ЖЕСТОКОЕ ДАЛЁКО

…Ес­ли ска­зать, что Али­са бы­ла в шо­ке, это — ни­чего не ска­зать. Де­вуш­ка на­ходи­лась не в по­дав­ленном, как мог­ло по­казать­ся, сос­то­янии, а, на­обо­рот — в ярос­тном и воз­бужден­ном. Сей­час она ма­ло по­ходи­ла на валь­ки­рию — ско­рее, на злоб­ную фу­рию. Пос­ледней кап­лей для нее ста­ли сло­ва Штоль­ца, от ко­торых ве­яло хо­лод­ным рас­че­том и ци­низ­мом: — Ты дол­жна вы­пол­нить тре­бова­ние Па­уля Хе­рас­ки­на, — в этот мо­мент де­вуш­ка чуть не прыс­ну­ла сме­хом от то­го, как не­мец из­вра­тил Паш­ки­ну фа­милию, хо­тя на ду­ше у нее бы­ло мер­зо­пакос­тно от всей этой си­ту­ации, — ра­ди спа­сения Зем­ли. Мы, — Кон­рад оки­нул взгля­дом при­сутс­тву­ющих учас­тни­ков Соп­ро­тив­ле­ния, слов­но ожи­дая их одоб­ре­ния, но лишь ки­вок Воль­фган­га Рих­те­ра был для не­го ва­жен в дан­ный мо­мент, — еще не го­товы к вой­не на три фрон­та: про­тив Служ­бы Га­лак­ти­чес­кой Бе­зопас­ности (а в пер­спек­ти­ве — про­тив все­го Объ­еди­нен­но­го Че­лове­чес­тва), про­тив цен­таврий­цев и про­тив меж­ра­совых гиб­ри­дов, ко­торые нач­нут мстить зем­ля­нам за сво­их ро­дите­лей-иноп­ла­нетян. Нуж­но вы­иг­рать вре­мя, что­бы соб­рать си­лы и на­нес­ти от­ветный удар, а сде­лать это мож­но, лишь усы­пив бди­тель­ность про­тив­ни­ка. Го­речь оби­ды на эсе­сов­ца боль­но коль­ну­ла ее сер­дце. Она до пос­ледне­го на­де­ялась, что он ее под­держит и най­дет ар­гу­мен­ты, что­бы убе­дить ос­таль­ных в не­воз­можнос­ти вы­пол­не­ния ус­ло­вий шан­та­жис­та. «Дол­жен же быть ка­кой-то дру­гой вы­ход!» — как зак­ли­нание, мыс­ленно твер­ди­ла про се­бя Али­са, ра­зумом по­нимая, что вы­хода нет… — Да как вы мо­жете… — Го­лос де­вуш­ки по-пре­датель­ски вздрог­нул. Она пос­мотре­ла на сво­их то­вари­щей по сов­мес­тной борь­бе про­тив чу­жезем­цев, а Штоль­ца наг­ра­дила унич­то­жа­ющим взгля­дом, от ко­торо­го не­мец по­чувс­тво­вал неп­ри­ят­ный хо­лод, про­бежав­ший по ко­же. — Я ощу­щаю се­бя плен­ни­цей, выс­тавлен­ной на про­дажу на рын­ке ра­бов! Ма­рия — «де­вуш­ка из ка­мен­но­го ве­ка» — то­же пы­талась най­ти ва­ри­ант, не свя­зан­ный с вы­пол­не­ни­ем ус­ло­вий Пав­ла: — А что, ес­ли зас­та­вить Ге­ор­гия от­ка­зать­ся от сво­их по­каза­ний, что­бы он сам се­бя… ра­зоб­ла­чил, как лжес­ви­дете­ля? Нап­ри­мер, ему не раз­ре­шили учас­тво­вать в ка­ком-то ис­то­ричес­ком про­ек­те, а он в от­мес­тку сде­лал эту кле­вет­ни­чес­кую за­пись… — И как Вы со­бира­етесь это­го до­бить­ся? — спро­сил, вска­кивая с мес­та, Иван Сер­ге­евич, спе­ци­алист по ис­то­рии ан­тично­го ми­ра и близ­кий друг про­фес­со­ра Го­ги. — Пред­ла­га­ете под­вер­гнуть его пыт­кам? В за­ле раз­дался чей-то приг­лу­шен­ный сме­шок. — У нас есть спе­ци­алис­ты в об­ласти нет­ра­дици­он­ных ме­тодов воз­дей­ствия на че­лове­чес­кий ор­га­низм, — то ли в шут­ку, то ли всерь­ез про­из­нес Штольц, слег­ка ух­мыль­нув­шись. — Мол­чал бы луч­ше, — про­вор­чал ему в от­вет дру­гой не­мец — хи­рург Ви­талий Гель­цер, ко­торый то­же был учас­тни­ком Соп­ро­тив­ле­ния. — Про­фес­сор Ге­ор­гий Си­мониш­ви­ли три дня на­зад бес­след­но ис­чез, на­ходясь в ко­ман­ди­ров­ке во Фран­цию, в 1793 год, — за­ика­ясь от вол­не­ния, ска­зал ака­демик Пет­ров, ди­рек­тор МИВ. — Он как раз со­бирал­ся пи­сать на­уч­ную мо­ног­ра­фию о пе­ри­оде яко­бин­ско­го тер­ро­ра в ре­волю­ци­он­ном Па­риже. Ви­димо, — по­дыто­жил Ми­ха­ил Пет­ро­вич, — за­пись его «ра­зоб­ла­чения» бы­ла сде­лана пе­ред этим пу­тешес­тви­ем во вре­мени. Зал при­тих. И тут по­дал свой го­лос Гро­мозе­ка, до это­го хму­ро мол­чавший: — Раз­ве нас­то­ящие друзья так пос­ту­па­ют? Сей­час вы пре­да­ете Али­су, пы­та­етесь от­ку­пить­ся ею от шан­та­жис­та, вмес­то то­го, что­бы най­ти дру­гой вы­ход из си­ту­ации! — сер­ди­то про­роко­тал ве­ликан, по­дой­дя к Али­се и воз­ло­жив два сво­их щу­паль­ца ей на пле­чики, а еще дву­мя об­няв де­вуш­ку, слов­но пы­та­ясь за­щитить. — Я хо­рошо пом­ню Па­шу… — Он тут же поп­ра­вил­ся: — Пав­ла Ге­рас­ки­на, мо­лодо­го че­лове­ка, ув­ле­чен­но­го на­укой, пу­тешес­тви­ями и прик­лю­чени­ями. Он ни ра­зу не бро­сал Али­су в бе­де, всег­да по­могал ей вык­ру­тить­ся из са­мых неп­ри­ят­ных си­ту­аций. Что слу­чилось с этим хо­рошим пар­нем? — Все во­семь глаз ар­хе­оло­га ус­та­вились на учас­тни­ков Соп­ро­тив­ле­ния. — Вам не ка­жет­ся стран­ной са­ма его же­нить­ба на цен­таврий­ке и те­перь — этот шан­таж? Боль­шинс­тво учас­тни­ков Соп­ро­тив­ле­ния, кро­ме Штоль­ца и Рих­те­ра, зна­ли Пав­ла еще во вре­мена его юнос­ти, ког­да он был луч­шим дру­гом Али­сы, всег­да и во всем по­могал ей. И де­вуш­ка от­но­силась к не­му точ­но так же. На Зем­ле та­кую друж­бу еще на­зыва­ют: «не раз­лей во­да». В за­ле по­вис­ла гне­тущая ти­шина. И тут сно­ва сло­во взял Кон­рад. — Я лич­но не зна­ком с этим мо­лодым че­лове­ком, — сво­им бар­хатным го­лосом с силь­ным не­мец­ким ак­центом ве­щал эсе­совец, слов­но чи­тая про­поведь с цер­ковно­го ам­во­на, —, но мо­гу объ­яс­нить его пос­тупки с чис­то муж­ской точ­ки зре­ния. — Хищ­ная улыб­ка чуть по­дер­ну­ла его гу­бы. Али­са от­ве­тила ему на­суп­ленным взгля­дом. — Па­уль до сих пор лю­бит фрой­ляйн Али­су и пы­та­ет­ся та­ким об­ра­зом вер­нуть ее — пусть не ее чувс­тва, ко­торые он рас­топтал, но са­му ее, как жен­щи­ну, с ко­торой он был счас­тлив. Кро­ме то­го, у не­го прос­ну­лись от­цов­ские чувс­тва к сов­мес­тным с Ха­аши­миной де­тям (ко­торые, как он счи­та­ет, не дол­жны стра­дать из-за пос­тупка ро­дите­лей) и он где-то в глу­бине ду­ши на­де­ет­ся, что Али­са то­же су­ме­ет к ним при­вязать­ся, а это рас­то­пит лёд от­чужде­ния меж­ду ни­ми. А еще он на­де­ет­ся, что Али­са за­бере­мене­ет от не­го и ро­дит ему ре­бен­ка, лю­бовь к ко­торо­му по­может им стать нас­то­ящей семь­ей. Лей­те­нант Се­лез­не­ва ин­стинктив­но сжа­ла ку­лач­ки, ког­да Штольц упо­мянул о ее от­но­шени­ях с Пав­лом до его же­нить­бы на цен­таврий­ке и воз­можных мо­тивах его те­переш­не­го пос­тупка, вклю­чая ве­ро­ят­ную бе­ремен­ность от Ге­рас­ки­на, са­ма мысль о ко­торой бы­ла для де­вуш­ки чу­довищ­ной. Кон­рад про­дол­жал: — Па­уль боль­ше не отож­дест­вля­ет се­бя ни с Зем­лей, ни с зем­ля­нами. Об­ра­тите вни­мание, — Штольц вклю­чил пуль­том го­лог­ра­фичес­кий про­ек­тор, — на за­писи, прис­ланной Али­се, он одет в цен­таврий­скую то­гу; о воз­можной аг­рессии цен­таврий­цев он го­ворит, как о впол­не зас­лу­жен­ном «на­каза­нии» сво­их быв­ших со­оте­чес­твен­ни­колв. И в то же вре­мя, — тон его го­лоса те­перь на­поми­нал про­фес­сор­ский, — этот мо­лодой че­ловек про­дол­жа­ет лю­бить Али­су. Зная, что она его воз­не­нави­дела пос­ле бра­ка с чу­жезем­кой, он, как уто­па­ющий за со­ломин­ку, хва­та­ет­ся за воз­можность вер­нуть ее — хо­тя бы в ка­чес­тве жен­щи­ны в пос­те­ли и вос­пи­татель­ни­цы его де­тей-по­лук­ро­вок. Тут уж де­вуш­ка не вы­дер­жа­ла: — Я не со­бира­юсь с ним спать! — гром­ко вык­рикну­ла она, пе­реби­вая Штоль­ца. — Пусть толь­ко поп­ро­бу­ет ко мне при­кос­нуть­ся! Да я его… — эмо­ции пе­репол­ня­ли Али­су, она пы­талась по­доб­рать са­мое страш­ное на­каза­ние для сво­его быв­ше­го дру­га-лю­бов­ни­ка, а по­том вдруг зло­веще свер­кну­ла глаз­ка­ми и вых­ва­тила из но­жен, ви­сев­ших на по­ясе ее мун­ди­ра, эсе­сов­ский кор­тик, нес­коль­ко дней на­зад вру­чен­ный ей Ве­ликим Ма­гис­тром Ор­де­на «Чер­ное Сол­нце» во вре­мя це­ремо­нии в зам­ке Ве­вель­сбург. Ос­ка­лив зуб­ки, как ди­кая кош­ка, де­вуш­ка вы­пали­ла: — …кас­три­рую вот этим кин­жа­лом! Кто-то зас­ме­ял­ся, а Воль­фганг Рих­тер по­чему-то нес­коль­ко раз хлоп­нул в ла­доши, слов­но ап­ло­дируя Али­се. — По­хоже, — Штольц пос­мотрел на де­вуш­ку и за­чем-то под­мигнул ей, — ваш Па­уль Хе­рас­кин не­до­оце­нил Али­су. Или же подс­тра­ховал­ся: сде­лал ко­пию за­писи сво­его уль­ти­мату­ма, ко­торая дол­жна по­пасть в Служ­бу Га­лак­ти­чес­кой Бе­зопас­ности и к цен­таврий­цам, ес­ли с ним слу­чить­ся что-ли­бо неп­ри­ят­ное. — А ес­ли Па­вел всё же спро­воци­ру­ет втор­же­ние на Зем­лю иноп­ла­нет­ных вой­ск с Ла­том­бы, пе­ред­ав за­пись цен­таврий­цам, да­же ес­ли Али­са сог­ла­сит­ся с его тре­бова­ни­ями? Что мо­жет ему по­мешать сде­лать это? — спро­сила Ма­рия. — Ведь Па­вел не отож­дест­вля­ет се­бя бо­лее с зем­ля­нами и их эти­чес­кой сис­те­мой, а ор­га­нич­но впи­сал­ся в сис­те­му цен­таврий­цев, то как мож­но ду­мать, что при вы­пол­не­нии ус­ло­вий уль­ти­мату­ма вой­на не бу­дет раз­вя­зана? Он ведь уже не обя­зан дер­жать пе­ред граж­данкой Зем­ли Се­лез­нё­вой своё сло­во — она ему уже чу­жая. — Аб­со­лют­но вер­но, фрой­ляйн Ма­рия, — от­ве­тил ей Штольц, — Зем­ля и зем­ля­не для не­го ста­ли чу­жими, но не Али­са… И дер­жать своё сло­во пе­ред ней он бу­дет лишь до тех пор, по­ка граж­данка Се­лез­нё­ва бу­дет чёт­ко вы­пол­нять свои обя­зан­ности пос­лушной же­ны и ма­чехи-вос­пи­татель­ни­цы для его де­тей-по­лук­ро­вок. — Не бы­вать это­му! — сно­ва вос­клик­ну­ла Али­са. Сей­час она и вправ­ду на­поми­нала древ­нюю ама­зон­ку, ко­торая го­товит­ся к сра­жению… Кон­рад был ис­крен­не рад, уви­дев на эк­ра­не свя­зи сво­его сте­ре­офо­на ли­чико Али­сы. Но еще боль­ше он был удив­лен, ког­да де­вуш­ка, весь­ма прох­ладно, как для встре­чи пос­ле дол­гой раз­лу­ки, ска­зала ему ле­теть за­чем-то в под­москов­ный го­род Вер­надск, ука­зав при этом ад­рес: но­мер 616 гос­ти­ницы «Кос­мос». И до­бави­ла, что­бы он на­дел не свой чер­ный эсе­сов­ский мун­дир, а ка­кой-ни­будь обыч­ный кос­тюм. Не­мец не стал спо­рить. Се­рый френч с во­рот­ни­ком-сто­еч­кой и внеш­ни­ми кар­ма­нами на каж­дой гру­ди выг­ля­дел од­новре­мен­но и во­ен­ным, и граж­дан­ским, что впол­не ус­тра­ива­ло Штоль­ца. При­казав ро­боту-ан­дро­иду под­го­товить для вы­лета ка­тер «Брес­лау», Кон­рад вы­шел на по­рог сво­его зам­ка Изен­штайн. Без Али­сы эта сред­не­веко­вая кре­пость, наз­ванная им «Уль­ти­ма Ту­ле», ста­ла для эсе­сов­ца мес­том доб­ро­воль­но­го за­точе­ния, ко­торое он по­кидал лишь для учас­тия в сти­лизи­рован­ных под ры­цар­ские ри­ту­алы соб­ра­ни­ях Ор­де­на. Всё здесь на­поми­нало об Али­се. Кон­рад не мог се­бе прос­тить, что тог­да, на за­седа­нии Соп­ро­тив­ле­ния, убе­дил ее в не­об­хо­димос­ти при­нять ус­ло­вия Пав­ла. Ра­зумом Кон­рад по­нимал, что имен­но это бы­ло тог­да единс­твен­ным вер­ным ре­шени­ем, а вот сер­дцем… «К чер­ту эмо­ции! — мыс­ленно вы­ругал­ся Штольц. — Для ис­тинно­го Арий­ца лич­ное бла­го не­от­де­лимо от бла­га его На­ции и Ра­сы!». Али­са Се­лез­не­ва, зап­ла­тив слиш­ком вы­сокую це­ну, пре­дот­вра­тила воз­можную вой­ну с цен­таврий­ца­ми, да­ла зем­но­му Соп­ро­тив­ле­нию вре­мя, что­бы вы­рабо­тать план дей­ствий. И вот те­перь она хо­чет его ви­деть. Пос­ле трех лет, про­веден­ных за пре­дела­ми сво­ей род­ной пла­неты. Трех лет оди­ночес­тва для не­го, Ви­кин­га, ис­тоско­вав­ше­гося по сво­ей Валь­ки­рии. Ка­тер при­зем­лился на сто­ян­ке за два квар­та­ла от гос­ти­ницы. Кон­рад шел по чис­тым ули­цам это­го не­боль­шо­го го­рода, чьи взмет­нувши­еся ввысь не­бос­кре­бы стран­ным об­ра­зом со­седс­тво­вали со ста­рин­ны­ми кир­пичны­ми до­мика­ми с тре­уголь­ны­ми кры­шами. Штольц пой­мал се­бя на мыс­ли, что, на­вер­ное, точ­но так же выг­ля­дит сей­час Крас­нопро­летарск, где его пы­тались сло­мить па­лачи НКВД. И зда­ние ог­ромной тюрь­мы, из ко­торой его ос­во­боди­ла Али­са, на­вер­ное, то­же сох­ра­нилась. Ин­те­рес­но, что там сей­час? Воз­можно, ка­кой-то му­зей или ин­сти­тут? Штольц во­шел в гос­ти­ницу. Ро­бот-ад­ми­нис­тра­тор, про­верив его плас­ти­ковое удос­то­вере­ние лич­ности и уз­нав, ку­да и к ко­му он при­был, про­из­нес ме­тал­ли­чес­ким го­лосом: — Вас ждут. «Зна­чит, она не од­на…» — по­думал не­мец, под­ни­ма­ясь на шес­той этаж в проз­рачной ка­бине лиф­та. Бе­лая дверь со све­тящи­мися циф­ра­ми «616» са­ма со­бой от­во­рилась и Кон­рад во­шел внутрь. Уви­дев Али­су, он го­тов был тут же об­нять и рас­це­ловать ее, но де­вуш­ка в се­ро-го­лубом ком­би­незо­не с пет­личка­ми стар­ше­го лей­те­нан­та («Нуж­но бу­дет поз­дра­вить ее с по­выше­ни­ем», — мель­кну­ла мысль), лишь веж­ли­во поз­до­рова­лась с ним и ров­ным, ка­ким-то от­чужден­ным го­лосом про­из­несла: — Ду­маю, вам есть о чем по­гово­рить. Кон­рад ог­ля­нул­ся, ус­лы­шав чьи-то ша­ги. Он тут же уз­нал мо­лодо­го че­лове­ка, ко­торый с по­мощью бес­со­вес­тно­го шан­та­жа от­нял у не­го Али­су! При дру­гих об­сто­ятель­ствах Штольц собс­твен­ны­ми ру­ками уду­шил бы не­годяя, но раз его Валь­ки­рия ве­лела ему при­быть сю­да и за­хоте­ла, что­бы он по­об­щался со сво­им вра­гом, он, как ис­тинный Ви­кинг, дол­жен был бес­пре­кос­ловно под­чи­нить­ся. Кро­ме Али­сы, лишь один че­ловек — Воль­фганг Рих­тер, Ве­ликий Ма­гистр Ор­де­на «Чер­ное Сол­нце», имел над ним та­кую власть. — Па­уль Хе­рас­кин, ес­ли я не оши­ба­юсь? — Кон­рад не хо­тел здо­ровать­ся с ним за ру­ку, но, пой­мав на се­бе крас­но­речи­вый взгляд Али­сы, вы­пол­нил этот ри­ту­ал веж­ли­вос­ти. — Ге­рас­кин, герр Штольц, — поп­ра­вил его Паш­ка. Ру­копо­жатие мо­лодо­го че­лове­ка, оде­того по­чему-то не в цен­таврий­скую то­гу, как это бы­ло на го­лог­ра­фичес­кой за­писи, а в се­реб­ристый ком­би­незон со «Все­видя­щим оком» - ли­ловым тре­уголь­ни­ком на ле­вой гру­ди, внут­ри ко­торо­го был изоб­ра­жен че­лове­чес­кий глаз, ока­залось нам­но­го креп­че, чем то­го ожи­дал эсе­совец. Кон­рад знал, что та­кой тре­уголь­ник был от­ли­читель­ным зна­ком сот­рудни­ков СГБ. Но ни­чем не вы­дал сво­его изум­ле­ния.