Судьба архимага

      Креол задумчиво хмурил брови, проводя пальцем по корешкам стоящих на полках книг. Книги находились не в его кабинете – в библиотеке замка. Сейчас он в задумчивости ходил по ней, взгляд его невидяще скользил по толстым фолиантам, а губы беззвучно шевелились: маг размышлял и прикидывал различные варианты.       Свыше пяти тысячелетий назад он заключил договор с древним демоном Элигором, Эмблемой ещё более древнего Йог-Сотхотха, жуткого Тёмного бога. Шестьдесят демонов легиона Элигора верно служили Креолу (он имел право призывать каждого один раз в одиннадцать лет), но после смерти шумерский маг должен был отдать Лэнгу свою душу. Всё на те же пять тысяч лет.       С демонами заключать договоры весьма опасно. Любой демон хочет заполучить душу мага. И любому демонологу перед тем, как написать в договоре слово «душа», стоит подумать дважды и трижды... а потом отказаться от своей затеи. Ибо есть вещи, с которыми не шутят. Архимаг Алкеалол, дед Креола, много лет имел дела с различными Тёмными мирами, но черты так и не переступил.       Правда, всё одно в итоге куда-то пропал.       Его внук не оказался столь разумен, а Лэнг проявил упорство и настойчивость: договор в итоге был подписан. Ох, и пришлось же Креолу потом пожалеть об этом... Однажды, в бесплодной попытке избегнуть ожидаемой участи путём обретения абсолютного бессмертия, он призвал самого Нергала, бога Смерти. Но боги не любят слишком наглых. Магу пришлось довольствоваться малым, которое, разумеется, никак не могло ему помочь в деле сохранения души.       Однако он всё равно остался доволен. Ещё бы – суметь призвать целого бога и чего-то от него получить... это, знаете ли, дорогого стоит.       В итоге Креол всё-таки сумел найти решение; воспользоваться способом джиннов ему подсказала одна знакомая, с которой у него были общие дела. Планы, для реализации которых требовалось, по разным причинам, погрузиться в долгий сон. И когда в разговоре с Дамблдором шумерский чародей сказал, что пошёл на этот шаг ради того, чтобы не отдавать душу демонам, он не сказал всей правды.       Переместиться в будущее. Что ж, первый пункт плана выполнен... более или менее. Можно приступать и к остальным. Второй пункт – адаптация в этом самом будущем. Креол досадливо хмыкнул. С этим пока придётся повременить – до тех пор, пока он не найдёт своё тело. Но есть уже неплохой задел: знакомство со здешним Верховным Магом...       То есть нет, не совсем. Верховным Магом Альбус Дамблдор как раз не являлся: такой должности в современном мире вообще не существовало. Но Дамблдор был президентом Международной Конфедерации – а это ступенькой повыше любого Верховного Мага. Конфедерация у волшебников выполняла примерно те же функции, какие у маглов выполняла ООН, и её президент вполне мог считаться сильнейшим и влиятельнейшим чародеем в мире.       Это могло здорово помочь при претворении в жизнь шестого, последнего пункта плана... когда Креол доберётся до него. А добираться придётся лет десять минимум.       Сейчас на повестке дня стояли две вещи, включённые во второй пункт: собственный дом и собственная Гильдия. В Хогвартсе, конечно, хорошо жить... какое-то время. Библиотека, услужливые домашние эльфы, надёжнейшие стационарные заклинания, под защитой которых можно было спать спокойно, и прочие удобства обеспечивали, бесспорно, вполне комфортную жизнь. Но Хогвартс – это Хогвартс; Креол здесь не хозяин, а только гость. Нет, нужен нормальный, принадлежащий исключительно ему дом. Нормальных размеров – двух- или трёхэтажный. Замок будет совершенно ненужным излишеством, если он всё-таки соберётся строить коцебу...       В общем, эта задача особых трудностей не представляла – маг знал, что неподалёку от Хогвартса есть деревенька, в которой живут только волшебники. Подходящий дом можно присмотреть там. Правда, снова всё упиралось в проблему не своего тела...       А вот с Гильдией дела обстояли хуже. В Шумере Креол рассматривал два варианта: либо создать свою, либо захватить чужую. И оба оказались малоприменимы к сложившейся ситуации. В современном мире волшебников нет одного гильдейского главы, убив которого, можно рассчитывать самому занять этот пост. Есть Министерства магии – большие бюрократические структуры, где министр выбирается голосованием. Но должность министра, наделённого только ограниченными (впрочем, это-то можно попробовать изменить) полномочиями – не предел мечтаний Креола.       Дамблдор в своё время отказался от такого сомнительного подарка.       Да и вообще, это сказать легко – убить министра, а вот попробуй сделай. Поохоться-ка на слона с зубочисткой. Волшебное сообщество уже имело подобный прецедент, и тогдашняя попытка имела под собой весьма серьёзную подготовку. Десятки не самых слабых чародеев, хорошо продуманный план, сотни сторонников по всей Англии – куда там одному-единственному Креолу! Тот день теперь назывался Чёрным в учебниках современной истории магии, но система власти устояла – государственный переворот не удался.       Шумерский чародей сильнее подавляющего большинства современных волшебников. Но он по-прежнему весьма смутно представляет себе возможности палочковой магии, а в Министерстве работает едва ли не больше человек, чем было во всей Гильдии магов Шумера. Конечно, в магическом поединке качество куда важнее количества, но несколько сотен против одного-единственного чародея...       Плохой вариант, одним словом.       Создать Гильдию. Тоже не выход. При всех недостатках Министерств именно они имеют реальную власть и не потерпят конкурента. Да и кого набирать? По своей воле едва ли кто пойдёт на войну.       Креол собирался начать именно что полномасштабную войну. Не на Земле, конечно; но судьба, без преувеличения, всей планеты зависела от исхода этой ещё не начавшейся войны.       ...А ещё маг наконец-то добрался до Особой секции хогвартсовской библиотеки. Там хранились книги, читать которые ученикам – большинству из них – не следовало. Тома, написанные чёрными магами, справочники по высшей магии, сборники сложных чар и заклинаний – в том числе и боевых. В гроссбухах, обложкой которым служили деревянные дощечки, можно было найти сведения о давно утраченных умениях, о древних заговорах и по-настоящему Тёмных искусствах. Написанные на непонятных языках, они надёжно хранили свои секреты, не собираясь выдавать их первому встречному.       Креол не испытывал желания рассматривать готический шрифт старых инкунабул или иероглифы совсем уж ветхих манускриптов, давно лежащих в обтянутых кожей тубусах. Сам неплохо разбирающийся в древней магии (чрево Тиамат, он и был древним магом!) и в том, что сейчас называли Тёмными искусствами (опытнейший некромант и демонолог!), шумер вовсе не жаждал постигать мудрости средневековых ведьм. Своей хватало.       Гораздо больше его интересовало то, на что способны современные волшебники. В частности, он бы не отказался от толково написанного учебника по артефакторике. Креола очень занимал вопрос волшебных палочек.       Ещё бы – он видел, как студенты-первокурсники, буквально вчера узнавшие о волшебстве, сегодня уже колдуют. Да, кого-то из них обучали дома – но далеко, далеко не всех. Да, колдуют плохо и неуверенно – но колдуют же! Серьёзнейшим достижением самого Креола по прошествии трёх лет учёбы стало заклинание Огненного Меча, держащееся аж целых двадцать секунд. Студенты Хогвартса обучаются до семи лет – и выпускники вполне могли бы претендовать в Шумере на звание если не мастера, то подмастерья.       Перед тем, как Креол стал подмастерьем, он пятнадцать лет проходил в учениках. Пятнадцать длинных лет в учениках старого противного Халая. Жестокий демонолог вбивал в его голову (порой в буквальном смысле) знания днём и ночью, а не с девяти до шести с перерывом на обед и каникулами.       Разница колоссальная, которая не могла быть вызвана просто, скажем, улучшением системы образования или совершенствованием заклинаний. Развитие развитием, но то, что учат двадцать лет, нельзя выучить в три раза меньший срок. А из этого следовал неизбежный вывод: в чём-то шумерская система магии явно превосходила нынешнюю. Выигрывая в скорости и лёгкости обучения, получаем серьёзные недостатки где-то в другом месте.       И это было как-то связано с палочками, как с неотъемлемой частью обучения современного волшебника. Креол приблизительно понимал, как они устроены – это не являлось секретом, мог представить себе, какой компонент там за что отвечает, но для нормальных выводов нужны были всесторонние данные либо продолжительные эксперименты. С экспериментами возникали известные сложности, а потому желательно было бы найти чьё-нибудь полноценное исследование по этой теме. В своих поисках он и дошёл до Особой секции.       «Опаснейшие яды и противоядия от них», «Неснимаемые наговоры», «Ритуалы магии Крови», несколько весьма потрёпанных экземпляров «Боевых заклинаний и способов защиты» – судя по всему, их использовали не раз и не два. Десятка полтора стеллажей, заставленных снизу доверху – вся секция была в распоряжении мага, но нужное всё не находилось. Справедливости ради, не то чтобы шумер вообще искал тщательно – палочками его интересы всё-таки не ограничивались, а пару книг на другие темы он уже успел прихватить с собой...       Креол было собрался выходить из библиотеки, как вдруг ему на глаза попалась довольно интересная вещь весёленькой яркой фиолетово-зелёной расцветки. Надпись на обложке гордо гласила: «Бузинная палочка, философский камень, Святой Грааль и другие могущественнейшие артефакты, известные с древних времён». Книга небрежно лежала на столике, выставленном в проход; очевидно, кто-то забыл убрать её обратно на полку. Маг хмыкнул и оглядел рядом стоящий стеллаж, с которого та, по всей видимости, и была снята.       К нему давно никто не прикасался. Креол это понял, даже не вглядываясь в ауру. Просто на всех книгах лежал тонкий слой пыли. Здесь, как и в остальном замке, её должны были убирать домовики... почему-то манкирующие своими обязанностями. А это могло означать только одно – длительное отсутствие чьего-либо внимания к этому небольшому стеллажу, стоящему в углу. Маг и сам, признаться, в своих поисках проходил мимо него. Наверное, зря.       Причина заброшенности выяснилась сразу, едва только Креол проглядел названия на корешках. «Математический анализ», «Теория поля» и «Лекции по кристаллографии» едва ли могли заинтересовать даже эрудированных волшебников. Этим книгам самое место было в библиотеке какого-нибудь университета, а не в школе чародейства и колдовства.       Словно в противовес им полкой выше стояли пять толстеньких томов «Теоретической магии». Маг интереса ради открыл один из них – отпечатанный в 1907 году, с тех пор, судя по хрусту переплёта и кое-где слипшимся страницам, он так ни разу и не открывался. Надпись на титульном листе говорила о том, что это был подарок школьной библиотеке лично от автора, какого-то Амарильо Лестата. Совершенно архаичный язык, скучнейшее изложение, переливание из пустого в порожнее... Креол, уже успевший привыкнуть к удобному современному стилю, сначала недоумённо моргал, продираясь сквозь словесные конструкции, а потом со стуком захлопнул книгу и поставил её назад на полку. Теорию магии как таковую он и сам более-менее знал – в Шумере с этим было неплохо.       Ещё выше находилась какая-то эзотерическая литература. Различного рода мистика, таинственные сакральные приёмы и прочая чушь, имевшая хождение не только в магловском мире. Креол с досадой сплюнул.       Удача ему улыбнулась только на самом верху, куда маг смог добраться только с помощью небольшого табурета. Именно оттуда кто-то снял фиолетово-зелёные «Могущественнейшие артефакты». Впрочем, там были вещи и поинтереснее. «Проводники и аккумуляторы магической энергии», «Естественная магия», «Различные чародейские школы с древности до наших дней» и, наконец, двухтомник «Устройство волшебной палочки». При виде последнего Креол расплылся в улыбке и аккуратно снял обе книги с полки. И первый же беглый осмотр показал: это то, что надо. Прихватив ещё несколько любопытных изданий, маг спустился вниз и вызвал Химми.       – Нашли, хозяин? – пискнула та.       В ответ её нагрузили увесистой стопкой, и эльф, получив соответствующее распоряжение, телепортировалась в комнату Креола.       Сам же шумер ещё ненадолго задержался в библиотеке. Вообще-то, так, как поступил он, делать не полагалось. Любой посетитель, будь он учеником или учителем, должен отметиться у мадам Пинс, а забрать книги можно только после того, как она занесёт в твой формуляр все данные (что взял, когда взял, на сколько взял). Однако Креол пользовался кое-какими привилегиями, предоставленными ему лично Директором...       Библиотекарь, сидевшая в своей чёрной шляпе, как и всегда, за деревянной стойкой, проводила Креола на выходе подозрительным взглядом, но ничего не сказала. Она была на редкость нелюбопытна: её не интересовала ни личность, ни имя мальчика. Важным считалось лишь одно: порядок и чистота на вверенной ей территории. Ну и ещё сохранность драгоценных книг. Каждый, кому случалось подходить к мадам Пинс, без труда читал в её глазах что-то вроде «своё иметь надо, а не таскаться сюда».       Так что без серьёзных причин за книгами обычно не приходили. Случалось, ученики захаживали в библиотеку с целью посидеть в читальном зале, поделать там уроки или просто тихонько поговорить меж собой. Регулярных же посетителей было от силы человек десять на весь Хогвартс. Одним из которых стал невысокий черноволосый мальчик, только что вышедший за дверь.       Насчёт этого мальчика мадам Пинс имела перед началом учебного года недолгий, но весьма эмоциональный разговор с Директором. А началось всё с обнаруженного ею по приезде в Хогвартс жуткого разгрома в библиотеке...       – Что это такое?!! – этот голос, казалось, не мог принадлежать человеку. – Альбус, я вас спрашиваю, что это такое?!!       Дамблдор, с увлечением рассматривавший новый выпуск «Трансфигурации сегодня», поправил очки, сползшие на нос, отложил журнал в сторону и только потом взглянул на того, кто стоял в дверях.       На ту, если быть точным.       – Я уезжала на два месяца!!! – Ирма Пинс потрясала какой-то толстой книгой, из которой торчала бумага, и левитировала перед собой ещё стопку. – Всего на два месяца, Альбус!! Я возвращаюсь, и что я вижу?!!       – И что же вы видите, Ирма? – с интересом спросил Дамблдор.       – Вот!!! – библиотекарь тряханула книгой прямо перед носом Директора. – Вот это!!       – Библия? – волшебник скосил глаза на книгу. – Что-то я не припомню за вами подобных антиклерикальных настроений. Признаюсь, никак не ожидал, что отпуск на вас так повлияет...       – При чём тут это?!! – ещё чуть-чуть, и она бы, кажется, сорвалась на визг. – ВОТ!!!       В Директора фактически тыкнули разворотом. Он присмотрелся.       На порванных страницах были отчётливо видны следы зубов. Хороших таких, знаете, крепких зубов.       – Однако, – пробормотал волшебник. В его глазах прыгали весёлые чёртики. – Дайте-ка догадаюсь. В школе завёлся древесный вампир, портящий священные книги, и вас, как человека религиозного, это оскорбляет в лучших чувствах. Всё правильно?       Для Ирмы Пинс это стало последней каплей. Стопка книг с грохотом повалилась на стол – к счастью, на нём было достаточно места.       – Ну, знаете ли!! Когда я уезжала, я наивно думала, что с моей библиотекой ничего не случится, ведь здесь же сам великий Альбус Дамблдор!! – яд только что не капал с её губ. – Но нет, оказывается, слава Великого волшебника изрядно преувеличена, раз он не может уследить даже за своим собственным домом!! Заходи кто хочешь, делай что хочешь – нет, Дамблдор ничего не заметит, Дамблдор спокойно спит!       Директор сурово нахмурил брови. Он, в общем, действительно был виноват – не стоит пускать козлов в огород, если не уверен в их порядочности. А о порядочности один древний шумер явно не слышал.       Но кричать на своего непосредственного начальника – это уже чересчур. И мадам Пинс, выплеснув негатив, внезапно осеклась: она не могла не понять, что перегнула палку.       – Извините, – почти спокойно произнесла она.       – Извиняю, – Дамблдор вздохнул. – Я вас понял. Сколько на этот раз?       Он кивнул на раскиданные по столу книжки. У одной не хватало переплёта, у другой была оторвана обложка, в третьей вырвали минимум половину страниц.       – Стоило-то? Восемьдесят галлеонов, – тут же ответила уже совершенно успокоившаяся библиотекарша.       Дамблдор подозрительно посмотрел на неё. Всё, лежащее у него на столе, тянуло от силы на одну восьмую этой суммы. И он хорошо знал, что Ирма Пинс в своей неуёмной страсти готова скупить половину всех книг в Лондоне, но превратить библиотеку Хогвартса в огромный дом знаний. За казённый счёт, разумеется. А потом сидеть на входе, не давая пройти никому из желающих к тем знаниям приобщиться.       Ходить будут, открывать, грязи натаскают... а книги-то портятся!       – Это не всё, – раздался голос волшебницы, моментально понявшей, о чём думает волшебник. – Там внизу ещё много осталось, в библиотеке.       Директор покачал головой, но всё-таки открыл вделанный в стену сейф, находившийся позади его стола. Пошарив там (внутри сейф, как легко догадаться, был намного больше, чем снаружи), выудил небольшой мешочек со звякающим содержимым.       – Здесь сто галлеонов. За всё сразу. Но, – Дамблдор наставительно поднял палец. – Я попрошу вас об одной услуге.       – Разумеется, – кивнула мадам Пинс, пряча деньги в карман мантии. – Всё, что в моих силах.       – Когда к вам в библиотеку зайдёт этот мальчик, то, Ирма, не мешайте ему. Карточку тоже заводить не стоит. Всё, что он возьмёт, будет возвращено, по этому поводу волноваться не нужно. С ним вообще лучше не говорить. Сам-то он вряд ли к вам подойдёт...       – Подождите-ка, – хищно прищурилась волшебница, смотря на фотографию, выложенную на стол Дамблдором. Сложить в уме два и два совсем не сложно. – Так это он насвинил в библиотеке?!       – Ну да, – просто ответил Директор, не видящий смысла скрывать правду от своих сотрудников. – Думаю, больше такого не повторится. Так что... – он развёл руками, – не надо к нему обращаться с этим.       – Только из уважения к вам, Альбус, – медленно проговорила она. – Только из уважения к вам...       Дамблдор проводил взглядом Ирму Пинс и снова вздохнул. С Креолом, пожалуй, стоило побеседовать...       Шумерский чародей, копаясь на пыльных полках, даже не подозревал, что за ним следят чьи-то внимательные глаза. Нет, Креол добросовестно выполнял обещание, данное Дамблдору, и ни в коем случае не стремился обнаруживать себя (хотя это вовсе не означало, что он дёргался от любого шороха и шарахался от каждой тени). Однако сюда, в вотчину строгой мадам Пинс, школьники забредали не очень часто. Тем более сейчас, когда уже вот-вот должно было наступить время ужина. Поэтому маг мог оставаться спокойным: здесь ему не грозило быть замеченным.       Ну, так он считал.       Гермиона Грейнджер придвинула к себе раскрытую книжку и буквально спряталась за ней, вспоминая фильмы про шпионов, которые она порой смотрела вместе с родителями.       Над книгой торчала всклокоченная копна волос, а под копной блестели два карих глаза. Со стороны такое смотрелось довольно забавно. Впрочем, тут не было никого, кто мог бы сказать об этом Гермионе.       Началось всё самым обыкновенным образом. Девочка пришла в библиотеку за «Расширенным курсом заклинаний для начинающих», внеклассным чтением, которое ей очень посоветовал профессор Флитвик. И немного (совсем чуть-чуть) задержалась, бродя из секции в секцию, рассматривая переплёты с полустёршимися от времени тиснёными золотыми буквами.       Гермиона всегда, с того самого момента, как научилась читать, была завзятой библиофилкой. Девочка могла часами бродить по книжным магазинам, наслаждаясь той неповторимой атмосферой, какая бывает только в них. Она соткана из негромких голосов, сливающихся в фоновый шум, из яркого многообразия обложек, приятного шелеста страниц, хруста и аромата недавно отпечатанной книги и того особого ощущения присутствия в огромном храме знаний, знаний, которых тебе не осилить и за всю твою жизнь... О да, это ей нравилось!       Совершенно не то чувство в библиотеке, тем более – в библиотеке Хогвартса. Здесь никто не гомонит, здесь царят спокойствие и покой. Если переговариваться – то только шёпотом; если ходить – то небыстро, аккуратно ступая. А если случайно опрокинешь столик – то это катастрофа. Тут не выносят даже малейшего шума.       Потому что сюда не идут за книжкой в подарок или весёлым героическим фэнтези. Сюда ходят учиться и постигать тайны высоких наук. Бездна мудрости, накопленная поколениями людей, пылящаяся толстенными томами на полках, пытливо смотрит на тебя и спрашивает: достоин ли ты? Готов ли часы напролёт сидеть за партой, уча наизусть вопросы к экзамену? Готов ли взять в руки флаг познания и пронести его дальше, чтобы передать своим потомкам? Готов ли встать вровень с теми, чьи портреты развешаны на стенах? Готов?..       И если ты знаешь, что да, тогда можешь не бояться. Ты найдёшь здесь комфорт и уют. Тёплый огонёк керосиновой лампы осветит пожелтевшие за десятилетия страницы, и ты наклонишься над столом, вчитываясь в неровные машинописные строчки. Вся библиотека будет к твоим услугам, коли ты того захочешь.       Но для тех, кто не готов, это место навсегда останется мрачным и тёмным. Школьник, случайно забредший сюда в поисках, быть может, какого-нибудь учебника, будет зябко пожимать плечами и ёжиться от лёгкого сквозняка, берущегося словно бы из ниоткуда. Ему здесь не понравится никогда, ибо даже яркий электрический свет не сможет разогнать для него тени, живущие в углах...       Пожалуй, такими были бы впечатления юной Гермионы, попроси её кто-нибудь их описать. Себя она, понятно, относила к первому типу людей – всё-таки ей здесь нравилось...       Потом девочка присела за один из многочисленных столиков, держа в руках «Великих волшебников двадцатого века» и увлечённо принялась за чтение, не обращая внимание на неумолимо тикающие часы (а они, как и положено, висели в библиотеке). Книга и впрямь была интересной: в предисловии подробно рассказывалось о классификации заклинаний, которую использовали волшебники.       Классификация эта, оказывается, была делом непростым. Существовали различные критерии, различные таблицы – и суммарная оценка зависела от кучи самых разных факторов. Масштаб заклинания, степень его опасности, энергоёмкость, необходимые условия – это только из самых важных.       Объективность этой классификации, впрочем, всё равно оставалась под вопросом. В некоторых случаях результат слишком сильно напоминал среднюю температуру по больнице. Но ничего лучшего пока что не было.       Великими волшебниками же назывались те, кто мог творить (и даже придумывать новые) чары, находящиеся на самом верху классификационных таблиц, самые сложные ритуалы и заклятия. Сильнейшие чародеи, намного превосходившие среднестатистический уровень; маги, вошедшие в Историю. Потолок, предел мечтаний любого.       И именно о таких волшебниках – коих, кстати, за весь двадцатый век можно было счесть по пальцам – была написана книжка. Гермиона едва успела закончить раздел про Альбуса Дамблдора, как неподалёку послышались негромкие шаги. Она осторожно выглянула в проход.       За несколько шкафов от неё стоял мальчик. Приблизительно одиннадцати-двенадцати лет, машинально прикинула Гермиона. Вряд ли старше – подростки в таком возрасте очень быстро растут. И едва ли младше – откуда бы ему взяться в Хогвартсе? Вроде бы ничего необычного, однако... однако!       На первом-втором курсе училось чуть меньше ста человек. Разумеется, за полтора месяца невозможно запомнить всех в лицо и по именам. Да и едва ли целесообразно – своих однокурсников знаешь, а большего и не надо. Гермиона примерно знала свой поток и ещё более-менее остальных гриффиндорцев – как-никак в одной башне живём.       Мальчик, стоявший к ней в профиль, совершенно точно не относился ни к первой, ни ко второй группе. Казалось бы, ну и что? Он вполне мог оказаться, скажем, слизеринцем-второкурсником. Или вовсе кем-то с более старших курсов – девочка не переоценивала свои возможности, и особенно ту их часть, которая касалась определения возраста на глаз.       Просто была ещё одна проблема. В замке всего находилось около трёхсот студентов. А это, несмотря ни на что, не такое уж большое число. Всех- и даже большинство, конечно, в памяти не удержать. Но кое-кто там точно останется, особенно если у него есть яркие приметы. Гермиона... да что Гермиона, весь замок отлично знал двух раздолбаев со старших курсов, в любую свободную минуту садившихся где-нибудь в уголке и начинающих бренчать на своих гитарах. По крайней мере, один точно играл на гитаре – инструмент второго на неё только походил. Или, допустим, симпатичную мулатку курса на два старше – в Хогвартсе училось не так много людей с другим цветом кожи. И ещё четверо-пятеро тех, чьё лицо, может, так сходу и не вспомнишь, но при встрече узнаешь запросто.       Так вот, одна отличительная черта у незнакомого студента была. Длинные (как для мальчика подросткового возраста) чёрные волосы, стянутые сзади резинкой в небольшой хвост. И мисс Грейнджер была совершенно уверена, что до сей поры она не видела ни одного парня в школе, который бы пользовался резинкой для волос! А уж тем более это казалось странным для младшекурсника.       Правила школы регламентировали огромное множество зачастую совершенно ненужных вещей. И одной из них, установленной ещё в незапамятные времена, являлся внешний вид ученика. Оный ученик должен был выглядеть скромно и опрятно, носить форму, снимать головной убор в аудиториях и так далее и тому подобное.       В целом учителя смотрели на это сквозь пальцы. Если не наглеть, то можно было даже сменить форму на, к примеру, жакет и брюки. Но – только на старших курсах. К «мелким», наоборот, порой предъявлялись повышенные требования, причём скорее со стороны старост и более старших товарищей (в основном, понятно, с других факультетов), нежели учителей.       Ну, в самом деле, должны же тепличные дети прочувствовать всю тяжесть утраты ими сладкой домашней жизни. Тут им, как говорится, не здесь. Ничего особо страшного не происходило (в случае чего всегда можно было пожаловаться профессорам), но наложить какое-нибудь слабенькое нехорошее заклинание на пацана не с твоего факультета – это всегда пожалуйста.       И такой хвостик школьным правилам не соответствовал, а ученик имел немалый риск попросту лишиться его в один прекрасный момент. Какое-нибудь Режущее заклинание – и всё. Тогда тем более становилось неясно, откуда такая личность вообще взялась.       У Гермионы, впрочем, имелось одно смутное, но очень интересное предположение, которое можно было воспринять более-менее всерьёз только в столь юном возрасте. Кто-нибудь постарше от вздорной идеи попросту бы отмахнулся, но в двенадцать лет дети всё ещё совершают поступки, основываясь на таких вот нелогично-невзрослых мыслях.       Гарри Поттер, хотя и должен был, в Хогвартс не приезжал, потому как на распределении не присутствовал. Зато тут есть кто-то схожего возраста, кто-то, кого за месяц пребывания в школе она ни разу – до сего дня – не видела. Не правда ли, интересное совпадение?       Что интересно, порой они оказываются правы.       Гермиона уселась прямо в своём кресле и прикрыла глаза, вдохнула и выдохнула. Она была девочкой начитанной, а потому вспомнила великого Шерлока Холмса, утверждавшего, что гадать не стоит, поскольку догадки пагубно воздействуют на способность логически мыслить. Сначала полагается собрать информацию, сделать выводы... и только потом приходить к заключению.       Библиотека Хогвартса не имела чёткой планировки; кое-где шкафы и этажерки образовывали весьма причудливый лабиринт. Оно порой серьёзно затрудняло поиск необходимых тебе вещей, но зато давало шанс случиться ситуации вроде этой. Здесь хорошо было бы играть в прятки...       Черноволосый ученик тем временем шустро переместился за один из стеллажей, и девочка аккуратно, стараясь не издавать звуков, развернула стул, изменив угол обзора. Сквозь дыру в ряду стоящих книг всё было видно просто отлично. Поднял какую-то книгу, полистал, посмотрел внимательно на полки...       Первокурсница внимательно всмотрелась в лицо мальчика, мелькавшее за стеллажами. Самое обычное лицо, ничем особым не выделяющееся. Даже шрама на лбу, вопреки чаяниям Гермионы, не было. Такой в толпе промелькнёт – не заметишь и не припомнишь. Может, он и вправду был со второго курса...       Раздался резкий звук: Гермиона вздрогнула, прячась за «Великими волшебниками», но это оказался всего лишь табурет, который ученик тащил по полу. Она прищурилась; наконец-то получилось сформулировать мысль, не дающую ей покоя.       Он не был похож на школьника.       Да! Он напоминал досконально знающего библиотеку профессора, ищущего до зарезу нужный справочник, а никак не подобного ей самой ученика, боязливо и с трепетом взирающего на все эти массивы литературы. Пришедшие за учебником не ведут себя так уверенно... развязно... девочка не смогла подобрать подходящее слово.       Но минуты шли одна за другой, тикали часы, время утекало как вода в песок – и ровным счётом ничего не происходило. В голове начали мелькать невесёлые мысли о том, что на ужин она уже совершенно точно опоздала, и что всё это не имеет никакого смысла.       Гермиона Грейнджер, это просто смешно! Из-за каких-то совершенно нелепых причин ты забыла про расписание и теперь продолжаешь следить за случайно встретившимся студентом! Есть тысяча и одна причина, объясняющая все странности; если что-то показалось тебе необычным, то оно вовсе не обязано являться таковым на самом деле! Ты без году неделя в Хогвартсе и не можешь знать всё. В конце концов, подобное поведение просто возмутительно для двенадцатилетней рас...       Раздался негромкий хлопок, и гневный голос в голове тут же замолчал. Это могло быть чем угодно. Например, книгой, упавшей на пол. Но... из-за шкафов донеслись негромкие повелительные слова. К сожалению, разобрать их не получалось, и Гермиона невольно напряглась.       Там явно был кто-то ещё, кого не было видно за рядами фолиантов. Довольно низкий – мальчику, и без того невысокому, приходилось наклонять голову. Как-то этот «кто-то» очутился здесь – а ведь в Хогвартсе нельзя использовать аппарацию! (Тогда Гермиона имела крайне смутное представление о домовых эльфах, их роли в волшебном обществе и возможностях). Затем... затем мальчик, судя по всему, отдал ему стопку набранных книг, и тот исчез так же, как и появился – с хлопком.       В голове у девочки проносилось множество версий, одна невероятнее другой, и на сей раз ошеломлённый голос разума уже не мог ничего противопоставить безудержному полёту фантазии. Всё-таки не зря она осталась здесь...       Дальнейшее особого интереса не представляло. Убедившись, что черноволосый парнишка из библиотеки ушёл, ученица аккуратно поставила недочитанную книгу на полку и побрела в башню факультета. Остаток дня прошёл в размышлениях, кои для окружающих выглядели пустым витанием в облаках. На все расспросы типа «почему не пришла на ужин?» она отвечала односложно, и вскоре от неё отстали.       В первый свой день в Хогвартсе Гермиона Грейнджер подумала, что здесь есть какая-то тайна. Сегодня же она в этом убедилась. А какой нормальный двенадцатилетний подросток пройдёт мимо тайны волшебного замка?..