Другая жизнь

Следующий привал компания совершила в портовом городе. Здесь находилась граница территорий кентавров с гарпиями. На улицах бродили представители едва ли не всех известных юному вору рас. Минотавры, эльфы и даже дриады сновали туда-сюда, завораживая воображение не слишком искушённого человека. Были тут и представители нагов, от которых унаследовал Тибо свой безупречно белый ряд зубов и хищные черты. Ники то и дело крутил головой, не в силах соблюдать приличия и не пялиться на прохожих. Сам он, по привычке надевая дары Ворона, также привлекал внимание как симпатичный хорошо одетый юноша с блестящими от восторга глазами. Несколько проходящих мимо драконов даже крикнули ему в след что-то лестное, от чего парнишка густо покраснел, явно не зная, куда себя девать. Он всё никак не мог привыкнуть, что из простого оборванца превратился в весьма приятного молодого человека. Серые волосы были вполне нормальны для его родного города, но здесь на улицах их было не встретить, так что восторженные взгляды регулярно сопровождали его. Ворон и Тибо лишь усмехались, стараясь не выпускать своего спутника из виду. На сей раз трио выбрало своим пристанищем самый дорогой трактир, не изменяя привычке брать номер с одной широкой кроватью. Та оказалась ужасно мягкой, укрытой пушистым тёплым пледом. Под потолком блестели маленькие огоньки, созданные магическим потоком. На прикроватной тумбе располагалась корзина фруктов, какое-то приятно пахнущее масло и несколько бокалов. На широком столе обнаружилось вино, а огромная ванна была заранее набрана и манила душистым ароматом лепестков, плавающих на поверхности. Приглушённый свет дополнял атмосферу интимности. Ники не сразу понял, для чего в комнате все эти ухищрения. Тибо, развалившийся в огромном уютном кресле и успевший плеснуть в бокал дорогого вина, с усмешкой пояснил, что комната, по всей видимости, для новобрачных. Вор если и удивился подобному, то комментировать не стал. В трактире было много посетителей и вполне могло статься, что свободных помещений с широкой кроватью попросту не осталось. Он немного помялся у кровати и всё же решил воспользоваться таким удачным шансом помыться в ванне. По большей части, смывать усталость после утомительного дня приходилось в холодных горных речках, которые зачастую встречались на их пути. Маги заметно оживились, тоже изъявив желание поплескаться. Импровизированный бассейн вполне мог вместить в себя не то, что троих, но и пятерых. Ники не возражал, так как и в прошлом им приходилось отмываться от дорожной пыли втроём. Горячая вода расслабляла. Ворон заметил, что температура, должно быть, поддерживается магией. Ники намылил голову находившимся на краю бортика цветочным шампунем и опустился под воду, чтобы смыть его. Пена осталась на поверхности, и Тибо тут же принялся создавать из неё бороду для юного вора. Ворон смотрел на эти игры с улыбкой, а после и вовсе включился, делая Ники причудливую стоячую причёску. Их смех, должно быть, слышали все постояльцы. Вдоволь накупавшись, компания завалилась на кровать, продолжая весёлые разговоры. Медик принялся изображать скучающего на троне Тибо, чем ещё больше рассмешил вора. Водный сначала ворчал на неугомонную парочку, но вдруг резко замолчал, глядя на смеющегося Ники. Он с минуту вглядывался в его лицо, после чего нагнулся чуть вперёд, целуя мягкие тонкие губы юноши. Ворон подавился собственным смехом, не в силах произнести ни звука. Не встретив сопротивления, Тибо углубил поцелуй, притянув человека к себе. Ники резко подался назад, отталкивая столь наглого полукровку. Ворон подхватил в объятия шарахнувшееся тело, успокаивающе прижимая к себе. - Тебе так сильно не понравилось? – грустно усмехнулся Водный, отводя глаза. Ники тяжело дышал, переводя дыхание. - Малыш, не бойся. Ты же знаешь, что против твоей воли никто из нас ничего даже и не помыслит сделать, – постарался привести его в чувства медик. Тот ещё несколько минут неподвижно сидел, силясь что-то сказать. - Должно быть, я начал не с того. Прости меня. Мне стоило сначала признаться в своих чувствах. Ты очень нравишься мне, Ники. В том самом смысле, но не только. Я готов разделить с тобой жизнь, и мне претит мысль о том, что когда-то ты покинешь меня ради кого-то ещё. Вор коротко кивнул, обдумывая сказанное. Тут уже не выдержал Ворон: - Так не четно, Тибо! Ники, малыш, я также питаю к тебе особые чувства. Правда, я не столь безрассуден, как некоторые, и не стал бы так опрометчиво красть твой поцелуй, – медик осуждающе посмотрел на второго мага и продолжил. – Знай, что, если ты выберешь меня, я всегда буду тебя защищать и никогда не оставлю. И уж точно никогда не сделаю того, что могло бы тебя расстроить. Слова давались с трудом, но Ники старался подбирать их с максимальной осторожностью: - То есть сейчас мне следует принять признание одного из вас? Не знаю, способен ли я сделать нечто подобное. Вы оба очень дороги мне. Я бы солгал, если бы сказал, что мысли о симпатии к вам не приходили мне в голову. - Значит, малыш, и мы тебе не безразличны? – осторожно уточнил Ворон. - Да, – коротко ответил тот. - Оба? – уточнил прямолинейный Тибо. - Оба. - Может, тогда ты согласишься выбрать нас двоих? – спокойно решил он. - А так можно? – удивился тот. - А кто тебе запретит? Уж точно не мы. Мы оба любим тебя, так что от этого решения все будут в выигрыше. Среди полукровок это обычное дело. Да и Божества особой консервативностью на этот счёт никогда не отличались. - Мы, честно говоря, уже обсуждали сложившуюся между нами ситуацию. Подобный исход – единственное решение, которое одобряли мы оба. Но выбор, конечно, за тобой. Ты можешь отказаться от нас обоих. Наше признание ни к чему тебя не обязывает. Если ты захочешь, нам по силам будет оставить всё так, как есть. - Я не совсем понимаю, что должно будет измениться, если я всё же приму вас в этом смысле. Мы будем спать вместе? Ну, то есть, в ином смысле, – Ники чуть покраснел. - Если ты сам захочешь, маленький, – отозвался медик. - Я хочу ответить на ваши чувства взаимностью, но только при одном условии. Сейчас я не готов принять вас на ложе как любовников. Если вы дадите мне время, то я буду очень вам благодарен. Тибо хмыкнул и заулыбался: - Всё, как захочешь. В конце концов, это не самое главное. Мы любим тебя в любом случае. Засыпали они, как обычно, втроём. Маги обнимали Ники с двух сторон, совершенно удовлетворённые подобным исходом. Пусть, нужно было подождать, чтобы их человек смог принять их во всех смыслах, но главный шаг был сделан. Наутро Ники впервые проснулся почти сразу после Ворона. Тот в это время принялся вылавливать необычные лепестки из ванной, неизменно складывая их в свою сумку с травами. - Нечасто увидишь тебя в такую рань, – улыбнулся ему медик. - Да, мне не спалось. Я должен вам кое-что рассказать. Может, это и не так важно, но, я думаю, промолчать будет не правильно. - Конечно, Ники. Всё, что угодно. Сейчас? Или стоит дождаться Тибо? - Зачем меня ждать? – послышался заспанный голос Водного, и тот прошёл в комнату с голым торсом, почёсывая пресс. - Ники хочет нам что-то рассказать. - Не думайте, что я собираюсь жаловаться, но мне хочется прояснить всю ситуацию полностью. - Давай, малыш, тебе нечего стесняться, - успокаивал его Ворон, мягко направляя в сторону стола, чтобы он смог присесть. Маги же пристроились напротив, ожидая рассказа. - Начну с того, что я сирота. Хотя вы же уже знаете! В общем, я родился в не слишком богатой семье. Родителей я почти не помню. Папа погиб очень давно. Говорили, он умер в лесу. На него напал какой-то дикий зверь, а отбиться было нечем. Меня растила мать, но и она вскоре меня покинула. Она заболела, а толкового врача у нас просто не было. Говорят, какое-то заражение крови. Сам я, признаться, даже не помню. Мне тогда всего четыре года было. Затем меня отправили в приют, где я прожил шесть лет. Там были ребята постарше, которые часто меня задирали и заставляли себе прислуживать. Если я упрямился – били. Таких маленьких как я у них было много. Мне это надоело, и в десять я решил сбежать. Меня, конечно, вернули, но я снова сбежал в наш старый дом. Сколько бы меня ни приводили обратно, я всегда возвращался назад. Раз на пятый всем это надоело, и на меня махнули рукой. Но, если меня чему и научили в приюте, так это тому, что надо брать то, что плохо лежит. Да и на что ребёнку жить? Поначалу я собирал ягоды и травы, старался что-то из них готовить, но я в них совсем не разбирался, да и мало мне было этого. Тогда я и начал воровать. Просто вытаскивал кошельки у таких, как Ворон. Но бывали и дни, когда было совсем пусто. Я мог дня по три ничего не есть. Приятного мало, а голод толкал на безумства. Тогда ко мне в первый раз подошёл мужчина. Он был хорошо одет и не похож на местных. Он позвал меня провести с ним ночь за неплохие деньги. У меня и выбора особо не было. Воровство – опасное ремесло без каких-либо гарантий. А здесь хотя бы точно знаешь, сколько получишь за ночь. Но я избрал другой путь. Я с детства знаю Колыбельные. В наш приют как-то наведывался монах из семейства дриад. Он был красивый и просто божественно пел. Мы тогда все приходили послушать. Я как-то бездумно повторил слова песни, и всех вокруг усыпил. Тогда-то я и узнал о своих способностях. У остальных так не получалось. Но я отвлёкся. В тот день тот мужчина снял для нас комнату, но, как только я там оказался, он сразу прижал меня к себе и стал срывать с меня одежду. Я тогда сильно испугался и на одних инстинктах запел, чтобы хоть как-то его успокоить. Он сразу заснул. Я посидел ещё полчаса, не зная, что делать, а потом рванул на выход. Вернувшись домой, я обнаружил деньги, которые он мне дал в самом начале. Два дня я не выходил из дома совсем, боясь, что он меня найдёт, но всё-таки вышел купить еды. На базаре мне сказали, что тот господин покинул город следующим же утром, так как очень спешил. И тут я понял, что путешественники – лёгкая добыча. Они торопятся и не станут тебя искать, если ты просто сбежал. Так что я стал пользоваться своим даром. Меня стали покупать, так как я стоял в нужном месте с женщинами. Меня брали даже чаще их, но они не держали обиды и позволяли там находиться. Оказываясь в комнате, я сразу заставлял покупателя заснуть, а сам брал деньги и сбегал. Но долго бегать я не смог. В один из дней за мной пришёл мужчина. У него были длинные чёрные волосы и золотые глаза. Видимо, из семейства гарпий. Я, признаться, и сейчас не знаю. Он сразу предложил цену и велел идти за ним. Как только дверь захлопнулась, я начал петь, но он лишь посмеялся, сказав, что на него моя магия не подействует. Тогда это и произошло. Он силой взял меня в мой первый раз. Затем, правда, извинялся, увидев на простыне кровь. Сказал, что, думал, будто я просто разыгрываю невинность и даже накинул пару монет сверху. После этого я ещё долго боялся связываться с этой профессией, но судьба не было ко мне благосклонна. Воровать не так просто, поэтому я снова всё чаще сидел без денег, так что мне снова пришлось вернуться к этому занятию. На этот раз всё шло хорошо – попадались одни люди, не имеющие устойчивости к магии. Я был этому рад. Но через какое-то время снова произошло непредвиденное. Ко мне подошли двое мужчин. Маги, я сразу понял. Они выбрали меня и повели к комнатам, но я не захотел и начал вырываться. Тогда один просто махнул рукой, и мой рот ничего не мог произнести, а я сам послушно шёл за ними. Тогда это случилось со мной и во второй раз. Эти были ещё грубее, и их было двое. Они почти всю ночь со мной развлекались, после чего я весь оставшийся день даже подняться не мог. Они оставили мне денег и какую-то мазь на тумбочке, но она особо не помогла. Я в то утро подумал, что, может, всё и не так плохо. Может, следовало просто продать себя в бордель и уже точно иметь постоянный заработок, но я тогда был сам не свой. Позже, придя в себя, я решил, что ничего плохого не случилось. Внутри всё будто оборвалось, и я просто перестал чувствовать что-либо. Была одна пустота. Сам не знаю, почему, но я продолжил соблазнять мужчин и уводить их в комнату, но подобного больше не происходило. Я смог загнать эти воспоминаний подальше, пока не появились вы. Я тогда был сильно напуган и отчего-то зол. Думаю, я ожидал от вас чего-то ужасного. Но вы были так добры ко мне, как никто другой. Я понял, что вы не станете делать со мной ничего плохого. Однако вчерашние события заставили меня снова всё вспомнить, и я сам не знаю, сколько потребуется времени, чтобы я смог привыкнуть к этой мысли. Мальчик не выглядел встревоженным или злым после своего рассказа. Он был безмятежен, но что-то в его лице выдавало запрятанную когда-то глубоко внутри боль. - Я не могу представить, что ты должен был чувствовать, но я уважаю тебя за твою смелость. Всё-таки ты решил принять нас, несмотря на такие ужасные воспоминания, - заговорил Тибо, всё ещё осознавая услышанное. Не то, чтобы он не знал об этом, когда рылся в памяти мальчишки, но там всё было туманно и расплывчато. Эти воспоминания вспыхивали в юной голове липким тёмным страхом и окутывали всё его существо, но тот всегда мог быстро запрятать их подальше, а затем юноша и вовсе научился ставить блоки и отгораживаться от способностей Водного. Ворон же и вовсе не знал о подобном, и сейчас с тихим ужасом осознавал ситуацию. - Теперь вы сможете всё обсудить и решить, нужен ли такой, как я, вам. - Ники, прошу, не говори так! – вскрикнул медик. – Ты нужен нам любым. Ты – такой, какой есть, и мы любим тебя! Совершенно не имеет значения, что случилось с тобой в прошлом. Все вместе мы сможем сделать так, чтобы твои раны затянулись. Ты позабудешь о них, мой маленький, а мы будем рядом. - Ники, я думаю, Ворону нужно немного прийти в себя. Прошу, оставайся дома, а я свожу его выпить. Пусть обдумает всё и не делает выводов, которые будут вредны для нас всех. Он у нас слишком эмоциональный, тебе ли не знать. Маги спешно покинули комнату, отправившись на поиски ближайшей таверны. Ники немного побыл дома, как просил Тибо перед уходом, но душа требовала отдыха. Решив немного развеяться, вор покинул трактир, бездумно гуляя по улицам. Он и сам не заметил, как оказался на тихой улочке почти без освещения, окружённый какими-то людьми. Ники почувствовал, как с тихим шипением в него полетело заклинание, и он попросту отключился посреди дороги. Пробуждение было не из приятных – мальчик был связан и обряжен в белый балахон. Кроме него на теле ничего и не было. Вокруг толпились люди в тёмных плащах едва ли не до самого пола. Они произносили рядом с мальчиком заклинания на древнем языке, после чего один из них притронулся к его плечу раскалённым железом. Ники закричал так громко, что едва не сорвал голос. Он пытался выпутаться из связывающих верёвок, но у него ничего не выходило. Магию также не получалось использовать, так как её вытягивал сдерживающий круг. Железо оставило на плече клеймо, после чего люди продолжили читать заклинания. Они причиняли боль и вытягивали силы. В конце юный вор только и мог, что сдавленно вскрикивать в особо болезненные моменты, а затем и вовсе провалился в темноту. Ворон и Тибо вышли из таверны через час. Медик, казалось, смог всё хорошо обдумать и немного успокоиться, однако, злость внутри всё никак не унималась. Какие-то паршивые маги посмели поднять руку на их мальчика! Такое не должно быть прощено, никогда. Тибо был более благоразумен, понимая, что они вряд ли смогут найти тех людей, но и он желал мести за столь любимое им существо. Придя в номер, маги не увидели Ники, но не придали этому большого значения. Возможно, мальчик решил немного прийти в себя после того, как, наконец, смог всё рассказать, и прогуляться. Беспокойство пришло только спустя час, когда тот так и не вернулся. Через два часа они организовали поисковую миссию и отправились прочёсывать город. Поспрашивав у прохожих, оба пришли к выводу, что Ники отправился в Тёмную часть города. Там нередко промышляли мелким разбоем и грабежами. В этом месте они обыскали едва ли не каждый закуток, но найти вора так и не смогли. Тогда одна женщина из местного увеселительного заведения рассказала, что в городе недавно завелись фанатики. Ищут жертв и крадут их на потеху своего Божества. Вот тут-то оба не на шутку занервничали. Благо, Ворон знал, где находится последнее Божество, которому ещё могут приносить жертвы. Туда они и направились. Путь был не близкий, но тренированные тела смогли преодолеть его за три дня, так как хрупкого Ники с ними не было. Ворон знал, что для ритуалов обычно используют круг призыва и надеялся, что с мальчиком всё хорошо, так как при помощи подобной магии оказаться в нужном месте можно не более чем за полчаса. На подходе к замку их ожидал сюрприз в виде непроходимых зарослей. Оставалось надеяться, что фанатики просто знали тайные тропы, и Божеством они не ошиблись. Но Ворон был уверен в том, что единственный, кто до сих пор мог брать жертвы – это Луна. Только он так и не смог принять человеческий род и относился к ним как к рабам. Тибо не видел ни одно Божество, за исключением Ворона, так что даже не представлял, что его ждёт. Медик никогда не принимал истинной формы, так что Водному даже было бы интересно, вот только беспокойство о Ники выбивало природное любопытство. Зайдя внутрь, маги сразу увидели шикарный интерьер, достойный и королевского замка. Везде были прекрасные картины, изысканные фонтаны, огромные резные шкафы и многое другое. Цвета каждой комнаты отличались от предыдущей и перемежались от багряно-красных до нежно-голубых и даже белых. Было видно, что хозяин дома ценит изыск. Встречать их никто не вышел, поэтому гости сами двинулись вдоль комнат. Уже обойдя половину дома, маги увидели мужчину, двигавшегося им навстречу. Он был невысоким, ниже магов чуть больше, чем на голову. Его ослепительно-белые волосы сильно контрастировали с огненно-красными глазами, двумя угольками сияющими на белой коже. На голове его красовались не слишком большие рога, а за спиной торчали массивные перепончатые крылья. Руки же его покрывались светлой чешуёй от локтей до самых кончиков пальцев. Походка его была быстра, хрупкая фигурка двигалась грациозно. Он остановился в паре метров от прибывших, позволяя разглядеть себя во всей красе. На нём была лёгкая красная накидка, длинные штаны, почти облегающие тонкие ноги и белая рубашка с искусной рубиновой вышивкой. - Какие у меня гости! Что ж, рад вас приветствовать здесь. Это твой спутник, Ворон? Красивый. Мне нравится. - Луна, мы пришли забрать у тебя кое-кого, - пресёк любые разговоры медик, вмиг сделавшийся собранным и сосредоточенным. - Даже не хочешь поздороваться со старым другом? Какой же ты бесчувственный! А я скучал. Одному, знаешь ли, немного одиноко. - Ты сам отказался от людей и сам виноват в своём одиночестве. - Возможно, ты и прав, но эти создания меня раздражают, - кривая ухмылка скользнула по красивому белому лицу. - Мы знаем, что не так давно тебе приносили жертву, - снова прервал его Ворон. - Ты об этих? – спросил Луна, махнув рукой в сторону двери. Та отворилась, и магам предстало поистине кровавое зрелище. На полу лежали мёртвые тела в тёмных плащах, на лицах которых застыло выражение ужаса. Луна любовно взглянул на своё творение и продолжил: - Они, знаешь ли, пришли просить у меня силы. Могущества. Даже мальчонку мне притащили в качестве жертвы. Если тебе нужен был кто-то из них, то извини. Вы опоздали. Я не потерплю, что какие-то жалкие создания требуют у меня помощи. Ты же знаешь, как меня это раздражает. Вот и не удержался. - А где мальчик?! – вскричал наконец-то взявший себя в руки Тибо. - О, красавчик тоже умеет говорить. Приятно удивлён, - Луна резко оказался перед Водным и тонким пальчиком провёл по его лицу. – Не стоит вести себя так грубо с тем, кто много сильнее тебя. Сказав это, Луна улыбнулся и слегка толкнул Тибо, от чего тот отлетел в стену. Ворон еле успел его перехватить. На голове медика в это же мгновение прорезалась пара рогов, немного больше, чем у хозяина замка, а за спиной стали развиваться не менее массивные крылья. Глаза вмиг полыхнули фиолетовым, и Тибо увидел покрывающие руки чёрные чешуйки. Ворон оскалился не хуже лесного зверя и уже был готов пойти на Луну, как тот внезапно остановил его, жестом призывая успокоиться. - Тише, я не пытался нападать. Лишь хотел научить твоего спутника хорошим манерам. Ворон, я не намерен драться с тобой. Нас итак осталось слишком мало, чтобы мы ещё и истребляли друг друга, - он снова улыбнулся и махнул рукой. - Малыш, за тобой пришли. Иди сюда. Луна поманил пальцем, и из арки вылетел Ники. Он был весь изранен. На руках и ногах проступали свежие отметины от верёвок, на щеке алел глубокий порез. На бедрах мальчика наливались кровоподтёки, пара синяков была на животе, не говоря уже о более мелких ссадинах. Кровь маленькими каплями стекала на пол, оставляя за Ники след. - Веселье было в самом разгаре. Вы прервали меня на самом интересном месте, – голос Луны был сладким, слишком сладким для подобной ситуации. Ворон при этом выглядел вполне спокойно. - Этот мальчик – наш, – сообщил он, кивая на Ники, всё ещё находившегося в воздухе. - Но беда в том, что он уже мой, – с низкими нотками проговорил Луна. – Он – моя законная жертва. Да, мой милый? Ники оказался в руках Луны, тот сжал пальцами его щёки и потёрся своим носом о его. - Вышла ошибка. Он не должен был быть твоей жертвой. У нас его похитили. - Однако на нём уже моя печать. Что вы планируете с этим делать? Я бы с радостью отдал его вам, но теперь сама его душа принадлежит мне. Тибо с тревогой взглянул на Ворона. Тот усиленно что-то обдумывал, не зная, как в данной ситуации поступить. - Тогда я свяжу его со мной. Моя печать перекроет твою. Прости, Луна, но мы не отдадим его. - Что ж, не то, чтобы я был против. Если он так тебе нужен – можешь попробовать. Но тебе ли не знать, что это может его убить. Если ты пойдёшь на это – я не стану возражать и даже предоставлю вам комнату. - Тибо, жди нас здесь. - Да ни за что! - Так надо. В случае если ты будешь находиться рядом, тебя тоже свяжет контрактом, и это вытянет из тебя силы. Прошу, жди моего сигнала здесь, и, когда я закончу, будь готов забрать у меня Ники. Я могу стать неуправляемым, так как руны всё ещё на моих руках, а последнее, что я хочу – это причинить ему вред. Водный неуверенно кивнул, готовый до последнего вздоха отбивать человека от Божества, если возникнет такая необходимость. Перед тем, как медик скрылся в одной из комнат, он крикнул: - Прошу, помни, это наш Ники. Мы не должны ему вредить. Ворон кивнул и скрылся за тяжёлой дверью. Луна встал рядом с Водным, скрестив изящные руки на груди. - Знаешь, это довольно отчаянный шаг с его стороны. Во-первых, он сам может превратиться в зверя, а, во-вторых, противостояние столь сильной магии в одном хрупком теле может просто разнести вашего мальчика на кусочки. Хотя я понимаю вашу привязанность – он такой сладкий, - Луна провёл длинным раздвоенным языком по губам, вспоминая вкус юного тела. - Ники сильный, - внезапно возразил Тибо, глядя в стену. – Он справится, я знаю. Я сам его тренировал. Таких сильных людей ещё поискать надо. Тем временем, за стеной, Ворон не знал, куда деть глаза. Мальчик был истощён физически, но медлить было нельзя, иначе печать укрепится ещё больше, и вывести её будет намного труднее. Он сделал несколько шагов в сторону жертвенного стола, находившегося в комнате, и осторожно уложил вора на него. Юноша болезненно сморщился, глядя на Ворона затуманенными глазами. - Ники, малыш, я постараюсь не причинить тебе боли. Помни, я с тобой. Тибо тоже здесь. Мы защитим тебя, чего бы это ни стоило. Пожалуйста, не бойся, - успокаивал его медик, хотя, скорее, убеждал в этом себя. Он просто не верил, что сможет навредить своему драгоценному мальчику. Нужно было просто продержаться несколько часов после установления печати. Он наклонился к выжженному на плече символу принадлежности, мягко поцеловал, а затем наложил на это место свою руку. Руны зашевелились и, словно змеи, поползли ниже, соскальзывая с кончиков пальцев и переплетаясь с чужим узором. Тот затрепетал, заставив юношу вскрикнуть от новой порции боли. Потоки магии силой заставляли узор меняться, приобретать совершенно другие очертания. Ники метался по столу, пытаясь справиться с ужасающими жгучими прикосновениями, но Ворон держал его крепко, не позволяя отстраниться. Вскрикнув в последний раз, Ники сорвал голос и мог лишь сдавленно хрипеть. Медик осел на пол, тяжело дыша. Руны вернулись на его тело, поднимая волны животных инстинктов. Всё тело будто кричало «Моё» и требовало немедленно разорвать подношение, сдавив в крепких объятиях. Ворону удалось резким броском магии отворить дверь, призывая Тибо войти. Следом вальяжно прошествовал Луна, глядя на происходящее со скучающим видом. - Унеси, - выдавил из себя медик, с мольбой глядя на Водного. Тот быстро подхватил бессознательное тело на руки, унося из комнаты. Луна остался. - И зачем отказывать себе в таких простых желаниях? Я же вижу, что ты страдаешь. Тебе хочется запустить когти под его кожу и пить чужую жизнь, пока не насытишься окончательно. Вместо этого ты изводишь себя. - Тебе не понять! – взревел медик, ещё больше меняя форму, становясь похожим на хищника. – Это не то! Такие как ты… Ворон ударил когтистой лапой стол, отчего он отлетел в сторону Луны, но тот ловко отскочил, даже не поцарапавшись. - Ну и глупец. А что, если я сейчас приведу тех двоих? Должно быть, ты уже достаточно обезумел, чтобы их разорвать, - хищно оскалился он. - Не стану! Не стану! – почти перешёл на рык Ворон. - Ну, после такого ты меня, скорее всего, убьёшь, так что это я не стану так делать. Ладно, так и быть. Помогу тебе, в память о нашей старой дружбе. С этими словами Луна запечатал вход, оставив второе Божество сходить с ума в одиночестве. Несколько часов весь замок мог слышать, как ревёт в запечатанной комнате Ворон. Он стенал и пытался выбить дверь, но магия его не пропускала. Всё же, Луна смог накопить в этих стенах достаточно энергии, чтобы какое-то время удерживать безумное Божество. Наконец, всё стихло. Заклинание развеялось, выпуская изрядно потрёпанного и уставшего медика. Однако позволить себе провалиться в сон тот не мог. Луна встретил его у входа, сразу обозначая, в какой комнате спит их мальчик. Рядом с постелью Ники сидел Тибо. Он любовно поглаживал волосы и крепко сжимал его руку. Ворон почти подлетел к кровати, на ходу замеряя температуру тела и пульс. Мальчик был слаб, но жив. Эта мысль будто разом выбила все силы из медика, ноги его подогнулись, и он осел на пол. Тибо помог ему пересесть на кровать. - Как ты? – спросил Водный, устало глядя на Божество. Тот неопределённо махнул рукой, говоря, что сейчас лучше следить за состоянием Ники. Луна любезно позволил им остаться, не заставляя метавшегося от жара мальчика покидать тёплый замок. Божество вообще изголодался по нормальному общению, что было видно. Так маги узнали, что эти фанатики давно и безрезультатно мешают ему вести привычный образ жизни, притаскивая жертвы и моля о силе. Ворон и Тибо благоразумно не стали спрашивать, что Луна делал с прошлыми жертвами и остался ли хоть кто-то в живых, так как таковых в замке не наблюдалось. Ники после процедуры заболел, но медик точно знал, что мальчик поправится, так как самый страшный рубеж он уже преодолел, а лихорадка – небольшая плата за значительно продлённую жизнь. Теперь, когда сама душа мальчика принадлежала ему, вор должен был прожить жизнь столь же длинную, как у Тибо, а, может и много дольше. Свои года Ворон даже не считал, так как он мог жить вечно, а, по необходимости, покинуть этот мир самостоятельно, минув определённый возраст. С этого момента жизнь компании должна была наладиться, и, конечно, благодарить Луну за это вовсе не хотелось, но нельзя было не признать, что он поспособствовал в вопросе продления жизни человеку, который, непременно, встал бы перед ними рано или поздно. Утром третьего дня Ники накопил достаточно сил, чтобы открыть глаза. Через неделю он уже мог спокойно ходить по замку, правда, не отходя от своей неизменной охраны в количестве двух магов. Через две недели компания покинула дом Божества, так как Ники ужасно пугался, натыкаясь на Луну. Он так и не рассказал магам, что же тот с ним делал, но по юноше было видно, что детские кошмары всё-таки сбылись. Чтобы не травмировать хрупкую человеческую психику, маги приняли решение уйти в покинутый почти три недели назад город. Вор от этой новости заметно повеселел, искренне радуясь новости. Луна лишь посетовал на то, что таких интересных собеседников ещё долго не предвидится и пригласил Ворона как-нибудь наведаться к нему. Тот не стал отказываться, но всё же решил, что произойдёт это не раньше, чем через сотню-другую лет. В городе всё так же пестрило разнообразие. Все расы мешались в суете шумных улиц, спеша по своим делам и закупая подарки возлюбленным. Скоро должен был пройти фестиваль в честь Великой Карей, богини любви, что когда-то ступала по земле. Ворон лишь фыркнул, что та не была никакой богиней любви, лишь обычным Божеством и ничего примечательного не делала. Да, помогла парочке влюбленных покинуть город под покровом ночи, когда смешение крови разных рас ещё порицалось и считалось зазорным. Тибо и Ники на это лишь тихонько хихикали, не особо вдаваясь в возмущения своего спутника. Фестиваль проходил чудесно – Ники ещё никогда не приходилось видеть такого великолепия красок. Со всех сторон ему подмигивали магические огоньки, витрины пестрили изображениями влюблённых, искусными статуэтками и прочей мишурой. И фейерверк. Ники никогда до этого не видел фейерверк. Такого буйства красок не могло быть нигде – приправленные волшебством всполохи освещали всё небо, полыхая всеми доступными человеческому глазу цветами. Он улыбался, не в силах оторвать глаз, когда они втроём сидели у старого дерева на траве, поедая сладкие тягучие конфеты, что в эти дни не продавал разве что ленивый. Тогда Ворон впервые поцеловал его – осторожно, едва касаясь чужих губ, нежно поглаживая макушку и плечи. Тибо также не остался в стороне и сразу, как медик отпустил мальчика, притянул его к себе, обдавая юношу жаром своего дыхания и целуя так горячо, что становилось трудно дышать. Так они втроём сидели, наслаждаясь обществом друг друга. Вернувшись в трактир, Ники обнаружил на столе множество подарков. Здесь были и сладости, так любимые им, и изысканные украшения, и даже несколько полевых цветов. Ворон сбивчиво объяснил, что покупные цветы ядовиты, тогда как эти можно использовать при заваривании чая. Ники на это лишь улыбался, чувствуя себя по-настоящему счастливым. Ещё тогда, будучи у Луны совсем один, он решил, что его жизнь непременно будет кончена. Не будет больше вечеров, проведённых вместе, не будет задушевных разговоров у костра, объятий по ночам и даже не слишком любимых уроков. Ничего не будет. Но его снова спасли. Теперь Ники знал наверняка, что готов посвятить жизнь этим двоим. Он понял, что готов отдать им всего себя, без остатка. Может, поэтому он сам потянулся к Тибо, сидевшему ближе к нему на мягкой кровати, за поцелуем. Тот ничуть не растерялся и уверенно ответил, прижимая Ники к себе. - Я думаю, что готов. Сегодня. Если вы, конечно, сами этого хотите, - юноша покраснел, пряча смущённый взгляд. - Ники, мой малыш, – шептал Тибо, заставляя своим слегка шипящим голосом сладко замирать сердце. Его поцелуи подобны укусам змеи – острые зубы то и дело царапают податливые губы вора, осторожно прикусывая. Водный чуть приспускает рубашку с партнёра, тут же впиваясь жёстким поцелуем в открывшееся плечо. Человек под ним призывно стонет, будто умоляя не останавливаться. В комнате становится нестерпимо мало воздуха. Ники будто плавиться под настойчивыми, но такими ласковыми прикосновениями. Он вдруг ясно осознаёт, как сдерживается Тибо, чтобы не сорваться и не напугать не слишком опытного партнёра. Ворон же не торопится, осторожно стягивая с человека мешающую одежду, любовно оглаживая каждый открывшийся миллиметр кожи со спины. Он мягко целует везде, где может дотянуться, но не оставляет следов. Тибо же, напротив, оставляет метки везде, где появляются его губы. Медик, поглаживая открывшиеся мягкие ягодицы, слегка разминает их пальцами, чуть прикусывая ушко партнёра. Водный нетерпелив – он спускается вниз и берёт слегка отвердевшую плоть Ники в руку, даря наслаждение ловкими пальцами. Он медленно скользит по члену, изредка облизывая головку. Когда Ники становится окончательно возбуждённым, Тибо берёт его плоть в рот, слегка причмокивая и даря неземное наслаждение вперемешку со страхом оказаться оцарапанным острыми зубами в столь чувствительном месте. Однако этого не происходит – маг действует нежно, осторожно, касаясь каждой венки мягким чуть шершавым языком. Ворон за спиной продолжает неспешные поглаживания, после чего слегка подталкивает Ники вперёд, чтобы руками он упирался на спину Тибо, а сам разводит в стороны его ягодицы, осторожно растягивая пальцами стенки ануса. Ники едва не бьётся в двойных объятиях. От переполняющих эмоций хочется кричать, а, когда внутрь проникает язык Ворона, связных мыслей и вовсе не остаётся. Ники чувствует, как вздрагивает его тело от каждого прикосновения и будто плавится. Его внезапно прошибает пот, он выгибается, громко стонет и кончает в такой ласковый рот Тибо. Тот облизывается и всё проглатывает, после чего втягивает человека в жёсткий, собственнический поцелуй. Ворон успевает и сам избавиться от одежды, а затем притягивает юношу к себе лицом, говоря о том, что с ним поцелуя, должно быть, сейчас не получится, но договорить не успевает, так как Ники на это ровным счётом плевать. Он сам впивается в родные мягкие губы и чувствует, как в него неспешно проникают пальцы Тибо, растягивая изнутри. Он не чувствует боли, только сумасшедшее желание, заставляющее рассудок мутиться и сам насаживается на шершавые пальцы воина. Ворон скользит тёплыми ладонями по его спине, опускаясь ниже и проникая в растянутую дырочку вместе с пальцами Тибо. Ники вздрагивает и выгибается, чувствуя, как член снова наливается кровью. Он ощущает себя растянутым до невозможности, но тело требует продолжение. Тибо с радостью даёт ему это, притягивая его бёдра чуть ближе. Юноша снова оказывается лежащим на Вороне, удобно устроившись напротив его члена. Недолго думая, Ники берёт его в рот, осторожно и слегка неумело посасывая, но медику и этого много. Он громко дышит и гладит рукой шёлковые волосы. Тибо входит в него неспешно, осторожно продвигаясь внутрь. Ники отстраняется от Ворона и закусывает губу. Наконец, Водный входит до конца, замирая на некоторое время, а затем начинает осторожные движения. Ворон всё ещё не может выровнять дыхание и осторожно, чуть смущаясь, просит: - Малыш, ты не мог бы..? Я очень хочу продолжить и буду счастлив, если можешь. Ники кивает, затуманенными глазами глядя на медика, после чего снова опускает голову и продолжает. Ворон щурится от удовольствия, вплетая пальцы в серые пряди. Тибо начинает двигаться чуть более уверенно и всё больше наращивает темп. Воздуха в комнате становится явно меньше, чем нужно. Ники вздрагивает, чувствуя, как внутри него медленно растекается вязкая жидкость. Ворон коротко вскрикивает и только и успевает отстранить вора, кончая ему на лицо. Медик спешно стирает покрывалом остатки своего семени с любимого лица и комкано извиняется. Тибо на это лишь улыбается, утягивая уже чистое лицо Ники в ещё один горячий поцелуй. Тот выгибается, выставляя бёдра, и Ворон больше ничего не говорит. Он подаётся чуть вперёд, трётся полувставшим членом о ягодицы несколько раз, после чего неторопливо входит. После Водного здесь всё достаточно растянуто, так что он может свободно скользить внутри юноши. С каждым толчком Ники стонет всё громче, прогибаясь в пояснице. Тибо снова ныряет вниз, языком лаская член вора. Тот едва ли не дрожит, не в силах справиться с накатывающими эмоциями. Ещё несколько толчков – и он, громко коротко вскрикнув, кончает, сжимая Ворона внутри. Тот закусывает губу, делает ещё пару фрикций и следует за человеком. Все трое падают на грязные простыни. Ники обхватывает руки столь любимых магов, а те поглаживают его утомлённое, но счастливое лицо, переплетая их пальцы. Ворон спускается чуть ниже, вылизывая живот, а Тибо слегка прикусывает сосок юноши, стараясь не оцарапать. Тот удивлённо охает, а затем протяжно стонет. Ночь продолжается. Спустя три дня утомлённая, но до безобразия счастливая компания покидает город. Их путешествие продолжается.