светись, светись, далекая звезда

Я никогда не подозревал, что мой эмоциональный диапазон может вместить в себя так много чувств. А может ли он? Не уверен. Кажется, совсем скоро взорвется. Мне одновременно хочется улыбаться, рыдать, крушить все вокруг и дрожать от страха. Каждое твое движение и каждое слово, каждый взмах ресниц, делает все только хуже. Или наоборот, лучше. Сейчас невозможно определить. Я тоже тебе нравлюсь. Ты тоже хотел быть со мной. Я тоже тебе нужен. Эти твои слова почему-то похожи на Большой Взрыв. В смысле, они конечно, прекрасны, как галактики, но сотрясают мой мир очень даже нехило. Я хочу уйти от тебя и не портить твою жизнь, но теперь понимаю, что испорчу ее этим еще больше. Я хочу остаться с тобой и понимаю, что мы оба этого хотим, но я боюсь, что что-нибудь пойдет не так, и я опять все испорчу. Слишком непривычно вот так вот запросто обнимать тебя и держать за руку после долгих месяцев, когда один твой взгляд в мою сторону был целым событием. Слишком странно быть кому-то нужным, когда уже и забыл, какого это. И знаешь, в чем главная проблема? Ты замечаешь все это. В самые первые дни, когда меня постоянно подмывает сорваться на истерику, ты от меня ни на шаг не отходишь и все время повторяешь, что все будет хорошо. И я страшно злюсь на себя, за то, что тебе столько приходится со мной возиться. А ты в ответ повторяешь, что сам хочешь этого. — Может, теперь ты мне всё же расскажешь, почему с тобой так вышло? — спрашиваешь ты однажды. Я вздыхаю. Я знаю, про что ты. Про изрезанные, без живого места руки. Про повязку на глазу. Про депрессию, которую я с самого начала предпочитал так не звать. Про бесконечную грусть и безысходность. — Все нормально. Я тебя пойму. Мне-то ты можешь доверять? Ты заглядываешь мне прямо в глаза. Твои все еще такие же карие, большие и усталые. Я киваю. И я рассказываю. С перебивками на всхлипы и твои объятия. Про то, почему я никогда не смеюсь. Про все свои многочисленные нервные срывы и их причины. Про то, что такое "синдром Бордерлайн". Про кабинеты психиатров, в которых я проторчал добрую половину своего детства и юности. Про то, как мне почему-то не везло с лучшими друзьями, потому что один из них после нашей ссоры решил доложить родителям всю правду о моей ориентации, которую я просил хранить в секрете, а следующий, с кем я близко дружил, наложил на себя руки однажды. Про то, что "легко" отделался потерей правого глаза в аварии, в которую попал пару лет назад после пьянки. Про то, как и у меня начали появляться те же мысли, что у и второго друга. Про то, что потеря крови помогает забыться. Про то, как приехал сюда, поклявшись родителям, что начну налаживать свою жизнь, а на деле просто жутко хотев от них сбежать. Про то, как увидел тебя, про то, что ты выглядел, как воплощение всего самого хорошего, что в этом мире есть, того, чего мне так не хватало. Про то, что сейчас я сижу с тобой в обнимку, и не знаю, что делать дальше, и мне страшно. И ты сказал, что не дашь меня в обиду. Что никогда не уйдешь. Что всегда будешь со мной. И потребовал, чтобы я сказал то же самое. И я сказал. И я тебе поверил.