Наша служба и опасна и трудна

      Дверь за спиной Лиз с тихим шипением закрылась, пикнула и над ней загорелась красная лампочка. Единственный выход заблокирован.       Отключились лампы, находящиеся под потолком и помещение погрузилось в холодную, обволакивающую тело, темноту. Девушка поежилась, крепче сжала в руке пистолет и решительно шагнула вперед.       Тишина. Слишком тихо для нашего мира. Граймс долгое время прожила в больших городах, привыкла к постоянному шуму: голосам людей, музыке, реву автомобильных моторов. Город не замолкает ни на секунду.       В ушах агента начало звенеть. Она не слышала совершенно ничего, кроме этого звона и биения собственного пульса в висках.       Постепенно глаза начали привыкать. Она стала различать очертания предметов. Возле ближайшей стены стояли какие-то огромные коробки, которые при приближении агента стали, будто расплываться и мерцать. Она прищурилась, а потом потерла внезапно воспалившиеся глаза. Свернула влево, на всякий случай вытянув вперед свободную руку.       Передвигаясь мелкими шажками, чтобы не обо что не запнуться, Лиз нащупала пальцами шероховатую поверхность – длинную перегородку, которая как бы разделяла помещение на две равные части. Агент осмотрелась, подобных бетонных «полос» было несколько. Они были хаотично разбросаны по всей комнате. Агент 27 прислушалась. Что-то изменилось. В абсолютную тишину ворвался размеренный звук капель воды, которые разбивались о какую-то плоскость.       На другой стороне щелкнула и отъехала в сторону дверь. Лиз присела, прислонившись к перегородке. Раздались шаги.       Граймс никогда не понимала, как ее коллеги не видя человека, но слыша его шаги, могли распознать пол и примерный возраст источника. Элизабет казалась, что и взрослый мужчина, и маленькая девочка ходят одинаково. Да, судя по этому, прав был Брок, когда в первый день их знакомства сказал, что ничего путного из Лиз не выйдет. Девушка поджала губы, подкралась к краю укрытия и выглянула из-за него. На расстоянии около пятидесяти шагов, были двое мужчин. Незнакомцы не двигались.       — Первый, – из-под потолка раздался скрипучий старческий голос.       Мужчины как по команде дернулись и двинулись вперед. Лиз тихо выдохнула, встала на одно колено и прицелилась, резко спустила курок, по ее телу прошла дрожь от отдачи. Человек, который был ближе всего, сделал два неуклюжих шага назад и упал спиной вперед, нелепо раскинув руки.       — Тварь! – рыкнул оставшийся – голос его звучал странно, будто вибрировал, – и сделал несколько выстрелов в сторону Граймс, но к счастью девушка успела убрать свою непутевую голову от пуль. Засунув внезапно появившийся страх как можно дальше, Лиз привстала и сделала несколько выстрелов наугад. Мужчина охнул, не атаковал в ответ. Элизабет поднялась на ноги. Человек сидел на расстоянии двадцати шагов, держался за раненную ногу и крепко сжимал в руке пистолет, прожигая девушку ненавидящим взглядом блестящих глаз. Агент раньше вскинула оружие и нажала на курок. Мужчина замер. Свет погас.       Лиз села, вынула магазин, проверила количество патронов в Беретте*. Хватит еще на восемь выстрелов. Граймс прислушалась, капала вода. Девушка вставила магазин и потерла похолодевшие руки друг о друга. Опять взяла оружие в руки.       Лампы щелкнув, включились вновь.       Дверь отъехала в сторону.        — Второй, – прозвучал голос.       Агент 27 осмотрелась из-за края перегородки. Трупы пропали. У входа стояло четыре человека – две женщины и столько же мужчин.        — Видите ее?        — Неа.       Граймс сжала в пальцах, висевшие на поясе две гранаты в форме небольших белесых шариков с сонным газом. Подождала, пока гости подойдут поближе, и кинула разрывные снаряды, которые при столкновении взорвались. По помещению расползлась полупрозрачная дымка. Двое незнакомцев, которые были в эпицентре, пошатываясь, прошли еще несколько шагов и упали. Уснули.       В укрытие агента попали две пули, Лиз перекатилась на другую сторону и выстрелила в ответ. Промазала.       За спиной послышались шаги. Граймс выхватили из сапога небольшой нож, метнула. Попала. Светловолосая женщина сжала рукой шею, между тонкими пальцами виднелась рукоять, но крови не было ни капли. Нападавшая выронила автомат, упала на колени, а затем с шумом повалилась на пол.       Лиз прерывисто выдохнула, сглотнула вязкую слюну и отвернулась. Еще два выстрела. Единственный выживший упал. Лампы погасли.       Агент сменила обойму. Прижала ледяные пальцы к горящим щекам. Во рту пересохло, слюна категорически отказывалась выделяться. Горло начало саднить.        — Двадцать девятый, – отчеканил безэмоциональный женский голос.       «Я, конечно, не математик, но что-то тут явно не так», – Лиз насторожилась, приготовилась и тут… ничего не произошло. Свет не включился и двери не открылись.       Мысленно сосчитав до десяти агент встала на ноги, осмотрела помещение. Очертаний тел на полу не было. Граймс оглянулась. Мертвая женщина пропала. На полу лежал только нож. С эклектическим треском включился свет и тут же погас. Элизабет вздрогнула, по спине пробежали неприятные мурашки.       По помещению прошел громкий рокот, от которого что-то внутри Агента 27 задрожало. Этот звук был чем-то знаком девушке, она слышал его совсем недавно. Вот только где? Прошла вперед, наткнулась на ящик, который был ей по пояс. Провела по нему пальцами и тут же и тут же получила болезненную занозу. Деревянный ящик.       Впереди что-то щелкнуло, раздался дикий рев, уши Граймс заложило. Резко загорелся свет. Лиз подняла голову и почувствовала, как липкая паутина страха оплетает ее тело, сердце болезненно быстро забилось, разыгрывая собой грудную клетку. Рев повторился. Девушка вспомнила, где слышала этот звук. На прошлой неделе, когда сидела в своем блоке в обнимку с подушкой напротив серого изрядно потрепанного временем ноутбука, который прошел вместе с Лиз огонь и воду (во всех смыслах). После тяжелого рабочего дня, а именно совместной погони с другими агентами за каким-то очередным опасным преступником, который как-то умудрился сбежать из Склепа – одной из четырех тюрем для суперзлодеев, – агент решила скоротать вечер за просмотром какого-нибудь фильма, но девушка очень устала и отрубилась прямо на моменте, где появился носитель этого жуткого рева. Сейчас Агент 27 с трудом верила своим глазам. На противоположной стороне стоял огромный-преогромный… Годзилла?!       — Какого?.. – прошептала Граймс, сделав несколько шагов назад.       Монстр повернул голову в ее сторону, зарычал, приоткрыв зловонную пасть, и гигантскими шагами направился к белой как полотно Элизабет.       Девушка попятилась быстрее, запнулась о собственную ногу и упала на пятую точку, неуклюже взмахнув руками и выронив Беретту.       До чудовища оставалось не более десяти шагов, когда агент внезапно вспомнила о браслете на запястье. Подняла левую руку и зажала серую кнопку. Зверь, раскрыв пасть, склонился к забывшей как дышать Лиз, и зарычал. По его телу прошла рябь, он замерцал и исчез.       Лиз прерывисто вдохнула и легла на холодный пол, чувствуя, как сильно ее трясет. Закрыла лицо холодными пыльными руками и вдруг тихо рассмеялась.       «Испугалась тренировочной голограммы! Если бы это увидел Рамлоу, он бы уже лежал на полу от смеха», – девушка фыркнула.       Однако, ее заинтересовало это вне сомнений странное происшествие. После второго уровня начался двадцать девятый, а этот «Годзилла»? Насколько Граймс знала, недавно произошло подобное происшествие. Около недели назад здесь тренировалась небольшая группа совсем «зеленых» только-только набранных кадетов. Они благополучно прошли первые уровни, а вот на пятом их ожидал сюрприз – стая разъяренных злобных голографических обезьян. Животные не причинили вреда будущим агентам, но настроение и самолюбие подпортили конкретно. В прошлый раз шутника вычислили, он получил выговор от Фьюри, закатил глаза и уехал. Почему-то Лиз была уверенна, что это опять сделал он.       Граймс медленно поднялась на ноги и медленно побрела в сторону выхода. Лампочка над дверью сменила свой цвет, и панель отъехала в сторону. Навстречу девушке выбежал агент Алек Стоун – восьмидесятидвухлетний ветеран ЩИТа, который, несмотря на все уговоры и тяжесть работы отказался уходить на заслуженный отдых. Не долго думая, директор назначил его ответственным за Тренировочный комплекс. Работа не пыльная, сиди на мягком кресле за пультом управления, объявляй уровни, да на кнопочки нажимай.       Вот только мистеру Стоуну все не сиделось на месте. Каждую неделю он ходил к Фьюри, и просил, чтобы его отпустили на настоящее задание. Получая отказ Алек, недовольно поджимал губы, молча шел в тир и изрешечивал все мишени, самых разнообразных уровней сложности. Судя по всему, он так успокаивался, потому что после вновь появлялся улыбчивый и всеми любимый старик, который для всех был воплощением агентской доблести и преданности своему делу.       Когда Лиз была еще кадетом, их первый раз привели сюда, Стоун провел для них экскурсию, рассказал историю основания ЩИТа, описал принцип функционирования голограмм. Он выгодно отличался от остальных агентов, инструкторов, которые только злобно зыркали на новоприбывших. Алек рассказал им, что около десяти лет назад решил провести отпуск со своей семьей, но домашняя рутина ему настолько не понравилась, как и постоянная забота родственников, их нелепые разговоры «ни о чем», что он попросил руководство инсценировать его смерть.       Сказано – сделано. Спустя месяц ему привезли фото с места ужасной автомобильной аварии, показали «его» тело и видеозапись с похорон. Бывалый агент, говорил об этом так легко и непринужденно, что показался новичкам немного «того». Лиз исключением не была. Но сейчас она даже разделяет позицию старика. Когда она приезжает домой, слушает обычные разговоры родителей, которые даже не подозревают о реальной мировой ситуации, ей становится страшно за них. Вдруг данные о ней будут рассекречены, о семье Граймс узнают не те люди и придут отомстить тем, кто ни как не относится к работе агента, тем кто, по сути, беззащитен перед сверхспособностями. Все чаще Лиз стала задумываться об имитации своей смерти. Конечно, ей было больно думать о том, как близкие перенесут ее смерть, но время лечит. Ведь так?        — Элизабет, что произошло? Система управления будто взбесилась, – обеспокоенный мужчина, принял оружие у девушки.        — Похоже, мистеру Старку опять стало скучно, – натянуто улыбнувшись, ответила она. Копчик пронзила противная тянущая боль.        — Ты в порядке?        — Да, сэр. Кажется, в систему запущен вирус. Нужно сообщить ребятам из Технического отдела.       Мужчина понимающе кивнул:        — Что на этот раз?        — Годзилла на третьем уровне. После второго управление берет на себя виртуальный интеллект и запускает двадцать девятый уровень.       — Годзилла? – глаза Стоуна зажглись поистине детским любопытством. – Это интересно.       Агент подошел к шкафчику с оружием для тренировки, взял пару пистолетов, обоймы, несколько гранат и автомат. Обвесившись оружием, запустил программу и направился в сторону двери.        — Кому-нибудь скажешь, накажу, – улыбнувшись, он по-доброму пригрозил Граймс. – Я еще покажу Фьюри чего стою! – дверь за ним закрылась. Лиз с улыбкой покачала головой.       Девушка взяла с полки микро коммуникатор, вставила его в ухо. Живот издал звук умирающего кита. Лиз вздохнула и вышла из Комнаты управления. Взглянула на часы, висевшие на стене. Час дня – на Трискелионе время обеда. В кафетерии сейчас полно народа, но Граймс решила понадеяться на то, что Эмили заняла ей место.       Как только девушка зашла в лифт, гарнитура тихо зашипела и раздался голос ВИ** базы. Директор Фьюри вызывал агента к себе. Граймс, подумала, что ее визиты на последний этаж стали уж слишком частыми. Вот только ничего хорошего с собой они не несут. Сначала ей дали в напарники психа Уилсона, а потом понизили. Может, на этот раз уволят? Из ЩИТа так просто не отпускают. Заставят подписать соглашение о неразглашении информации и будут следить до конца жизни агента. Жуть. Шага нельзя сделать без пристального наблюдения. А те, кто наплевал на соглашение, у кого язык без костей, просто пропадали. Ну как «пропадали». Всем была ясна их дальнейшая незавидная судьба. ЩИТ не любит болтунов. Но к счастью, тех, кто отваживался рассказать о делах секретной службы было мало, да и не много людей покидали место работы. Как правило, большинство агентов со временем становились истинными фанатами своего ремесла и не мыслили дальнейшей жизни без постоянных погонь, перестрелок и встреч с неизведанным. Чего только скандинавские боги и армия читаури стоят. Фьюри, разумеется, об этом знал и не хотел отпускать людей столь преданных своему делу. Несмотря на это, количество агентов не превышало около четырех тысяч по всему миру. Работа сложная, опасная, многие погибают при выполнении миссий. Такова цена яркой и необычной жизни.       Лифт остановился на последнем этаже, двери разъехались, и Лиз нерешительно шагнула вперед, скользнув взглядом по длинному коридору с одинокой дверью на противоположной стороне. Шаги эхом отдавались от пустых светло-серых стен, это, если честно, нервировало и еще больше нагнетало атмосферу. До двери оставались считанные дюймы. Лиз нерешительно замерла, чувствуя, как холодеют кончики пальцев. Только она собралась открыть дверь, нажав одну из кнопок на новой сенсорной панели, как дверь сама бесшумно отъехала в сторону.       Почувствовав на себе взгляд, девушка подняла голову и переступила небольшой порог. В светлом помещении было трое: Николас Фьюри замер у своего стола, опершись на него руками, в позе директора чувствовалась напряженность; возле окна была Мария Хилл – правая рука Ника стояла по стойке смирно, не отводя внимательного, подмечающего самые малейшие детали взгляда от мужчины в дорогом сером костюме – тот сидел на одном из кресел близ директорского стола. Незнакомец поправил очки в черной оправе и лениво осмотрел замершую Граймс, которая не ожидала, что в кабинете будет кто-то кроме директора.        — Александр, – Фьюри посмотрел на собеседника.       «Александр? А не Пирс ли это часом»? – девушка посмотрела на мужчину, мысленно сопоставляя крайне скудное описание внешности с тем, что видела сейчас.       — Я, пожалуй, останусь. Мне интересно услышать, что нам расскажет… – воцарилась пауза.        — Агент 27, Элизабет Граймс, второй уровень доступа, сэр, – отрапортовала Мария раньше, чем Лиз успела отрыть рот.       —… Агент 27, – закончил Александр, манерно растягивая слова.        — Вы хотели меня видеть? – произнесла Граймс, конкретно ни к кому не обращаясь.        — Да. Нас заинтересовал Ваш отчет по делу Дэвида Пейна, – Пирс взял со стола прозрачный планшет и активировал его. – Агент, вы говорите, что биохимика ГИДРЫ вчера в полдень похитили четверо неизвестных. Так?        — Так точно, сэр, – смотря прямо перед собой, тихо подтвердила Граймс.        — Но в своем предыдущем отчете Вы написали, что он погиб. Его сбросил Уэйд Уилсон с крыши башни Энтони Старка. Здесь что-то не сходится, – представитель интересов ЩИТа, бросил быстрый взгляд в сторону молчавшего Фьюри.        — Пейн был мертв. Это могут подтвердить Мстители и очевидцы, которые находились рядом с башней, – девушка переступила с ноги на ногу. – Возможно, в доме был его брат-близнец или клон.        — Мысль о клоне рациональна, – встряла Хилл. – Дэвид работал на ГИДРУ. Их технологии опережают мировые.       — И технологии ЩИТа, – Александр хмыкнул. Фьюри неодобрительно поджал губы. – Зачем рядовому биохимику клон?        — Значит, он был важен, – директор сложил руки за спиной и перевел взгляд на город за окном.        — Я могу иди? – спросила Граймс не понимая зачем ее вообще вызвали.        — Идите, агент.        — Нет!       Голоса Николаса и Пирса прозвучали в унисон. Хилл и Фьюри вопросительно воззрились на Александра.        — У меня есть еще пара вопросов, – он улыбнулся и опять взглянул на Лиз. Почему-то ей не нравился его взгляд и вообще сам мужчина не вызывал у нее симпатии. Было в нем что-то такое ехидное, не хорошее. – Те люди, что увезли Пейна, было ли в них, что-то необычное?        — Думаешь, ГИДРА? – спросил Фьюри. Пирс кивнул, не сводя с Лиз синих глаз.       — Это были обычные люди. Разной комплекции, одеты в черное. Я сначала подумала, что это обычные наемники. Но один из них отличался. Я не видела его лица, оно было закрыто черной маской. Одна из рук блестела на солнце. Я думаю, что это был протез. На плече была ярко-красная звезда.       Мария Хилл выдохнула и что-то прошептала одними губами, смотря на Ника. Он пожал плечами, а потом медленно задумчиво кивнул. Женщина приложила руку к гарнитуре и начала тихо говорить невидимому собеседнику.        — Это все? – сухо спросил Пирс.        — Так точно, сэр, – Лиз невольно сделала шаг назад, сжавшись от слов Александра.       — А мне кажется, что нет, – мужчина провел рукой по сенсорной панели на столе, большой монитор за спиной Фьюри включился. Еще пара движений пальцев и началась трансляция с одной из камер наблюдения, находившейся в автомобильном ангаре.       Группка юных кадетов, набранных в основном из беспризорников и детей-сирот, что-то обступила и весело обсуждала. Раздался крик инструктора Уотни и Лиз инстинктивно вздрогнула. Этот инструктор обучал кадетов первые полгода службы, перед тем как им назначали личных кураторов. У Элизабет, как и у всех, кто прошел курс Уотни, остались об этом моменте не лучшие воспоминания. Мужчина был очень строгим, а от его крика закладывало уши. Спустя годы Граймс поняла, что инструктор хотел как лучше, пытаясь своими подчас кардинальными методами вбить в пустые головы приемы самообороны, навыки обращения с огнестрельным и холодным оружием, умение экстремального вождения. И наоборот выбить лишнюю дурь, отучить лениться и забыть слова: «не хочу» и «не могу». М-да, хорошее было время. Особенно кросс под ледяным ливнем и плавание наперегонки по замерзшей реке.       Кадетов как ветром сдуло. На обозрение камеры открылся замечательны вид, как довольный донельзя лабрадор за обе щеки уминал огромные куски мяса. Видимо, ученики совершили набег на продовольственный склад. Лиз почувствовала, что ее лицо начинает гореть.       «Помидорка», – пронесся в голове Граймс смеющийся голос Брока. Этим прозвищем он наградил ее, когда во время одной из тренировок, отработки приемов рукопашного боя, снял с себя футболку. А бедная Лиз видя это, покраснела от основания шеи и до самых корней волос.        — Простите, но я не могла его там оставить.        — Похвально, что агент может проявлять сострадание, но секретная база и здесь не место для домашних животных, – отчеканил Пирс.       Элизабет беспомощно взглянула на Хилл, но женщина продолжала с кем-то переговариваться и не заметила порыва нижестоящего агента.        — Я… – Агент 27 кашлянула, пытаясь справится с внезапно охрипшим голосом. – У меня есть квартира в Бруклине, собака будет там и здесь больше никогда не появится.        — Насколько мне известно, вы живете здесь, – Пирс приподнял бровь.        — Александр, агенты могу жить на базах ЩИТа в независимости от того есть ли у них жилье или нет. Правила этого не запрещают, – произнес Фьюри. Элизабет еще никогда не было так рада вмешательству директора. Она совершенно не знала, что ответить мужчине. Пирс поджал губы. – Агент Граймс, вы можете идти.        — Есть, сэр! – резко развернувшись на пятках, Лиз пулей вылетела из кабинета.       Дверная панель закрылась. Мимо агента пронеслись однотонные стены коридора. Полностью погрузившись в свои мысли, которые беспорядочно скакали внутри черепной коробки, Граймс не заметила людей идущих впереди. Ее стремительное движение прекратило, что-то твердое внезапно возникшее на пути. Девушка охнула и отшатнулась назад, чувствуя, как начинает медленно падать на спину, мысленно начала отсчитывать секунды до столкновения своей тушки с полом. Но вместо этого ощутила теплую сильную руку на своем локте, а потом на плечах. Приоткрыла глаза и тут же захотела закрыть их вновь или лучше вообще испариться. Хозяином руки оказался Капитан Америка. Серо-голубые глаза сверху вниз с беспокойством взирали на сжавшуюся в комочек Граймс.        — Простите, мисс. Я вас не заметил, – с сожалением произнес мужчина, продолжая сжимать ее плечи.        — М-мистер Роджерс, это я виновата, – голос Лиз невольно дрогнул. Еще бы! Кумир детства и отрочества стоит в нескольких дюймах и Граймс кажется, что она ощущает его дыхание на своем лбу.        — Стив, отпусти уже девочку, – сбоку раздается по-доброму насмешливый голос с почти неуловимым русским акцентом. Глаза Капитана на секунду расширяются, на скулах появляется легкий румянец, и он разжимает хватку. Лиз понимает, что на плечах останутся еле заметные синяки. Ну как «синяки», красные пятна.       Капитан Америка сконфуженно прощается и идет дальше по коридору, подталкиваемый Романофф к кабинету Фьюри. У самой двери Наташа оборачивается, и оценивающим прищуром скользит по бредущей к лифту Лиз.       Граймс прижимается спиной к прозрачной стенке. В ее голове возникает глупая мысль, взять на складе еще униформу, а эту увековечить под стеклом. Девушка закатывает глаза и хлопает себя по лбу. Идея на уровне тринадцатилетней девочки-подростка.        — Он сжал твои плечи?! – Эмили сказала это намного громче, чем требуется. – Хм, так вроде начиналась постельная сцена в каком-то романе, – Лиз с шумом втянула воздух через рот и подтолкнула подругу в стону ангара. – А дальше-то что?        — А потом Наташа…        — Вот стерва рыжая! – Мотье от возмущения остановилась посреди прохода и топнула ногой.        — Она просто сказала, чтобы он меня отпустил!        — А-а-а! То есть он продолжил тебя держать, если бы коридоре никого не было? – глаза женщины заблестели в предвкушении.        — Наверное. Нет, не думаю.        — О-у-у, подруга, время действовать! Как я тебе говорила? Повалила на пол и тра-а-м-м… – Граймс зажала рукой рот говорливой подруги. И зашипела, когда та слегка укусила ее за ладонь. – Все, все. Молчу. Зачем ты меня сюда тащишь?        — Во время выполнения задания я нашла… – раздался радостный собачий лай, – собаку.        — Молодец. А я тут причем?        — Я пообещала увезти его с базы. Сейчас ты отвезешь нас с Ричи в Бруклин.       Из темноты вылетел лабрадор, размахивая хвостом. Лиз опустилась на колени с удовольствием проводя руками по мягкой, шелковистой шерсти. Эмили закусила губу. Почему никто ничего не сказал Граймс? И как теперь сообщить этому ребенку новость?        — Твоя квартира пустует уже долгое время, – начала Мотье.        — У меня есть деньги. Купить мебель – не проблема, – отмахнулась Агент 27, не отрывая взгляда от животного.        — Это да, но, – Эмили замолчала, обдумывая продолжение фразы. – Понимаешь, ты там долго не жила и ее отдали другому человеку.        — Кому? – голос Лиз дрогнул и она замерла.        — Стивену Роджерсу. Тот район похож, на Нижний Ист-Сайд того времени, где…        — Где он родился, – закончила Лиз, поднимаясь с колен, Ричи вопросительно тявкнул и уставился на женщин.        — Да. Хей, не расстраивайся. Хочешь, я приготовлю нужные бумаги, и твоего любимого Роджерса выселят? – Мотье заговорщицки подмигнула Граймс.        — Не надо. И вообще, он не мой и не любимый!        — Ага, как же. Сказки она мне рассказывает! А кто в две тысячи одиннадцатом вместе с Коулсоном хороводы вокруг ледяной глыбы водил?        — Не было такого, – Лиз отвернулась улыбаясь       — Было. Вы только познакомились и уже через пять минут выясняли, кто больший фанат нашего Раритета. А на следующий день коллекционными карточкам обменивались. Фил за несколько секунд из взрослого, серьезного и всегда собранного человека превратился в шестнадцатилетнюю фанючку. Как только не завизжал от восторга, когда первый раз увидел Роджерса. Ты-то ладно! Недалеко от того возраста ушла, но Фил, – Эмили покачала головой.        — Хороший был человек, – грустно подметила Элизабет.        — Да, был, – задумчиво проговорила женщина.        — Эмс, а куда мне теперь Ричи деть? – Граймс кивнула на пса, который с наслаждением чесал себя за ухом.        — Давай, он пока у меня поживет? Обещаю ухаживать, честно-честно.        — Знаю я тебя, – Граймс усмехнулась. – У тебя же есть племянница? Карин, кажется.        — Да. Она как раз родителей терроризирует просьбой купить щенка. А они не берут, знают, что она наиграется и бросит.        — Вот и отвези Ричи пока ей. А как ей надоест, я заберу. Хорошо?        — Хорошо, – женщина кивнула.       Лиз радостно хлопнула в ладоши. Потискала на прощание Ричи, обняла Мотье и пошла к выходу, зная, что если обернется, то не сможет отпустить собаку с подругой. Пес заскулил, смотря девушке вслед. Эмили вздохнула и потрепала его по голове.        — Пойдем, Блохастик. Тебя ждет новый дом, – женщина медленно побрела к своей машине, слыша, как за ней идет собака.       Пикнула, выключаясь сигнализация. Машина приветственно мигнула фарами. Ричи шмыгнул через открытые двери на заднее сидение. Эмили завела авто и посмотрела в сторону прохода, где скрылась Агент 27.        — Эх, Граймс, мужика бы ты себе подобрала. Хоть блохастого, – женщина взглянула через зеркало заднего вида на собаку.       Автомобиль тронулся с места.