Рядом с тобой.

Я уже не помнил, почему тогда не распахнул от злости дверь и не врезал хоть кому-нибудь из них, не закатил скандал, а просто молча прикрыл её и ушёл в общий зал, сдерживаясь, чтобы меня не вытошнило моими же лёгкими прямо по середине зала. В конце концов, Джиён должен был быть счастлив теперь, спустя столько лет, и не мне, ШЛЮШКЕ, омрачать его радость. Наверно, он думал, что с Сынхёном у него уже не было никаких шансов, поэтому так старался меня вернуть. Значит, я и есть та самая шлюшка, которой считает меня Джиён, если уважения к себе во мне ни грамма нет. К чёрту всё! Уехать и на этот раз никогда не возвращаться — это всё, чего я хотел. Наверно, я выглядел ужасно потерянным, потому что рядом села Бом-нуна и накрыла мою ледяную ладонь своей. — Эй, Сынри~а, всё в порядке? — обеспокоенно вглядываясь в мои пустые глаза, спросила она. Я слышал её вопрос и видел, как к нам подходил ещё и Дэсон, но боялся произнести хоть слово, чтобы ком в горле не вырвался рыданиями. Было бы так глупо и стыдно расплакаться прямо тут среди всех этих людей, большая часть которых вовсе не желала тебе добра. — Сынни, ты в порядке? Ты дрожишь! — спросил усевшийся рядом с нами на корточки Дэсон. — Да-да, всё хорошо, просто я немного простыл, — еле-еле выдавил из себя слова и улыбку. — Может быть, поедешь домой? — Нет, уже всё хорошо, — взяв себя в руки, ответил я, а старшие, облегчённо улыбаясь, разошлись по своим делам. Весь следующий час я просто сидел и смотрел на дверь, из-за которой должна была появиться счастливая парочка. Мне так хотелось уйти, но вечер лишь недавно начался, поэтому я не имел права уйти в самый разгар. Каждый раз, когда двери открывались, я весь сжимался, а их всё не было. Когда в очередной раз двери открылись и в общем зале появился растрёпанный, пьяный, но такой счастливый Джиён, мне просто выть захотелось. Следом за ним вышел такой же Сынхён, и я даже мог в красках представить, как они трахались в этой сраной комнатке. Когда Джиён сел рядом и закинул свою руку мне на плечо, притягивая ближе к себе, мне чудом удалось не оттолкнуть его, ведь за нашим столом сидели девочки из 2ne1 и Табло с женой. Джиён уткнулся носом в мою шею и засмеялся над какой-то шуткой Табло, а я видел лишь хитрый взгляд, которым нас окидывал Сынхён. Меня просто тошнило от этого фарса, и я медленно, но жёстко освободился от сжимающих меня рук Джиёна и ушёл в уборную, чувствуя на своей спине его взгляд. Благо ресторан был не второсортный и здесь не было пресловутых кабинок, создающих только ощущение уединённости. Я заперся в одном из туалетов и позволил себе слабость. В самый последний раз. Клятвенно обещая себе — больше никаких слёз. Ну почему? Почему он так со мной поступает? Чем я так сильно провинился перед ним? А перед Сынхёном с этой его мерзкой, хитрой усмешкой? Они просто издевались надо мной! Прийти и обнять меня после того, как его трахнул Сынхён... Я и забыл, какая сука этот долбаный Квон Джиён. Он растоптал меня и мою гордость, а я вместо того, чтобы вычеркнуть его из своей жизни, простил. Переступил через её остатки, чтобы быть с ним, а он просто посмеялся надо мной! Может быть, Джиён рассказывал ему про наши невинные поцелуи на берегу моря, пока Сынхён с силой вдалбливался в него? Жалость к себе сменилась жгучей ненавистью к ним обоим, поэтому я стёр последние злые слёзы и, умывшись ледяной водой, вышел. Это Джиён называл меня шлюхой?! Меня?! А я ещё готовил себя к тому, что, возможно, нужно будет подставлять ему свою задницу. Зачем? Если Сынхён трахал его, то почему же мне нельзя? Когда я невозмутимо вернулся за стол, Джиён смотрел обеспокоенно. — Всё в порядке? — спросил он меня, и в глазах было такое неподдельное беспокойство за меня, что мне опять стало противно, хотелось сказать ему, что я об этом думал, но я глубоко вобрал в себя воздух и, выдохнув обратно, спокойно сказал: — Всё хорошо, просто разболелась голова. — Может быть, поедем домой? Я попрощаюсь с президентом от нас, — сказал он, поднимаясь. — Хорошо, я буду на улице. Всю дорогу до дома я чувствовал на себе обжигающий взгляд Джиёна, отчего вёл машину очень агрессивно и едва не въехал в зад какого-то внедорожника, но Джи на удивление промолчал, хотя в обычное время он трясся над своей машиной, как над ребёнком. Он только положил руку на мою и слегка сжал. Если он надеялся, что от этого я буду вести спокойнее, то он очень сильно ошибался. — У тебя очень сильно болит голова? Я ведь говорил, что нужно вызвать такси, — наконец не выдержал он. — Нет, она уже не болит. Мы чудом доехали без каких-либо происшествий. Не знаю, о чём думал Джиён, уткнувшись мне в спину лбом, пока мы ехали на мой этаж, но я думал о том, что хочу собрать вещи и укатить в Японию. Какого хрена он не нажал кнопку своего этажа? Не ко мне ли собрался? Лифт странно тормозил, а может, мне только казалось, что он поднимался со скоростью черепахи. Когда он наконец остановился на моём этаже, Джиён вышел из него и уверенно прошёл в сторону двери. Мы оба молчали, но я видел, что он очень сильно нервничал. Как только я захлопнул двери, Джи поддался вперёд, прижимаясь ко мне. Так вот что тебе нужно? Одного Сынхёна было маловато? Хочешь, чтобы я трахнул тебя? Моя злость никуда не делась, просто я её тщательно контролировал до этого самого момента. Расстегнув на нём куртку, я стянул её и впился в шею поцелуями, оставляя за собой шлейф из бордовых отметин. Мне не хотелось целовать его в губы, я желал просто трахнуть и выкинуть его из своей квартиры, чтобы больше никогда не видеть. Но когда Джиён попытался что-то сказать, то всё же пришлось заткнуть его поцелуем, теперь я не хотел ничего слышать. На удивление он совершенно не сопротивлялся, даже когда я развернул его к себе спиной и вжал в стенку, покрывая поцелуями шею и плечи. Футболка с огромным вырезом мне совершенно не мешала. Щекой Джиён прижимался к стене, а его глаза были закрыты, казалось, ему совершенно не нравилось то, что происходило, но когда моя рука дотронулась до его члена, то всё же он застонал. В моих мыслях сейчас крутилось лишь одно слово — ШЛЮХА. Этот человек назвал меня шлюхой. Мне очень хотелось его унизить так же сильно, как он всё это время унижал меня, вёл себя так, будто я подстилка, хотя сам стелился перед Сынхёном. Раньше, хоть мне и тяжело было это принять, я понимал его боль от неразделённой любви к Сынхёну, потому что чувствовал то же самое к нему, но ЭТО я не мог понять. Любишь его? Так люби! Зачем было всё это время водить меня за нос, заставлять думать, что хочешь быть со мной. Заставлять мучиться сомнениями и угрызениями совести. Развернув его к себе, я надавил ему на плечи, заставляя опуститься на колени у моих ног. Джиён поддался, но так растерянно вглядывался мне в глаза, что мне на мгновение стало жаль его. Но в его взгляде появилась такая уверенность, когда он потянулся, умело расстёгивая ремень и освобождая мой налитый кровью член из давящих брюк и боксеров. «Похоже, Сынхён его хорошо обучил», — подумал я, и мне стало так противно от него и от себя самого, что я оттолкнул его руки и натянул обратно одежду. — Какая же ты всё-таки шлюха, Джиён, — горько усмехнувшись, сказал я, глядя ему прямо в глаза, смотрящие на меня с таким непониманием и обидой. — Сынри! Что ты... — пытался сказать он, смотря на меня снизу вверх. В его глазах так легко было прочитать боль и без слёз, скатывающихся по щекам. — Заткнись! Помнишь, как ты сказал мне это? Как сказал, что мне плевать, с кем трахаться? — Ты решил мне отомстить? — Если бы! Я, как дурак, верил тебе и надеялся прямо до того момента, как не увидел как вы с Сынхёном целуетесь! Ты, должно быть, счастлив?! — процедил сквозь зубы, направляясь к выходу. Плевать куда, главное, я хотел уйти отсюда подальше и не видеть его. — Сынри, подожди, дай объяснить! — с паникой в голосе почти прокричал он, но я не собирался его слушать. — Оставь объяснения для Сынхёна! — сказал я, прежде чем захлопнуть дверь и рвануть к выходу на лестницу; дожидаться лифта и видеть или слышать Джиёна совершенно не хотелось. Хотя я не мог не слышать, как он кричал мне что-то вслед, но в ушах стоял такой гул от хаотичных мыслей, что я ни слова не смог разобрать. Теперь это точно конец в нашей чёртовой истории! Почти до утра я просто гулял, думая о своей никчёмной жизни. Об ошибках, которые совершил. Я думал, что повзрослел, стал умнее, сильнее, жёстче, но на самом деле остался таким же слабым и неинтересным для него. Сколько бы времени ни прошло, я всё никак не возьму в толк — ПОЧЕМУ Я? Если у него есть он, то почему я?