Совершенный: новый мессия

Церковь встретила путников холодным молчанием, и в первое мгновение Каэлестису даже показалось, что в огромном помещении никого нет. Но затем взгляд уловил движение за толстыми, в пару обхватов, колоннами. Оттуда показался капитан Дэнверс. Некрасивое лицо его было сосредоточенно-серьёзным. Увидев Анджея и Каэла, он тотчас бросился к ним: - Отлично, вы живы… Пойдёмте. Лучше уйти вниз, а то мало ли, снова начнётся. Каэлестис облегчённо вздохнул: по крайней мере, не все обитатели Пристанища погибли. Посмотрев на капитана, Анджей взволнованно спросил: - Мои сёстры… Вы видели их? Они здесь?.. - Понятия не имею, Савронский, - покачал головой капитан Дэнверс. – Тут такая толкотня была, попробуй разбери, где что и где кто. Ладно, давайте, за мной… Пока лучше отсидеться, а там уже пойдём разбираться с тем, что от города осталось. Говорил капитан спокойно, даже отстранённо, словно речь шла о чём-то обыденном. Похоже, он уже много лет ожидал, когда же случится катастрофа, и потому, когда она наступила, не испытал сильного шока. Но ведь и остальные обитатели Пристанища так же жили в вечном ожидании беды… От этой мысли Каэлестис передёрнулся. За одной из колонн скрывалась маленькая, неприметная дверь; за ней – лестница. В меру широкая винтовая лестница, круто уходящая куда-то вниз. Заметив недоумение на лице Каэла, капитан слегка пожал плечами: - Мы бы установили лифт, но электричества у нас мало, и всё оно уходило на производство. Так что в бункере есть только лестница. Идите осторожно: здесь и так уже несколько человек во время бомбёжки чуть шею не свернули. Совершенный шёл, склонив голову и считая ступеньки под ногами. Это помогало хоть немного отвлечься от печальных мыслей. Но одна мысль не желала уходить: что с сёстрами Анджея? Есть ли хотя бы мизерный шанс, что девушке-инвалиду помогли спуститься, а не затоптали её вместе с маленькой Мари?.. Но вот лестница кончилась. Теперь перед ними лежал неширокий коридор, по обе стороны которого тянулись арки. В одну из арок и прошёл капитан Дэнверс; за ней обнаружился немаленький зал, заполненный людьми. Похоже, спаслись достаточно многие… Но сердце всё равно сжималось при виде испуганных людей, сбивающихся в кучки и в ужасе пытающихся отыскать в толпе свою родню. Со всех сторон слышались взволнованные голоса и плач: где-то рыдали от счастья, где-то – от горя. Капитан куда-то удалился, Анджей же, точно безумный, метался от одной кучки людей к другой, поминутно восклицая: - Вы не видели моих сестёр?! Одна на меня похожа, только волосы длинные и нет левой ноги, вторая – девочка, маленькая совсем… Они должны были быть вместе. Вы их не видели?.. С каждым новым отрицательным ответом лицо Анджея становилось всё бледнее. Но неожиданно в толпе мелькнуло знакомое лицо: та старушка, которую они встречали по пути в церковь. Кажется, её звали Розмари?.. - Ох, смотри-ка, живой! – всплеснула руками старушка, увидев Анджея. Юноша с мольбой во взгляде сжал руку в кулак и снова разжал, пытаясь успокоиться: - Вы не видели Мари? Анну?.. Они не здесь?.. Лицо старушки стало серьёзно-печальным. Отрицательно покачав головой, она робко заговорила: - Там, снаружи, такое творилось… Не уверена, что они успели убежать из-под огня. Я-то с трудом успела, и то меня внучка чуть ли не на себе тащила. Ох, голова-то как болит! Пожилая женщина, держась за голову, удалилась. Анджей неожиданно сел прямо на пол, там же, где стоял. Как будто у него разом кончились силы, и он не сумел добраться до более удобного места. Впрочем, многие обитатели разрушенного Пристанища примостились прямо на полу. Кое-кто успел прихватить из домов какие-то вещи, а некоторые топтались вовсе без поклажи… Каэлестис присел рядом с Анджеем, пытаясь понять, что же в таких случаях положено делать. Почему ни в одной книге не написали такую важную вещь?.. - Каэл… - неожиданно заговорил юноша, глядя куда-то в сторону. – Ты никогда не задумывался о том, что же тяжелее всего на войне?.. Задумавшись, Каэл наклонился чуть ближе к своему собеседнику: громко говорить не хотелось: - Наверное, оказаться на передовой, под постоянным огнём. Я бы точно испугался. Анджей грустно усмехнулся, лихорадочно теребя пальцами рукав своей куртки. Затем, всё так же не глядя на собеседника, начал говорить – быстро, периодически запинаясь, словно подбирая правильные слова: - Самое страшное – это ждать. Сидеть дома и, обняв радио, вслушиваться в имена погибших, и думать: скажут или не скажут знакомое имя? Сегодня или завтра?.. А может, те, кого ты ждёшь, всё-таки вернутся домой, всё-таки останутся жить?.. И ты сидишь… и ждёшь. Просто ждёшь и знаешь, что ты слишком далеко от них. Что не можешь ничего изменить. Каэлестис огляделся: здесь столько людей, которые плачут, может, станет хотя бы ясно, как их утешают другие? Слова всё не находились, и почему-то становилось труднее дышать. Будто эти проклятые слова просто забились в горло, не желая оттуда вылезать… Каэлестис снова огляделся и, понадеявшись, что правильно понял необходимые действия, молча обнял Анджея. Тот беспомощно уткнулся лбом в плечо Совершенного: - Спасибо, что хотя бы ты… со мной. Ты же не оставишь меня?.. Каэлестис с трудом смог улыбнуться, гладя юношу по вздрагивающей спине: похоже, Анджей готов был разрыдаться от бессилия, но всеми силами держался. - Не оставлю. Обещаю…