Королева Марго

— О, мой бог, я, конечно, слышал последние новости, но представить не мог, что они настолько… соответствуют действительности, — произнес капитан Тондёр, обращаясь к своим офицерам, сидевшим за широким столом в таверне «У французского короля». — Глазам своим не верю! Но ведь это Блад? Марго сидела у него на коленях и напряженно следила за тем, как Питер Блад в сопровождении Джереми Питта, пошатываясь, пробирается к своему столику. Капитана не было в таверне почти неделю. И, судя по его неряшливому облику, все это время он провел в беспробудном пьянстве. — Жак, рому! — громко потребовал он, взмахнув рукой. И снова пошатнулся. Питт ринулся к нему, намереваясь поддержать под локоть, но Блад, заворчав, оттолкнул его. Он был без камзола, рубашка его уже успела изрядно засалиться, на щеках снова топорщилась многодневная черная щетина, а нечесаные волосы свисали неопрятными сосульками. Длинная шпага, болтавшаяся на перевязи, звякнула, ударившись о стул, когда он проходил мимо. Судя по оживленным жестам, сегодня у Блада был очередной приступ веселой активности. В такие вечера он обычно присоединялся к компании картежников или игроков в кости и был весьма разговорчив, насмешлив и шумен. Марго оторвала взгляд от него и посмотрела на французских корсаров, сидевших напротив. Они таращились на Блада, не скрывая изумления. Кажется, только они здесь еще не привыкли к этой новой печальной ипостаси капитана. Но это было вполне объяснимо: почти год корабль Тондёра не заходил на Тортугу. После инцидента с дуэлью губернатор дʼОжерон запретил ему появляться в Кайоне. Однако неделю назад «Рейн Марго» бросила якорь в гавани, загнанная туда очередным ураганом. И уже следующим вечером ее капитан возник в таверне, совершенно такой, каким Марго запомнила его с прошлой осени: насмешливый и щегольски одетый, двигающийся плавно и грациозно, как кошка. Его появление вызвало удивление у завсегдатаев. Всем было известно отношение к нему месье дʼОжерона. Но, после обмена приветствиями, Тондёр небрежно пояснил, что уже навестил губернатора и сумел уладить этот вопрос. Марго узнала об этом более подробно, потому что из всех дам, находившихся в тот вечер в зале, она первая подошла к капитану. Кажется, Тондёр был этим очень польщен. И сразу предложил бокал вина в качестве угощения. Марго приняла его предложение, хотя вряд ли французский пират знал истинную причину такого поступка. На протяжении всего вечера капитан Леруа держался от нее на почтительном расстоянии. Ради этого можно было потерпеть общество Тондёра и его офицеров. Так она размышляла, когда он вел ее к их столу. А потом осознала, что выбор компании не был таким уж плохим. Капитан Тондёр был одним из тех редких в этих краях пиратов, кто обладал приятными манерами и определенной галантностью по отношению к женщинам. И уж несомненно провести вечер в его обществе было гораздо приятнее, нежели с дикими и грубыми буканьерами. Он с юмором описал последние рейды «Рейн Марго», которые, хоть они и не были особо прибыльными, нельзя было назвать совсем неудачными. — Теперь, увы, большая часть добычи уйдет на оплату портовой пошлины и ремонт, — сказал Тондёр, пожав плечами. — Значит, губернатор больше не держит на вас зла? — осторожно поинтересовалась Марго, пригубив свой бокал. — Я бы так не сказал, дорогая, — усмехнулся капитан, и его черные глазки-бусины сверкнули на мгновение. — Но он согласился терпеть мое присутствие в этом порту, пока длится сезон штормов… если я буду паинькой. И Тондёр рассмеялся, оглянувшись на своих лейтенантов: Вентадура и Анселло. Те выдавили кривые улыбки. — И что это значит? — Марго решила держаться такого же шутливого тона, что и французский капитан. Мысли ее были заняты совсем другим, да и настроение было откровенно паршивым, но она привыкла скрывать это от клиентов. — Он хочет, чтобы вы пели по воскресеньям в церковном хоре? Тондёр и его офицеры громко рассмеялись. — А ты забавная крошка! — сказал капитан, внимательно ее разглядывая. Выдержать его взгляд было нелегко, и она поспешила уставиться в бокал с вином. — Люблю веселых девчонок. Нет, Марго, наш дорогой губернатор выдумал кое-что позатейливее. Тебе, так и быть, скажу. По старой дружбе. Он наклонился к ней поближе и чуть понизил голос, придав ему почти театральную торжественность. — Старый лис не забыл прошлогодний инцидент и пообещал, что даст мне от ворот поворот, если я или мои люди затеем хотя бы одну дуэль или стычку. Пришлось дать слово, черт побери… Тут он запнулся на мгновение и сменил тему разговора. — Я поведал тебе свои новости, Марго, теперь твоя очередь! Что тут творилось за то время, пока нас не было?.. Давай, рассказывай, я сгораю от любопытства!..

***

—…видать, правду говорят мудрые люди, — голос Тондёра звучал лениво, в нем одновременно слышались насмешка и что-то похожее на сочувствие. — От тюрьмы да сумы не зарекайся. Что за печальное зрелище, не так ли, парни? Он повернулся к своим лейтенантам, продолжая придерживать Марго за талию. Те покачали головами, все еще изумленные тем, что увидели. — Конечно, не могу назвать его своим другом, скорее наоборот, — не унимался Тондёр, — но сейчас скажу совершенно откровенно: вид такого врага не вызывает у меня никакого ликования, только грусть. — Ты слишком великодушен, капитан, — хмыкнул Вентадур. — Да, я такой! — Тондёр криво улыбнулся, подмигнув Марго. И наклонился к ней, почти касаясь губами ее уха: — Теперь я понимаю, почему ты не хотела говорить об этом, когда я спрашивал. Марго недовольно тряхнула рыжими локонами. Ей совершенно не хотелось обсуждать капитана Блада с Тондёром. Особенно сейчас, когда она отчаянно пыталась избавиться от своей дурацкой привязанности к нему. О, зачем он снова пришел сюда?! Ведь она почти сумела убедить себя в том, что способна это сделать: перестать думать о нем и беспокоиться за него. — Ты правильно поступила, киска, — проклятый Тондёр как будто читал ее мысли. Марго вздрогнула, услышав его негромкий и мягкий голос. — Такие, как ты, не должны быть рядом с неудачниками. Он продолжал говорить ровно и спокойно, но каждое его слово жгло каленым железом. Марго почувствовала, что дрожит. Улыбаться становилось все труднее. «Замолчи. Замолчи же!» — Слишком часто его сравнивали с Морганом, — Тондёр не унимался. А его лейтенанты кивали и хмыкали. — И закончить свои дни, как мы видим, он решил так же. В пьяном угаре. — Ну, Морган хотя бы стал губернатором Ямайки, — заметил Вентадур. — А Блад, как видите… — Я говорю, был, да вышел весь, — на сей раз в голосе Тондёра проскользнула злая ирония. — Мыльные пузыри красивы, но, увы, недолговечны. И, кажется, наш папаша Блад из таких. Пока блестит, вроде важная персона. А стоит посмотреть внимательнее — да он из той же грязи, что все. Если не хуже. — Тем лучше для нас, полагаю, — вставил Анселло, поднимая кружку с ромом. — За возвращение на круги своя! — То-то губернатор был с нами такой обходительный. На фоне Блада мы действительно ангелочки, — сказал Вентадур. Французы со смехом чокнулись кружками. Марго отвернулась, невольно уставившись в ту сторону зала, где сидели Блад и его спутник. Капитан смеялся, что-то говоря Питту, хлопал его по плечу и то и дело прикладывался к бутылке, даже не утруждая себя тем, чтобы налить ром в кружку. Периодически он порывался заговорить с очередным посетителем таверны, проходившим мимо, но Питт вовремя его останавливал, чуть ли не силой усаживая обратно за стол. Марго закусила губу, не в силах видеть это. Уж лучше бы он сидел на своем корабле. Или, на худой конец, ушел наверх. Только не это его идиотское веселье! «Зачем Джереми вообще привел его сюда?» Раздался грохот и громкий возглас. Марго увидела, что Блад, намереваясь сесть, промахнулся мимо табурета, а Питт не успел его подхватить. И теперь капитан, ругаясь и посмеиваясь одновременно, пытался встать, опираясь о стол. Посетители таверны уже не раз видели подобную картину, и почти демонстративно не глядели в ту сторону, продолжая заниматься своими делами. Но Тондёр и его лейтенанты смотрели, не отрываясь. — Sic transit gloria mundi*, — со вздохом произнес французский капитан, притягивая к себе Марго. — Полагаю, за это тоже надо выпить. Да, кошечка? Она больше не могла это выносить. Так тошно и стыдно ей уже давно не было. Марго чувствовала, что щеки ее горят. Тондёр поглаживал ее плечи, а потом наклонился, чтобы коснуться их губами. — Ах, капитан, перестаньте! — резко ответила она, отпрянув. — В чем дело, милочка? — Тондёр продолжал улыбаться, в голосе его чувствовалась вежливая снисходительность. Так разговаривают с капризным ребенком. Это взбесило Марго еще больше. — Перестаньте говорить о Бладе! — прошипела она сердито. — Как будто другой темы нет! Тондёр рассмеялся, и его офицеры тоже, раздражая ее. — Ну, ну, не дуйся, — сказал капитан, подмигнув Вентадуру. — Мы же не со зла. Нам просто его жаль. — И жалейте его, ради бога, про себя! — выкрикнула она, потеряв самообладание. — Кошечка! — Тондёр удивленно приподнял бровь, стараясь удержать Марго, но она уже пыталась вскочить с его колен. — Он что, обидел тебя? Только скажи, и я призову негодяя к ответу!.. — Уберите руки, капитан! — процедила она сквозь зубы, подняв на него сверкающие от гнева глаза. Тондёр, немного ошеломленный такой переменой в ее настроении, разжал руки, подняв их вверх. Марго, тяжело дыша, вскочила на ноги и поспешно отошла от их стола. Только бы не разрыдаться. Только не здесь, у всех на виду. «Господи, какой же позор!» Краем уха она услышала негромкие слова, которыми обменялись офицеры с «Рейн Марго» за ее спиной. — О, эти женские капризы! И снова смех. Марго ринулась вперед, прижав ладони к пылающим щекам. «Ненавижу. Ненавижу их всех! Господи, да что же это такое?!» Она чуть не врезалась в кого-то в своем бегстве. — Марго, осторожнее! — сильные руки поймали ее за плечи, голос мужчины был мягким и мелодичным. — Ты не ушиблась? Подняв глаза, она увидела капитана Ибервиля, высокого, немного неуклюжего из-за своей долговязости. На лице его как всегда была широкая улыбка. Но карие глаза смотрели на нее с некоторой прохладцей. — О, вы-то мне и нужны, капитан! — выдохнула она, стараясь поменьше шмыгать носом. Глаза уже заволокло слезами, но она не могла их вытереть, опасаясь размазать тушь. — Да? — на подвижном лице Ибервиля отчетливо читалось любопытство. — И что надо сделать, мадемуазель? Марго дотронулась до его локтя и повернулась, указав на столик, за котором сидели Блад и Питт. — Пожалуйста, Филипп, уведите вашего капитана отсюда. Он… он уже слишком далеко зашел в своем пьянстве… и… — Ах, могу понять ваши чувства, мадемуазель, — медленно кивнул Ибервиль, понаблюдав за Бладом некоторое время. — Зрелище и впрямь… некрасивое. Она удивленно посмотрела на французского капитана. Сегодня он разговаривал как-то странно. Вдруг начал обращаться к ней «мадемуазель». Да что на них на всех нашло сегодня? — Причем тут это? — нетерпеливо перебила она его. — Вы же понимаете, что я имею в виду! — О, думаю, что понимаю, — Ибервиль засмеялся, но это был холодный и короткий смешок. — Вам неприятно видеть Питера Блада в таком виде, и вы хотите, чтобы я его отсюда увел. Все предельно ясно. Ведь гораздо приятнее общаться и смотреть на него, когда он красивый и удачливый, при деньгах и в хорошем настроении. Не так ли? Ей совершенно не понравился тон, которым он произнес последние слова. Марго сдвинула брови, задрав голову, чтобы посмотреть в лицо высокому французу. — На что вы намекаете, капитан? — спросила она резко. Ибервиль развел руки в стороны, ухмыльнувшись. Но глаза его оставались жесткими. Это было очень неприятно, потому что Марго не могла припомнить ни одного случая, когда он смотрел бы на нее так. — Я? Намекаю? О, мой бог, мадемуазель! — он качнул головой, тряхнув длинными каштановыми локонами, тщательно расчесанными и завитыми. — Я просто говорю то, что есть. И, знаете, я могу вас понять. Это просто… так свойственно женщинам. — Что свойственно? — Марго сердито смотрела на него, ожидая ответа. — Избавляться от того, что неудобно и неприятно, — ответил Ибервиль. — Особенно, когда это перестает приносить выгоду или удовольствие. Но тебя я, конечно, не виню. Я же понимаю, что такова ваша женская натура… хотя, признаюсь честно, думал, что ты исключение… — Да как ты смеешь?! — взорвалась она, задрожав от ярости. — Кто ты вообще такой, чтобы читать мне морали?! Лучше бы вспомнил, кто тебя самого вытащил из запоя, святоша! Да, я-то это помню, даже если ты забыл! Все помню! Как ты тут почти месяц слонялся и ныл, пуская сопли и слюни. Потому что, видите ли, без корабля тебе жизни нет! Что, вспомнил? Тогда вспомни, что именно Питер тогда не побоялся тебе поверить и взял тебя в дело. Хотя многие говорили ему, что ты как Иона — и любой корабль, на палубу которого ты ступишь, затонет. Но он тогда только рассмеялся. И взял тебя с собой в Маракайбо. Где бы ты был, если бы он оказался более брезгливым? И не надо делать такое трагическое лицо! Ты ничем не лучше меня! Ибервиль слушал ее тираду, и мышца на правой щеке у него слегка подрагивала. Марго заметила, что он стал дышать чаще и тяжелее. А в карих глазах сверкнула молния. — Я никогда этого не забывал, дорогуша, — процедил он сквозь зубы. — Что-то незаметно! — огрызнулась она, подбоченившись. — Иначе бы ты не стоял сейчас здесь весь расфуфыренный, пока твой капитан строит из себя всеобщее посмешище. Да вам всем на него наплевать, как я поняла! И вы еще имеете наглость называть себя его друзьями! — Да что ты знаешь!.. — начал Ибервиль, дрожа от гнева. Но оборвал свою фразу, отойдя от нее на пару шагов. Она заметила, что он стиснул ладони в кулаки, а на лице его, еще недавно белом как мел, теперь появились красные пятна. — Так ты уведешь его отсюда? — спросила она напряженно. Ибервиль качнул головой. — Ты не понимаешь, — повторил он с печалью в голосе. — Это не поможет. Разве что на время… — Хорошо, тогда его уведу я! — она сердито зашагала в сторону Блада. — Раз вы все такие слюнтяи! — Марго! — окликнул ее Ибервиль. Но она не обернулась. Марго решительно подошла к столу, за которым сидели Блад с Питтом. Капитан заметил ее раньше, чем штурман, потому что сидел к ней лицом. — О, кто к нам пожаловал! — хрипло рассмеялся он, подняв руку в приветственном жесте. — Марго, радость моя, присаживайся! Вряд ли ты захочешь выпить с нами рому, но я могу заказать вина… Блад поднес руку к голове, намереваясь снять шляпу, и идиотски ухмыльнулся, осознав, что ее нет. Из-за его акцента, который от выпивки только усилился, Марго с трудом его понимала. Чувствуя, как ее всю трясет от бешенства, но сдерживаясь из последних сил, она прошипела сквозь зубы: — К черту вино! Да и тебе, капитан, уже хватит пить! Черные брови Блада подскочили вверх. — Д-да? — насмешливо переспросил он, — но я же только начал! — Тем не менее, тебе пора возвращаться на корабль, — Марго решительно отодвинула от него бутылку. — Если, конечно, ты не хочешь сделать из себя посмешище. — Да хоть чучело огородное — какая к черту разница? — беспечно ответил Блад, пожав плечами. — Собаки лают, а караван идет. Марго поняла, что с ним бессмысленно разговаривать. Он уже не воспринимал серьезно обращение к себе, отшучиваясь или изображая безразличие. Она повернулась к его спутнику. — Джереми, ну хоть ты-то не будь дураком! Скажи ему! Светловолосый штурман поднял на нее затуманенные серые глаза и виновато улыбнулся. — Питер, она п-права, — пролепетал он, заикаясь. — Нам действительно п-пора домой. Марго разинула рот в изумлении. — Джереми? Теперь еще и ты?! — вскричала она, уставившись на совершенно пьяного штурмана. — Да что же с вами такое делается?! — Не кричи, — перебил ее Блад, поморщившись. — У меня голова раскалывается. — Да вы хоть рожи свои в зеркале видели? — не унималась Марго, чувствуя полнейшее отчаяние. — На вас же смотреть тошно! — Милочка, я же тебе говорил, что смотреть на нас вовсе не обязательно, — пробормотал Блад, продолжая криво улыбаться. — Тем более, есть компании куда приятней… например… — Вот уж в чем сейчас совершенно не нуждаюсь, так это в твоих советах! — огрызнулась Марго, а потом, потеряв терпение, тряхнула Джереми за плечо. — Ну-ка, вставай! Вставай, говорю! И забирай своего капитана отсюда! Питт заморгал и принялся неуклюже выбираться из-за стола. Протянул руку к Бладу, намереваясь взять его под локоть. — И правда, Питер, пойдем отсюда. Здесь не ром, а какое-то свиное пойло. Блад увернулся от его руки. И цокнул языком, насмешливо глядя на него. — Джереми, скажи-ка, тебе тоже на меня тошно смотреть, а? Питт тяжело вздохнул, покосившись на Марго. — Пойдем уже! — повторил он, уклоняясь от ответа. Блад издевательски засмеялся. — Вот видишь, милочка, Джереми мне настоящий друг. Всегда готов составить компанию и поддержать. Даже если другим на меня смотреть тошно! Блад намеренно ее передразнил. — Питер, хватит! — Джереми поймал его за руку и потянул к себе. — Марго, мы уже уходим. Не обращай внимания на его слова, сама понимаешь… он немного не в себе… — Эй, я все еще здесь! — вмешался Блад, негромко свистнув. — И я все слышу. Марго… Марго… погоди… Питт уже тянул его по проходу между столами, но капитан резко остановился напротив Марго, насмешливо поглядев ей в глаза. — Хоть тебе и не нужны мои советы, я все-таки один дам, — сказал он, покачиваясь. Она мрачно встретила его взгляд, скрестив руки на груди. — Держись подальше от пьяниц, моя милая. И, поскольку я тоже чертов пьяница, то не буду на тебя сердиться за твои слова. И держись подальше от крыс. Он поклонился, но, потеряв равновесие, едва не упал на нее. Марго подхватила его, чувствуя, что готова провалиться сквозь землю от стыда. Наверняка все, кто был в таверне, видели это. По ее телу пробежала дрожь, вызванная гневом, который снова начал разгораться. — О, капитан, до чего же ты омерзителен! — прошипела она, толкая его так, чтобы заставить выпрямиться. Блад только рассмеялся в ответ. И это стало последней каплей, переполнившей чашу ее терпения. Глаза Марго сверкнули, и, стиснув зубы, она взмахнула рукой, отвесив капитану звонкую пощечину. — Зачем ты только вернулся?! — выкрикнула она в ярости. — Лучше бы ты утонул! Ненавижу тебя! Ненавижу! — Марго! — Джереми Питт, оторопев, попытался ее удержать. Но она развернулась, ударив и его. — И тебя ненавижу! Тоже мне друг! — прошипела она, содрогаясь всем телом. Питт отпрянул, схватившись за щеку. А Марго уже замахнулась, чтобы еще раз ударить Блада. Но замерла, почувствовав, что капитан перехватил ее руку в воздухе и задержал. Такая быстрая реакция у настолько пьяного человека ее поразила. Она попыталась выдернуть руку, но Блад держал ее крепко, не сводя с нее насмешливого взгляда. — Отпусти меня, капитан! — проговорила она, тяжело дыша. Но Блад вместо этого поднес ее руку к губам и поцеловал, продолжая глядеть на нее. — Хоть у кого-то здесь хватило смелости это сделать! — сказал он, посмеиваясь. Марго еще раз дернула руку, попятившись от него. Она чувствовала, как лицо ее горит от злости и стыда. Мало того, что он выставлял на посмешище себя, так теперь и она тоже оказалась в центре внимания! Гул в зале действительно стих, и многие посетители повернулись на своих местах, с любопытством ожидая, что будет дальше. Не каждый день здесь творилось такое. Краем глаза Марго заметила высокую фигуру Ибервиля, проталкивающегося к ним через толпу зевак. — Ты делаешь мне больно! — сердито повторила она, глядя в его затуманенные от рома глаза. — Отпусти мою руку немедленно! Блад действительно сжимал ее запястье слишком сильно. Марго чувствовала, как рука начинает неметь. — Эй, капитан, вы же слышали, что сказала дама? — раздался резкий голос Тондёра у нее за спиной. — Уберите от нее свои руки! Эти слова заставили Блада стремительно развернуться к французу. — А вот и крыса! — сказал капитан, вызывающе улыбаясь. Марго почувствовала, что ее сердце замерло. Она тревожно посмотрела на Тондёра, который, услышав восклицание Блада, заметно дернулся. — И обнаглевшая к тому же, — спокойно продолжал Блад, не сводя глаз с французского пирата. — Признаюсь, тут есть моя вина. Давненько я их не гонял! Вот и осмелели… Марго в изумлении и ужасе смотрела на него, осознав, что сейчас Блад говорил почти не заикаясь. Как будто и не был пьян. — Капитан Блад! — дрожащим от гнева голосом произнес Тондёр, положив руку на эфес шпаги. — Будьте добры выбирать выражения! И отпустите даму! — Не считаю необходимым подбирать выражения в общении с мерзавцами! — ответил Блад, продолжая сверлить его вызывающим взглядом. — Что же касается дамы… Он посмотрел на Марго и разжал пальцы, отпустив ее руку. — То это, месье, не ваше собачье дело! Дальше все произошло так быстро, что Марго не успела ничего понять. Тондёр издал короткий крик ярости и схватился за шпагу. Возле него тут же возникли Вентадур и Анселло, встревоженные и мрачные, и вцепились в него, удерживая на месте. Марго увидела, что Блад тоже потянулся к оружию, но Питт повис у него на правой руке, не давая вытащить шпагу из ножен. Возможно, если бы штурман не был так пьян, он смог бы сделать больше, но сейчас все, на что он был способен — это тянуть капитана назад всем своим весом. Силой бог Джереми не обидел, тем не менее, Блад все же сумел сделать несколько шагов в сторону Тондёра. Но был вынужден остановиться, когда путь ему преградил Ибервиль. — Тихо, тихо, капитан! — быстро проговорил он, вытянув руки. — С дороги, Фил! — негромко сказал Блад, пытаясь отодвинуть его в сторону. — Сам понимаешь, у нас с ним есть кое-какие нерешенные дела… Вокруг них мгновенно образовался плотный круг любопытных. Марго видела, что оба лейтенанта Тондёра горячо говорят что-то на ухо своему капитану. Лицо у того было очень бледным, он тяжело дышал, кусая губы. Блад же стоял, улыбаясь, отмахиваясь от Питта, который все еще пытался утащить его назад. И от этой его улыбки Марго стало совсем не по себе. — Питер, бога ради!.. — снова произнес Ибервиль. — Отвали! — коротко ответил ему капитан, и толкнул с такой силой, что француз отлетел в толпу. А Блад сделал еще один шаг по направлению к Тондёру, волоча за собой Питта. Французский пират уже сумел овладеть собой, и на губах его появилась кривая презрительная улыбка. — Да он пьян, господа! — громко произнес Тондёр, оглянувшись на зевак. — Вы же сами видите!.. — И это, возможно, уравняет твои силы с моими, — насмешливо отозвался Блад. — Впрочем, вижу, даже этого недостаточно, чтобы ты перестал поджимать хвост и принял мой вызов! Чего еще можно ждать от крысы?.. Тондёр зарычал и снова схватился за шпагу. Блад сделал то же самое. Толпа зашумела, предвкушая жаркую схватку. Марго, не выдержав, рванулась было к Бладу, но увидела, что рядом с ним, громко ругаясь, вырос Волверстон. — Тихо, капитан! — прогудел старый волк, схватив Блада за плечо и дернув назад с такой силищей, что потянул заодно и Питта. — Успокойся! Уверен, это лишнее!.. Блад начал ругаться и сопротивляться, но Волверстон, не обращая на это внимания, вытолкал капитана сначала из круга зевак, а потом и из таверны. — Эй, это не по правилам! — хрипло заорал кто-то из посетителей. Многие в толпе были возмущены. Тондёр тоже не выглядел довольным таким исходом событий, и хмуро пытался освободиться от хватки своих лейтенантов. Ибервиль выступил вперед, успокаивая пиратов. Он был мастером длинных, гладких и очень убедительных речей, и вскоре все посетители замерли, слушая его с разинутыми ртами. —…сейчас, как вы понимаете, это мало походило бы на честную дуэль, — говорил француз. — Но, уверен, капитан Блад с готовностью примет вызов капитана Тондёра… когда наступит более удобное время. Толпа одобрительно загудела. — И я обязуюсь присутствовать на этой дуэли в качестве секунданта, — продолжал Ибервиль, поворачиваясь к Тондёру. — Разумеется, если господин капитан твердо уверен в ее необходимости. Тондёр слушал эти слова, то краснея, то бледнея. Ибервиль замолчал, ожидая, что он скажет. Марго протолкалась сквозь толпу и, приблизившись к Тондёру, тронула его за руку. Быстро взглянув на нее, капитан хотел снова повернуться к Ибервилю, но замер, услышав ее негромкие слова: — Капитан, вспомните о вашем договоре с господином дʼОжероном! Неужели вы хотите подвести свою команду из-за такой мелочи? — прошептала она быстро. Тондёр тихо выругался сквозь зубы, стиснув рукоять шпаги так, что костяшки пальцев побелели. — Дьявол! — повторил он, покосившись на своих лейтенантов. — Будь он проклят! — Так мне передать капитану Бладу ваш вызов, месье? — спросил Ибервиль подчеркнуто вежливо. Марго затаила дыхание. Тондёр стал совсем бледным. — Не стоит утруждаться из-за такого… пустяка, — выдавил французский пират. — Мало ли что сболтнет пьяный идиот? И он передернул плечами, нервно хохотнув. Толпа зевак разочарованно отступила и постепенно начала расходиться. — Вот и ладно! — сказал Ибервиль, глядя вослед Тондёру, который, поникнув головой, медленно брел к выходу из таверны в сопровождении своих лейтенантов… ---------- * Так проходит земная слава (лат.)