You are my boy

Райан жарко дышал мне в шею, оставляя на коже легкие поцелуи, приближаясь к губам. Его ресницы щекотали мне щеки, пальцы нежно перебирали волосы, и я, боже, я растворялся во всем этом. Медленные и глубокие толчки, переплетенные над головой пальцы, простынь, запутавшаяся в ногах, и мы, мы вдвоем, раскаленные, жаркие, обнаженные и такие близкие. Начало светать, и только сейчас я понял, как давно это продолжается. Мы были вместе всю ночь. Так близко, так горячо, мы рядом… всю ночь. Я не испытывал такого годами. Когда тело отказывается воспринимать что-либо кроме человека, который смотрит на тебя туманным взглядом, кусает губы, стонет в ухо и улыбается, получая очередной оргазм; когда душа покидает тебя, и ты просто знаешь, что вот оно, вот где ты действительно свободен, потому что открыт полностью; когда в сумраке комнаты на тебя смотрит та пара глаз, лишающая способности двигаться, смотря вот так, с неподдельным блеском, широкими зрачками, и, боже, ты просто кончаешь. Райан поцеловал меня, и мы оба могли чувствовать соленый привкус на наших губах. Это было так чувственно. Это было прекрасно. Мне была необходима такая ночь, чтобы почувствовать себя живым. Теперь мы просто лежали, упоенные наслаждением. Обожаю эти моменты, когда ты кончаешь и просто слушаешь сбитое дыхание своего партнера, больше похожее на шепот, слышишь отдаленный звон в ушах, стук сердца, слышишь… — Я так люблю тебя. Сердце пропускает удар. Дыхание замирает. — Повтори, что ты сказал, — мгновенно протрезвев, попросил я. Дрожь на секунду прошлась по всему телу, будто меня ударило током. — Я люблю тебя, — сказал он, смотря в потолок. На его губах играла легкая улыбка. Нет, нет, нет… Что же он, твою мать… — Зачем? — Что? — Зачем ты сказал это? — Выразил свои чувства, — в его голосе слышалось непонимание, может, разочарование, но отнюдь не страх, который был у меня. — А что-то не так? — Свои чувства? Какие еще…- я сел на кровати, смотря на Райана. — Любишь? — Что не так? — он посмотрел на меня тоже, нахмурившись. — Что ты имел в виду? Любишь трахать меня? Любишь в меня кончать? Что ты любишь? — я бормотал жалким голосом, потому что мысли сбились в кучу, и я не мог понять, чего он хочет от меня, что он говорит, что он, черт возьми, несет? — Тебя люблю. Что тебя так удивляет? — Потому что ты не можешь любить меня. Больше. Мы больше не… Мы разве… Нет, мы не можем, — я говорил сбивчиво, мысли опережали слова, твою мать, этого не могло произойти. Неужели ему надо было все испортить? Оргазм был настолько хорош, что это само вырвалось? — Я думал, мы оба понимаем, что нам вместе хорошо, и это не может оставаться просто сексом всегда. Нет, нет, пожалуйста, закрой свой рот. — Чем ты хочешь, чтобы это было? — Это не просто секс, Брен, — теперь я слышал даже раздражение в его голосе. Он обиделся. — Мы всегда были больше, чем друзья или любовники, ты сам это говорил. — А ты уже однажды говорил, что любишь меня, а потом ушел, — мой голос дрогнул. Мы проходили это уже. Нет, любовь осталась в прошлом. Он сделал это с нами. — Все ошибаются. — Я знаю. И я думал, что и был твоей ошибкой, — голос дрожал, и я не мог определить, чего я больше хочу: кричать или плакать. Я ненавижу это, черт, Райан! — Ты не был моей ошибкой, — его рука легла на мою ладонь, и я невольно вздрогнул. — Как я могу верить тебе? — Вспомни, какой я был без тебя, и сравни с тем, какой я сейчас, — он взял меня за плечо и несильно сжал его. Я смотрел ему в глаза, когда мои уже еле сдерживали слезы. — Это не зависит от меня, ты просто долбоеб, — я издал истерической смешок и тут же был готов застрелить себя за то, что сказал. Боже, нет, все рушится. Райан убрал руку с плеча и опустил глаза. Ему больно. Мне тоже. Но я не знаю, что делать. Я не знаю, черт возьми. Мы не можем изменить все, что уже произошло, и ничего нового построить мы тоже не сможем. — Мы двигались дальше так много времени, я не понимаю, почему ты хочешь вернуться назад, когда сам решил пойти другой дорогой. — Ты отрицаешь очевидные вещи. Это не просто секс, Брен. Это никогда не было просто сексом. Это лишь отмазка, которую ты придумал для Зака, Сары, фанатов, если когда-нибудь это всплывет. Но ты не обманешь ни себя, ни меня, — он уже смотрел мне в глаза, и я чувствовал, как его взгляд прожигает меня насквозь. — Хорошо. И что ты предлагаешь? Допустим. Допустим, все, что ты сказал это правда. И что? Любовь? У меня жена, у тебя девушка, мы давно живем в разных мирах, мы просто не можем сделать это снова. Это невозможно. Как мы будем любить друг друга? Мы смотрели друг другу в глаза, пока он не опустил взгляд снова, вздыхая. Его тело напряглось, возможно, он боролся со слезами. Я не могу сделать это, не могу сказать ему, что он прав. Это риск, это не то, что нам нужно. Это все глупость, просто гребаный секс, и он закончился. Подумаешь, блять, это ничего не значит. — Прости, мне нужно идти, — я встал с кровати и начал судорожно одеваться. — Катись к черту, — сказал Райан, и я посмотрел на него, замерев. — И не появляйся в моей жизни больше никогда. Его слова эхом повторились в моей голове. Без эмоций, ровно и четко. Он ненавидит меня теперь. Я взял оставшуюся одежду в руки и ушел. Вот и все. Я бы сказал, что знаю, какого черта делаю, но это нихрена не так. Если я не люблю его, почему мне так больно? Если я не хочу, чтобы его слова были правдой, почему я позволил слезам катиться по своим щекам?