Arbitrage // Арбитраж

Называйте это сентиментальностью или плохим предчувствием, но тем утром Кёнсу приходит на место их аварии. Он стоит у подножия горы и смотрит на большую толпу, окружающую защитное ограждение. Неподалёку лежат развалины машины – металлическая конструкция покорёжена и напоминает одного из нелепых монстров Франкенштейна. Люди смотрят и недоумённо перешёптываются – ведь каким богатым ублюдком надо быть, чтобы разбить Ferrari? А ещё люди говорят, что… В машине нашли кого-то… мёртвого, конечно же, ведь кто смог бы выжить в такой страшной аварии? Но вот незадача - тело было на пассажирском сидении. И ни следа водителя. Лишь одно покалеченное и окровавленное тело. Кости переломаны. В лёгкие больше не поступает живительный воздух. Кёнсу видит как тело складывают на носилки, покрывая кожу и кости белым пластиком. И замечает смуглую руку, испачканную в крови. Его не раз рвёт на обочине по дороге домой. Он просчитывает даты у себя в голове и понимает, что… Кай умер восемь месяцев назад. И это только что случилось вновь. Руки дрожат. Его бросает то в жар, то в холод. Трясёт, словно в лихорадке, и эту дрожь невозможно унять ничем. Он долго сидит на диване, просто дыша. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. С каждым разом дышать становится всё сложнее и сложнее. Его мысли бегают по кругу, и кажется невозможным ухватиться хоть за одну. Что если его присутствие в петле всему виной? Он прекрасно помнит те дни, когда Кай уговаривал его купить Ferrari, а затем разбиться на нём вместе. В тот раз он думал, что Кай просто, как обычно, сходил с ума со своими бредовыми идеями, но Кай в этой петле мог сделать это из-за него, из-за того полароида, что он нашёл у него в кошельке. Мог ли другой Кёнсу тоже повлиять на Кая в тот первый раз? Или Кай бы предложил то же самое несмотря ни на что? Он не знал. Мысли снова начали свою бешеную гонку. Но он понимал, что именно сейчас он должен всё исправить. Хоть как-то. Он слышит внезапный стук в дверь своей квартиры. Никто никогда не приходил к нему, кроме Кая. Кёнсу на негнущихся ногах пытается подойти к двери, чуть не падая по дороге. Такое чувство, будто ноги превратились в желе. Сердце бешено стучит в груди, когда он рывком открывает дверь… и видит совсем не того, кого ожидал. Это Чондэ, который держит в руках брелок с ключом. Кёнсу отступает на шаг, давая ему пройти, и глубоко вдыхает, борясь с новой волной отчаяния, грозящей снова накрыть его с головой. - Что…? - Ключи от моей машины. Если захочешь прокатиться, - Чондэ вкладывает брелок ему в ладонь. Осознание падает на него бетонной плитой. Что-то, о чём он всегда догадывался на краю сознания, но понял и осознал только сейчас. - Ты знал. Ты знал, кто я такой. С того самого дня, когда ты подобрал меня на дороге, ты знал. - Не совсем. Просто знал, что ты из себя представляешь. Кровотечение, надпись на ладони. - Кто ты? Тоже Путешественник? - Был им. Отправлялся в прошлое, как и ты. - Что произошло? - То же самое, что случилось с тобой и Каем. Путешествия по временным петлям забирают много сил и здоровья у наших тел, Кёнсу. Я просто решил остановиться, перед тем как стало слишком поздно. - Почему он? Почему он, а не я? – так не должно было случиться. Кай должен был отправиться в будущее. А не лежать у подножия горы переломанный и… мёртвый. - Почему не мы оба? - Я не знаю. Никто не понимает, как всё это работает, Кёнсу. Это просто происходит. Несчастные случаи – один за другим. Может, вы никогда не должны были пытаться разбиться вместе. Может, один путь был блокирован другим. Может, у него просто закончилось время. Чондэ словно говорил, что, может, просто всему есть предел, даже если ты пытаешься шутить со временем. - Почему ты не сказал мне? Почему не остановил нас? - Я не знал, Кёнсу. Я не могу больше ни читать будущее, ни планировать настоящее. Я думал, что ты отправился назад, чтобы поправить что-то. Думал, что у тебя есть план. И мне уж точно не хотелось вмешиваться в твою временную линию. Никому не хочется переписывать чужую историю. Груз ответственности. Груз "а что если" и "а вдруг случилось бы иначе". Он слишком велик. Это была незапланированная авария. Это был Кай, который сказал ему: "Давай сделаем это вместе, Кёнсу! Просто отпусти себя" А потом Кай умер, погребённый под обломками металла, а он отправился в прошлое – к началу истории. Кёнсу крепко сжимает ключ в ладони. У него должен быть план на этот раз. Чондэ спокойно стоит у него на пороге, следя за ним серьёзными тёмными глазами. - Нет никакой гарантии, куда следующая авария занесет тебя, Кёнсу. Это может быть несколько месяцев, может, несколько недель или того меньше. Может так получится, что тебе придется делать несколько прыжков или ждать очень долгое время. Но ты должен помнить – наши тела не созданы для того, чтобы беспрерывно путешествовать во времени. Кровотечение, потеря памяти. Даже невозможность писать или провести обычную прямую линию. Что, если тебе не дано изменить именно этот инцидент из-за того, что он произошел потому что должен был, после цепочки предшествующих событий? Даже если ты вернешься к самому началу – что, если ты забудешь о том, что должен сделать? Переписывание чужого жизненного пути – не простая штука, Кёнсу. - Я должен попытаться. Он ведь хорош в этом – в исправлении прошлого, в планировании настоящего, просчитывании будущего. В перестановке своей временной линии. Он вспоминает жар от тела Кая, прижимающегося к его спине. Тяжесть его руки у себя на плечах. Вспоминает его слова: "мы могли бы быть вне времени вместе". То, как Кай целовал его, прижимая к борту Ferrari. То, как он шептал ему в ухо: "может, Чонин умер в той самой первой аварии, может, я предназначен для тебя" - Удачи, - говорит Чондэ, когда Кёнсу садится на водительское сидение голубого Hyundai. У него грустные и очень задумчивые глаза. - Ты когда-нибудь пытался изменить чью-то линию жизни? – спрашивает Кёнсу, поворачивая зажигание. Машина с рокотом оживает. - Да, - говорит Чондэ и машет ему на прощание. Ему всегда казалось, что Чондэ выглядит старше, чем он есть на самом деле. Кёнсу снова едет в горы. Зимний ветер резкий и холодный - продирающий до костей. Сеул так прекрасен с такой высоты. Машина разбивается быстрее, чем когда-либо помнил Кёнсу. Весной в Сеуле можно увидеть только постоянно моросящий дождь и грязно-серые облака. Такой дождь мог идти целыми днями и неделями. Холодный, изнуряющий, неприятный. Весенний дождь. В Сеуле давно такого не было. До Кёнсу приходит в себя, уткнувшись лицом в грубый неровный асфальт, руки и ноги ноют, предплечья поцарапаны. Лицо болит от прикосновений к шершавому асфальту. Кёнсу шевелится и с трудом поднимается с тротуара. Он мокрый и холодный под кончиками его пальцев. Капли дождя стучат по затылку. Щеки саднит. Болят все кости. Когда Кёнсу удаётся сесть, дорога рядом с ним усеяна тёмными пятнами, совсем не похожими на дождь. Зато они напоминают длинные окровавленные царапины на его руках. Кёнсу шипит от боли, когда капли дождя падают на чувствительные раны. Он до сих пор слышит отголоски своего сердцебиения, такие громкие и настойчивые в спокойной тишине этого раннего утра. Он думает, что оно раннее, смотря на бледно-серый окрас неба. Улицы пусты, словно всё вокруг ещё спит. Ему требуется некоторое время, чтобы снова начать двигаться, пальцы на ногах и руках до сих пор сжимаются от нахлынувшего адреналина. Он делает несколько глубоких вдохов, пытаясь понять, где он находится. Улица выглядит знакомой. Он в паре кварталов от гаража. В паре кварталов от его квартиры. Ноги начинают заплетаться, не пройдя и нескольких шагов. Ранние бегуны и люди, спешащие на работу, едва удостаивают его взглядом, и просто проходят мимо. Дождь моросит не настолько сильно, чтобы насквозь намочить Кёнсу, но ледяная вода посылает мурашки по позвоночнику, просачиваясь под слои одежды. Когда он добирается до дома, окна первой комнаты справа на втором этаже открыты. Кёнсу встает на крыльцо здания и смотрит вверх, прямо на открытые окна. Сейчас он, как никогда, чувствует себя совершенно сбитым с толку и невероятно потерянным. Рядом с домом припаркован чёрный Genesis Coupe. Какая-то версия Кёнсу, должно быть, сейчас находится там, наверху. Кёнсу подходит к машине, прислоняется к ней и начинает осматривать себя. Рука почти сразу же нащупывает кошелёк в заднем кармане. Наличка, кредитки, полароид, который сделал Кай рядом с Ferrari, какие-то чеки... Он проводит большим пальцем по яркой улыбке Кая. Кёнсу отталкивается от машины, последний раз оглядывается на распахнутые окна и идёт прочь. По пути он видит газетный киоск. Он берёт одну газету с прилавка, просматривает заголовки и едва не роняет её, когда переводит взгляд на правый верхний угол страницы, как раз чуть выше новостей о "Повышении подоходного налога на 2.4%" и "Страшной автомобильной аварии в Северном Порту Инчона". Там стоит дата – 6-е Апреля 2021 года, целых восемь месяцев от его начальной точки. Он моргает – это самый дальний его прыжок в прошлое. Кёнсу вздыхает, думая о тех долгих восьми месяцах, что ему предстоит провести в ожидании, пока Кёнсу из этого времени найдёт дорогу до гаража EXO и встретит Кая… Кёнсу переводит взгляд на свою ладонь. На ней ряд цифр, написанный кривым почерком Кая. Кёнсу читает дату: 2021.11.30. Из ушей идёт кровь. P.S. Ну вот и ставим статус фанфика на "завершен". У переводчика грусть, печаль и прочие неприятности, ибо он закончился и я словно закончилась вместе с ним :D На самом деле, в первую очередь я хочу сказать огромное спасибо тем, кто своими потрясающими отзывами заставил меня перевести его. Без них перевода бы не было. Ибо, как я написала, я не хотела. Потому что прекрасно понимала, что всю его красоту передать мне вряд ли удастся, но, видит бог, я старалась. Я вложила в него очень много, пусть даже это всего лишь перевод, и к фанфику, если уж на то пошло, я отношения никакого не имею. Я серьёзно надеюсь, что у меня получилось доставить вам удовольствие при чтении этого, не побоюсь сказать, шедевра. Мы две недели с вами мучились и переживали за наших любимых Кайсу. И вот он - конец. Хочу сказать ещё спасибо всем, кто оставлял отзывы, да и тем, кто просто читал. Я вам невероятно благодарна. Я не знаю, что еще сказать, я эмоционально истощена, если честно, так что простите. Люблю вас всех безумно! Ваша Криспи~