Совершенный: новый мессия

- И чем ты теперь будешь заниматься? – поинтересовался Каэлестис, помня одно из главных правил хорошего тона: если произошло что-то неприятное, лучше сделать вид, что этого «чего-то» вообще не было. К тому же, ему и впрямь стало любопытно: чем можно заниматься в свободное от работы время в месте, где книги, судя по всему – та ещё редкость, телевизоров не видать, а со стороны радио вместо музыки слышны лишь помехи да редкие зачитывания вслух заученных слов «Помним, любим,скорбим» - всякий раз с новыми именами?.. Но дрожь вызывал даже не этот мрачный голос, а, скорее, реакция жителей Пристанища. Казалось, им было наплевать, умер кто-то или нет: они даже не вздрагивали, услышав очередное имя в списке. Даже животные испытывают грусть, когда член их стаи умирает. Эти люди не испытывали ничего. Омерзительно. Анджей лениво потянулся: - Не знаю. У Мари ещё занятия в школе, а Анна на работе. Поэтому в церковь тащиться нам ещё не скоро. И хорошо. Что толку штаны просиживать и просить каких-то там Совершенных снизойти до нас? Они всё равно даже видеть нас не желают, потому и сбежали неизвестно куда. Вот теперь Совершенный еле удержался от желания объяснить глупому мальчику, с кем тот разговаривает. Он что, не понимает, что Совершенные становятся таковыми совсем не за просто так?.. Особенно те, кто не рождён среди Совершенных, а сумел подняться над миром своими силами. Те, кто стали первыми Совершенными. Каэлестис знал, что их идеально красивые лица и тела – результат долгой и упорной работы над собой. Некоторые, как мистер Верингтон, были изначально красивы и всеми силами поддерживали себя в форме. Некоторые, как миссис Вэйлон, вынуждены были прибегнуть к услугам пластических хирургов, дабы выровнять ассиметричные черты лица и избавиться от признаков приближающейся старости. В результате женщина в свои очень немолодые годы выглядела совсем юной девушкой, и лишь её взгляд – холодный, цепкий – выдавал в ней пожилую даму. Но мало внешних данных – они должны были постоянно учиться новому, постоянно проводить время за научной работой. И всё лишь для того, чтобы действительно стать Совершенными. Бессмертными. Но юноша промолчал, понимая: несовершенное создание просто не поймёт. А если и поймёт, то возомнит, что стать совершенством совсем просто. Даже жаль, что ему не понять: он выглядит неплохим человеком, и, если бы только поработал над своим телом и разумом, мог бы стать одним из близких к божествам людей… - Эй, ты какой-то совсем кислый. Нет, я понимаю, что ты вроде бы без дома остался и всё такое… - поспешно добавил Анджей, увидев полный недоумения взгляд собеседника. – Но не стоит так печалиться. Теперь твой дом здесь. Да, хоть что-то у этих существ правильное. Они не привязываются к земле, понимают, что её в случае чего вполне можно бросить. Жаль, что они ещё и не понимают, что шанс задержаться подольше на определённом месте не стоит того, чтобы проливать кровь. - Просто я пытаюсь понять… Почему вы не пытались договориться с теми, с кем воюете? – всё же задал интересующий его вопрос Каэлестис. – Они убивают людей, разрушают города… В ответ вы убиваете их. Но почему-то даже не пытаетесь поговорить. Почему?.. - Хочешь с ними языком поболтать? Ну-ну, сбросим тебя в их лагерь безоружным на парашюте и проверим, как ты с ними договоришься, - фыркнул Анджей, но в его глазах промелькнуло удивление: он не ожидал подобных вопросов. – Ты пробовал когда-нибудь договориться с дикой голодной псиной, чтобы она тебя не кусала?.. Шансы на успех примерно равны. Каэлестис промолчал, понимая, что говорить с этим мальчиком бесполезно: если он не способен воспринимать врагов, как относительно умных существ, вряд ли ему хватит ума на что-то большее, чем растительное существование без высших целей. Разве мало таких, как он, было во все века? Даже жаль их… Тем временем со двора школы, мимо которой они проходили, выбежала Мари. На её лице была написана какая-то странная смесь грусти и детской радости. Увидев её, юноша нахмурился: - Ты почему не на занятиях? Малышка вздохнула: - Уроки отменили. Миссис Шварц не пришла. - То есть? – забеспокоился Анджей. – С ней что-то случилось?.. - Не с ней, а с её мужем, - шмыгнула носом Мари. – Мы по радио услышали, сегодня утром. А если его убили, то и её, наверное, на фронт теперь отправят вместо него. - То есть как это «отправят вместо него»? – не понял Каэлестис. Анджей вздохнул: - А у вас что, другие порядки? У нас всё железно – с одного дома по одному солдату как минимум. Чаще всего призывают старшего мужчину в семье. Если нет мужчин или они слишком ещё малы – старшую женщину. Если остались одни дети – старшего из детей независимо от пола. - Ты хочешь сказать, что на войну могут отправить ребёнка?! – охнул Каэл, пытаясь подавить в себе бурю эмоций. Нет, всё-таки они те ещё дикари. Одно дело, когда в древности люди, не доживавшие и до тридцатилетия из-за болезней, бросали в бой малолетних детей: по тогдашним меркам, те уже были взрослыми и с детства готовились воевать. А эти дети? Их что, тоже учат держать оружие в руках в те же годы, в какие дети довоенных времён с трудом читали по слогам?.. Похоже, прав был Шевальер со своей теорией двух путей развития: по первому, ведущему к прогрессу, шли Совершенные, а по второму, ведущему к деградации, остальные обитатели Земли. - Смотря какой ребёнок. Если совсем малыш, ну, лет шесть, то, конечно, не отправят. А вот кому уже хотя бы десяток – тех запросто, - Анджей говорил без горечи в голосе, без злости, абсолютно будничным тоном. То, что для других кошмар, для него было слишком уж естественным. Ненормально. - Я всё-таки думаю, что вряд ли миссис Шварц отправят на фронт, - позволил себе заметить Анджей, обращаясь на сей раз к неуверенно топчущейся на месте Мари. – Она последний учитель в Пристанище. Если она уйдёт, то придётся вас учить кому-нибудь из старших учеников. Это в случае, если найдётся хоть один такой… Каэлестис покачал головой: он не мог просто сказать «Я могу учить ваших детей», ведь он уже согласился стать напарником Анджея. Но, с другой стороны, вряд ли кто-то станет возражать, если впоследствии он предложит свою кандидатуру. Нужно будет запомнить о том, что в Пристанище необходим учитель. Если уж их дети не имеют возможности получить нормальное образование, то и неудивительно, что из них вырастают дикари… И всё же… почему Анджей так удивился, поняв, что Каэла удивили его слова насчёт того, что на войну могут отправить женщину или ребёнка? Его уже не смущают местные обычаи? Он что, всерьёз полагает, что это – норма?.. Впервые Каэлестис сам заметил пробел в своём образовании: он не мог почему-то вспомнить, сколько же лет длится эта странная война…