♫♪ Bring me the horizon — Sleepwalking ♫♪
Сегодня я была с Зейном у него на тренировке. К нему тут же прибежали парни обмениваться рукопожатиями. Я не стала мешать, поэтому присела на один из диванчиков в холле. Для меня казалось, что все проплыло перед глазами, хотя мы уже встречаемся две недели. По сторону меня сидела девушка лет двадцати, не меньше. Она была очень ухожена, на ней была строгая юбка-карандаш, белая рубашка с пиджаком и туфли на высоком каблуке. Рядом с ней я чувствовала себя серой мышью. — Привет, — вдруг подала она голос, сверкнув своими красивыми зелеными глазами. — А? — ошеломленно выдала я. — Вы это мне? — тыкнув в свою грудь указательным пальцем, растеряно спросила я. — Да. Ты ведь Чарли Момсен? — Эм… Ну, да, — замявшись, ответила я. — Тебе сколько, четырнадцать? Пятнадцать? Или может двенадцать? — она издевается? В голову начали лезть странные мысли, которые я отчаянно пыталась изгонять из головы. Кем она являлась я тоже понятия не имею, поэтому приходится только гадать. — Простите? — я выпрямилась, выпучив глаза. — Мне восемнадцать вообще-то. — И долго ты с Зейном? Пошли резкие вопросы, которые начали меня настораживать. Мысли таки не испарялись. Я начала теряться, но все же взяв себя в руки, ответила: — Достаточно, — отводя взгляд в сторону, ответила я. — Повезло тебе. Что это значит? Белая зависть? Нет, прозвучало иначе. Не сказала бы, что она мне нравится, но я буду стараться не грубить ей. Это никогда не входило в мои планы. Но то, что она говорит мне, не дает покоя. Откуда она знает вообще о наших отношениях? откуда она знает меня? Откуда она знает Зейна? Откуда она вообще что-то знает?! Мне нечего было ответить, поэтому я отстранилась и начала наблюдать за друзьями Зейна. Они снимали с себя свои красные футболки и громко орали, улыбаясь. Это немного смутило меня, а так же позабавило. — Что-то ты отстраненная какая-то, девочка. Слово «девочка» разозлило меня, а еще больше разозлило из-за того, что это слово прозвучало из ее уст. Она меня начала беспокоить, поэтому я немного ерзала на кресле, пытаясь откинуть посторонние мысли куда подальше. — Ты уверена в его чувствах? Это поразило меня. Как она может о таком спрашивать? О таком лично! Я не собираюсь ей отвечать на столь личные вопросы, которые затрагивают только нас с Зейном. — Может ты ему и нравишься, но спит-то он с другими. Казалось, что еще немного и я не выдержу, ударив ее. С первого взгляда она мне не понравилась, и я чувствовала, что будет что-то неладное. — У вас ничего не было. Это даже странно. Молодежь в наше время только и стремится к этому, а ты иначе как-то подходишь к этому. А ведь должна понимать, что ему это нужно. На кой ты ему сдалась такая? — она продолжала кудахтать (да, именно кудахтать), а я прикрыла глаза и старалась ее не слушать. Это было сложно. — Не стоит быть доверчивым, Чарли. Даже самый дорогой человек может вонзать ножи в спину.* * *
— Вонзать… Ножи… В… В-в спину… — бормотала я себе под нос уже около получаса, сидя за партой. Всю пару я просидела, раздумывая о наших отношениях, о тех самых словах… Словах той женщины. И думала: верить ей или нет. Если верить, то мне стоит поговорить с ним и разорвать наши отношения, а если не верить, то… Все равно придется поговорить с ним. Я не смогу так терзать себя мыслями долгое время. Это мучительно невыносимо! — Эй, Чарли, ты чего? — спросила меня Мередит, толкая меня в спину. — Ты бормочешь себе под нос какую-то неразбереху уже всю перемену! — А? — честно, я не все слышала. — Я не услышала. Во всяком случае, прости. Он изменяет мне? С ней? С этой девушкой? Она такая красивая, такая ухоженная и высокая, на ней дорогая одежда и несет от нее дорогим парфюмом. А я? Обычная я: обычное лицо, обычный голос, обычный парфюм, одежда, да и ростом не вышла… Трудно быть мной. Такой маленькой и незаметной. Интересно, действительно ли я нравлюсь Зейну? По крайне мере я это чувствую. Но в любви мы еще не признавались, и думаю, что это правильно, ибо встречаемся мы всего полмесяца. За это время мы лишь целовались, шли под ручку и обнимались. В мыслях даже большего не было, честно. Я хочу его. Хочу, чтобы он был рядом. Именно в этом смысле. Мне он действительно дорог, и я не хочу его терять из-за слов какой-то левой девушки. Вообще, любовь — это тогда, когда вы проходите через многое и все равно остаетесь вместе. Любовь — это когда ты терпишь все его вредные привычки (как курение, к примеру). Любовь — это когда вам сложно быть вместе, а на расстоянии еще сложнее. Любовь — это мимолетные поцелуи по всему лицу, это крепкие объятия, будто бы вы прощаетесь в последний раз, это терпеть его дурацкие шутки и смеяться над ними, лишь бы он не обиделся. Вот, что называется любовью, а не ваши сплетенные обнаженные тела в первую же неделю вашего общения. Стоит для начала обнажить свою душу, и если любимый человек примет ее, то и примет твое тело. Так же со шрамами, как на душе, так и на теле. Вот это любовь. Вот это я называю любовью. И я верю, что она существует. И существовать она может не три года, а больше. Если она настоящая, то жить она будет очень долго. Вечно. — Может сходим куда-нибудь? Развеешься к тому же. — Что? — нет, на этот раз я все прекрасно услышала. — Не думаю, что это хорошая идея. Я лучше домой пойду. Ну знаешь, дела, и все такое… — начала я отнекиваться. С другой стороны стоило согласиться, ведь терзать себя мыслями целыми днями не одна из лучших идей. Скорее это идея для мазохистов. Впрочем, кем я и являюсь. — Ну, хорошо, — странно и грустно взглянув на меня, ответила мне Мередит. — Я пошла, а то Сэм уже заждался, — хихикнула она. — Звони, если что. Сейчас я лежала на кровати и заполняла пустые строки чернилами. Мысли крутились «Не стоит быть такой доверчивой, Чарли». А вдруг он всерьез мне изменяет? Даже сейчас. Вот лежу я на кровати, думаю о нем, в то время как он ублажает каких-то красоток? О БОЖЕ! Да что это такое, в самом-то деле! Может хватит уже думать о подобном? Эти слова не должны меня заботить. «Если это правда, то ты разобьешь мне сердце, которое будет склеить очень сложно. И я уйду, осознав, что я для тебя была пустым местом». Как же хочется верить, что это клевета. Я пытаюсь. Изо всех сил. Было бы жестоко, если бы те слова оказались правдой. Чтобы я тогда сделала? Подошла и дала по щеке? В нос, как в прошлый раз? Или же ногой по лицу? Последний вариант хорош, но все же не к месту. В такой ситуации мы все бросаемся в океан слез со словами «Я ведь думала, что ты меня любишь!». Но я уйду. Тихо, громко — уйду. Оставлю все, как есть. Оставлю все позади. — Я искренне верю, что я единственная для тебя, как и ты для меня. С этими мыслями я погрузилась в глубокий сон, в котором был лишь мир и покой.