Двое в темноте

      С одной стороны, было здорово проводить вечер в кафе, нежели сидеть дома в четырёх стенах и учить уроки, с другой — Эллиот Гилберт. Курт уже не знал, как объяснить парню, что он не хочет с ним быть. В качестве друга Эллиот был отличным парнем: весёлый, отзывчивый и надёжный. Если бы Курт руководствовался не сердцем, а разумом, он бы, возможно, принял ухаживания Гилберта. Но Курт был истинным романтиком, любителем прогулок под луной и не переставал верить, что совсем скоро встретит свою вторую половинку.       — Меня назвали в честь одного поэта, — рассказывал Эллиот Себастиану и Хантеру, в то время как Курт слышал эту историю тысячу раз. — Эллиот Эбенезер — мама буквально восторгается его стихами. Она, наверняка, тоже хотела, чтобы я стал поэтом, ну или писателем, но я планирую поступать на актёрский. Конечно, НЙАДИ — предел мечтаний, но с моими-то оценками... Не думаю, что получится туда поступить.       — Поступай сразу в Лос-Анджелес, — сказал Себастиан. — Весь бомонд находится там.       Курт едва ли принимал участие в беседе, а Хантер по своей натуре был довольно молчалив и лишь иногда вносил свою лепту в диалог Себастиана и Эллиота. Хоть Курт и любил поговорить, но сейчас все его мысли были заняты Блейном. Несмотря на то, что с ним было так просто в общении, у Курта осталось слишком много вопросов. Это спокойствие и чувство защищённости рядом с Блейном, которое окутывало, словно мягкое одеяло, было аномальным. Курту было сложно допустить хотя бы мысль о том, что Блейн может оказаться его доминантом, потому что…       Собственно, он сам толком не знал почему. Может, пугала разница в возрасте, может, ставили под сомнения цифры на ладони Курта, которые говорили, что он встретит свою половинку на Рождество. Для него этот праздник всегда был волшебным благодаря родителям, которые уверяли его лет двенадцать назад, что подарки под ёлку кладёт Санта Клаус. По сей день двадцать пятого декабря в их доме таит атмосфера некоего волшебства, радости и даже таинственности. Но как только Курт узнал, когда встретит своего доминанта, Рождество для него стало не просто праздником. Если бы ещё знать, куда пойти в этот день и что сделать, чтобы найти того, с кем ему предстояло провести остаток жизни.       Курт, усмехнувшись про себя, отметил, что слова «доминант» или «родственная душа» теперь у него перекликаются с именем Блейна, и дал себе мысленную пощёчину.       Какая глупость.       Парни зашли в кафе за десять минут до начала выступления. В помещении было непривычно тесно, так что ребятам пришлось сесть за один из самых дальних столиков, ибо свободных мест оставалось немного. Несмотря на то, что «Лайма Бин» был самым популярным кафе в городе, по вечерам он был заполнен лишь наполовину. Сейчас же в заведении практически и яблоку негде было упасть.       Блейн уже был на месте, на небольшой сцене, что предназначалась для подобных редких выступлений. Он, сидя на высоком табурете, что-то бормотал себе под нос, легко перебирая струны гитары. Блейн заметил парней, только когда те выбрали столик и сняли верхнюю одежду. Он сразу же заметил Курта, широко улыбнувшись и помахав рукой.       — Погодите, это же… — пробормотал Себастиан.       — Это тот самый парень! — сразу же взъерепенился Эллиот. — Зачем ты ему машешь, Курт? А если он поймёт это по-своему и начнёт приставать?       Эллиот придвинул свой стул поближе к Курту и по-собственнически обвил рукой его плечи, прижимая к себе.       — Эй, убери руку!       Но тот, естественно, не послушал, и Курту только и проходилось, что мириться с этим. Ладно, в конце концов, ему не привыкать.       — Погодите, вы знаете этого парня? — удивлённо спросил Себастиан.       — Это долгая история, потом как-нибудь расскажу.       — Уверен, там и рассказывать нечего, — недовольно хмыкнул Эллиот.       Курт ничего не ответил, а лишь поднял голову и столкнулся со взглядом Блейна. Губы у него были сжаты, брови нахмурены, пальцы левой руки крепко сжали гриф гитары, и выглядел Блейн так, будто тотчас вскочит с места и начнёт рвать и метать. Что ж, он говорил про своё волнение перед каждым выступлением, и Курт понимал его. Он сам жутко волновался перед отборочными, региональными и любыми другими выступлениями перед публикой.       Себастиан принялся о чём-то шептаться с Хантером, то и дело поглядывая на Блейна. Интересно, почему он вообще спросил, знает ли Курт Блейна? Было бы понятно, если бы Себастиан заинтересовался Блейном как парнем, но ведь у того уже есть Хантер, который не выглядел так, будто собирался кидаться на Блейна с кулаками. Напротив, он выглядел не менее заинтересованным, но лишь пожимал плечами на реплики Себастиана.       — Эй, ребят, — окликнул парней Курт, чуть наклонившись в их сторону. — Вы тоже знакомы с Блейном?       — Нет, Курт, что ты, откуда нам его знать, — живо протараторил Себастиан и поспешил перевести тему: — Будем что-нибудь заказывать?       И правда, откуда ему знать Блейна, ведь он приезжает сюда крайне редко и навряд ли знаком с Себастианом или Хантером. Но Курт не собирался просто так закрывать тему, ведь наверняка была причина столь живого интереса. Жаль, что расспросы придётся отложить на потом, чтобы ещё больше не злить Эллиота.       Наконец, спустя несколько минут Блейн слегка прокашлялся в микрофон, чтобы на него обратили внимание, и бодрым голосом сказал:       — Привет, ребята. Вау… Если честно, я думал, что никто не придёт, так что для меня стало приятной неожиданностью, что вас так много. Все песни, которые вы сегодня услышите, исключительно моего собственного сочинения. Ну что, начнём?       Уже с первых спетых Блейном слов Курт был очарован его голосом. Раньше он думал, что поёт достаточно неплохо, но по сравнению с Блейном он почувствовал себя обыкновенной писклявой девчонкой с фальцетом. За что его вообще берут солировать? У Блейна был такой мягкий, бархатистый и нежный голос, который не вызывал головную боль и который хотелось слушать без перерыва. Нота за нотой, куплет за куплетом, песня за песней — Блейн заряжал слушателей энергией, отчего некоторые поднялись со своих мест и принялись танцевать. Несмотря на то, что Курт не любил подобные столпотворения, сейчас он был даже рад, что в кафе собралась куча народа. Общая веселая и живая атмосфера не пускала в голову Курта ни единой грустной мысли. Четверо парней переговаривались между собой, много улыбались и шутили, и Курт поймал себя на мысли, что это один из самых приятных вечеров за весь год. Была и медленная музыка, которая не наводила тоску и грусть; хотелось лишь прикрыть глаза и вслушиваться в приятный мелодичный голос. Даже Эллиот, предвзято относившийся к Блейну, признал, что тот пишет хорошую музыку.       Курт понял, что надо было непременно взять с собой Рейчел Берри, его одноклассницу и вечного соперника, который часто забирал все сольные партии в хоровом кружке. Она бы определённо захотела спеть с Блейном дуэтом, а потом бы восторгалась, что стояла на одной сцене с нью-йоркским профессиональным музыкантом.       — Я отойду ненадолго, — сказал Эллиот на ухо Курту, чтобы он расслышал его сквозь гомон.       Что ж, без него было даже лучше. Чтобы вечер был идеален, Курту нужно лишь отсутствие Эллиота, но даже он не мог испортить общее впечатление от сегодняшнего дня.       — Я хотел кое о чём с тобой поговорить. Пока Эллиот отошёл, — сказал Себастиан, садясь на место Эллиота рядом с Куртом. — Помнишь, я говорил тебе о том буккроссере?       Курт живо закивал и вопросительно взглянул на друга, чтобы тот продолжил.       — Так вот, это и есть этот парень, который сейчас выступает. Это и был Блейн.       — То есть… как?       Курт даже не находил слов, потому что в его голове образовалась какая-то каша.       Он так хотел познакомиться с этим загадочным буккроссером, и, получается, он уже и так был с ним знаком?       — Ты спрашиваешь «как»? Это я хочу тебя спросить, как так получилось, что и ты знаком с Блейном. Он ведь в городе совсем недавно.       — Это правда долгая история, Бас, давай я потом расск…       — Курт Элизабет Хаммел! — воскликнул Себастиан. — Имей совесть!       Курт по своему опыту знал, что любопытство его друга было безмерным, а если ему не рассказать то, о чём он просит, то будет обижаться до тех пор, пока перед ним не извинишься.       — Ладно. На самом деле всё очень скучно. В тот день, когда Эллиот заболел, а я должен был проводить дополнительные занятия, мистер Шу подослал Блейна, чтобы он мне помог. Так и познакомились, ничего интересного.       Курт посчитал, что пока не нужно упоминать про тот вечер, когда он с хором был на отборочных, и когда Блейн подарил ему букет цветов. Эллиот скоро должен был вернуться, а при нём Курт уж точно не собирался рассказывать о том случае. Хотя и Себастиану было опасно говорить об этом, потому что его реакция будет непредсказуема: либо он разделит мнение Эллиота и скажет, чтобы он держался от Блейна подальше, или же снова начнёт играть в сваху.       К слову, Себастиан правда выглядел немного разочарованным. Конечно, он наверняка ожидал фееричных историй, как Курт спасает Блейна от автокатастрофы, катаклизма и зомби-апокалипсиса. Увы, здесь его ждало одно разочарование.       — Как скучно, — надул Себастиан губы. — Не то что у меня.       — А мне вот совсем было не весело, когда я увидел тебя в кафе с каким-то парнем, — усмехнулся Хантер. — Но имей в виду, я до сих пор за вами наблюдаю. Не хочу, чтобы тебя у меня увели.       Несмотря на недовольное лицо Себастиана, Курт подозревал, что ревность Хантера ему льстила. Вообще этой парочкой можно было бесконечно удивляться: у них были абсолютно разные характеры. Но, как говорится, противоположности притягиваются, и Курт был непременно рад, что эти двое так скоро нашли друг друга.       Когда Эллиот вернулся, он хоть и метнул косой взгляд на Себастиана, но всё же промолчал и занял место рядом с Хантером. Всё это время, проведённое в кафе, они неплохо общались между собой, так что через несколько секунд они вновь продолжили что-то обсуждать. Курт был только рад этому, ведь Хантер хоть как-то отвлекал внимание Эллиота на себя. Внимание — это, конечно, здорово, но не со стороны Гилберта.       — И в завершение, — начал Блейн, и отовсюду раздался разочарованный гул. Блейн, усмехнувшись, заверил: — Я обещаю, что это не последнее моё выступление в этом городе. Напоследок я бы хотел исполнить песню, которую написал не так давно и назвал «All of me». Возможно, она не до конца доработана, однако… Я написал её для одного важного для меня человека. Надеюсь, вам понравится.       Зал затих, и Блейн взял первые аккорды. Вслушиваясь в его голос, Курт мимолётно задумался о словах Блейна. Курт понимал, что лезет не в свои дела, но было бы интересно узнать, для кого именно написана эта песня. К тому же очень красивая и чувственная песня. Пока Блейн пел, он будто дышал ей. Его глаза были прикрыты, пел он не очень громко, что было лишь плюсом. Из-за того, что Блейн слишком проникся песней, его голос иногда срывался, а после отдавал хрипотцой, но, кажется, всем было на это всё равно. Посетители слушали затаив дыхание, никто и слова не проронил, пока Блейн не сыграл последний аккорд и не опустил голову.       Блейн был награждён громкими овациями. Подняв голову, он широко улыбнулся. Кто-то кричал «Бис!», кто-то же просто хвалил и под свист выкрикивал «Молодец!», некоторые же предпочитали обойтись аплодисментами, что и выбрали Курт, Хантер, Себастиан и даже Эллиот. Блейн, несколько раз поклонившись, сказал «спасибо» и прошёл за кулисы. В помещении послышался скрип стульев: примерно одна треть посетителей встали со своих мест и стали надевать на себя верхнюю одежду.       — А мы как, ещё немного посидим? — поинтересовался Хантер.       — Лично мне спешить некуда, — заявил Эллиот.       После того как ребята приняли решение пока не расходиться по домам, а вдоволь насладиться приятным вечером и заказать по мороженому, Курт услышал скрежет ножек стула о паркет. Он повернул голову и к своему изумлению увидел улыбающееся счастливое лицо Блейна, который присаживался за их столик.       — Я ещё со сцены заметил знакомые лица и был очень удивлён, — признался Блейн. — Надо же, в Лайме не более двух недель, а уже успел со всеми вами познакомиться.       Было на самом деле поразительно хотя бы то, что Курт с Себастианом вообще с ним познакомились. Было смешно, но создавалось впечатление, будто Блейн был центром вселенной и главным объектом для знакомства в Лайме.       Блейн хоть и выглядел немного уставшим, но крайне счастливым. Он выступал не менее сорока минут, но для Курта они пролетели незаметно. Когда втягиваешься в какой-либо процесс, даже не принимая в нём участия, невольно отмечаешь, что время идёт куда быстрее, будто насмехаясь над всеми.       — Ну, как я понял, с Хантером и Себастианом ты знаком, — сказал Курт под утвердительный кивок Блейна, — разве что с Эллиотом ты пока не успел пообщаться.       — Оу, а по-моему, мы с Блейном отлично пообщались позавчера около школы, — натянуто улыбнулся Гилберт.       Курт закатил глаза и скрестил руки на груди. Да, именно разборок им не хватало в такой хороший вечер. Между тем Эллиот, не обратив внимания на недовольство Курта, продолжил:       — Разве ты не помнишь тот день? Видимо, твоя персона настолько сильно хотела поскорее уединиться с Куртом, что…       — Воу, парень, это уже слишком, — опешил Хантер.       — Гилберт, пожалуйста, замолчи, — прошипел Курт, но тот остался непреклонен.       — А ты чего молчишь, кудряшка? И возразить нечем?       — Предпочитаю игнорировать глупость, — совершенно спокойно сказал Блейн. — И доказывать я тебе ничего не стану.       То ли Эллиот понял, что повёл себя чересчур грубо, то ли не знал как ещё подколоть, но больше компания к этой теме не возвращалась. Вскоре Себастиан разрядил напряжённую атмосферу, указав на какую-то дамочку в нескольких метрах от них и заметив её безвкусно подобранную одежду и ужасную причёску.

***

      Ещё сегодня Блейн узнал, что грань между обсуждением плохой причёски какой-то незнакомки и идеальной причёски Курта очень тонка. Пока ребята были увлечены спором о том, вреден ли лак для волос, которым злоупотребляли Эллиот с Куртом, Себастиан, посмотрев на Блейна и указав взглядом на входную дверь, встал из-за стола и направился к выходу. Блейна это слегка озадачило, но он, последний раз взглянув на Курта, последовал за Себастианом. Хантер всячески пытался доказать, что через несколько лет те, кто пользуется лаком для волос, непременно обзаведутся блестящей лысиной. Курт был так возмущён этим мнением, что даже не заметил, как двое парней покинули компанию.       — Я уже знаю, что Курт выиграет в споре, — заверил Себастиан, когда они вышли из кафе. — О подобных вещах с ним спорить — дохлый номер.       Через пару секунд он не то утверждающе, не то вопросительно произнёс:       — Значит, он тебе нравится?       — Кто? — напрягся Блейн.       — Курт, конечно, не Эллиот же с Хантером.       Кажется, скрывать свои чувства немного сложнее, чем думал Блейн. По крайней мере для таких проницательных, как Себастиан, разгадать этот ребус, кажется, проще простого.       — И как ты это понял?       — Твой взгляд на него красноречивее всяких слов, — признался Себастиан. — Я удивлён, как Курт ещё не заметил этого.       Вот это да. Блейн всегда считал себя хорошим конспиратором и думал, что скрыть свои истинные чувства для него не проблема. Теперь же появился Себастиан, который раскрыл все карты в два счёта. Но дело было даже не в том, что Блейн не умел обманывать — данным мастерством он был награждён в убытке. Блейн часто слышал, что настоящие чувства не скроешь, и, наверное, это как раз таки тот случай, когда Блейн в теории лжи был полным профаном. Но что он мог поделать, если при каждом взгляде на Курта он терялся в реальности и в его голове было одно лишь слово: «мой». Сущность доминанта требовала взять своё, но Курт не вещь, и Блейн будет добиваться его расположения.       — Хочу тебя обрадовать: Курт был тобой восхищён, когда я рассказал ему о твоём увлечении — буккроссинге. Как думаешь, вы могли бы встретиться в неформальной обстановке, где ты бы рассказал о своём хобби? — лукаво улыбнулся Себастиан.       — Серьёзно? — не поверил своим ушам Блейн. — Ты на самом деле всегда такая душка?       — Только когда я по-настоящему хочу помочь хорошим людям. В общем, очень редко. Считай, ты эксклюзивный экспонат.       — Может, это только потому, что я старше и меня нужно слушаться? — шутливо поддел Блейн.       — Кстати, а сколько тебе лет?       — Тридцать четыре, — непринуждённо ответил он.       — Сколько?!       Блейн даже не думал, что его возраст вызовет такую бурную реакцию. Себастиан, до этого прислонившись спиной к стене, теперь развернулся к Блейну всем корпусом будто чтобы убедиться, что перед ним стоит всё тот же Блейн Андерсон.       — Будешь говорить, что я старый, я позову Хантера и пожалуюсь на твою бестактность, — предупредил Блейн и вдобавок пригрозил пальцем.       — Не в этом дело, — немного успокоившись, произнёс Себастиан, но всё ещё с недоверием поглядывая на Блейна. — Просто я бы дал тебе лет двадцать восемь, не больше.       — Знаешь, твоя реакция неутешительна.       Не было никаких гарантий, что Курт отреагирует иначе. Удивительно, как цифра, состоящая из двух жалких знаков, может настолько изменить мнение о человеке. И ведь буквально месяц назад Блейн наслаждался своим возрастом и считал это время идеальным. Физическая активность, независимость от родителей, в меру дурости в голове, а уже через год он мог бы баллотироваться в президенты, если бы сильно захотел, — чем не идеальный возраст? Но даже тут были подводные камни.       Немного подумав, Себастиан заговорил:       — Я всегда думал, что мне нравятся такие парни, как ты: веселые, общительные, будто шило в заднице. А Хантер такой спокойный, уравновешенный, и, пообщавшись с ним, ему никак не дашь девятнадцать лет — он гораздо старше своего возраста. Когда я встретил его, то понял, что именно Хантер мой идеал и вместе с тем моя полная противоположность, но это не помешает нам строить будущую семейную жизнь. У вас с Куртом другая проблема: разница в возрасте семнадцать лет, но я не думаю, что это непосильное препятствие для того, чтобы быть вместе. Если вы и правда истинные родственные души, как ты думаешь, то эти цифры в паспорте остаются сухими закорючками на бумаге.       — Я очень много думал над этим. И, честно, я уже устал сомневаться. Я пытался забыть Курта, но из этого мало что получилось. Со мной такое впервые. Было что-то похожее в юношестве, но с теперешними чувствами к Курту это не сравнится.       Вдруг Себастиан издал громкий удивлённый возглас, отчего Блейн немного вздрогнул, и, тыча пальцем в Блейна, пролепетал:       — Так ты… ты… там… Господи, ты же тогда говорил о Курте! Когда мы ещё встретились с тобой второй раз и ты спросил, знаю ли я некоего голубоглазого красавца. Это был Курт!       Себастиан был так шокирован собственной догадкой, что выглядел сейчас весьма комично, чем посмешил Блейна.       — И ты только сейчас это понял? — прыснул он.       — Иди в задницу, — буркнул Себастиан и снова прислонился спиной к стене, скрестив руки на груди.       — Ладно, извини. И, да, ты прав: я действительно спрашивал тогда про Курта.       — И как я мог не догадаться, — буркнул Себастиан. Кажется, он был недоволен собой. — В общем, пошли в кафе, иначе нас потеряют, а Хантер приревнует.       Когда они зашли в помещение, то увидели, что Хантер с Эллиотом продолжали о чём-то разговаривать, в то время как Курт скучал и был занят телефоном. И, кажется, только он заметил появление Блейна и Себастиана.       — Куда вы уходили? — спросил Курт. — Я уже успел вас потерять.       — Да так… нужно было кое-что обсудить. Ничего интересного, на самом деле, — беспечно ответил Себастиан.       Курт окинул парней недоверчивым взглядом, но ничего не ответил и вновь уставился в свой телефон. Скорее всего, он не оставит свой вопрос без ответа или, по крайней мере, не удовлетворится таким размытым объяснением. В общем, Блейн не завидовал Себастиану.       Они просидели в кафе совсем недолго, но всё это время Блейн пытался как-то незаметно для Эллиота поговорить с Куртом и предложить ему встретиться. Ему хотелось это сделать при прямом контакте, а не через телефонную трубку. И будь то разговор о планируемой встрече, или о творчестве Стивена Кинга, или о пользе и вреде зубочисток — Блейну хотелось слышать голос Курта и при этом видеть его глаза. Этого было вполне достаточно для безграничного счастья.       Увы, как бы Эллиот ни был увлечён беседой с ребятами, он постоянно поглядывал на Курта. Блейн не боялся Эллиота — ему просто не нужны были проблемы. Всё-таки лучше не лезть на рожон и потом спокойно поговорить с Куртом, а не в спешке и в присутствии трёх любопытных глаз.       Блейн, перед тем как уйти, ещё раз зашёл к мистеру Грею, который находился в полном восторге от его выступления. Одним «спасибо» и крепким рукопожатием тут не обошлось; несмотря на то, что ни о каких деньгах они не договаривались, мистер Грей всё же посчитал нужным заплатить музыканту.       — Любая работа должна быть оплачена, а хорошая работа — вдвойне, — сказал мистер Грей и протянул Блейну конверт.       Поблагодарив мужчину, Блейн вышел из его кабинета и спрятал конверт в карман. Он не собирался сейчас считать, сколько ему заплатили — ему было на это всё равно. Для Блейна было главное не приличный гонорар, а одобрение публики, что являлось самой лучшей наградой. Блейн ещё раз прошёл за кулисы, где он оставил свою гитару, и вышел из кафе, где его ждали ребята. Правда, для чего — непонятно, ибо им всё равно было не по пути. Да и Блейну не особо хотелось идти с ними. Если бы не Курт, он бы сразу после своего вступления пошёл домой. Ну, может, максимум — это поздоровался бы с Себастианом и Хантером, но уж точно бы не стал садиться за их столик, будь в их обществе Эллиот.       Несмотря на то, что Блейн сегодня и выступил, и пообщался с Куртом, он возвращался домой в плохом настроении. Конец этого вечера он планировал совсем по-другому: после мероприятия он хотел проводить Курта до дома и в ходе беседы предложил бы им с Куртом дружить. Естественно, Блейн хотел совсем не этого, но он подумал, что стоит начать с малого. А так ни проводил, ни сблизился с ним. Мало того, на его пути снова встал этот Эллиот, который затрудняет и без того непростые отношения с Куртом. Никто не говорил, что это будет просто, но Блейн готов был бороться за свою любовь до последнего, ибо он своего никогда не упустит, а Курта — тем более.