Медовая лента

Нет! Не так… Не может, блять, этого быть! Сучка!!! Какая же ты сучка, Куросаки! Мужчина пнул бутылку, вложив в удар всю скопившуюся ярость. Едва соприкоснувшись с ногой, керамика раскололась. Остатки саке разлились на татами уродливым темным пятном, и в тусклом свете напольной лампы казалось, что это кровь. В глазах неожиданно потемнело. Мужчина оперся о стену, загнанно дыша. В воздухе резкий запах саке и другой запах, до боли знакомый. Ненавистный запах. Как же все осточертело! Осколки разлетелись по всей комнате, а один оказался совсем рядом с бледной узкой ладонью… Гриммджо сжал зубы, большими шагами пересек комнату и раздавил хрупкую керамику. Запястье мальчишки на вид такое же хрупкое вдруг захотелось точно так же раздавить. Раскрошить кость под тонкой кожей, и чтобы эта хлипкая на вид кожа лопнула от давления крови, чтобы ему было так же больно, так же мерзопакостно, как сейчас Гриммджо. Безжизненный залом длинных пальцев… в сравнении с татами, его кожа была белоснежной и тонкой, как калька, сквозь которую просвечивали вены. — Какого хуя!?—заорал Гриммджо, глядя ему в лицо. В ответ, конечно же, тишина. Губы мальчишки приоткрыты, болезненно сухие и розовые от прилившей крови… не удивительно, учитывая произошедшее. В животе скрутило от отвращения. Еще немного и он сотрет свои зубы в крошку. И даже если это хоть немного поможет…память услужливо подкидывает нужные картины: стройное гибкое тело, длинные ноги, скорбный стон. Юката, мать ее, шелковая, и его кожа как из шелка. Как из мёда… и сам он весь приторно медовый, аж челюсти сводит! Гриммджо вдруг упал на колени, нависнув над Ичиго. Ничего блять не помогает, и не поможет ему теперь ничего! Даже если до боли сжать в кулаке ноющий член. Разрываемый противоречиями. Пожалуй, так можно сказать про Гриммджо. Теперь ему казалось, что ничего в своей жизни он не хотел так, как его – сделать это с ним, с этим наглым ублюдком Куросаки. Осквернить, оскорбить – как угодно. Сделать своим? А не пошло бы все к черту!? Он грубо схватил его за подбородок, откидывая безвольную голову, и впился в эти губы. Его губы и вправду были совсем не мягкие. Обветренные и сухие на ощупь, горячие, и на вид, пожалуй, тонковаты. Но форма красивая… А вкус и запах… Рано или поздно, он распрощается с жизнью. Наверняка его смерть будет даже отвратнее, чем вся его жизнь вместе взятая. Ад ждет его с распростертыми объятиями. Но подыхать не хочется… Хочется жить, черт возьми! Гриммджо через силу оторвался. Обхватив мальчишку за талию, приподнял его и усадил себе на бедра. Бессознательное тело тут же навалилось на него, голова упала на плечо. Член оказался прямо между его ягодицами. Юката на Куросаки задралась практически до промежности и Гриммджо со стоном вцепился в обнаженные бедра, рукой прошелся по коже вверх. Задница мальчишки помещалась в обеих его ладонях. Ему все равно гореть в аду. Кажется, он уже в нем горит. Все его тело горит. Гриммджо закрыл глаза. Ткнулся носом в изгиб шеи, вдыхая ненавистный запах. Приподнял мальчишку за ягодицы и снова опустил на свой член. По телу прошлась дрожь, а в паху стало еще горячее. Наверное, его штаны насквозь пропитались смазкой. И это просто ебанное растрачивание ценного ресурса, мать его! Он просто трется членом о задницу Куросаки без сознания. Вот и весь секс. Но враг не дремлет... —Т-ты что делаешь!? Худощавое тело в его руках дернулось, отшатнулось. Гриммджо рыкнул и повалил его спиной на пол, пока Куросаки не очнулся окончательно и не начал вырываться серьезнее. Надо признать, даже с ошалелым лицом, но откинутым на татами с раздвинутыми ногами он смотрелся до боли возбуждающе. Он тут же сделал попытку подняться, но Гриммджо, ладонью притиснув тощую шею, прижал его к полу. — Я тебя трахаю что ли? Вот и не верещи! Мальчишка мгновенно залился краской. Гриммджо ни на миг не остановился, все так же продолжая тереться об него, подхватив за задницу. Только теперь глаза в глаза, лицом к лицу…член к члену… Гриммджо хрипло рассмеялся: — Кажется тебя все устраивает! Мальчишка стиснул зубы и неожиданно застонал. Гриммджо невольно сглотнул от этого, разом напрягшись всем телом. Это слишком, слишком, блять, заводит! То, что Ичиго возбудился не сильно удивительно – у парней в его возрасте встает даже на фонарный столб. Но то, что он не слишком-то сопротивляется… Гриммджо наклонился к лицу Куросаки, остановился в сантиметрах от его губ, улавливая сладковатый привкус его дыхания. Сдержался. Только коротко лизнул в краешек губы. Прижался лбом к его горячему лбу. Мальчишка закрыл глаза… о чем он сейчас думает? Наверняка фантазирует. Скорее всего в его затуманенной алкоголем голове встает образ этого красноволосого ублюдка. Ведь он дрочил на него совсем недавно. Гриммджо рыкнул от злости, толкнувшись сильнее. Дыхание мальчишки сбилось, и он громко застонал, откидывая голову назад. Их губы от этого соприкоснулись. Нахуй все! Гриммджо не сдерживаясь больше, резко прижался ртом к его губам. Ичиго выдохнул прямо ему в рот, опаляя горячим дыханием его тело изнутри. Снаружи, кажется, он уже давно сгорел. Если в аду так хорошо…оно того стоит! Под закрытыми веками заплясали ярко-красные искры. Последние смазанные движения обессиленного тела под хриплые стоны врага. Оргазм скрутил резко и остро. До боли. Гриммджо бурно кончил прямо себе в штаны. Как подросток в первую дрочку. Он просто скончался… дыхание рваное, быстрое, будто после смертельной схватки. Хотя, произошедшее с ним сейчас, намного опаснее по многим соображениям. Если Ичиго прикончит его прямо сейчас, пока он дезориентирован и слаб от накатившего кайфа, это будет вполне понятно. Но Ичиго снова потерял сознание, просто кисейная барышня. К счастью или нет, его смерть отменяется до неопределенного времени. По крайней мере, пока мальчишка не очухается. Может он решит, что это сон? — Надеюсь, блять! — вслух произнес Гриммджо по ходу мыслей. Отдышавшись, он кряхтя поднялся с прижатого к полу мальчишки, пошатнулся. Остывшая сперма потекла по бедру… На хакама Ичиго в причинном месте мокрое пятно. Весело будет, если так его и найдут… Гриммджо фыркнул, поднял его на руки и положил на футон, небрежно набросив сверху одеяло. Если его в таком виде найдет чертов шинигами с красными волосами, будет совсем не весело. Гриммджо пару минут молча стоял над мальчишкой, разглядывая его лицо, потом также молча опустился на колени, наклонился над ним и… укусил. В шею с одной стороны и чуть выше, под скулой – с другой. Немного помедлив, рядом поставил идентичные засосы. — Такое не скроешь, Куросаки, — усмехнулся Гриммджо, — и сам ты не скроешься теперь. От меня. Уже нет.