Complicated

Симмонс может быть гениальной. Гениально-рассеянной. И вершиной ее рассеянности всегда были пуговицы на блузке. Приходя в лабораторию, она принималась за работу и все шло гладко, пока я не замечал, что сквозь неровно застегнутую ткань проглядывают участки светлой кожи. Она смущалась, поймав мой взгляд, и тихо спрашивала: — Опять? Я лишь легко кивал, от чего Джемма резко отворачивалась от меня, сидя на офисном стуле, расстегивала блузку и внимательно застегивала снова. Но сегодня мне показалось, что я вправе сделать это сам. Просто потому, что не раз уже проделывал что-то подобное с ее блузами (правда, застегивал я их гораздо реже). Кстати, не только с блузами. И сейчас она снова ловит мой взгляд, вопрошающе подняв бровь. — Ты просто пялишься на меня или это — пуговичная проблема? — И то, и другое. Она делает движение, чтобы вновь повернуться на сто восемьдесят от меня, но я ее останавливаю. — Джемма, могу я? .. Симмонс удивленно смотрит на меня, но медленно кивает, очевидно желая узнать суть эксперимента. Приподнявшись со стула, она заглядывает мне в глаза. Мои пальцы нерешительно тянутся к первой пуговичке, находящейся на черном воротничке. Почему-то они предательски дрожат, а я заворожённо наблюдаю за тем, как ткань бесшумно разошлась на шее Джеммы. Она всё так же удивленно наблюдает за мной, ее губы приоткрыты, и мне совершенно не хочется смотреть на дурацкие пуговицы — я тону, захлебываясь, в ее глазах. И кажется, это нехорошо влияет на мой мозг. Вторая пуговица дается легче, пальцы почти не дрожат, мы с Симмонс пялимся друг на друга, и в ее зрачках отражается мой идиотский вид. Я нечаянно провожу рукой по открытому участку ее кожи, от чего Джемма резко опускает взгляд вниз, на мою кисть, и шумно вздыхает. Третья пуговица расстегнута, и я замечаю бантик ее кружевного бюстгальтера. Бантик молочно-белый, чуть поблескивающий под холодным освещением лаборатории. Медленно ко мне приходит осознание того, что пуговичная проблема устранена, но вместо того, чтобы застёгивать одежду на Джемме, мои пальцы тянутся к очередной кругленькой пуговке. — Фитц, ты уверен, что… Почему-то мне так не хочется нарушать нашу тишину, и я просто не даю ей договорить, впиваясь в ее мягкие губы. Замявшись на пару секунд, Симмонс отвечает, позволяя мне продолжить то, что начал. Джемма приподнимает прохладными ладонями края моего свитера, касаясь кожи, и прервав поцелуй, шепотом произносит: — Фитц, я, кажется, нашла кое-какие проблемы в твоей одежде, могу я? .. Она заранее знает, каков будет мой ответ, и вновь потянувшись за поцелуем, Симмонс решительно стягивает с меня свитер, а сразу после слышит приглушенный звук расстегивания бюстгалтера. А после мы оба безмолвно радуемся, что Джемма Симмонс так любит носить блузки и каждый раз сталкивается с пуговичной проблемой.