Исповедь луны

      Медленно поглаживаю браслет, с нетерпением ожидая визита матери. Как же хочется увидеть ее лицо. Должно быть, ужасные события наложили на императрицу неизгладимый след. Потерять мужа, двух сыновей и дочь. Хакурю, как обычно, сидел рядом, в мрачном ожидании смотря на дверь. Я не решилась спросить, что гнетет его. Не знаю, что произошло между ним и мамой, но при упоминании о ней, Рю всегда мрачнеет, хоть и пытается скрыть это от меня.       Гьекуэн не заставила себя долго ждать. Она бесшумно вошла в покои дочери в сопровождении, плетущегося сзади Джудала. Хакурю до боли в руках сжал древко гуань дао. Как же он хотел кинуться на эту женщину, что когда-то называл матерью и отрубить ей голову. Четвертый принц был почти уверен, что увидел бы змей, выползающих из раны. Но его сил недостаточно, а рядом сидит ничего не подозревающая сестра. Он не знал, как Хакуюи отреагирует на правду, поэтому решил молчать. Придет время, и он все расскажет обеим сестрам, попросит их помощи. Вместе они смогут одолеть чудовище, зовущее себя Гьекуэн.       Увидев ласково улыбающуюся мать, я кинулась к ней, прижавшись к родному телу. Как приятно чувствовать ее запах, ее тепло и нежные руки, поглаживающие мою спину. На глаза навернулись слезы. Я помню каждую черточку ее лица. Оно осталось прежним, и в то же время что-то изменилось в этой женщине. Все так же красива, с неизменно ласковой улыбкой на устах. Но я не чувствую прежней теплоты, исходящей от нее, когда мама часами проводила у моей постели, сжимая мою крохотную ручку. - Я так скучала, - вырвалось у меня. Голос самой себе казался жалким, будто я сейчас разрыдаюсь. Плевать! - Знаю, милая. Я тоже, - мелодичный голос тоже не изменился, но я продолжаю чувствовать, что что-то не так. На уровне инстинкта. Будто кто-то внутри меня сопротивляется чужим объятьям, пытается что-то сказать. Я не могу понять этого странного ощущения. А в памяти возникает фраза, брошенная Аимом в один из бесконечно долгих вечеров наедине. Не доверяй этой ведьме. Гьекуэн не ведьма, она – моя мать.       Я кричала на джинна. Тогда он выходил из себя, хватая меня за горло, перекрывая доступ кислорода. Это единственное, что могло разозлить его. И смотря в яростно горящие желтые глаза, мне становилось по-настоящему страшно. Что мешало этому джинну вот так просто забрать мою жизнь? Ответ очевиден – ничего. Это мерзкое чудовище не изменить. Но я люблю ее.       Как-то Аим сказал, что моя мать повинна в уничтожении его родного мира. Я не хотела верить, но джинн никогда ранее не лгал мне. Признаться, я не особо поняла его бессвязный рассказ о некоем месте под названием Альма Торан, и о том, как это место было уничтожено. Да и имеет ли это значение для меня? Мой мир здесь. И мама – одна из частей моего мира. Не она виновата, что стала такой, а Организация. Они отравили ее душу ядом. - Милая? – голос матери вырвал меня из воспоминаний. Пусть она когда-то что-то там уничтожила. Теперь же, эта женщина с беспокойством смотрит на меня. Так какое мне дело до чужого мира? - Все нормально. Немного задумалась. - Джудал сказал, что ты заполучила джинна.       Я кидаю на Маги ненавистный взгляд. С тех самых пор, как он появился во дворце, мне нет покоя. Джудал то, Джудал это. Будто весь мир должен был крутиться вокруг этого «особенного» ребенка. Когда меня приносили на руках в мои покои, ослабленную, не способную пошевелить даже пальцем, с покрасневшими от слез глазами, я готова была проклясть все на свете. А рядом сидел он. Такой здоровый, такой значимый. Джудал лениво ел какой-нибудь фрукт, жалуясь на скуку. Его голос, его глаза, весь он словно жестокая насмешка судьбы надо мной. В такие моменты я начинала ненавидеть это дитя. И в итоге, эта ненависть стала частью меня. - Да. Я получила его, - протягиваю матери руку, на которой болтается браслет с печатью царя Соломона. Она не дотрагивается до него, лишь смотрит. На мгновение мне кажется, что ее улыбка безобразно искривилась, а в глазах отразилось отвращение. Я зажмуриваюсь, а когда снова смотрю на родное лицо, на нем все тоже доброе выражение. Должно быть показалось. - Отдыхай, милая, - мама больше ничего не говорит. Так мало времени. Почему она уходит так быстро? Хочу протянуть руку, останавливая ее, попросить остаться еще немного, но не решаюсь. Она переводит взгляд на Хакурю, и я вижу, как он напрягается. Мама выходит из комнаты, зовя за собой Джудала, который все это время стоял, облокотившись о стену, наблюдая не столько за своей императрицей, сколько за мной. Но на несколько мгновений мне все же удалось забыть о его присутствии.       Выходя из моих покоев, Маги остановился, обернувшись ко мне. На губах играла его обычная усмешка. Я сжала кулаки, не обращая внимания на то, что ногти впились в кожу. Снова приказываю твари внутри меня молчать. Именно сейчас – после встречи с матерью – я слишком уязвима и не смогу остановиться. - Так сильно ненавидишь меня? - ухмыльнулся Джудал.       Хакурю дернулся в его сторону, намереваясь прогнать, но Маги уже сам выскочил из комнаты. За дверью раздался веселый смех. И как только он стих, я обессилено повалилась на кровать. Рю запер дверь, чтобы больше никто не мог потревожить меня. Я пыталась выдавить улыбку. Ради брата. Несмотря на то, что рамки возраста почти стерлись, я все же оставалась его старшей сестрой, и не хотела видеть этот обеспокоенный взгляд Хакурю.       Странно, но после визита матери я чувствую себя ослабленной. Глаза сами собой закрываются под напором свинцовой тяжести, а сознание погружается во мрак.       Мне снится сон. В нем я вижу, как растаял мир.