Медовая лента

Ичиго проснулся весь мокрый от пота, которым, кажется, насквозь пропиталось, даже тяжелое ватное одеяло. А все потому, что наружные седзи были наглухо закрыты, и фусума, отделяющие его комнату от коридора – тоже. В комнате нестерпимо воняло спиртным, как будто прислуга в этом доме решила вымыть им татами. — Твою мать! – вскрикнул юноша. Похоже, не так уж он и ошибался в своих догадках – по крайней мере на половину. Практически по всему полу были разбросаны осколки, и не трудно догадаться, что это остатки от бутылки, вот только почему она разбита? Прислуга тут уж явно не причем. Вроде бы и с Ренджи они довольно мирно выпивали, и драки не намечалось. С чего бы им драться друг с другом? Разве что сумасшедший Гриммджо мог. Он и не такое… Ичиго замер, вытаращив глаза на осколок, который потянулся подобрать. Те, что он уже собрал, выскользнули из ладони и, с глухим стуком, упали обратно на пол. Некоторые разбились. Этого просто не могло случиться! Фантазия – точно! Игра воображения, причем довольно пьяного, но только не правда… Но воспоминания такие отчетливые, до ужаса реалистичные, прорисованные до мельчайшей морщинки под прищуренными глазами. И цвет глаз, отливающий голубой сталью, с расплывающимся по радужке черным пятном зрачка. И точенное лицо, нависшее над ним, искаженное гримасой. Эмоции не определить – там столько намешалось: и боль, и удовольствие, и злость. Очень похоже на него. Зубы плотно сжаты, и он низко, вибрирующе стонет, так, что до костей пробирает. И нервы резонируют, откликаются тянущим удовольствием. Больше всего этого чувства внизу живота. Там, похоже, целый клубок этих нервов. Удовольствие накатывает волнами, растекается по телу, утихает и снова накатывает – только еще мощнее. Лицо наклоняется и выдыхает в ухо кратко, надорвано и горячо: «Ичиго». Ичиго резко распрямляется. Судорожно оглядывает комнату, или вернее сказать, место происшествия. Он только сейчас замечает, как отвратительно стягивает кожу в паху. Тут и гадать не нужно от чего. Щеки защипало от прилившей крови. Но кроме засохшей спермы у себя в штанах, больше никаких «улик», кажется, не было. И на том спасибо… Зло растерев покрасневшие щеки, Ичиго, стараясь лишний раз не шуметь, выскользнул из своей комнаты. До ванной комнаты идти прилично, а значит возможность встретить по дороге кого-нибудь вполне вероятна. Главное, чтобы не ЕГО. От этой мысли даже сердце забилось быстрее. — О! Ичиго, я к тебе шла как раз. Юноша чертыхается сквозь зубы. На встречу ему шла радостная Рукия. Только ей может взбрести в голову навестить его в такое время. Она шла к нему бодрым размашистым шагом, как всегда. Она вообще во многом подражала своему брату. Манерой говорить, походкой. И выражение лица иногда точно такое же надменное. Прямо как сейчас. — Это что такое?! – надменности и след простыл. Она смотрела, вытаращив глаза, куда-то ниже подбородка. — Ты о чем? – нахмурился Ичиго. Он поднял руку и стал ощупывать свое горло скорее автоматически, потому что Рукия смотрела куда-то в шею, и взгляд ее с каждой секундой становился все более ошеломленным. Кончики пальцев нащупали какую-то странную шероховатость, как будто след от спекшийся крови. И тут же пронзила боль. Ичиго заворожено уставился на пальцы, перемазанные свежей кровью. — Чертов… - Ичиго, стараясь не смотреть на Рукию, кинулся в ванную. Отражение в зеркале подтвердило догадки. На шее буквально живого места не осталось – вся кожа была усеяна устрашающего вида кровоподтеками и едва затянувшимися ранами, подозрительно напоминающими следы от укусов. На это даже смотреть было больно. Боги, этот Гриммджо чертов псих… зачем было делать с ним такое!? Хотя, «зачем» - слово неподходящее, потому что этому уроду и повода не нужно, чтобы нагадить ему в душу. Ичиго стоило бы радоваться, что эти укусы на его шее не складывались в слова: «тут был я», или, например, «собственность 6-го», или «занято»… «О чем я думаю!?» Ичиго энергично потряс головой и тут же зашипел от боли в шее. Тяжело вздохнув, он плеснул на лицо ледяной водой, чтобы хоть как-то прийти наконец в себя. Происходящее с ним безумие было похоже не ночной кошмар, в котором Гриммджо отводилась главная роль. Нельзя было пить! И с Гриммджо лучше будет перестать контактировать, потому что это все слишком… — Почему это происходит со мной? – нахмурился он своему отражению. Капля воды повисла на длинных ресницах, и Ичиго раздраженно растер глаза. Неужели арранкару так осточертела жизнь в этой импровизированной тюрьме? Если так, то Ичиго его прекрасно понимает, возможно, как никто другой. Вот только причем тут он? Неужели нет другого способа развлечься, черт возьми!? Если Гриммджо и правда так скучно, то способ, которым он решил себя развлечь, мягко говоря необычный. И почему именно он опять остался крайний? Складывалось ощущение, что у арранкара какой-то странный «заскок» на нем. Как бы там ни было, это пора прекращать! Наверное, стоит с ним поговорить и решить, наконец, эту головоломку под названием «чего хочет Гриммджо»…