- Готов к очередной миссии? - Вопрос Цунаде скорее был риторический, поскольку она прекрасно видела заспанную, зевающую физиономию Узумаки. Волосы были взъерошены даже сильнее чем обычно. - Прекрати зевать, скуку наводишь.
- Извиня... - очередной зевок, - ...юсь. Всю ночь не спал. Надеюсь, я не слишком сильно врезал тому АНБУшнику?
- Жить будет. Лучше объясни: чем ты всю ночь занимался?
- Кооперативной биологией, анатомией, физиологией и разговорами о будущем.
Женщина многозначительно кашлянула, показывая, что она поняла о чём идёт речь и кто был ассистенткой.
- Тогда эта миссия тебе понравится. Тебе как раз придётся спать.
Юноша взял протянутый ему листок с заданием, на котором красовалась буква "С", и лениво пробежал взглядом.
- Что-то многовато заплатили за такой пустяк. И стоило меня ради этого будить?
- Стоило, - женщина уже начала терять терпение. - Сделаешь всё в лучшем виде, дам тебе задание на устранение самого опасного наёмника.
- Суицидом не увлекаюсь.
Прежде чем Хокаге успела высказать юноше всё, что она думает о его шутке и самомнении, Менма уже покинул кабинет и отправился в соседнюю деревню.
Деревня всего в двадцати восьми километрах от Конохи. Мелкая деревушка, в которой нет ничего особенного. Насколько известно даже её жители не хотят в ней оставаться и, как только появляется возможность, переезжают жить в Лист. Именно в этой невзрачной деревни, состоящей из пары десятка деревянных домов и жил старый психолог, постоянно придумывающий новые методы для составления психологического портрета человека и для выявления различных психологических отклонений. Правда, самому этому психологу не помешало бы сходить к психиатру. Во-первых, он изучал различные сны и по ним считал, что можно спокойно сказать какой у человека характер и что он предпочитает на обед. А во-вторых психолог интерпретировал всё вытянутое, прямое и длинное как один известный орган. И, если не считать ещё несколько чудачеств, то вполне сносный доктор, пару раз поболтать с ним можно.
Поликлиника представляла собой одноэтажное деревянное здание. Постучав в дверь, юноша дождался, когда ему откроют.
- А, шиноби насчёт заказа. Проходите.
Джикуманто Фуройто на вид было лет восемьдесят, однако это не мешало ему довольно быстрым и бодрым шагом пересечь прихожую, которая по совместительству была ещё и кабинетом, и сесть за свой стол. Было видно, что мужчина носит парик. И не заметить этого было очень сложно, ведь парик был надет не на лысую голову, сдвинут набок. Седая борода была заплетена в своего роду косу, зелёные глаза с интересом смотрели на гостя. А вот сам гость думал не впал ли дедуля в маразм. Что-то он не мог припомнить, чтобы врачи ходили в ярко-голубых шортах, а халат надевали на голое тело.
- Смотрю,вы не воспринимаете меня всерьёз, либо слишком высокого о себя мнения. - Прежде чем Менма успел ответить, врач указал пальцем на его руки. - Руки в карманах. Я слышал, шиноби учат избавляться от этой привычки, ведь в случае внезапной атаки, не успеете защититься.
- Этой практике не учат уже лет сорок. Если противник слабее, то успеешь защититься, даже если руки будут за спиной связаны. Если сильнее, то не важно руки в карманах или нет. А, если равны, то успеешь увернуться.
- Завышенное самомнение, ясно.
Менма лишь зевнул. И это светила психологии? Старые трюки, такие ещё в Академии проходили.
- Дам прямую подсказку насчёт одной черты моего характера: меньше слов - больше дела. В листке сказано, что я должен тут просто поспать. В чём подвох и истинная суть задания?
Врач несколько секунд смотрел на юношу, и наконец дал ответ.
- Я изучаю сны. В начале всё шло неплохо, но потом всем моим пациентам стал сниться один и тот же кошмар. И этот сон медленно, но верно сводит их с ума. Несколько людей уже находятся в психиатрической клинике и, как они утверждают, в первый раз сон они увидели именно у меня... И с тех пор он их преследует каждую ночь.
"Так и знал, что тут что-то не чисто. Ещё этот запах. Воняет так, словно толпа мужиков лет сорок не мылась и они все решили поссать в одном углу". Зачем тебе уротропин?
Врач постарался скрыть удивление, но вышло не совсем удачно. Лёгкая бледность, глаза округлились, брови поползли чуть вверх, рот приоткрыт.
- Топливо для анализаторов. В соседнем городе работает одно предприятие, я продаю им уротропин для анализаторов.
"Ага, ври больше, хрыч маразматичный, так я тебе и поверил. Психолог х*ев". Ок, и где они видят эти сны?
Психолог пальцем указал на дверь. Зайдя в помещение, Менма ещё раз убедился, что врача надо бы сдать в психушку. В помещении не было ничего, кроме стула. Посетители должны были расположиться на жёстком деревянном полу, в то время как доктор сидел бы на стуле и наблюдал за ними. Ну ладно, шиноби не привыкать спать на чём попало. Устроившись поудобнее и закрыв глаза, Узумаки практически сразу уснул. Ничего необычного, как неожиданно Менма провалился сквозь пол.
- Что за херня? Кроваво-красное пространство с чёрными облаками, небольшие острова, состоящие из мёртвых оголённых тел. Сквозь эти тела проросли грибы. Болотно-зелёные, ядовито-жёлтые, сиреневые, тёмно-синие. Приземлившись на один из островов, Менма оглянулся. Скелеты в грибных наростах; люди, скрученные от боли и застывшие в безмолвном крике. Среди всего этого только одно ярко выделялось - человек пятидесяти лет в больничной одежде. Неизвестный повернулся, показывая, что из его глаз растут грибы, червяки ползают внутри рта, пожирают плоть.
- Я не могу заснуть, я не могу проснуться. - Голос испуган, как и его владелец. - Я не могу выбраться, я не знаю где я. - Мёртвые тела обхватывают блондина со всех сторон, тянут его вниз. Взглядом показывают, что он должен стать с ними единым целым, что он должен умереть. - Ты в ловушке моего разума. Помоги!
Резко проснувшись, Менма вырывает несколько досок, бывших некогда полом. Под ними лежал этот пациент, с проросшими грибами в глазницах и ползающими червями по телу.
"Он мёртв где-то месяц. Этот грибок... Boletus satanas, ядовитый гриб, который раньше шиноби использовали в качестве оружия, был запрещён после Первой Мировой. Его споры проникают в тело, оседают на нервной системе и органах, а после чего прорастают внутри носителя. Является сильным психотропным веществом".
Разогнав чакру Лиса, чтобы избавить свой организм от заразы, Менма выбил дверь, испугав бедного доктора. Без лишних слов, юноша ударил старика по лицу, выбив психологу несколько зубов.
- Топливо для анализаторов, говоришь? Только идиот поверил бы в эту чушь! Ты использовал этот запах, чтобы перебить запах трупа! - Схватив врача, юноша зашвырнул его в комнату с трупом. - И не смей врать, что не знал о нём.
- Знал. - Голос спокойный, человек явно не испытывает угрызения совести. - Это я заразил его грибковой инфекцией. Исследование заключалось в том, чтобы узнать можно ли передать человеку чужие сны. Мои пациенты дышали этими спорами, видели его сны, жили с ними. Я давал им лекарства, чтобы Сатанинский гриб их не убил. Я исследовал их психологический порог. За сколько человек, сошедший с ума, сможет полностью оправиться. Психологическое восстановление разных типов людей, кто как поведёт себя, чтобы их не видеть. Сны - зеркало нашей души и благодаря грибку я видел их души и их истинные лица без фальши.
- Маразм.
Одним ударом Менма пробил голову некогда великому психологу. Это место надо уничтожить, больше этот псих не должен никому навредить.
***
Известно, что предсмертная агония сопровождается сильными муками, которые невозможно описать и познать которые суждено только умирающему. Эти предсмертные боли невозможно было спутать ни с какими другими, так как острые ощущения испытывают и тело, и душа. Муки поглощали все части души и тела: все сосуды, все нервы, все суставы, каждый волос и каждый кусочек кожи от макушки до пяток. И это было невыносимым.
Боль, которую испытывал Учиха, невозможно передать словами, но она была намного хуже, чем страдания человека, которому ржавой пилой ампутировали часть тела. К тому же Обито начали посещать галлюцинации, в глазах плыло, и ему казалось, что Рин восстала из мёртвых, чтобы отправить его душу в Ад.
Он не мог двигаться, он не мог даже позвать кого-нибудь на помощь, не мог ни закричать, ни завопить, потому что силы уже практически покинули его, оставалось лишь шёпотом нести бессвязный бред. Его страдания превышали предел терпимости и поражали каждый участок его тела, каждый орган неимоверной болью, лишив их сил.
Смерть поражала рассудок и парализовала речь отступника. Умирающий страстно желал облегчить свои страдания стонами, криками или чем-либо иным, но не в силах был издать их. Он ещё был в состоянии услышать что-либо, он слышал хрип и шипение, выходящие из его груди и горла, с которыми покидало тело его душа. Боль разлилась по всему телу, зрачки закатились, язык сжался, кончики пальцев потемнели. Обито чувствовал, как его органы начали один за другим умирать. Вначале охладились его стопы, затем голени и бедра. Смерть пробирала части тела за считанные секунды, добираясь до глотки.
И всё прекратилось. Та боль, что преступник испытывал была не смертью, а рождением. Обито дорого обошлось поглощение им тела Узумаки. Но теперь всё позади. Он - это он, это его тело, его разум, его душа.
- Джинчурики Кьюби сейчас направляется к деревни Валунов. Мне его захватить?
Зецу словно специально игнорировал состояние Обито, не обращая внимание, что тот бледен, что его рвёт кровью, что он не может даже стать стоять.
- Нет, не сегодня. Ты хороший шпион, Зецу, но боец из тебя никудышный. - Обито говорил медленно, обдумывая каждое слово и переводя дыхание. - Поверь, драться с ним - себе дороже, по своему опыту знаю. И так же знаю, как нам его потом поймать.
***
"Пора бы уже запомнить, что когда тебе "самый опасный" - врут в лицо, не краснея". Целью был отступник из Камня, который, по слухам, покушался на жизнь Третьего Тсучикаге, но потерпел неудачу. Цена за преступника относительно небольшая - 170 миллионов, но с другой стороны за Менму и того меньше, хотя и считается самым сильным шиноби Конохи.
Наёмник бухал в баре и наконец попался не какой-то фрик. Мужчина примерно тридцати лет, одетый в стандартную форму джонина деревни Камня и с перечёркнутым протектором. Стандартное телосложение, короткие чёрные волосы и такого же цвета глаза. Под левым глазом небольшой вертикальный шрам.
- Дожил! Уже сопляков за мной посылают.
Пусть мужчина и сказал это весёлым тоном, но внутри напрягся. По чакре блондина было понятно, что противник он очень опасный и, если бой затянется, то Узумаки однозначно выйдет из него победителем.
- Я тоже не в восторге, что надо охотиться за какими-то пьяницами. Сделай нам обоим одолжение: перережь себе сейчас горло. Ты всё равно умрёшь, а мне время сэкономишь.
По бару пошли небольшие смешки. Всем было интересно кто же победит сначала в словесной схватке, а потом уже в физической.
Отступник по имени Саган Куробичи поставил стакан на стойку и резко сорвался с места, словно надеясь захватить юношу врасплох. Достав кунай, он прицелился в горло, но Менма просто сделал шаг в сторону, уворачиваясь от атаки, и ударил кулаком по спине врага. После этого Узумаки собирался ударить ногой в голову, но противник вовремя перекатился и выбежал на улицу.
- Дотон: залп.
Но прежде чем мужчина успел применить технику, Менма сделал сильный прыжок. Оказавшись прямо над противником, он схватил его за волосы и как только приземлился, швырнул противника в здание напротив. Юноша не собирался давать противнику ни секунды отдыха. Сократив дистанцию, он нанёс несколько сильных ударов по корпусу и по лицу.
- Залп.
Саган всё же применил свою технику. Каменные снаряда чуть больше тридцати сантиметров в диаметре попали Менме прямо в лицо, вот только Узумаки от этого было не жарко не холодно. После этого нукенин сразу применил замещение, уходя от следующей атаки.
- Хэй, малыш, а этикету тебя не учили. Надо сначала представиться, прежде чем на людей бросаться.
Куробичи специально тянул время. Авось, болтливый враг попался. Сейчас его заговорит, успеет придумать план отхода.
- Ты всё равно сейчас умрёшь.
Менма моментально сократил дистанцию. Увернулся от брошенного куная, подсечка, схватил врага за горло. Хруст шейных позвонков означал конец битвы.
"Если так и дальше пойдёт, то мне придётся Четвёртую Мировую устраивать. Не найду сильных врагов, так хоть с толпой подерусь."
Если бы Узумаки знал, что через месяц начнётся война, он бы сам себе язык отрезал за такие мысли.
