Тёмные воды

Все жили ожиданием — преподаватели и ученики; слизеринцы и гриффиндорцы; Кэрроу и МакГоногалл, озеро у подножия Хогвартса и даже Запретный Лес. Промокая под зимними оттепелями и первыми мартовскими ливнями, превращающими землю в грязь — ждали. Днем ещё удавалось кое-как отвлечься от зловещего предчувствия беды, но с приходом ночи сердце обмирало. София садилась в постели, обливаясь холодным потом, с отчаянием понимая, что смерть это реальность, а не отвлечённое понятие. Все так ждали бури, что буря, конечно же, не могла не прийти. *** В тот вечер, засыпая, София видела, как Паркинсон читает книгу. Падающий от лампы свет мешал заснуть, но говорить со слизеринкой, во-первых, не хотелось, а во-вторых, было совершенно бесполезно. Панси имела дурную привычку прислушиваться только к собственным желаниям. К тому же шуршание книжных страниц не столько раздражало, сколько успокаивало нервы. Проснулась София от мелодичного перезвона. — Что происходит? — взволнованно звучал голос Паркинсон.  — Понятия не имею! — недоброжелательно фыркнула в ответ Миллисент Булдстроуд. — Хотя, постойте, кажется, это сигнал тревоги? Нужно немедленно идти в Большой Зал. Не успели они облачиться в мантии, как дверь содрогнулась под нетерпеливыми ударами.  — Драко? — всхлипнула поспешившая отворить дверь Паркинсон. Малфой шагнул к Софии:  — Судя по лепету Слагхорна, — сказал он, — Волдеморт сейчас направляется в Хогвартс. На всякий случай сразу берите с собой всё необходимое, ¬ деловито инспектировал Малфой. — Сюда вы, скорее всего, больше не вернётесь. Паркинсон уцепилась за мантию юноши: — Драко, не уходи! Он почти брезгливо оттолкнул девушку от себя, направляясь обратно к двери.  — Пожалуйста, останься! — всхлипнула Паркинсон. — Я староста факультета и должен выполнять свои обязанности, я не могу остаться, даже если бы и хотел. София заметалась по комнате в попытках сообразить, что для неё самое необходимое? Нательный крест на ней, фамильный перстень Малфоев, подаренный Драко, тоже. Палочка. Так, что ещё? Построившись в ровные шеренги, факультет Слизерин двинулся за Слагхорном в Большой Зал. Только пройдя весь коридор до конца, София поняла, что постаменты стоят пустые — привычных статуй в доспехах на них нет.  — Гарри Поттер! Гарри Поттер здесь! Я своими глазами его видел! — носилось в воздухе. Невозможно было определить источник, порождающий это воодушевляющее заклинание. Зачарованный потолок Большого Зала темнел, усыпанный звёздами. Под ним за четырьмя длинными столами сидели растрёпанные школьники: кто-то уже в дорожной мантии, кто-то ещё в халате. Все взгляды устремились к профессору МакГонагалл. Та стояла на возвышении в центре Зала. Позади неё теснились остальные учителя. В том числе и белокурый кентавр, преподающий в Хогвартсе Прорицания. — Члены Ордена Феникса, — с ненавистью прошептал Нотт. Высокий темнокожий гигант, однозначно, Кингсли. Все Уизли — Чарльз, Фред, Джордж, Рон, Билл, Флёр и даже Перси. Невысокая плотная женщина с румяным лицом, без сомнения, была сама миссис Уизли, хозяйка рыжего выводка. Ни она, ни её супруг не отличались ни статью, ни привлекательным лицом, оставалось только удивляться, откуда их отпрыски получили яркую, животную, почти магнетическую красоту. Человек с коротко состриженными, словно присыпанными пеплом, волосами, с раскосыми глазами, поджарый и стройный, несомненно, был Ремус Люпин, муж Нимфадоры Тонкс. Оборотень. Самой Нимфадоры не было видно. Наверное, муж настоял, чтобы она осталась дома, с ребёнком и матерью, вдали от пожара, готового вот-вот разгореться. Впереди остальных членов Ордена, за правым плечом МакГоногалл, стоял главный виновник переполоха — Гарри Поттер. Рон и Гермиона, как всегда, держались рядом. Голос МакГоногалл, спокойный и властный, привычно разносился под сводами Большого Зала: — Эвакуацией будут руководить мистер Филч и мадам Помфри. Старосты организуют свои факультеты и в порядке живой очереди доставят порученные им группы к назначенному пункту эвакуации. Из-за стола Хафлпаффа поднялся высокий симпатичный юноша:  — А если мы хотим остаться и принять участие в битве, мэм? МакГоногалл смерила юношу строгим взглядом, но в уголках её губ притаилась одобрительная улыбка. — Совершеннолетние могут остаться, — кивнула она. — Остальные должны будут немедленно покинуть Хогвартс. — Но как быть с нашими вещами? — возмутилась третьекурсница-равенкловка. — С чемоданами? С совами?  — У нас нет времени паковать имущество, мисс Донаван. Наша задача — успеть эвакуировать вас самих. Только тут до Софии дошло, что профессора Снейпа в зале нет, а ведь именно он, как директор, должен был руководить эвакуацией. Подняв взгляд на Драко, она прочла в его глазах ту же обеспокоенность. — Где наш директор, профессор МакГоногалл? — задала она вопрос. — Снейп, мисс Гринграсс, прошу прощение за вульгарное выражение, «сделал ноги». На короткое мгновение из Зала исчезло все, кроме злых блестящих колючих глаз Миневры МакГоногалл. Потом мир вернулся вместе с прикосновением Драко. Перегнувшись через стол, он потянул Софию за руку, принуждая опуститься на место. Слова МакГоногалл были встреченными дружным, веселым смехом. И снова взгляд Драко, внимательный и холодный. Хоть бы сказал что-нибудь! Так ведь нет, молчит. *** Волдеморт идет убивать. Умирать страшно. Но большим магам в маленькой магической песочницы на это наплевать. Мужчинам, желающим сожрать кусок повкуснее, всегда плевать на то, какой ценой окупается их хотения. Сколько погибнет людей? Сколько поломается судеб? Для скольких матерей жизнь утратит краски, превратившись в серый памятник их павшим детям? Будь ты проклят, Волдеморт! И пусть будут прокляты все эгоистичные скоты, готовые во имя развлечения, блага или амбиций обрекать землю на кровавый душ. — Мы уже установили вокруг замка защитные заклинания, — продолжала распинаться МакГоногалл, —, но вряд ли они продержатся долго, если не предпринять дополнительных мер. Поэтому прошу всех двигаться быстро и организованно, слушаться старост… Последние слова потонули в раскатах другого голоса, высокого, холодного и ясного. Невозможно было определить, откуда он исходит. Казалось, заговорили сами стены. Из-за столов раздались испуганные вскрики. Школьники в ужасе жались друг к другу и затравленно озирались.  — Я знаю, — вещал Волдеморт, — что вы готовитесь к битве, но ваши усилия тщетны. Вы и сами знаете, что не можете противостоять мне. Я не хочу никого убивать, ни учеников; ни учителей. Я с большим уважением отношусь к преподавателям Хогвартса и не хочу проливать чистую кровь волшебников. Отдайте мне Гарри Поттера, и никто из вас, даю вам слово, не пострадает. Отдайте мне Гарри Поттера, и я оставлю школу в неприкосновенности. Даю на раздумье время до полуночи. Голос стих, словно дальние громовые раскаты, а в Зале воцарилась тишина. Та тишина, что давит на барабанные перепонки, распирает стены, сводит с ума. Все взгляды обратились к Гарри Поттеру. Из-за стола Слизерина подскочила Паркинсон, и срывающимся голосом прокричала: — Да он же здесь! Зачем медлить? Отдадим его Сами-Знаете-Кому и спасёмся… Грифиндорцы первыми поднялись с мест, живым щитом окружая своего героя. За ними в стройный ряд поднялись хаффлпаффцы, и почти в следующую минуту — равенкловцы. Палочки трех факультетов были направлены в сторону Слизерина. Почему-то никому не пришлои в голову, что предать Поттера предложил один единственный человек с этого факультета, что его голос не нашел поддержки.  — Сидите смирно, — процедил Малфой однокашникам, буравя взглядом стол. — Нам меньше всего нужна сейчас склока. МакГоногалл благоразумно рассудила точно так же:  — Благодарю вас, мисс Паркинсон. Вы первая нас покинете, — ровным голосом пообещала профессор. — За вами последуют остальные ученики вашего факультета. Слагхорн беспрестанно оглядываясь, вёл их по переходам Хогвартса, освещённым яркими всполохами факелов. Гремели доспехами ожившие статуи. Стоило глянуть в окно, как можно было увидеть ослепительное холодное сияние синего защитного купола, окутывающего Хогвартс. — София? — руки Драко предупреждающе сжались на плечах девушки. — Как только окажешься в Хогсмете, тебя встретит Василиса. Всё оговорено. Иди, ничего не бойся и береги себя.  — А ты? .. — София прикусила губу, стараясь не расплакаться. — Как только последний слизеринец окажется в безопасности, я последую за тобой. Не жди меня в Хосмете, это слишком близко к эпицентру боя, а в твоём положении нельзя рисковать. Я не хочу, чтобы ты потеряла нашего малыша. Прижав к себе Софию, Драко поцеловал её:  — Ради нас обоих, меня и моего сына, не делай глупостей. Иди! Уйти без него? София ни за что не покинет Драко в такой момент. Ни за что! Да и Волдеморт не простит ей бегства. Нет, нужно остаться. София спряталась за одной из горгулий, намереваясь дождаться прихода Драко с тем, чтобы покинуть школу вместе с ним. И тут в толпе гриффиндорцев она заметила Грейнджер вместе с Роном. Крадучись, оба двигались в сторону, противоположную назначенной точке эвакуации. Пройдя за гриффиндорцами несколько коридоров, она остановилась у открытой двери в заброшенную туалетную комнату. Туалет Плаксы Миртл, в котором находился вход в Тайную Комнату? Интересно, что грифифндорцы тут забыли? Рон и Гермиона склонились над заветным умывальником со змейкой. Рон что-то забавно шептал. Гермиона напряженно наблюдала. На полу между ребятами стояло нечто блестящее и громоздкое. «Чаша», — догадалась София.  — Что вы здесь делаете? — поинтересовалась она вслух, аккуратно притворяя за собой дверь. Рон и Гермиона вскинули палочки.  — Что ты тут делаешь? — зарычал Рон, слова собака, охраняющая кость. Гермиона шагнула вперёд, прикрывая старинный артефакт.  — Мой визит в дамскую комнату выглядит естественнее, чем твой, Рон, — усмехнулась София. — Я правильно понимаю, вы решили отдать должное памяти опочившему василиску? Пытаешься овладеть парселтангом, Уизли? Как успехи?  — Убирайся! Сжав кулаки, рыжий шагнул вперёд.  — Подожди, Рон, — привычно удержала его Гермиона. — Ты-то ведь как раз владеешь змееязом, так, Астория?  — Может быть, — кивнула София.  — Гермиона! Ты же не собираешься довериться ей? — округлил глаза Рон.  — Разве у нас есть выбор?  — Но она же! .. Она родственница Сама-Знаешь-Кому! София, не желая терять даром время, приблизилась к раковине, игнорируя наставленную на неё палочку Уизли, и прошипела заветное: «Откройся!». Вспышка света. Перед ними открылся знакомый длинный черный тоннель. София скользнула в него первой. Рон и Гермиона не отставали от неё.  — Люмос, — дрожащим голосом произнесла Гермиона, как только их ноги коснулись дна подземелья. За воротами со змеями открылась Тайная Комната. Статуя Слизерина по-прежнему невозмутимо сторожила окаменевшие останки своего фамильяра.  — Василиск, что? — тревожно озирался Рон. — После смерти сам обратился в камень?  — О, нет! — застонала Гермиона. — Что же нам теперь делать, Рон? Я не знаю, чем ещё можно уничтожить эту… эту гадость! София протянула руку к Чаше.  — Отдайте её мне, — потребовала она. На всякий случай Рон перекинул трофей из правой руки в левую:  — Ещё чего!  — Что ты собираешься делать? — более разумно подошла к делу Гермиона.  — Тоже, что и вы — уничтожить зло, заключенное в Чаше.  — Так я тебе и поверил! — фыркнул Рон.  — Если хочешь, можешь сделать это сам. София подошла к каменной голове василиска и положила руку между смеженными веками гигантской змеи. Сила потекла с пальцев, заставляя каменный панцирь идти тонкими трещинами.  — Что происходит? — пискнула Гермиона, испуганно пятясь. Камень треснул и осыпался. Огромное гигантское тело зашевелилось, распрямляясь. Рон дрожащей рукой поднял палочку и наставил его не на змею, а на Софию:  — Прекрати! На короткое мгновенье София наслаждалась чувством власти и страхом других существ, полностью зависящих от её воли. Но потом лучшая часть её натуры взяла вверх: — Не бойтесь, василиск мёртв, он больше не способен никого обращать в камень. — М-мёртв?  — Это всего лишь зомби, пояснила София.  — Всего лишь? .. — нервно хохотнул Рон. — Инфернал из василиска? Мощно! Рон с Гермионой обменялись взглядами. На их лицах все читались испуг, недоверие и решимость идти вперёд до конца. Мёртвый василиск, словно червь-переросток, извивался на месте, не делая попыток ползти. — Сейчас, Рон, ты сунешь в пасть василиску Чашу. — Ну, конечно! Для чего ж ещё существуют этот придурок Рон, как не для того, чтобы добровольно руки совать туда, где их гарантированно откусят! — заворчал рыжий. — Хочешь доверить эту миссию мне? Гриффиндорцы снова обменялись взглядами, и Гермиона едва заметно кивнула Рону. Рон отрицательно помотал головой, не соглашаясь с подругой.  — Ты прав, совать руки в пасть этому дьяволу опасно, он по-прежнему ядовит. Ладно, есть идея. Просто положи Чашу к своим ногам, Уизли. — Но… — начал, было, он. — Рон! — строгим учительским тоном одернула Гермиона. Узили возвёл очи горе: — Ладно, ладно! Если вы обе настаиваете, девочки… Василиск, послушный мысленному приказу, отданному Софией, открыл пасть, усеянную клыками, каждый длинной с человеческое предплечье и, словно щелкунчик, щёлкнул мощными челюстями. Раздался оглушительный, омерзительный полувизг-полускрежет. Чаша сплющилась. Дохлая змея выплюнула бесполезный, теперь пустой артефакт на пол. Со звоном груда покореженного металла покатилась по каменным плитам.  — Мерлиновы кальсоны! — почти восторженно выдохнул Рон. — Ну, ты даешь, Гринграсс! — Но как же мы поднимемся наверх? — обеспокоилась Гермиона. — Сейчас с нами нет феникса Дамблдора, как в прошлый раз. София рассмеялась:  — Вот уж это точно не проблема. Зомби василиска послушно подняло маленьких человечков наверх, к свету. Впрочем, какой свет? Наверху царила ночь и подступала Тьма.