Вдохни в меня жизнь

      Чанёль попросил Бёна спать в спальне, сам ограничился диваном. Бён сначала мялся, никак не решаясь заставлять хозяина квартиры спать на диване, а не кровати, но потом понял, что это бессмысленно, так что Бэкхён спал на удобной кровати, а Чанёль расположился на узком диване. Конечно, ему было крайне неудобно, с его-то ростом, но парень прекрасно понимал, что после такого вечера ложиться с Бэкхёном в одну постель будет… Лишним. Долгое время он не мог заснуть, да и Бэкхён не мог провалиться в сон тоже.       Каждый из них думал о чём-то своём, как им казалось. Но даже мысли у них в ту ночь были похожи. Бэкхён думал о своём прошлом, не решаясь предугадать, что же его ждёт в будущем, больше худшего или лучшего его там ждёт, а Чанёль — о будущем, надеясь, что оно будет лучшим.       Дважды за дождливую ночь Бэкхён испытывал приступы безостановочного кашля, заглушая их подушкой. Он боялся, что Чанёль услышит его кашель, придёт и будет потом расспрашивать, что с ним происходит. А этого разговора Бэкхён хотел избежать больше всего. Он не хотел, чтобы Чанёль волновался за него слишком сильно…       Ему делала больно одна мысль. Мысль, что он уйдёт. Рано или поздно. Наверное, скорее рано, чем поздно, но он сделает это.       Он уйдёт, уйдёт тихо, без прощаний, чтобы не было этой боли и слёз, мольбы остаться и всех этих мук. Уйдёт тихо, чтобы Чанёль не заметил даже. Уйдёт незаметно, прямо как Чанёль появился в его жизни. Уйдёт так быстро, как выкуренная сигарета летит в мусорное ведро. Уйдёт так быстро, как вдыхают лёгкие дым. Так быстро…       Утро встретило его сыростью и чувством свободы, что ли. Он неожиданно почувствовал себя как-то счастливо, находясь на кухне в одиночку. Дождь больше не пел. Чанёль ещё спал, и Бэкхён решил сделать ему приятное. Хоть что-то приятное. Он отправился в магазин и купил вкусных булочек, а когда вернулся, сделал и две кружки чая. Чанёль проснулся, когда чай уже чуть остыл.       — А ты соня, — улыбнулся Бён, кидая взгляд на растрёпанного Чанёля. Он широко зевал и прикрывал рот, щуря глаза и как-то неловко почёсывая лохматые волосы.       — Да, что-что, а поспать я люблю, — согласился парень, и Бэкхён улыбнулся ещё шире. Чанёль был сейчас таким домашним… Дом. Это место Бэкхён, наверное, мог бы назвать домом…       Эта мысль согрела Бэкхёна, и он позволил себе порадоваться.       — Я не знаю, что тебе нравится, так что вот, — он пододвинул к усевшемуся за стол Чанёлю булочки и кружку горячего чая, — ах да… — он подошёл к плите и вывалил из кастрюли на заранее лежащую рядом тарелку лапшу. — И вот ещё, — поставив перед Паком щедрую порцию приправленной лапши, он довольно хихикнул, услышав голодный вой живота Чанёля. А лицо его буквально расцвело. Он улыбнулся как нельзя широко, и улыбкой этой заразился и Бэкхён.       — Спасибо, — только и выдал Чанёль, шокировано осматривая весь завтрак. И чай… Горячий чай… Он ведь мечтал об этом… — Не ожидал… Я начну? — и глаза у него искрились счастьем, улыбка была до самых ушей, и Бэкхёну стало неожиданно тепло от этого.       — Да я тоже от самого себя не ожидал… — одними губами прошептал Бэкхён, чуть громче договаривая, — да, пожалуйста. — Бён положил подбородок на ладошки, уткнувшись локтями о стол, и открыто любовался довольной мордашкой трапезничающего Чанёля. — Ты так мило чавкаешь, — прыснул Бэкхён, на что Чанёль неожиданно подавился. Когда Бэкхён уже поднялся, чтобы постучать по спине, Чанёль поднял руку в знаке «ok».       — Какие неожиданные комплименты, — улыбнулся отдышавшийся Чанёль, почесав свою лохматую гриву. — А ты мило сопишь во сне.       — Мило соплю?.. — Бэкхён опешил от таких слов. И он вдруг осознал, что не видел отца во сне сегодняшней ночью. Не было кошмаров. Впервые… не было?.. — Что за…       — Прости за вчерашнее, — Чанёль неожиданно перевёл тему, неловко почесал затылок, — я немного не подумал… — Бэкхён понял всё сразу и тут же отмахнулся:       — Забей, ты ведь уже извинялся, — улыбнулся Бэкхён как ни в чём не бывало. Он действительно не хотел трогать эту тему. Чанёль в ответ понимающе кивнул, дав Бэкхёну извиняющийся взгляд. — Давай кушать? Совсем остынет уже скоро… И я старался, между прочим. Кстати говоря, ты первый, кому я готовлю завтрак. Если согнёшься пополам у туалета, то извини, я не особо кулинар…       — Какое оптимистичное будущее ты мне пророчишь, — усмехнулся Чанёль, запихнув в рот лапшу, — прямо мурашки по коже. Надеюсь, что ты не такая уж и плохая кухарка.       Утро неожиданно стало чуть более светлым, чем было. И даже очередной спазм, который Бэкхён снова стоически перенёс, не выдавая своего состояния, не загубил это утро. Чанёль заметил состояние Бэкхёна в какой-то момент, даже подумал, что он действительно плохо себя чувствовал, но лицо Бёна тут же приняло свой обыкновенный вид, более того — растянулось в улыбке, и все опасения Чанёля унесла эта самая улыбка.       — У тебя сегодня рабочий день? — спросил Чанёль, намекая на то, что как бы понедельник уже наступил. Бэкхён тут же чертыхнулся и тут же заглянул в мобильник, ожидая пару ласковых от коллеги.       — Твою мать… — его глаза прочли не самое весёлое сообщение от Минсока о том, что ему, чёрт подери, нужна помощь некоторой ленивой задницы, которая отлынивает от работы тогда, когда этого делать просто нельзя.       «Тащи сюда свой ленивый зад, Бэкхён, иначе я разорву его при первой же встрече. Не думай, что если у меня милое личико, то я не могу рассвирепеть» — прочёл Бэкхён незавидное пророчество, невесело усмехнувшись.       — Мин, ты как всегда заботлив… — почесав голову, Бэкхён поднялся с места и посмотрел на проводившего его взглядом Чанёля. — Я немного идиот, который проспал работу, — и тут он заметил, как сам Чанёль резко встал, открывая рот. — О, и ты тоже?       — Два идиота, — пробубнил себе под нос кудрявый, невесело улыбаясь, тут же начав поиски одежды. Бэкхён в ответ лишь улыбнулся, переспросил адрес Чанёля и примерно сориентировался, всё-таки добрался до своей квартиры, которая была, благо, не так далеко и сразу стал одеваться в рабочую форму. Наскоро приведя себя в порядок, побежал в кафе.       — Я б тебя стукнул… — выдал разозлённый Минсок, — очень больно стукнул… Какого хрена я должен выслушивать жалобы начальства на тебя, сонная ты башка? — он легонько треснул Бэкхёна по лбу, на что последний виновато улыбнулся:       — Прости-прости, не буду больше, — и тут неожиданно на него напал приступ кашля. Бэкхён согнулся в три погибели, снова чувствуя себя, как выжатая тряпка. Игнорируя волнение Минсока, благодарно кивнул и пошёл работать и терпеть чужих мужчин, как отдышался.       Но приступ повторился и под вечер, причём повторился также резко и прошёл не быстро, как обычно. Прошло несколько минут, прежде чем Бэкхён смог нормально дышать.       За эти минуты у него перед глазами пролетела вся его никчёмная жизнь, и он уже успел за это время несколько раз попрощаться со своей жалкой душонкой.       — Я с тобой, это не обсуждается, — Минсок отпросился у начальства, абсолютно наплевав на то, что ему за это зарплату урежут, — мы идём в больницу, и меня не интересует, хочешь ты этого или нет, — ему действительно было плевать на мнение этого парня. Кима абсолютно не волновало, боится этот парень или не боится врачей, хочет он или не хочет идти к ним, желает скорее сдохнуть или же нет. Его волновало то, что из-за такого наплевательского отношения к самому себе Бэкхён может чувствовать себя ещё хуже. А Минсоку не хотелось терять друга. И не потому, что он частенько спасал его на работе, помогая. Не только поэтому…       — Мин, да ладно тебе, — попытался отмахнуться Бэкхён, улыбаясь, как ни в чём не бывало. — И раньше бывало, чего ты…       — Раньше бывало, да, но всё было не так серьёзно. Короче, Бэкхён, либо ты сейчас выходишь со мной на улицу из этого чёртового кафе и идёшь до больницы самостоятельно, либо я отправляю тебя до госпиталя пинками под зад, что менее приятно для твоей задницы. Что выбираешь? — старший скрестил руки на груди, недовольно стуча ногой по полу, как всегда делал, когда ему хотелось кого-нибудь треснуть. Бэкхёна, например.       Он уже начинал злиться. Его брови сдвинулись в одну точку, и Бэкхён понял, что лучше не перечить. Когда брови этого человека встречаются друг с другом, то грядёт бомба.       — Прямо выбора не оставляешь, — проворчал Бэкхён, понимая, что у него замечательный, но слишком уж настойчивый друг. В итоге они дошли до больницы.       За время похода до неё Бэкхён загнулся в приступе кашля ещё раз.       И всё оказалось проще простого. Бэкхён думал, что результаты обследования придётся ждать неделями, там же расшифровка, ещё что-то… Но всё вышло удивительно быстро. Он не знал, что друг-Минсок дал врачу денег (причём своих собственных) за приём немного больше, чем нужно было, тем самым ускорив процесс всего дела.       Ну, и Бэкхён получил неутешительный диагноз, прогноз на свою жизнь. На свою тусклую, никчёмную жизнь. Жизнь, которой, наверное, не должно было быть в принципе. Диагноз был вполне очевиден по симптомам.       — Рак, говорите, — Бэкхён задумчиво почесал подбородок, делая вид, что заинтересованно рассматривает выписки врача и какие-то кардиограммы, в которых всё равно ни черта не понимал, — как неожиданно… — глупая в этот момент, по мнению Минсока, ухмылка, коснулась его губ. Какого чёрта Бэк улыбался?! — И что, всё уже? Конец, да? Сам свои лёгкие сигаретами добил? — засыпал врача вопросами, откладывая листы в сторону и думая о том, что всё правильно сделал. Не добьёт жизнь — добьёт сам. Он ведь уже заранее знал, что не сможет бросить пачку сигарет в урну…       Бросить то, что спасало его столько лет от дерьма жизни? Нет, увольте. Они спасали его так долго… Как он мог? Этот парень не собирался бросать курение скорее не оттого, что это превратилось в зависимость, а оттого, что посчитал бы это предательством, что ли. Эта мысль вызвала у него новую ухмылку.       Бён не собирался предавать то, что спасло его когда-то и сейчас.       — Вы ведь ощущали спазмы? — задал прямой вопрос врач, в ответ на который получил тихий смешок и надломленную, а может и вовсе сломленную улыбку.       — Было пару раз, — уныло протянул Бэкхён, хотя на деле далеко не пару.       — Самому себе не врите, пожалуйста, — врач потёр виски и посмотрел на парня, не понимая, почему он так безразлично относится к своему здоровью. Своей жизни. — Если так продолжите убивать свои лёгкие, то я полагаю, вы знаете, что вас ждёт, — и взгляд этого человека совсем потускнел.       А Бэкхён знал. Знал и понимал, что эта жизнь начала его бить, а добить он должен себя уже сам. Это будет не так больно, как он считал…       — Бэкхён… — тихо прошептал растерянный и шокированный этой новостью Минсок. — Как же так… — парень был потрясён. Смотря в эти полупустые глаза друга, он не видел в них никакой тяги к жизни. Не видел желания спасти себя, исправить ситуацию.       Да, Бэкхён сам не хотел спасаться. Для чего? Зачем ему это? Для того, чтобы проживать свои года впустую? Для того, чтобы каждое утро неосознанно ждать чего-то лучшего, а под вечер разбивать себя осознанием, что лучшее не произошло?       Для чего ему эта жизнь?       — Спасибо, — это было последним, что Бён выдавил из себя в кабинете врача, напоследок низко поклонившись ему, исключив себя из больницы очень быстро.       — Спасибо, теперь я знаю своё будущее, — поблагодарил Бэкхён и Минсока, чьи лисьи глаза были наполнены болью за друга и напарника.       — Доберёшься до дома без проблем? — с волнением спросил парень, явно намереваясь проводить.       — Нет, блин, доползу, — выдавил из себя Бэкхён, вздохнув и тут же словив на себе грустный взгляд Мина, которому было абсолютно не до таких шуточек. Положив другу ладонь на плечо, он взглянул тому в глаза с благодарностью и сказал:       — Не беспокойся, всё нормально. Спасибо. До встречи, — и улыбнулся слишком надломлено, так, что у Минсока сердце вдруг треснуло.       — До встречи… — протянул растерянный парень, наблюдая за тем, как фигурка дорогого друга исчезала в темноте вечера…