Пистолет и Роза

Она ухмыляется. Хотя, это животный оскал, который обычно можно увидеть у волка, атакующего добычу. — Рада, что ты одумался, — хмыкает девушка, склонив голову. — Может, развяжешь меня, Солдат? Это не она. Это не моя Лия. Повторяю про себя это как мантру, пока разрезаю веревки на ее запястьях. Дочь Весны встает и лениво потягивается, искоса наблюдая за мной. В ней есть что-то дикое. Кажется, что она мило улыбается, но глаза выдают её, они рыщут по комнате в поисках оружия. Я разворачиваюсь к ней спиной. Меня всегда учили, что врагу нельзя подставлять спину для удара. Но я знаю, что она не убьет меня. Я зачем-то нужен ГИДРе, и я обязательно выясню причину. Даже если мне придется расстаться с жизнью. Я практически уверен в том, что они меня убьют. Или попытаются вернуть Зимнего Солдата. Второе в разы хуже первого. Я не хочу вновь становиться убийцей с руками по локоть в крови. Я не хочу, чтобы Лия была такой. Наемником, убивающим любого неугодного человека по приказу руководства. Мне невыносимо видеть её такой. У каждого агента ГИДРЫ есть свой набор слов-ключей. Некоторые лишают тебя движения и ты не можешь пошевелиться, словно тело не принадлежит тебе; другие же вырубают тебя, будто робота. Третьи «выключают» твое сознание, стирая воспоминания, полностью лишая эмоций и чувств, делая тебя машиной для убийств. В личном деле Дочери Весны на потрепанном листке был написан ключ-код, способный «выключить» Амелию на некоторое время. Я помню его наизусть. Все коды связаны с историей этого человека; включают в себя как хорошие моменты, так и самые ужасные. Я знаю, как они действуют. Яркая опоясывающая вспышка боли в мозге, после который ты — если это все еще ты — знаешь только одно: приказ должен быть выполнен любой ценой. Я смогу помочь Лие. Нужно только назвать код, и с Дочерью Весны покончено. Но я не могу этого сделать. Амелия, моя маленькая девочка, все еще там. Это коснется и ее тоже. Я не могу причинить ей боль. Вытаскиваю из шкафа рюкзак и забрасываю туда необходимые вещи. По карманам уже привычно рассовываю несколько балисонгов. Кручу в руках пистолет и засовываю его за пояс джинсов сзади. — У меня есть незаконченные дела в Щ.И.Т.е, — произношу я, не смотря в ее сторону. — Тебе следовало бы привести себя в порядок, — киваю на шкаф, — там есть другие вещи и косметика. Девушка кивает и подходит ко мне вплотную. — Скучал по мне? — ее рука касается моего лица (это прикосновение обжигает щеку холодом). — Признай, со мной веселее, чем с Амелией. Лучше, чем с маленькой глупой девчонкой, способной только бояться. Она была неполноценной личностью, не так ли? Я бросаю на нее взгляд полный отвращения и боли. В ее глазах плещется смех. — Только не говори, что влюбился, — хмыкает она, закусывая губу (так любила делать моя Амелия). — Она прячет воспоминания, связанные с тобой. Лия борется. Борется с тем бесчувственным убийцей, каким сделала ее ГИДРА. Она еще может удерживать в своей власти клочок сознания и памяти. Только как достучаться до нее, помочь побороть Дочь и загнать ту обратно в клетку подсознания? — Приведи себя в порядок, — на ходу бросаю я. — Я скоро вернусь. Выйдя на лестничную площадку, я набираю номер Ника. Он единственный, кто знает, что делать. Он сможет меня понять. Дожидаясь, пока директор Щ.И.Т.а снимет трубку, поднимаю кем-то забытые пачку сигарет и зажигалку. Когда-то давно, еще до войны, я баловался этим. Почему-то безумно захотелось вспомнить, какого это - когда легкие наполняет сизый дым. Не сдержавшись, я вытаскиваю одну сигарету и прикуриваю. Терять мне теперь особо и нечего. — Ник, у нас проблемы, — сходу начинаю я, когда гудки прекратились, а Ник хрипло поздоровался. — Она вернулась. Мужчина молчит, но я улавливаю его судорожный выдох. — Я должен идти с ней, — продолжаю я. — Это единственный способ ее спасти. — Стивен? — спрашивает он. — Надеюсь, с ним все в порядке, — отвечаю. — Мне пришлось его выключить на время. После некоторого молчания Фьюри произносит: — В твой телефон встроен жучок, — в его тоне читаются командирские нотки. — Группа захвата будет следовать за вами. Я слышу звук бьющегося стекла из приоткрытой двери квартиры. Амелия. — Передай Стивену, что я горжусь, что он мой друг, — выдавливаю из себя я, врываясь в квартиру. — И попроси у него за меня прощения. В трубке слышится треск и слова Ника: — Джеймс, ты не Зимний Солдат. Я сбрасываю звонок. — Амелия?.. — я влетаю в ванную и вижу разъяренную Дочь. На полу валяются осколки от настенного зеркала, рядом лежит порванная фотография меня и Лии. Мне нравился этот снимок, сделанный в день свадьбы Мер и Криса. Лия долго хихикала и говорила,что я очень сентиментальный, когда я прикрепил фото к раме зеркала, но я часто замечал, как эта хитрюга рассматривает его, пока чистит зубы. — Ты… — девушка тяжело дышит. — Что она с тобой сделала! Она пытается наброситься на меня, предварительно выставив руки вперед. — Номер десять, — вырывается у меня. — Жар. Металл. Дочь Весны визжит, закрывая ладонями уши. — Ты не сделаешь этого! — кричит она, отталкивая меня. — Осколки. Три, — продолжаю я. — Нет! — девушка падает на пол и молит (причем я отчетливо слышу Лию): — Джеймс, пожалуйста! Я осекаюсь. Сажусь рядом с ней и обхватываю руками. Я причинил ей боль. Причинил боль не только Дочери, но и своей маленькой девочке. — Я спасу тебя, Лия, обязательно спасу, — шепчу я и поднимаю ее на ноги. — Три слова, — произношу я. — Запомни: еще одна выходка и я закончу начатое. Амелия кивает и стирает с лица слезы. — Нас ждут, — говорит она. Ее лицо принимает свое обычное выражение. Холодное и отрешенное. Мы быстро покидаем квартиру. Амелия не произносит до того, как мы доходим до вертолета. — Мы выбились из графика, — говорит она и залезает внутрь. Винт приходит в движение, поднимая шум. — Чем скорее мы прибудем, тем больше у нас будет времени. Я не слежу за дорогой, пока мы летим. Я с самого начала знал, куда нас везут. — Добро пожаловать домой! — я улавливаю нотки гордости в голосе Коллинза. Мне хочется растерзать его на месте за то, что он сделал с Лией. С Крисом. Со мной. За то, что он сделал со всеми нами. Мы идем по длинному коридору в глубине подземелий нового убежища ГИДРЫ. Точнее, старого. Нас доставили на одну из тех баз, с которых все начиналось. Они доставили меня туда, где началась история Зимнего солдата. Я не хочу возвращаться к тому, что так отчаянно подавлял в себе столько времени. Зимнего Солдата во мне помогала убивать Лия. Ровно как и пробуждать поначалу. Я благодарен этой мелкой несносной девчонке, полностью снесшей голову и переворошившей там все Джеймсу Барнсу. Она где-то там, в глубине подсознания Дочери. Иногда я замечаю этот яркий огонек в глазах человека, так похожего на нее. Замечаю, как она в задумчивости закусывает нижнюю губу или таким знакомым жестом поправляет волосы. Дочь Весны не проявляет ко мне интереса, поняв, как я отношусь к ней. Я — ее задание. Как и Стивен. Я буду корить себя всю оставшуюся жизнь. Но у меня не было другого выбора. — Знаешь, это было так по-джентельменски самостоятельно сдаться и прийти со мной, — хмыкает она. — Я думала, с тобой будет больше проблем. И будет, протеже Коллинза, будет. Поверь мне, я не сдамся так быстро, как ты думаешь. Я спасу Лию, а тебя уничтожу. Ты никогда больше не будешь отравлять нашу жизнь. И от ГИДРЫ ничего не останется. Здесь все будет снесено до основания. Уж я постараюсь, чтобы все было именно так. Я знаю, что подмога на подходе, но успеют ли они?.. — Ну, ты сама сказала — один раз агент ГИДРЫ — всегда агент ГИДРЫ, — отвечаю я, стараясь, чтобы это звучало правдой. Девушка самодовольно улыбается. — Я рад, что ты вернулся, — кивает Коллинз и одаривает меня своим змеиным оскалом. — Теперь нужно убедиться, что ты в форме. Щ.И.Т. запустил тебя. Я выдавливаю из себя некое подобие улыбки. Щ.И.Т. вернул меня в жизни. Дал кров и работу. Дал возможность познакомиться с Ней и с людьми, ставшими близкими мне. Нас заводят в небольшое помещение со стенами, метр за метром прошитыми металлом. Я узнаю его. Так называемая "комната очистки". Посередине стоит кресло. То самое кресло, после которого я — Зимний Солдат. Коллинз поворачивается и кивает на машину. — Помнишь его? — скалится он. — Тебе придется немного потерпеть. Мужчина смотрит куда-то позади меня. Меня хватают под локти и усаживают на импровизированный электрический стул. Запястья сразу же крепко прижимаются к железным подлокотникам. — Ты нужен нам, Солдат, — говорит Коллинз и кивает одному из агентов. Молодой человек — моложе меня (голос на заднем плане снова бунтуется, напоминая, сколько мне на самом деле лет) — пристегивает мою шею к спинке. Холод железа пробирает до костей. Новая глава ГИДРЫ улыбается. Боль. Электрический импульс вновь и вновь пронзает тело, превращая мозги в кашу. Я борюсь. Ради Лии, ради Стивена. Я должен остаться Джеймсом Барнсом. Я должен остаться собой. Улыбка медленно сползает с лица Коллинза, когда он замечает, что "обнуление" на меня не действует. — Увеличьте ток, — шипит он, с отвращением смотря на меня. Ты еще попляшешь, змея. Я не сдамся так просто. Очередной удар тока, и пелена застилает глаза. Я не соображаю, где я, кто я. Я знаю одно: я должен бороться. Я не могу сказать, сколько это продолжается. Коллинз несколько раз орет, чтобы увеличили подачу тока. Я нахожусь в небытие воспоминаний, которые даже электричеству не удается уничтожить. На фоне кто-то громко визжит, прося отпустить меня и дать занять мое место. Темнота окружает.

***

Прихожу в себя я в белой комнате с окном вместо одной стены. Напротив сидит Лия. Я уверен, что это она. Девушка вжимается спиной в стену, баклажанового цвета комбинезон на ней в нескольких местах порван, а волосы, будто поседевшие, растрепаны. — Наслаждайтесь мгновениями, — практически выплевывает Коллинз, стоя в паре метров от нас. — Тебе недолго осталось, Джеймс, — хмыкает он перед тем, как скрыться за дверью, которая тот час с тихим шипением герметизируется. Выхода из клетки нет. — Джеймс? — тихо спрашивает Лия, поднимая заплаканные глаза на меня и неуверенно пододвигаясь. — Это правда ты? — Меня так просто не убить, — шепчу я, практически затаскивая к себе на колени, как ребенка, и прижимая к себе. Она такая крошечная и беззащитная. — Они нас убьют, Джеймс, — она произносит это так тихо, что я еле слышу ее. Я отрываю ее от себя и смотрю в серо-голубые глаза. — Будь сильной, Амелия Роджерс. Ты же племянница самого Капитана Америки. Он никогда не сдается, — говорю я, вкладывая всего себя в эти слова. Пытаюсь сам увериться в них, чтобы поверила и она.— Мы справимся, слышишь? Мы обязательно справимся, — я прижимаю ее к своей груди и раскачиваюсь назад-вперед. — Знаешь, я ведь всегда думал, что найду смерть на одном из заданий. Буду убитым контрольным выстрелом в голову. Я был готов к этому, — я хрипло смеюсь. — Знаешь, что самое смешное? Я готов умереть. За все то, что я сделал, будучи Зимним Солдатом, смерть — это самая меньшая кара. — Не говори так, — она поднимает на меня глаза и облизывает пересохшие губы. — Ты — Джеймс Барнс. Ты моя первая и настоящая любовь. Ты — не Зимний Солдат. — И последняя любовь, — хмыкаю я и нарочито серьезно спрашиваю, нахмурившись: -Ты же не полюбишь кого-то еще? Даже сейчас я пытаюсь шутить. Нервный смех вырывается из глотки и застревает, не дойдя до горла. — Ты была похожа на розу, — продолжаю я. — Небесной красоты создание с дьявольскими шипами, — я зарываюсь носом в ее волосы, все так же пахнущие чем-то родным и домашним. — То время, что мы провели вместе, было лучшим, что случалось в моей жизни. Ты для меня все, Лия. — Почему, когда надо, это так сложно сказать, — на глазах Амелии вновь выступают слезы. — Я говорила тебе это уже, знаешь. Когда думала, что умру. Почему мы говорим, что любим только тогда, когда жизнь висит на волоске? — Потому что только тогда мы начинаем ценить то, что имеем, — отвечаю я, целуя ее в лоб. — Я люблю тебя. — Я тебя тоже люблю, — она прячет лицо, уткнувшись мне в грудь, и затихает. Её плечи подрагивают от немых рыданий. Коллинз наблюдает за нами, наслаждаясь зрелищем, но вскоре ему надоедает драма в нашем исполнении. — Время вышло, Солдат, — произносит он. — Пришло время расплачиваться за предательство.