Игры грёз

Прошлое - это то, что всегда будет с нами и то, что уже не исправить и не изменить. Можно изменить только своё отношение к нему. Хун не любил злиться. Его вообще почти ничего не могло разозлить. Ничего, кроме воспоминаний о прошлом, которые накатывали на него каждый раз, когда он возвращался домой - к матери и отцу. Видеть, как родители за несколько дней накинули по десятке лет каждый, было больно. Но было ещё одно противоречивое чувство, название которому Хунмин не мог дать. Каждые выходные он возвращается домой и наблюдает, как прожорливая серость всё больше раскидывает свои тяжёлые щупальца. Он ничего не может с этим поделать. Потому что вся серость его жизни и жизни его семьи завязана на одном маге, как на данный момент жизни считал Хун - по ошибке оказавшемся его старшим братом. И то объёмное, съедающее, противоречивое чувство направленно только на него. Он заходит в родной дом и не верит своим ушам. Как же давно он не слышал смеха матери: -Хуни должен скоро прийти. Он может нас увидеть. -Он уже большой пацан, может чему научится. Хунмин с раскрытым ртом наблюдает за целующимися на кухне родителями. -Гм! Мать, сидящая на столе, шлёпает отца по груди и следом в ней же прячет раскрасневшееся лицо. Муж смеётся и целует её в макушку. Хуну кажется, что в этот дом вернулась жизнь. Жизнь - это смех матери, позитив отца, разорванные узы серости. Дом будто бы приобрёл новые старые оттенки. Мать готовит обед, отец помогает тем, что мешает ей это делать, а Хун сидит за столом, любуясь этой картиной, и думает, что чтобы ни случилось, он бы отдал всего себя, только чтобы всегда видеть таких родителей. -Когда вы мне раскроете секрет ваших улыбок? - Не выдерживает Хунмин, когда еда готова и подана на стол. -Суни жив. - Осторожно произносит мать. У Хуна выпадает из рук ложка. И он не может решить, что в данный момент он чувствует. Определённо, облегчение и радость. Но эти чувства он делит с родителями, они поверхностны и недолги. Вторым просыпается интерес. И последней из самых глубин души пленка сомнения, натянутая на нечто страшное и запретное, разрывается, выпуская монстра из переваренных и запутанных чувств, из осколков прошлого и всевозможных внутренних конфликтов. Слишком много для связи с одним человеком. Но у Хуна за плечами годы борьбы с этим монстром, и он захлопывает его на время до встречи с братом. -Когда он вернулся? -Сегодня. Он явился среди ночи, и это был настоящий сюрприз. - Продолжает говорить мать. -Хочу его скорей увидеть. - произносит Хун. -Завтра он сдаёт вступительные и проходит зачисление в нашу академию. - Добавляет отец. - И помиритесь, наконец. У Хуна пропадает аппетит и он уходит в детскую, чтобы обдумать всё. Но проваливается в сон, едва начав аналитический разбор своих переживаний. Утром Хунмин с отцом едут в академию. По мере приближения к ней у Хуна появляется желание бежать, делать что угодно, лишь бы не столкнуться с братом. «Только не сегодня». - Думает он и не может объяснить себе, почему. И вспоминает, как на днях у него произошла интересная встреча: -Хунмин? - кто-то окликает его сзади. -Здравствуйте...профессор. -Ким Кибом. -Извините. -Ничего. Я не веду занятий у групп без способностей к магии, поэтому Вам не обязательно знать имена профессоров магии. Кибом, закутанный в тёмно-синий плащ, из которого пробиваются лисьи хвосты, подходит ближе к Хуну: -Какая у тебя специальность? -Акробатика. -Прекрасно. - Скалится Лис. - У тебя есть команда на Фестиваль Грёз? -Нет, третий год буду выступать сольно. -Может, стоит внести разнообразие? -Наверно, Вы не знаете, как обычным людям тяжело пристроиться к команде из магов. - Улыбается Хунмин. -Не говорите таких вздорных вещей! Нам, иллюзионистам, известно если не всё, то многое. -О, простите, Ваша Светлость Господин Иллюзионист. - Старается не засмеяться Хун и кланяется. -А я не ошибся в Вас. - Щурится Кибом. - Вы из того же теста, что и они. Найдите Кима Кендже или Кима Джесопа, они с Вашего курса. Думаю, вы отлично поладите. -Спасибо! -Пока не за что. Это, конечно, невозможно, но вдруг я ошибся. - Лис разворачивается и уходит. - До встречи. - Машет рукой, не поворачиваясь. Хун вспоминает и решает, что необходимо сегодня потренироваться, а завтра найти этих двух Кимов. На парах по истории искусства он раз за разом представляет, как встретится с братом. У всех представлений разный исход. И объединяет их только одно - проверка и определение истинных чувств и упорядочивание мыслей в голове. Акробат досиживает до перерыва и сбегает в акробатический зал на другом конце города. Изматывающие тренировки помогают отвлечься. Хун думает, что от усталости он свалится на кровать и уснёт без задних ног. Но лишь голова касается подушки, мысли возвращаются к брату, семье, прошлому, комплексам. -Слишком много! - Кричит он в темноте, утыкается в подушку и рычит в неё. Проворочавшись до рассвета, Хун решает поесть и начать собираться на занятия. Но, выпив стакан молока, он чувствует, как сонная волна накатывает и буквально сваливает его с ног. До обеда ничто не может потревожить его сон. Понимая, что занятия он уже пропустил, Хунмим решает разыскать Кимов. В аудитории он никого не находит, и озадачивает этим вопросом своих одногруппников, с удивлением взирающих на Хуна, никогда не пропускавшего занятия. -Знаю только одного Кима Джесопа - целитель. У него есть свой кабинет в здании архива. -Вот как. - Улыбается Хунмин и кланяется. - Спасибо. В здании архива настолько тихо, что Хуну кажется, будто он нарушает покой вечности. Ещё сильнее он чувствует себя вредителем, когда тишину раскалывает его стук в дверь. Акробат решает окончательно разбудить вечность и громко произносит: -Ким Джесоп, Вы ещё здесь? И уже собираясь уходить, не получив ответа, Хун слышит, как тяжело повинуется задвижка чей-то настойчивой, но не спешащей руки. Хун приветствует хозяина скромного кабинета и представляется. Почему-то у него закрадывается ощущение того, что он помешал чему-то важному. И оно лишь усиливается, когда акробат замечает голову красноволосого ольджана. Вопреки мимолётным представлениям Хуна о строгости и жёсткости целителя, Эйджей ведёт себя открыто и доброжелательно, и сразу же предлагает акробату показать то, что он умеет. Хун думает, что было бы верхом жестокости тащить ребят в акробатический зал на другой конец города, поэтому идёт в их местный спортивный зал. Хуну сразу же нравится Эйджей. Он любит таких людей, которые относятся к делу серьёзно, умеют поддержать разговор и имеющих нескончаемый запас знаний. Именно поэтому ему так нравится собственный брат. Он тут же прогоняет мысли о Сухёне, решает разговорить Кисопа: -С какого ты курса? Я тебя раньше не видел. Ольджан витал в облаках и не ожидал вопроса. Он, сам не зная почему, хватает Джесопа за руку и долго думает над ответом. Хун успевает подумать, что у Ли, наверно, проблемы с общением, но тот резко улыбается и начинает тараторить: -Ты и не мог раньше меня тут видеть. Я с первого курса. И если ты сейчас начнёшь спрашивать меня про мои способности к магии, то я отвечу, что я не знаю. Потому что, я правда не знаю. Эйджей медленно останавливается и делает глубокий вдох. -Ой...- выдыхает ольджан, и Джесоп решает внести ясности: -Он универсальный источник питания. Хун кивает головой. -А я универсальный потребитель магической энергии. У всех людей есть энергетическое поле, у магов ещё и магическое. Видимое магическое энергополе - излишки внутренней энергии, которые не нужны ни телу, ни душе человека, они как резерв болтаются вокруг него. Обычно для лечения мне вполне хватает своих резервов. Но у Кисопа этого резерва хватит на триста универсальных потребителей, а когда у него проявляются сильные эмоции, то и на всю тысячу. -Его энергия будто цунами для тебя? Ким смеётся: -Ну что-то вроде этого, только в положительную сторону. А физический контакт только усиливает этот эффект. -Ой...-снова выпадает из ольджана, и он отпускает руку. -Не знал? – Спрашивает целитель. -Откуда мне было знать? - Надувается Кисоп. -Я сам не сразу это понял. - Джесоп улыбается Кисопу так, будто они тут одни, и Хун говорит: -Мы почти пришли. - И идёт вперёд. -Пойдём. - Эйджей просовывает пальцы между пальцами руки Кисопа и сжимает, тянет за собой. Внутри ольджана взрываются тысячи розовых фейерверков-сердец. Хун отгоняет на этот раз мысли относительно этих двоих и задумывается над тем, что слишком много факторов, о которых лучше не думать. В зале оказывается второй Ким, и Хун мысленно улыбается этому факту – он верит в совпадения. А через некоторое время убеждается в том, что профессор был прав. Хунмин будто чувствует, что эти ребята ему близки. Будто что-то внутри каждого из них незримое и неведанное объединяет по сути незнакомых людей. Он рад, что его не отфутболили, что он получил приглашение на сходку, а от ольджана – море комплиментов. Всю дорогу к дому он улыбается и даже забывает о своем опасении встретить Сухена. Хун заходит в комнату, переодевается, расправляет кровать. И замечает изменения. Он осторожно протягивает руку, думая, что скорей всего, как в детстве, Сухен отделил барьером свою половину комнаты. Но впереди только воздух и сумка, лежащая на кровати. Он залезает в свою пастель и закрывает глаза. -Сволочь. – Выдыхает Хун в темноту, и по его щеке скатывается слеза. Он раздражающе смахивает ее, пытается посмеяться над собой, но водный поток мешает ему. Впервые за время расставания с братом Хун плачет. Впервые он позволяет себе заплакать себе из-за него. Объятия сна заглатывают его только для того, чтобы вернуть в прошлое: На кухне лопаются банки со специями, и их содержимое рассыпается рядом. Хун вздрагивает, как и каждый раз, когда брат внезапно двигает что-то, видимое только ему. Ему и отцу. -Да что за ребёнок такой? Посмотри на брата - почему ты можешь быть таким же спокойным? -Я не специально, мам. -Будь осторожнее, иначе причинишь себе и окружающим вред. -Она встаёт из-за стола, чтобы убрать стекло и специи. -Да, мам. Разбивается стекло в гостиной. -Ой. Один пропустил. - Сухён жестом возвращает ветряной мяч, разбивший окно, к себе и расплетает заклинание. -Ты твердишь, что не специально, а сам тут же делаешь наоборот. - Всплёскивает руками мать. - Я не могу верить твоим словам. И мы договаривались - никакой магии в доме, но ты не слушаешь и продолжаешь... -Я понял! - вскрикивает Сухён и, толкнув брата, убегает. Хун даже в таком юном возрасте понимает, что для матери он - любимый, идеальный ребёнок. И поэтому понимает чувства брата. Но Хун не виноват, что родился без способностей к магии, и поэтому не доставляет никаких хлопот дома. Хунмин не может без брата, поэтому вместо помощи матери он идёт к пруду - месту, рядом с которым он точно найдёт Сухёна. Преданность - одна из черт Хуна по отношению к брату. Там он и оказывается. Обычно он с хмурым видом глядит вдаль, никак не реагируя на брата. И тогда Хунмин садится рядом и молча ждёт, когда старшего отпустит. Но в этот раз всё по-другому. Сухён никогда не плакал, даже когда сильно ранился или заслуженно получал оплеуху от отца. Не потому что ему не было больно. Просто владельцу такой магической силы нужно держать эмоции в узде, чтобы не случилось ничего непредвиденного. Хун не может просто так сидеть, впервые видя слёзы брата. Он начинает вытирать крупицы капель с этого такого дорогого лица. Любовь - второе и замыкающее всё отношение Хуна к Сухёну. Хунмин обнимает старшего, и в следующий миг оказывается в чем-то холодном, скользком, ужасающе неприятном. Минута кажется вечностью. Но чьи-то сильные руки вытаскивают ребёнка, успевшего наглотаться воды, из пруда. Хун отхаркивает грязную жидкость и слышит, как мать кричит на брата. -Ты что... -Да, специально! Вообще всё специально! - Кричит Сухён и убегает. А Хун просыпается с тем же мерзким ощущением, будто его снова окунуло в пруд. Он ещё долго сидит на кровати, наблюдая, как за окном рассветные лучи прогоняют тьму. Он думает, что скорей всего после этого момента Сухён перестал быть всегда рядом, а потом и вовсе отдалился. Вспоминает, как в школе, в которую ходил только Хун, потому что Сухён обучался самостоятельно дома, он большую часть времени думал только о брате. Занятия акробатикой, которой Хун совершенно внезапно воспылал желанием заниматься в возрасте шести лет, давали отличные результаты и помогали привести мысли в порядок. Хунмин не винил брата в том происшествии, скорее всего, он считал себя виноватым. Только вот в чём, самому акробату не было ясно. -Чёртов ублюдок. - Выдыхает Хун. - Кажется, я болен тобой. - Бормочет он и собирается в академию. - У меня Сухён головного мозга. На занятиях Хун клюёт носом, получает пару замечаний от преподавателя и несколько шуток от одногруппников, которые ни разу за три года не видели рассеянным «идеального студента». Акробат решает оставить себя на сегодня без тренировок и плетётся в общежитие с одним лишь желанием - выспаться. Но сон исчезает, как только Хун заходит в комнату и слышит, как плещется в душе вода. Он так и застывает посредине комнаты, уставившись на дверь ванной комнаты с единственной мыслью «Не может быть!». Когда через пару минут капли воды перестают бомбардировать душевую кабину, и то самое «не может быть» выходит лишь в одном, обмотанном вокруг бедер полотенце, Хун выдыхает, вдыхает, делает один широкий шаг и врезает Сухёну в скулу. Старший ожидал нечто подобного, но позволил удару случится. Он отступает на два шага назад, ладонью проверяет целостность челюсти и только после глядит на брата. -Хороший удар. – улыбается Сухен. – Я сейчас оденусь и обниму тебя. – он проходит мимо, но Хун замахивается для второго удара, и Сухену перехватывает его руку и дергает брата на себя. – Одного вполне хватит. Хун разрывается между желанием оттолкнуть человека, так крепко прижимающего его к себе, и желанием самому также сильно обнять Сухена. Поэтому он просто стоит и ничего не делает. -Ху… - звук голоса таинственный, понятный только им двоим, - Я вернулся и никуда больше не денусь. Обещаю. – Он покровительсвенно-нежно целует брата в висок. И у Хуна в голове, как по волшебству, становится все на свои места. Он поднимает голову и глядит в глаза того, кто почти свел его с ума, но сам не знает об этом. -Я тебя так люблю… - произносит Хун больше для себя, чем для Сухена. Произносит вслух, и слышит сам, как в этих словах отражается его отношение к нему – дружба, родство, привязанность, зависимость, страх потерять еще раз. -Тогда зачем ударил? – с мнимым возмущением спрашивает Сухен и улыбается. -Чтобы больше не терялся. И..не умирал… пф..- Хунмин сам понимает, какую глупость сморозил, и отстраняется от брата. -Давай поедим, м? Я приготовил вкуснейший ужин. Только попробуй