Наша служба и опасна и трудна

      За окном, слегка поддернутым городской пылью, по серой дороге ехали разноцветные совершенно разные автомобили. Неожиданно раздался гулкий гром, от которого слегка задрожало пластиковое стекло. Стив посмотрел на небо – с востока приближалась огромная темно-синяя туча, закрывая собой все пространство, что мог охватить глаз.       Чайник противно запищал и отключился, вода в нем постепенно перестала бурлить. Капитан отошел от окна, достал одного из шкафов, висящих почти под самым потолком, большую бежевую керамическую кружку, положил ложку приятно пахнувшего кофе и залил его обжигающим кипятком.       По стеклу застучали первые тяжелые, крупные капли. Сверкнула яркая молния, вновь громыхнуло. Внезапно Роджерс вспомнил о Торе. Бог отправился в Асгард – свою родину и вот уже несколько месяцев о нем было ничего не слышно. Лампочка на потолке два раза мигнула, но продолжила работу. Стив выключил свет, но перед этим взглянул на часы, стоящие рядом с серой микроволновой печью, которой он наконец-то научился пользоваться. Черные стрелки показывали шесть утра. Роджерс мысленно отругал себя, обычно он просыпался в четыре часа, так же пил кофе и отправлялся на пробежку, но сейчас уже и время было не то, и на улицу выходить совершенно не хотелось. Стив не любил дождь… нет, не так. Он его ненавидел всем сердцем. Почему-то именно с дождем у него были связаны самые плохие воспоминания.       В далеком 1926 году у него умер отец от сердечного приступа, Стив в это время был в школе, возвращаясь из которой они с Баки попали под дождь и вдоволь набегались по лужам. Зайдя в дом, он снял промокшие насквозь ботинки и услышал, как плачет мать. Из комнаты вышла их соседка миссис Хаббл и прижала его к себе. Чуть позже Стив узнал о случившемся и начал винить во всем себя. Восьмилетний Стив думал, что если бы он пришел домой раньше, то все было по-другому.       Через несколько лет началась Великая депрессия. Стив помнит, как у них с матерью не хватило денег, чтобы заплатить за квартиру и домовладелец вынес все их вещи из дома. К счастью неподалеку проходили люди из местной партии коммунистов и помогли семье Роджерс занести все обратно. В те годы домовладельцы не имели права выселять людей дважды. Благодаря этому юный Стивен понял одну вещь: сострадание и помощь могут прийти откуда угодно и от кого угодно.       Саре Роджерс приходилось работать на двух работах, едва сводя концы с концами. Когда она была дома, Стив садился рядом с ней, он читал ей книги, рисовал для нее, чтобы она улыбалась. Но Сара улыбалась очень редко. С каждым годом она увядала все больше и больше.       Будущему герою исполнилось восемнадцать. Теперь он работал в нескольких местах. Грузчиком. Некоторые коробки и мешки, кажется, весили больше, чем сам Стив, но ему больше некуда было идти. Сара уже почти не вставала с постели. Болезнь убивала ее. Роджерс все свободное время проводил рядом с матерью, с болью смотря на ее бледное лицо, покрытое испариной и посиневшие губы. Однажды она притронулась к его руке и тихо, хрипло произнесла: «Всегда помни о том, кто ты и откуда. И никогда не забывай людей, которые тебе помогают, где бы ты ни был». Женщина замерла и закрыла усталые глаза. Это были ее последние слова перед смертью и Стив их никогда не забудет. Не забудет он и гром, который раздался спустя пять минут, после смерти Сары. У Стива остался только он сам и семья Барнс, жившая неподалеку.       Стив взял кружку и перешел в небольшую гостиную, где поставил ее на журнальный столик, сел в кресло, стоящее рядом, но через несколько секунд пересел на пол. Современная мебель была для него мягкой да невозможности. Серьезно. Он не мог спать на кровати, Роджерсу казалось, что он утопает в этом преступно комфортном матрасе. На креслах, диванах он не мог сидеть по той же причине. Стив не привык к такому. Сейчас даже стулья делают чертовски мягкими.       Мужчина привстал, взял кружку и отпил жидкость и тут же скривился – забыл, что кофе был жутко горячим. Теперь за это придется расплатиться ошпаренным языком. Стив немного пододвинулся и теперь опирался спиной о высокий подлокотник кресла.       В эту трехкомнатную квартиру в Бруклине он переехал две недели назад, ну как «переехал» его переселил сюда ЩИТ, видимо там он уже всем надоел своим непониманием «современных истин» и его решили отправить в импровизированное свободное плавание.       По мнению Роджерса мир изменился, и не только внешне, а внутренне. Изменились люди, они стали еще эгоистичнее и озлобленнее, чем были прежде. Технические прогресс нередко доводил Стива до состояния полного шока и безграничного удивления. Капитан не мог совладать с простейшими на взгляд современного человека вещами: с чайником, кофеваркой, микроволновой, тостером, смартфоном и многими другими вещами, что крепко вплелись в нашу жизнь своими крепкими проводами. Все это вводило героя в некий ступор.       Первое время агенты, которые чаще всего работали с Роджерсом вежливо и доходчиво (по их мнению) пытались все ему разъяснить, но со временем им это надоело. Дольше всех продержалась Черная вдова. В один не очень прекрасный день, она принесла Стиву старый потрепанный кнопочный телефон, с которым у мужчины сложились крепкие дружеские отношения, проще говоря, Капитан разобрался в хитросплетении маленьких потертых кнопочек. Потом женщина собрала почти все виды техники, что были на базе, пришла с ними к Роджерсу и целый день просидела вместе с ним в блоке, разъясняя «куда ткнуть, чтобы заработало и не долбануло током», – как сказал Клинт.       Через неделю Наташа вернулась с очередной миссии, пришла к Роджерсу и торжественно сообщила, что он может переезжать по адресу N. На вопрос «Почему Фьюри так расщедрился»? со смешком ответила «Президентская программа «Помощь пенсионерам». Капитан нахмурился, но кивнул. Такой ответ его не удовлетворил.       Наталья Романофф была первой женщиной в это новом и не изведанном мире, с которой Стив стал общаться. Несмотря на тяжелое прошлое и «агентские замашки», которые в основном проявлялись в излишнем любопытстве и подозрительности, женщина была довольно дружелюбно настроена по отношению к Роджерсу, хотя и он зачастую был одарен высокомерным прищуром зеленых глаз. Биологически русская была старше Капитана и из-за этого получила прозвище «Мамочка», которое, разумеется, дал вездесущий Клинтон Бартон, но после пары-тройки звонких и довольно болезненных подзатыльников от Вдовы, лучник сообразил, что лучше прикусить язык.       Клинт стал настоящим открытием для солдата. На первый взгляд агент показался Стивену спокойным, рассудительным, серьезным и немного угрюмым человеком, который с достоинством нес груз ответственности и прожитых лет за своими плечами. Таким он видел его во время нашествия читаури и спустя несколько недель после событий связанных с ним, но на деле мужчина оказался тем еще повесой, шутником и спорщиком. Нет, он не был безалаберным агентом, совсем даже наоборот, Клинт был чертовски ценным кадром для ЩИТа, прекрасно осознавал всю сложность своей работы и справлялся с ней на отлично (чаще всего), но мужчина был не прочь подшутить над окружающими, поставить их в неловкое положение. Но стоить отдать ему должное, все подколы были беззлобными, дружескими и на них никто не обижался. Словом, Клинтон Фрэнсис Бартон тоже вошел в круг друзей Стива. Ну, капитан на это рассчитывал, называл Наташу и Клинта друзьями только мысленно, вдруг агенты не поймут этой внезапной привязанности, а Роджерс на удивление быстро привязывался к людям.       На этом друзья заканчивались. Другие агенты не горели желанием общаться на темы отвлеченные от работы, да и Стив не настаивал. Раньше у него был только один друг, а теперь целых два – на одного больше. Капитан считал, что это очень даже хорошо.       Когда Стивен впервые переступил порог своего нового дома, квартира оказалось абсолютно пустой, не считая толстого слоя пыли на полу и гирлянд паутины на потолке и стенах. Наташа привставшая на мыски, осмотрела из-за плеча капитана помещение, недовольно сморщила нос, тяжело вздохнула и не долго думая позвонила куда-то.       Через пятнадцать минут подъехала машина, из которой вышли несколько человек в униформе, нагруженные разнообразными средствами для уборки, швабрами и парой ведер, лениво прошествовали к лифту, но на подходе к квартире зашевелились активнее под строгим взглядом Романофф, женщина поспешно раздала указания, подхватила Роджерса под руку и увела в ближайшее кафе.       Молоденькая официантка мило улыбалась капитану, не обращая внимания на сидящую рядом Наташу, женщина усмехнулась и перевела взгляд на Стивена, который был целиком поглощен процессом творчества. Мужчина постоянно носил с собой небольшой не разлинованный блокнот, карандаш и ластик, и периодически делал в нем небольшие зарисовки. Сейчас из-под грифеля выходило соседнее здание, ничем не примечательное за исключением необычной и красивой вывески, что и привлекла внимание капитана. Девушка видя, что ей тут ловить нечего фыркнула и отвернулась. Наташа улыбнулась и опустила взгляд на свои сцепленные в замок пальцы.       Был будний день, утро, из посетителей – только они вдвоем. Играла тихая неназойливая музыка. Так прошло около часа. Стив изрисовывал уже следующий разворот блокнота, Наташа допивала второй стакан свежего апельсинового сока. За это время женщина еще кому-то позвонила, о чем-то договорилась. Судя по ее лицу, шпионка была очень довольна собой.       Она щелкнула пальцами перед лицом задумывавшегося Стива, не слушая его возражения, оплатила свой заказ, и повела капитана домой. Последнее слово будто ввело Роджерса в состояние прострации, взгляд его помрачнел, на затылке что-то внезапно защекотало, а между широких плеч пробежали маленькие, неприятные мурашки. Мужчина нахмурился, но покорно последовал за русской. А что ему оставалось делать? В Нью-Йорке он пока ориентировался не очень хорошо, да и Наташа могла заставить идти силой. Этим она ему напоминала Пегги.       Изменения Роджерс заметил еще на лестничной клетке. Вначале ему показалось, что они пришли не туда. Дверь конкретно отличалась от той, что он видел ранее. От старого, пошарпанного коричневого ужаса не осталось ничего. Перед героем была довольно симпатичная черная дверь с глазком и приятной на ощупь ручкой. Воздух в квартире стал гораздо приятнее. Он пах свежестью, лимоном, не то, что раньше – сыростью и плесенью. В комнатах каждый уголок был вычищен до блеска. Его новое жилье стало более уютным. Не хватало только одного, самой малости – мебели. Наташа тут же успокоила капитана, сказав, что она уже все уладила.       И действительно, вскоре приехал грузовик. Крепкие ребята в рабочей униформе, начали заносить довольно тяжелую мебель. Капитан не удержался и решил внести свой вклад. Все-таки теперь это его квартира, ему здесь жить. Наталья закатила глаза, сообщила Стиву, что это их работа, людям за это платят деньги. Мужчина недовольно насупился, потоптался на месте, выглянул в окно – рабочие выносили огромную двуспальную кровать, естественно в разобранном виде. Роджерс втянул воздух, видимо, собираясь что-то сказать, но внезапно передумал. Взгляд зеленоватых глаз метался от Наташи, грозно стоявшей в проходе, до окна и обратно. Женщина прекрасно видела, что в блондине идет какая-то небольшая внутренняя борьба, ей стало любопытно. Метания капитана вдруг прекратились. Он, соблюдая тишину, подошел к Наташе, женщина покачала головой, мол, не пущу и скрестила руки на груди. Стив задумчиво перекатился с пятки на носок, извинился, и с легкостью приподняв шпионку над полом, убрал ее со своего пути. Обескураженная русская даже слова сказать не успела, а смущенный Стив, не понимающие как он на это решился, уже был в лифте.       Женщина мысленно отметила, что капитан бы раньше так не сделал, и поставила ему небольшой плюсик. Она было рада, что Стивен Роджерс начинает меняться.       К вечеру следующего дня, мебель была собрана, расставлены по местам предметы декора. Квартирка стала пригодной для жилья и очень уютной. Особенно Стива радовал старенький патефон, который принес Клинт. Лучник пообещал показать капитану, где он его приобрел. Наташа закупилась продуктами и привезла красивейший кремовый торт, который потом пришлось спасать от вездесущего Бартона, что не мог потерпеть часок-другой. Роджерсу было неловко, что на него тратят деньги, но агенты лишь отмахнулись, сказав, что это от чистого сердца и если ему так хочется, то может вернуть долг позже.       Втроем они отметили новоселье. Бартон все жаловался, что выпить ему налили чай, а не что-то покрепче, но успокоился, когда перед ним на бежевом блюдце поставили кусок торта. Большой ребенок. Ели в основном молча, говорить было особо не о чем, только о работе. Вскоре Клинта вызвали на базу, мужчина надулся, распрощался с коллегами и прихватил с собой еще один кусочек вкусной сладости. Немного погодя, засобиралась и Наташа. Стив собрался ее проводить, женщина скептический хмыкнула, но согласилась. На лестничной клетке их встретила миловидная, кареглазая блондинка, выходящая из соседней квартиры. Наташа, ждущая, пока капитан закроет дверь, взглянула на девушку, поджала красиво очерченные губы и первая зашла в лифт.       Стив открыл глаза и сморщился от боли в шее. Отлежал. Точнее отсидел, как бы странно это не звучало в данном контексте. Кофе уже давно остыл, а дождь прошел. Судя по звуку, доносившемуся из приоткрытого окна, город-многомиллионник уже проснулся. Стив уснул и бессовестно проспал начало рабочего дня, но почему-то ему было совсем не стыдно. Может это время начало менять и его?       По ушам неприятно ударил звонок старого кнопочного мобильного телефона, того самого, что дала ему Нат. Стив приподнялся, взял лежащий на столе аппарат, вновь сел на пол и нажал на кнопку вызова.        — Эй, солдат! – раздался звонкий голос русской. – Собирайся. У нас новое задание.       Эта рабочая неделя у Элизабет началась ну просто «замечательно»: в напарники ей дали Дэдпула, того самого болтуна в обтягивающем костюме, который сначала кромсает всех, а потом задает вопросы; он ее конкретно подставил из-за чего Граймс понизили; она два раза напилась до зеленых чертиков со своим бывшим наставником; приютила собаку, о которой мечтала полжизни, и в тот же день ее пришлось отдать; квартиру отдали Капитану Америка. Вот последнее было самым обидным. Нет серьезно, в ЩИТе нет больше агентов, которые не живут в выданных им домах? А сейчас в четыре часа утра, какой-то особо умный смертник, долбится в дверь ее блока так, будто за ним гонится толпа кровожадных монстров.       Лиз с трудом открыла глаза, замоталась в одеяло, как гусеница в кокон, прошлепала босыми ногами по ледяному полу, на ощупь нашла кнопку открывающую дверь, которая отъехала в сторону почти бесшумно и все это для того, чтобы ее заспанному взору предстал Дэдпул.        — Доброе утречко, мелка… – дверь закрылась прямо перед его носом.       Мужчина пожал плечами, набрал на сенсорной панели код и крайне довольный собой вошел в помещение. Лиз он застал сидящей на кровати и по-прежнему завернутой в свой «кокон». Девушка его проигнорировала, она смотрела прямо перед собой, в одну точку и терпеливо ждала, когда ее мозг начнет подавать сигналы о начале деятельности.        — Доброе утречко! Поднимайся, нас ждут великие дела! – Уэйд одним движение сорвал с нее теплое, уютное одеяло с такой силой, что Элизабет чуть не шмякнулась на пол. Она недовольно взглянула на наемника.        — Ага, – буркнула она, одергивая задравшуюся футболку. Мозг задался вдруг вопросом, почему его носительница не стесняется.        — Ух, ты! Это что, Свинка Пеппа? – восторженно произнес мужчина, оглядывая ее пижаму. Лиз поджала губы и вдруг покраснела. Что-то пробормотав, она опять замоталась в одеяла, подскочила к шкафу, сгребла одежу, и скрылась за дверью, послышался плеск воды.       Уилсон приземлился на кровать, которая оказалась тверже, чем казалась, потер ушибленный бок и сцапал планшет, лежащий на прикроватной тумбочке. Гаджет был разблокирован и Уэйд не смог сдержать любопытство. Открытым был какой-то документ, который при беглом изучении оказался черновым вариантом отчета об их миссии. Наемник фыркнул, но неожиданно для себя погрузился в чтение.       Лиз быстро вышагивала по коридору, а за ней вприпрыжку скакал Уэйд, периодически врезаясь в бодрствующих агентов, что не успевали уходить с его пути. Граймс все еще была в своем коконе, только сменила одеяло на большую спортивную толстовку. Она игнорировала Языкастого наемника, показывая, что все еще на него обижается. Он ей уже успел надоесть еще за вчерашний вечер, когда хвостиком следовал за ней по пятам и что-то трындел без умолку, кажется о мутантах и Смерти. Но почему-то Граймс казалось, что он таким своеобразным способом пытается извиниться, за то, что сбежал. Хотя кто его знает, это же Дэдпул.       Уже было пять утра. Целый час агент пряталась от мужчины в душе, пока тому не надоело ждать и он начал скрестись в дверь, в буквальном смысле. Лиз вспомнила о Ричи и мысленно сделала пометку, что нужно будет спросить у Эмили о нем.       Двери любимого и самого часто посещаемого места на базе – буфета, были гостеприимно распахнуты. Сонные агенты уныло брели в его сторону, чтобы съесть что-нибудь вкусненькое наплевав на строгий режим, пока начальство не увидит, и выпить во всех смыслах этого слова. Разжалованный агент Кевин, работал в кафетерии и был знаменит не только своими проделками, но и тем, что изредка проносил на базу алкоголь, отчего и пользовался неким авторитетом среди коллег. Да и сам по себе рыжеволосый мужчина был довольно позитивным приветливым, добрым и готовым помочь. Про таких говорят «душа компании», он может найти подход к каждому и заболтать до смерти. Вот только из-за чего его понизили, почти никто не знал, да и не интересовался особо. Главное, что он хороший человек.       Сейчас Кевин крутился у кофейного автомата и недовольно поглядывал в сторону шкафоподобного агента, видимо у агента опять отобрали «запрещенный продукт». Заприметив Лиз, мужчина поприветствовал ее и Дэдпула, с которым нашел общий язык, отпустит пару шуточек про «шкафа». Выслушал заказ Граймс и немного приуныл, отвернувшись к кофе-машине, что была абсолютно сломана, перевел взгляд на турку с холодным кофе, вчерашнем кофе и прикрыл глаза, новое кофе он сварить не мог, старое подогреть тоже. Плита в целях чего-то там автоматически начинала работать в половине шестого, но оставить клиента без кофе он не мог, это было не в его правилах. Воровато осмотревшись, он убедился, что за ним не наблюдают, перелил кофе из турки в кружку, еще раз огляделся и щелкнул пальцами. Кофе забурлил и начал источать вкусный, горьковатый аромат. Но действия Кевина не остались незамеченными, его заметил Дэдпул, который судя по всему не только Языкастый Наемник, но еще и Глазастый. Уэйд открыл рот, но внезапно передумал говорить и захлопнул его. Догадался, что Х-ген Кевина – тайна и он, Дэдпул, невольно открыл ее. Но просто так мужчина это не оставит, но позже, потому что сейчас Лиз отходит от стойки, а Уилсон должен сказать ей кое-что очень важное.       «Я вообще не понимаю, чего ты тянешь кота за яйца».       «Идиот он, вот почему».       Уэйд шикнул на голоса и пошел за Граймс. Обогнав девушку, он уселся за стол и, подперев подбородок руками, уставился на нее.        — Лиззи, – начал он.        — Мне не нравится Пеппа, просто пижама удобная, – на одном дыхании выпалила она.        — А?        — Кхм, ничего, – неловко произнесла она, уставившись в кружку.        — В общем, я твой напарник, – наемник все еще слышал хохот голосов в своей голове.        — Рада за тебя, – девушка преподнесла кружку к губам и, сложив их трубочкой, подула.        — Я прочитал твой отчет о нашем задании, связался с несколькими ребятами…        — Я заметила, что ты трогал мой ноутбук, – агент недовольно взглянула на мужчину.        — Так, мелкая, не перебивай меня, я тут пытаюсь излагать свои мысли. Хотел сделать красивое вступление, но теперь скажу сразу, в лоб, – он пронаблюдал за тем, как Элизабет делает осторожный глоток. – Я знаю, где находится секретная база ГИДРЫ, которая нам нужна, – скороговоркой проговорил он, понизив голос и доверительно приблизившись к Граймс.       Лиз закашлялась и с грохотом поставила чашку. Кевин, который пытался починить кофе-машину, от неожиданности дернулся и шибанулся об нее головой.        — Ты что? – прохрипела девушка        — Ага, – довольно протянул Алый псих. – Когда пойдем?        — Куда? – Элизабет стерла слезы из уголков глаз.        — На базу, – терпеливо разъяснил мужчина.        — Если ты уверен, что точно знаешь местонахождение ГИДРЫ, то я должна сообщить вышестоящим агентам, они передадут Фьюри, он пошлет группу захвата и…        — Стоп-стоп-стоп! Это наше задание, так? – Граймс неуверенно кивнула. – Значит, мы должны все сделать. Я даже знаю, что нам нужно там найти, – мужчина буквально надулся от гордости. – Либо Пейна, либо флэшку. Ну, или что-то другое с информацией. Не смотри так на меня, я же читал отчет. В доме были разбросаны бумаги, пустой сейф. Смекаешь? Нет? Теперь я понял, почему ты была только на третьем уровне… Эй! Не пинай меня! У меня чистый костюм. Я предполагаю, что Пейн хотел по-тихому свалить, а его прижали гидронята. Подумай сама. Найдем Пейна или инфу, бомбанем базу и кому вся слава, почести и грудастые красотки? Нам. Ну, красотки мне… Хотя может и тебе, кто ж тебя разберет. Вернешь себе уровень, а может, и повысишь его. Я же вижу, что ты хочешь поехать сама.        — Твои авантюры плохо заканчиваются, – произнесла Лиз, оглядев агентов, сидящих в кафетерии        — В этот раз я возьму вину на себя, – пообещал Уэйд, положив руку на сердце. – Ну? Вперед навстречу приключениям?       Граймс опустила голову. С одной стороны, если они и в этот раз провалятся, понижением уровня она не отделается, а с другой маячила неплохая перспектива удачной миссии и повышения. Тем более Уилсон хоть и двинутый, но неплохо умеет орудовать оружием, и он бессмертен, что несомненный плюс. Игра стоит свеч. Девушка встала.        — Кевин, запиши кофе на мой счет, – прокричала она, выходя их буфета и срываясь на бег, чтобы не передумать.       Уэйд довольно хлопнул в ладоши и понесся в сторону оружейного склада. Ему нужна новая Натали и что-то ему подсказывало, что гранатомет и в этот раз пригодится.