Исповедь луны

      Я долго размышляла над словами Рю. Такое сильное чувство не могло вспыхнуть в одночасье. Должно быть, он вынашивал его ростки в себе довольно давно. Почему тогда никто не замечал? Десять лет меня не было рядом, и никто не мог погасить эту ненависть, позаботиться о брате. Имперская семья – самое большое логово змей, лжецов и эгоистов, не заботящихся ни о ком, кроме себя.       Разъяренная, я направилась к кузену. Как самый старший, как первый принц, он должен был защитить Хакурю и Хакуэй. Я понимала, что кипящая во мне злость, застилает разум, ища выход. Ей нужно было на кого-то обрушиться. На себя я тоже злилась, но это было другое.       Ураганом я заношусь в покои Коэна, громко хлопая дверью. Кузен оборачивается, удивленно вскинув брови. Я не хотела думать о беспокойстве, всего на секунду, отразившемся на его лице. - Коэн, что случилось с Рю? – вопрос звучит слишком резко и грубо. - Прости, - внезапно говорит Коэн. – Это моя вина. Я думал, что если буду держать его на расстоянии, все будет хорошо. Я недооценил силу его ненависти. - Ты должен был во всем его поддерживать, направлять. Империя по праву принадлежит Рю, не тебе, - я почти кричу, зло смотря на кузена. - Хакурю не сможет управлять империей. Но я мог бы отдать ее тебе. - Что? – я замираю на месте, не веря тому, что услышала. Он играет со мной? - Если бы ты не исчезла в ту ночь, я уступил бы империю только тебе. Ты больше всех похожа на Хакую, и больше всех достойна этого. - Почему ты говоришь это? – совершенно теряюсь я. - Потому что это правда. - Не боишься, что я буду бороться против тебя? - Не боюсь, - спокойно говорит Коэн, ближе подходя ко мне, не отрывая своего взгляда от моего лица. - Я посажу Рю на трон, - шиплю, пытаясь разозлить кузена, вывести из себя. Но он не поддается на провокацию, оставаясь безмятежно спокойным. По крайней мере, снаружи. - Он развалит империю. - Так тому и быть.       Разворачиваюсь, чтобы уйти, но Коэн удерживает меня, схватив за локоть, и снова поворачивает лицом к себе, заставляя смотреть в глаза. На мгновение я теряюсь, не понимая этого нового взгляда. Он совсем не холодный и безразличный.       Мир вокруг меня замирает и перестает существовать, а глаза расширяются от удивления, когда губы Коэна касаются моих. Сначала легко и невесомо, словно дымка сна. Сильные руки обвивают талию, не позволяя отстраниться. В этом нет нужды, потому что я все равно не смогла бы сдвинуться с места. Осознание происходящего полностью доходит до меня только когда чужие губы становятся настойчивее. Судорожно вздыхаю в поцелуе, а внутри меня сплетается тугой комок из нахлынувших воспоминаний и чувств, которые я пыталась заглушить. Тепло разливается по телу, отдавая приятной дрожью, и вопреки всему, совершенно не хочется, чтобы Коэн отпустил меня. Впервые за долгое время я чувствую себя по-настоящему защищенной. Маленькая девочка, все еще живущая внутри меня, тянет к кузену ручки, как прежде. И повинуясь ей, я обхватываю его шею руками, чувствуя, как Коэн улыбается, касаясь губами моей щеки.       Коэн так похож на ненавистный мне огонь, и так же сильно обжигает. Вот только сгораю я внутри, когда слышу тихий шепот возле уха: - Останься со мной. - Не могу, - отвечаю так же тихо, продолжая жаться к теплому телу, захлебываясь бесконтрольно рвущимися наружу чувствами.       Коэн не желает слышать отказ, но понимает, что упертая принцесса все равно все сделает по-своему. Слишком она похожа на молодого Хакую, слишком заботится об остатках своей разрушенной семьи. При этом она не замечает того, что происходит у нее прямо перед глазами, и чувства других людей тоже не замечает.       Первый принц знает, что стоит ему отвернуться, как Хакуюи снова исчезнет, сбежит от него, ведомая своей целью. Коэн не доверял ей, отгораживался, следил, ожидая ножа в спину. Но все это было лишь попыткой двигаться дальше, не смотреть в прошлое. Но в глазах принцессы все еще жила та девчонка, которую он так любил. И Хакуюи, сама того не подозревая, рушила все его стены, пробиваясь внутрь, извлекая старые воспоминания, ни капли не потускневшие картины улыбающейся ему девочки. И то, что чуть ранее говорил Коэн, было абсолютной правдой. Он готов был отдать все в руки этой девушки.       Коэн понимал всю хрупкость момента и то, что с первыми лучами солнца это видение растает. Пусть так, но сейчас он не отпустит Хакуюи.       Первый принц проталкивает девушку вглубь комнаты, любуясь ее смущенным лицом в свете луны. Он покрывает поцелуями светлую, словно светящуюся серебром кожу, осторожно развязывая пояс ее цюйцзюй. Хакуюи хочет отстраниться, пытаясь сохранить частицы еще не затуманенного рассудка, но Коэн не позволяет. Принц подхватывает кузину на руки, опуская на прохладную постель. Медленно проводит рукой по черным волосам, наслаждаясь их мягкостью. Никогда и ни с кем из девушек он не был так нежен. Но и Хакуюи отличалась от всех тех притворных скромниц. Она единственная, кого Коэн по-настоящему желал.

***

      Я открываю глаза, чувствуя размеренное дыхание на своей шее, и тепло тела, прислонившегося к моей спине. Даже во сне Коэн продолжает держать меня. Так хочется поддаться чувствам, просто остаться. Но я не могу. Поэтому высвобождаюсь из объятий, поднимаясь с постели, и надев свое платье, тихо покидаю комнату кузена, прекращая сладкий сон. Так и должно быть. Я ни о чем не жалею.       Не успеваю сделать и пары шагов, как натыкаюсь на черную фигуру, прожигающую меня взглядом своих кровавых глаз, в которых клокочет ярость, готовая в любой момент вырваться наружу. Неужели, он так зол, что не увидел моего падения?       Подхожу к напряженному Маги, с вызовом смотря в глаза. Он молчит, даже не собирается ядовито усмехаться. Просто смотрит на меня, сжимая кулаки. -Почему он? – шипит Маги, когда я проходу мимо. - Что? – не понимаю, слегка поворачивая голову в сторону жреца. - Почему Коэн? - О чем ты? - Знаешь, мертвая принцесса, - на удивление спокойно говорит Джудал. – Ты такая идиотка.       Он стремительно уходит, оставляя меня одну в пустом коридоре, непонимающе смотря ему в след. Что это с Джудалом?