивления – чёлка же всё должна была прикрывать! - Ээ.. Да, это я. После этой фразы всё повторилось в точности как и в той реальности, где я жил изначально. Она упомянула, что знает обо мне всё и о некоторых других познаниях. Услышав фразу «хочется верить, что я буду в Гриффиндоре», в моей голове появился новый план. Всё же не хотелось отправлять Гермиону на факультет, где ей точно не найти друзей, поскольку если бы не я с Роном, друзей она бы и не нашла. А среди таких умников, как когтевранцы, всегда найдётся с кем поговорить. Поэтому я не преминул дать ей короткий совет: - Знаешь, я читал кое-что о факультетах и нахожу Когтевран куда более интересным местом. Всё же Гриффиндор выпускает слишком заносчивых и самодовольных магов. Это я так, просто изучал некоторых личностей, - быть ненавязчивым. Быть ненавязчивым. - Да Когтевран – это нессомненно лучший факультет! – подхватил меня Терри. Когтевранцы рядом были мне только на руку. Провести краткий экскурс во все достоинства этого факультета у Терри удалось на отлично. И Майкл вставил пару весомых доводов. В общем, после обсуждения достоинств факультетов, последовал ещё короткий интеллектуальный разговор, в котором я предпочёл не участвовать, а после Гермиона резко встрепенулась и выбежала, крикнув что-то про жабу. Я был спокоен и практически полностью уверен в том, что Гермионе не придётся учиться в окружении бесшабашных гриффиндорцев. Даже интересно, как это повлияет на её характер. После всей этой суеты я вновь вернулся к лицезрению пейзажей за окном и задумался. Во мне поселилось странное, забытое чувство умиротворённости. Всё же это действительно прекрасно, что мне вновь дали побыть простым беззаботным ребёнком. Меня вновь будут окружать дети с неомрачёнными мыслями, искренние в своих словах и действиях. Это потом они научатся лгать и манипулировать людьми. А сейчас, даже представители Слизерина не настолько жестокие, какими они станут в будущем в большинстве своём. Хоть Гермиона и узнала о том, где едет Гарри Поттер, я был совершенно уверен, что весть об этом не расползётся по поезду, как в прошлый раз, и мне не придётся ждать посетителей, желающих увидеть легенду наяву. Всё же ей надо было обдумать полученную информацию, ну и никогда она не была сплетницей. И мне это только на благо, потому что слава уже давным-давно встала у меня поперёк горла, о чём я могу упоминать неоднократно. Солнце начинало садиться, а значит и до приезда осталось совсем немного. Мы быстренько переоделись и началась стандартная для первокурсников суматоха. Парни не могли сидеть на месте и то и дело вскакивали, ожидая остановки. В коридоре слышались беспокойные голоса и топот. До прибытия оставались считанные минуты. Я даже не пытался успокоить будущих когтевранцев. Мы проехали сквозь гущу леса. И вот, наконец, поезд остановился. *** В лодке я ехал с Майклом, Терри и Эрни Макмилланом. Последний поднял тему об австралийской лиге по квиддичу. Я хотел было вступить в обсуждение лидирующих команд, но передумал. Всё же я знал слишком много лишней информации для этого времени и боялся упомянуть то, чего ещё не было. Да и вообще по слухам я жил у маглов и знать ничего не должен. А ведь в своём времени я не раз летал в Австралию на отдых. Однажды мне довелось попасть на время, когда шёл кубок Австралии, и я почти не покидал трибун стадионов. Пока мы плыли, я мельком отметил своих старых знакомых. Невилл так же ехал с Гермионой, а нас с Роном заменили два малознакомых мне ученика. Я даже не смог припомнить, на какой факультет их распределили. Рон вполне себе замечательно устроился с Симусом, Дином и скромной когтевранкой, опасливо смотрящей на водную гладь. Да, Рон быстро нашёл своих. А оно и к лучшему. Ну а Малфой, безусловно, ехал со своей свитой. Дальнейший путь к Хогвартсу я проделал в одиночестве, заключая шествие, нарочно задержавшись возле лодки. Мне ни к чему было идти впереди всех с Хагридом. Тем более, только со спины я мог пронаблюдать за ребятами и их реакцией на всё окружающее. Но в скором времени я заметил в толпе некое копошение. Ребята оборачивались и безошибочно искали меня. Видимо, у мальчишек быстро развязались языки, и они не упустили шанса похвастаться тем, с кем им довелось приехать в школу. *** Вот и Большой зал. Пока мы пересекали его, я осматривался по сторонами и вспоминал разрушенные стены, колонны, перевёрнутые столы и лавки, горы бездыханных тел, плач и горе, эхом отражающееся в стенах и отчаяние о безвозвратно утерянных родных и близких. Эти картины часто тревожили мой сон и сейчас пробудились во всех красках. Я постарался отогнать неприятные воспоминания, рассматривая яркие огни и улыбающиеся лица. Пока мы собирались в маленькую группку между преподавательским столом и стулом с Распределяющей Шляпой, возле меня неведомым образом оказались ребята, с которыми я плыл в лодке. Они нервно перешёптывались и ужасно боялись попасть на Слизерин. Как будто это не факультет, а камера пыток какая-то. И чего мы все так боялись туда попасть?… Я думаю, что ребята намеренно нашли меня. Возможно, моё бесстрастное лицо и спокойствие придавали им уверенности. Всё же большинство здесь чуть ли не дрожали от страха. Макгонагалл начала зачитывать список имён. Помня, что был одним из последних, я окинул взглядом старшекурсников, с внутренним спокойствием отмечая живые лица Фреда и Седрика. На их лицах играли улыбка и радость, и я постарался запечатлеть в памяти эти лица как можно глубже, потому что последнее, какими я их видел – это бездыханные тела и пустые глаза, которые не раз посещали всё те же кошмары. Хотелось обернуться и взглянуть на учительский стол, но это было бы немного странным, так что для этого я решил дождаться распределения. Но всё же я спиной чувствовал человека, которого мне больше всего хотелось увидеть живым. Фамилия за фамилией ребята выходили вперёд, садились на стул и надевали старую шляпу. А я всё думал, какова будет её реакция на меня, тридцатидевятилетнего мальчика. Гермиону всё же распределили на Когтевран. Уверен, ей был дан выбор, и на этот раз он точно был правильным. И вот подошёл мой черёд. - Поттер, Гарри, - прозвучало знаменитое имя и наступило молчание. Я без каких-либо эмоций на лице прошествовал к распределяющей шляпе, ловя ушами шёпот и всё то же имя. Весь зал в предвкушении ожидал моего распределения, и только мне одному было известно, куда я поступлю. - Гм-м-м, - промычала шляпа мне в ухо, и какое-то время вовсе молчала, - Я вижу в тебе несвойственную ребёнку усталость, ум, замкнутость, хитрость, сосредоточенность, любопытство, изобретательность и склонность добиваться цели любыми путями и средствами. Удивительно. Мне ещё ни разу не доводилось сталкиваться с такими первокурсниками, как ты. Будто и вовсе не ребёнок, а взрослый человек в теле мальчика, - в её голосе можно было уловить некую растерянность. Мне кажется, шляпа прекрасно знала, куда меня определить, но всё же спросила, - И куда же мне тебя определить? «Ничего не имею против Слизерина», - с безразличием подумал я. - Что ж, думаю, этот вариант для тебя самый подходящий. Хотя и Гриффиндор не уступает в выборе. «Нет. Пожалуй, к Гриффиндору я уже потерял всякий интерес» - Ну, раз так, то … СЛИЗЕРИН! Зал взорвался громкими аплодисментами. С меня сняли шляпу, и я свободным шагом проследовал к столу своего нового факультета. В моих глазах играли довольные искорки. Обучение в Хогвартсе предвещало быть очень интересным. По пути к месту я отметил, что моему распределению радовалась куда меньшая часть, чем в той реальности, где я попал на Гриффиндор. Я даже поймал несколько настороженных взглядов. Думаю, мало кто обрадовался бы узнав, что волшебник, чудом избавивший мир от Тёмного Лорда, пошёл по его стопам. У людей очень узкое понятие добра и зла. Они из года в год пускают сплетни о том, что со Слизерина выпускаются только тёмные маги, совершенно забывая о хороших специалистах в области тёмной магии, о превосходных зельеварах и многих других личностях в тени служащих на пользу этому миру. А ведь идеальный пример был деканом Слизерина... Ребята встречали меня уважительными взглядами и почти каждый стремился пожать руку. У кого-то на лице я уже увидел восхищение мною, а у кого-то нескрываемую зависть. Староста факультета, Стивен Тэйт, встал и без лишних эмоций пожал мне руку, улыбаясь лишь уголками губ, и я, наконец, уселся на свободный стул. Драко со своей свитой сидел на противоположной стороне стола, через пару человек от меня. Я поймал на себе его заинтересованный взгляд и кивнул в знак приветствия, на что получил ответный кивок. Думаю, блондин помнил о нашей короткой встрече у мадам Малкин. Не тратя больше ни минуты, я перевёл взгляд на учительский стол. Искать глазами его долго не пришлось. Он всегда, из года в год, сидел на одном месте и всегда выделялся среди других преподавателей своим хмурым лицом и бледной кожей. Наши взгляды пересеклись. Северус Снейп, видимо, о чём-то думал, поэтому не сразу отвёл глаза. Я смог прочитать в этом взгляде воистину смешанные чувства. Ну, тут есть над чем подумать. Я – Гарри Поттер, сын его возлюбленной и заклятого врага. У меня мамины глаза, которые бесспорно напоминают ему о Лили Эванс. Сейчас он впервые увидел ребёнка, за которым ему предстоит присматривать и защищать в ближайшие годы. А ещё, думаю, он винит меня в том, что той ночью умер не я, а она. Хотелось разрушить такие мысли в его голове. Нет, ну, безусловно, я не хотел бы, чтобы мама умерла в тот день, но это произошло и в то прошлое мне уже не вернуться. Или же… нет-нет. Боюсь, намеренно искать новое приключение в прошлое мне бы не хотелось. В теории-то я вообще на проклятье напоролся, а выкрутился вон как весело. Надо будет запретить вскрывать ту гробницу, а то жертвы будут или ещё какие проблемы. Сердце неприятно сжалось, и я перевёл взгляд на Дамблдора, встретив и его взгляд, в котором отсутствовала та радость и спокойствие, какие там были когда-то. Что? Удивлён? Альбус был обеспокоен. Он, наверное, боялся увидеть во мне второго Тома Реддла. Ну, а мне то что. Увидит, так увидит. Не мои проблемы. К слову, увидеть Дамблдора живым не вызвало во мне столько радости, как с остальными. Конечно, определённые чувства были. Всё же он человек и видеть его живым было куда приятней, чем осознавать, что он умер. Но всё же… Во мне до сих пор не угасла та многолетняя обида за то, что он меня использовал. Хагрид выглядел немного удручённым. В общем, только профессор Снейп и Квиррелл были более-менее рады моему распределению. У остальных же это вызвало только некоторое замешательство. К слову, о Квиррелле. Он скорее вообще был счастлив - улыбался. У него-то всё шло по плану. Надо будет решить, что с ним делать. Я содрогнулся при мысли, что за этим огромным тюрбаном скрыт сам Волан-Де-Морт, и никто в зале, кроме меня, даже не подозревает об этом. Тут же шрам болезненно запульсировал. Распределение прошло ещё три человека, среди которых был Блейз Забини, попавший на Слизерин. Он занял место возле меня. Дамблдор начал произносить свою речь, полную весьма странных слов. Только сейчас я услышал в них наигранность. Не понимаю, зачем пытаться казаться окружающим сумасшедшим, будучи вполне здоровым человеком? Пиршество проходило на ура. Я наелся досыта. Кровавый Барон отчаянно запугивал новичков и особое внимание уделил мне. Но что бы он ни делал, даже если его голова торчала из бифштекса, который я резал на кусочки, все попытки были тщетны. С железной выдержкой я не позволял на лице появиться и эмоции, показывающей, что я вообще его вижу. Эта сцена привлекла немного внимания. Несколько учеников отставили свои тарелки, дожидаясь, сорвусь я или нет. Некоторые даже начали сомневаться, что я вообще вижу призраков. А кто-то делал ставки! Но в итоге он оставил меня в покое и приступил к следующим жертвам, так ничего и не добившись. Да, я вызвал у многих восхищение. Поставил себя среди них так сказать. Не хотел выделяться. Как же. - Ты что, не видел этого призрака? – удивлённо обратился ко мне Блейз. Пока Барон развлекался со мной, тот явно ощущал острый дискомфорт. - Да нет. Просто, какой смысл как-то на него реагировать? А то вообще не отстанет же, - я мельком стрельнул глазами в сторону Малфоя. Барон оккупировал всё его внимание и цвет его аристократичной кожи стал ещё на тон светлее, хотя куда уж, но факт оставался фактом. - Вот как. Круто. Хотел бы и я такой выдержкой обладать, - Забини похлопал меня по плечу и продолжил трапезу. Появилось сладкое. Кровавый Барон, наконец, решил оставить в покое запуганных ребят и улетел куда-то. Я услышал несколько облегчённых вздохов. Внезапно кто-то сказал, что с появлением Гарри Поттера Слизерин теперь станет величайшим факультетом, а об очередной победе среди факультетов и думать нечего. Многие поддержали эти слова. Ну а мне трудно было с ними не согласиться. Помнится, тогда Гриффиндор выиграл только за счёт того, что мы с Роном, Гермионой и Невиллом спасли философский камень. К слову, от Квиррелла я решил избавиться в самое ближайшее время. Мне же хватило лишь прикосновения, чтобы избавиться от него? Только интересно, Северусу тогда придётся преподавать нам два предмета сразу или у Альбуса уже есть на примете несколько волшебников на эту проклятую должность? Далее меня закидывали вопросами о моей жизни и, естественно, о той ночи. Правда, я чувствовал, что эти ребята вовсе не поголовно восхищались мной. И меня это крайне радовало. Всё же родители многих из них были последователями Волан-Де-Морта, у которых были немного неоднозначные взгляды на прославивший меня поступок. Отвечал я нехотя, но достаточно рационально, чтобы отрезать появление новых вопросов. Вскоре речь пошла о семьях и чистоте крови, и внимание с меня переключилось на других ребят, что не могло не радовать. Мне довелось пронаблюдать речи истинных аристократов и избалованных детей. Блейз их разговор не поддержал, а вот Малфой во всех красках расписал его влиятельную семейку и тонко намекнул на перспективы дружбы с ним. Тарелки опустели. Запели гимн. У меня не было никакого желания распевать знакомые строки, и я просто слушал. В общем, как и многие слизеринцы. Ну а правильно, зачем добавлять лишние голоса в этот вой воистину невиданных зверей? Когда большинство завершило своё исполнение, по залу продолжали раздаваться лишь два счастливых голоса. Я обернулся и увидел Фреда и Джорджа. На моём лице не могла не заиграть улыбка при виде их лиц, но и комок горечи собрался где-то в горле. Нельзя этим двоим расставаться. Никогда. Я обязан не допустить существования того Джорджа, при встрече с которым сердце всякий раз содрогалось. После войны он оправился и был таким же весёлым: улыбался и шутил. Но в глубине его глаз навсегда поселилась грусть и тоска - невосполнимая утрата брата-близнеца. Эти братья – то немногое, что отражало положительную сторону семейства Уизли. Далее нам предстоял путь вниз – в подземелья Хогвартса. В одном из проходов возникла маленькая задержка. Я не сразу сообразил, что приближающаяся ко мне светловолосая голова принадлежала никому иному, как Драко Малфою, поэтому немного опешил, когда он материализовался прямой передо мной со своим надменным выражением лица. - Поздравляю с поступлением на Слизерин. Тогда не успел представиться. Я - Драко Малфой, - он говорил высокомерно, но в его голосе улавливалось чувство моего превосходства над ним. Я прекрасно понимал, что он, как и многие слизеринцы, будет стремиться держаться ко мне поближе. Ведь я представлял для них человека, который не только убил великого волшебника, но и мог стать вторым Волан-Де-Мортом. Кто вообще пустил такое мнение? То, что я, будучи ребёнком, благодаря защите матери, отразил смертельное заклинание, ещё ни о чём не говорило... Хотя сейчас я понимаю, что моя жизнь немного похожа на его. То, где я рос - Дурсли ничуть не лучше воспитателей приюта. Дети, пытающиеся меня донимать. Ну а теперь я и на Слизерин поступил и выгляжу так, будто выше всего, что меня окружает. Я пожал руку Драко, чуть сжав её, и тут же отпустил. - Полагаю, мне нет нужды представляться, - спокойно проговорил я, стоя напротив него и смотря ему прямо в глаза. - Я многое знаю о мире волшебников и помогу тебе во всём разобраться. - Премного благодарю за такую заботу, но я не нуждаюсь в наставнике, - сухо ответил я и, немного помолчав, добавил, - Но не против нашего сотрудничества. Драко довольно хмыкнул: - Ты не пожалеешь. Он удалился ко своим. На моих губах заиграла хитрая улыбка. Мне предстояло как следует заняться заносчивостью этого парня. Дальнейший путь мне дали провести в одиночестве со своими мыслями без лишних разговоров. *** - Репутация и власть, - произнёс староста Стивен и стена, открывающая вход в гостиную моего будущего дома, отодвинулась в сторону. Впервые за долгое время на моём лице отразилось подобие интереса. Да, я бывал однажды в этом месте, но тогда не было особо времени оглядываться по сторонам и обращать внимание на всякие мелочи. По внешней обстановке это место было полной противоположностью уютной башне Гриффиндора: низкие потолки, стулья с тёмно-зелёной обивкой, холодные каменные стены и такой же пол, лампы, излучающие болотное свечение. Немного пафосно придавать гостиной столько мрачности и оснащать её цветом факультета, хотя только так это место могло соответствовать своему основателю - Салазару Слизерину. Уютом здесь и не пахло и, наверное, потребуется время, чтобы привыкнуть. В камине горел огонь, но он казался каким-то тусклым и совсем не согревающим помещение. Я невольно поёжился. Ребята ещё какое-то время оглядывали гостиную, а потом обратили внимание на своего старосту, который со скучающим видом ждал ребят, облокотившись о колонну возле камина и скрестив руки перед собой. Этот юноша вызывал у меня смешанные чувства. В нём была присущая всем слизеринцам надменность и холодность, но я видел в нём справедливость и заботливость, что, скорее всего, и стало основными факторами при назначении его на должность старосты. Хотя все свои положительные качества он скрывал за своим безразличием и откровенным пофигизмом. - Итак, а теперь мы пройдём некое посвящение, - начал он, немного растягивая слова, - Как вы все уже прочувствовали, в сотый раз ёжась, тут довольно холодно. И чтобы не чувствовать дискомфорта вам надо знать одно простое заклинание. Оно хоть и простое, но использовать его могут лишь некоторые волшебники, включая всех слизеринцев. Поэтому ваши мамы и папы могли лишь рассказывать вам об этом заклинании в общих чертах. Это заклинание создаёт тепло и помещает его в разных предметах. Каких захотите. Перечислять не буду и показывать тоже. Достаточно подумать о тепле и мысленно произнести «Аэстус». Палочку использовать для этого не нужно. Если не получается - произносите вслух. Если снова безуспешно, то вы не туда попали, но перераспределения не будет, так что просите помощи у соседей или старших, - последнее слово было сказано с толикой ехидства, что отбивало всякое желание идти к старшим. Словом, в его голосе не было ничего такого, что говорило бы о бескорыстной помощи. Некоторые серьёзно испугались его слов, но большинство стояло с заинтересованными и довольными лицами. Я смотрел на них и видел маленьких ужей, внемлющих каждому слову своего предводителя. Тэйт указал нам, где какие спальни и не требующим отлагательств тоном потребовал быстро улечься спать. Поскольку я замыкал группу мальчиков, то смог уловить облегчение во взгляде старосты, провожающего нас суровым взглядом. Парни явно прониклись к Стивену уважением и перекинулись между собой парой одобрительных слов о нём. Я шёл в безмолвии, ощущая острую нужду во сне. Этот детский организм, вечно требующий не менее восьми часов сна в сутки, откровенно меня раздражал. Мне нравилось время, когда я не мог толком понять, спал ли я вообще за сутки. Открыв дверь в комнату, надо было преодолеть небольшой коридорчик в семь футов, а за ним открывалась просторная комната. Она представляла собой строго очерченный прямоугольник с шестью кроватями – по три слева и справа. Коридор выходил из центра стены. С противоположной же на нас смотрела огромная змея с раскрытой пастью, запечатлённая в миг нападения на жертву. В её глазах, как бы банально это ни было, сверкал ядовито-зелёный цвет. Было это следствием волшебного воздействия или особенности материала, из которого они были сделаны, оставалось загадкой. Я мог предположить, что роль играло и то и другое. Также в глаза бросались её длинные и явно острые клыки и раздвоенный на конце язык. Пол был сделан из тёмного дерева, а стены из серого камня самого мрачного оттенка. Присмотревшись, я заметил, что по стенам вьются чёрные грациозные узоры, как самый настоящий плющ. Признаком ли аристократизма или изящества это было, я не знал, но только это придавало комнате некий шарм и вносило какую-то особенную изюминку в интерьер. Непривычным для меня было отсутствие окон. На секунду я подумал о том, что всего несколько лет назад радовался тому, что не придётся жить в чулане и получил комнату с шикарным окном, а теперь снова погребён в четырёх стенах без света. Что-то подсказывало мне о том, что я редко буду просиживать время в этой комнате. Да и компания особо не располагала к такому. А вообще, меня сейчас бы мало какая компания устроила. Интерьер тут был довольно скромный. По шкафчику и стулу по сторонам каждой кровати, длинный ковёр в проходе посередине, небольшого диаметра мраморные колонны, выходящие из стены с прикреплёнными на них светильниками с тем же светом, что и в гостиной, и пара чёрных кресел прямо под так приветливо раскрытой змеиной пастью. Я занял дальнюю кровать возле стенки-змеи. Напротив расположился Блейз. Рядом с ним Тед, а со мной по соседству - Драко. Крэбб и Гойл, как истинные телохранители, заняли кровати возле входа. К слову, те были абсолютно такие же, как и у Гриффиндора, только полог был характерного для Слизерина цвета. Когда все улеглись, я подумал о том, что следовало бы испробовать новое заклинание. Нет, не следовало, а было необходимо. Крэбб и Гойл, как ни странно попросили помощи, остальные справились самостоятельно, а я даже немного занервничал перед первым применением. Но когда услышал шаги Малфоя, приближающегося к своему месту, то быстро сосредоточился на так желанном сейчас тепле и заклинании. К счастью, всё прошло отлично. Одеяло стало давать во много больше тепла, и я использовал заклинание на матрас и полог и почувствовал себя в уюте. Удивительным было то, что такие холодные и бесстрастные слизеринцы, получается, были самыми сведущими в согревающих чарах. Я знал много бытовых заклинаний и для согревания всегда использовал Фламма, которое создавало согревающее и не опасное пламя, но такие чары узнал впервые. Видимо, слизеринцы умеют хранить секреты или это заклинание такое, что о нём нельзя рассказать другим? В скором времени мысли начали путаться и теряться, и я провалился в долгий и крепкий сон. Первый учебный год пошёл.