Игры грёз

-Давай расстанемся? -Что?.. Стеклянный флакон с каким-то едким на вид содержимым выпадает из оцепеневших пальцев и разбивается на мелкие осколки. Комнату моментально заполняет резкий запах химического реагента. -Ты слышал. Я не буду ничего объяснять. Просто давай расстанемся. Кисоп не верит своим ушам. Этот голос, он бы никогда не сказал такого. Такие слова. Таким тоном. Кисоп не верит своим глазам. Этот взгляд напротив не может быть взглядом его Эйджея. Не может быть таким беспристрастным. Такой ситуации в принципе не может быть. "Почему?", - интересуется не к месту проснувшаяся совесть. И Ли вспоминает все те разы, когда он сам в порыве импульсивности произносил эти слова. Сколько таких раз было? Сколько они расставались по его инициативе и сходились снова? - Прости, - шепчет он и оседает на пол. Кисоп глядит на осколки перед собой и думает о том, что лучше бы они вонзились в его тело. -Кисоп! Ли вскидывает голову и обнаруживает себя в своей постели. Он видит руки на своих плечах и поднимает ставшую такой тяжелой голову, чтобы встретиться с взглядом, который не имеет ничего общего со взглядом того человеком из сна. -Дурной сон? -Да. -Пойдем, прогуляемся? Дорожка в гору слишком узкая, чтобы идти по ней вдвоем, и Кисоп с виноватым видом плетется за Эйджеем и занимается своим любимым делом - накручиванием. -Что ты так тяжело вздыхаешь? Мы пришли, - Ким останавливается чтобы взять Кисопа за руку и потянуть за собой на поляну. Ли смотрит на сцепление их рук, и не может сдержать слез. -Что не так? – едва слышно спрашивает Джесоп. -П...прости меня... Эйджей оставляет все расспросы до окончания истерики, не отпускает его руку, просто стоит рядом и ждет. -Я готов, - Ли решается посмотреть в глаза напротив и вынимает руку из руки Кима. -К чему? - целитель все еще не понимает, что происходит. -Ради Бога, если ты решил расстаться со мной, то делай это скорее! - кричит Кисоп и закрывает лицо ладонью. Воздух вокруг начинает кружить небольшими вихрями, поднимая с земли вверх легкие тростинки, гальку и прочий мелкий природный хлам в радиусе нескольких метров. Эйджей остервенело трет виски и выдыхает: -Прекрати. Холодный тон возвращает Ли к реальности. -Что это только что было? - Джесоп вкладывает руки на груди и строго смотрит на своего парня. -Разве ты меня сюда не за этим привел?.. -Сегодня звездопад. -Что? -Ты забыл? На самом первом свидании мы хотели посмотреть на него. -О боже... - Кисопу впервые становится настолько стыдно - ему кажется, что он краснеет даже в самых неприличных местах. Листья на окружающих деревьях начинают трепетно шелестеть, будто перешептываясь. -Шш, - Джесоп притягивает к себе парня, обнимает его сзади и шепчет на ухо, глядя в небо: - Сейчас начнется. -Что ты любишь больше - меня или учиться? Донхо вздрагивает каждый раз, когда Сухен поднимает эту тему. -Ты не "что", а "кто". -Ты любишь больше меня или учиться? - перефразирует метаморф, валяясь на диванчике и уже несколько часов наблюдая, как младший практикуется в своем искусстве. -Оппа! - Донхо задорно подмигивает Сухену и отправляет ему воздушный поцелуй. Старший смущен и доволен одновременно. Это обращение Донхо часто использует, когда они занимаются сексом, и услышать это средь бела дня... Сухен сглатывает, засчитывает очко победы в свой адрес и позволяет младшему еще часик попрактиковаться. Самое сложно на тренировках было не синхрон, последовательность, расстановка и практика. Самым сложным было скрыть от Кибома истинную задумку. -Вам не кажется, что это просто? - слегка разочаровано произносит Лис, - Кевин, ты можешь сделать больше и лучше. Кендже, а ты со своим братцем можете придумать и более оригинальные превращения! -Это же не конкурс, - отвечаю я, - Нам и так все нравится. Да, ребята? Все участники кивают, а Кибом, грустно вздыхает и уходит с репетиции. -Обманывать так неприятно, - морщит нос красная голова, - Чувствую себя преступником. -Немного, - соглашается Эйджей, - Но это маленькая ложь во благо. Мы же хотим, чтобы это для всех был сюрприз, в том числе и для Кибома и Александра. -Времени в обрез. Давайте-ка репетировать по-настоящему! Сухен как обычно берет инициативу в свои руки, и мы начинаем создавать. Новое и старое, простое и сложное, обыденное и изысканное. -Это была последняя репетиция. Завтра нужно сделать все в лучшем виде. Сейчас только девять вечера, но я настоятельно рекомендую всем отправиться в кровать - вам нужно запастись силами и энергией. Кажется, произнося эти слова, мой звездный близнец был полностью уверен в успехе нашей команды на Фестивале Грез. "Конечно!" - сразу прилетело мне. "Эй. Не ты ли говорил, что читать чужие мысли мы не умеем?" "С тех пор как мы стали звездными близнецами, я перестал удивляться чему-то новому. Странно, что ты до сих пор не привык". "А я вообще-то претендую на роль человека. А людям, знаешь ли, свойственно удивляться». "Чего в нашей семье нет, так это скромности. Кстати, я бы не назвал этот процесс чтением мыслей. Мы уже довольно далеко друг от друга сейчас. Мы будто разговариваем, но на расстоянии и без слов. По-моему, очень удобно. После нашего, несомненно, грандиозного вступления предлагаю забуриться в архив. Вдруг мы найдем описание чего-то похожего. А если нет, то смело можем записывать себя в первооткрыватели" "Чудесный план, мне нравится". "Еще бы". Последняя фраза самодовольным эхом растворилась белым шумом в ушах. Перед глазами на мгновение вспыхнули разноцветные круги. -Все в порядке? Только сейчас я заметил, что все уже ушли, и в репетиционном зале остались только я и Кевин. -Да. Просто немного практикуемся с Су в сложных дистанционных процессах. Он кивнул. И я не смог сдержать широкой улыбки. -Именно это мне в тебе очень нравится. Что ты не задаешь вопросов, когда чувствуешь, что я сам не знаю на них ответов. -Уверен, что только это? -Еще вот этот солнечный блеск в твоих глазах. - Еще? -Мне все нравится. -Все? Такого не может быть, - поморщил нос мой невероятный парень. -Представь себе, может! - я не удержался и легонько стукнул его пальцем по кончику носа, - Да, и еще - завтра полностью сосредоточься только на иллюзиях. Прикрытием твоей ауры буду заниматься я. -Но у вас с Сухеном очень сложное превращение. -Нас двое. А ты... слушайся своего парня. Я честно пытался выглядеть строго, но Кевина это только рассмешило. -Сурового педагога из тебя не выйдет. -Зато я знаю один беспроигрышный способ набраться сил и энергии, изрядно потратив их. -Кажется, я тоже его знаю, - Кевин хитро улыбнулся, - и с недавних пор он мне ужасно нравится. Я не успел заметить, как его руки оказались на моей спине под футболкой. Это не имело значения. Вообще все в такие минуты не имело абсолютно никакого значения, кроме Кевина. Я дотянулся рукой до выключателя, подтолкнул нас к стопке матов, и время перестало существовать. У магии большого масштаба есть своя ни с чем не сравнивая мелодия. Мелодия, которую нельзя услышать ушами, только почувствовать веретеном. В нашем мире есть столько не подвластных понимаю вещей. И песня веретена при масштабной волшбе - одно из них. Так пело веретено Кевина, когда он начал работать с иллюзий. Как только я наложил защиту на его ауру, он тут же раскинул паутинку своей волшбы и стал плести. Город, который он создавал, с легкостью можно было принять за настоящий. Улочки, мостовая, дома, речка, сквер, фонари - каждая деталь была продумана до мелочи. Картинка двигалась, менялась, появлялись люди, пробегали гоняющие друг друга кошки, дети на велосипедах. День сменился ночью, а оживленный город превратился в акробатический зал. Я успел заметить, как плавно отъехала вниз челюсть Кибома. Еще бы. Кевину удалось сделать то, на что иллюзионисты тратят половину своей жизни - вплести иллюзию в реальный мир, сделать ее не изолированным объектом в реальности, а частью мира. Хунмин рассекал ночной туман, исполняя трюки над луной и между звездами. Даже почти всегда хладнокровное и серьезное лицо Сандера в этот момент выглядело лицом ребенка, увидевшего чудо. Да это и было чудом. Я почувствовал, что силы Кевина осталось немного. А мне так не хотелось расставаться с этой картиной, что я просто направил свою энергию в солнечного парня. Где-то сзади раздалось ругательство Эйджея, и через минуту меня шибануло чем-то горячим и весьма оживляющим. -Можно было бы понежнее, - заскулил я, оборачиваясь. Целитель мял в руках облако, собранное, по моими ощущениям, из бесконечного резерва Кисопа. -Можно, - согласился мой друг, и второе облако энергии уже мягко осело мне на грудь. -Спасибо. Кто, если не ты, будет следить за балансом наших сил. -Вот именно, - огрызнулся он. Так уж вышло, что мы разделили наши номера по парам, а Джесопа назначили ответственным за наше магическое здоровье. Сорвав бурные аплодисменты, Хун и Кевин ушли с площадки, уступая место Донхо и Кисопу. А я внезапно почувствовал себя таким легким. Мое тело вдруг перестало весить, разум вдруг освободился от забот, передо мной будто открылась бесконечность – слегка пряная, сладковатая, с запахом цитрусов и крепкого красного вина. Я будто стал каким-то облаком или туманом, или сладкой ватой, частью воздуха или частью уже космоса. Звуки перестали существовать – вакуум тишины наполнил мое сознание. Или я стал этой тишиной. Сложно объяснить состояние, которое овладело мной в этот момент. Но мне жутко захотелось дать ему название. Как назвать то, чего никогда не существовало и в то же время занимало все и сразу? Меня словно не было нигде, и одновременно был всюду и сразу всем. Какая-то неуловимая, сладкая греза. Слишком расплывчатая, чтобы оказаться мечтой. Слишком реальная, чтобы оказаться сном. И неожиданно новой волной окатило осознание этого состояния. То, о чем люди мечтают, но не могут дать точное описание. Я бы и сам не смог бы его дать, если бы сейчас не был в нем. Свобода. Упоительная, ни с чем не сравнимая, даже близко ни на что не похожая Свобода. Мое веретено будто бы взяло этот аккорд, и запело невероятную песню. Я увидел, что парю над головами людей, и внутри сцены, и на кончиках веток деревьев – я был везде. И словно откликаясь на мою песню, другая мелодия присоединилась к моей. Чувство времени так и не вернулось ко мне – была ли это минута, или прошло уже несколько часов, было сложно понять. «Балбесы!», - громко и властно раздалось у меня в голове. И я обнаружил себя, стоящим на сцене рядом с Сухеном. Судя по всему, он, как и я, тоже особо не понимал, что случилось. Зато мы оба поняли, что нелестным словечком нас наградил ни кто иной, как ректор. К нам подошли ребята – на их лицах можно было составить целый гербарий эмоций – удивление, беспокойство, облегчение, паника, восхищение. Я улыбнулся и, кажется, стал падать в сторону Су. Но на тот момент я был уже ни в чем не уверен. Естественно, нас вызвал к себе ректор. Сразу же на следующий день. Как выяснилось, больничная палата после нашего «несомненно, грандиозного выступления» пополнилась не только моей персоной. Кевин и Су, потратившие изрядное количество энергии, тоже оказались в ней. Но отдохнуть нам особо не дали. Уже на рассвете мы клевали носами в кабинете нашего великого и могучего, и ждали расправы над собой. Собственно, только с его помощью мы с Сухеном вернулись в свое человеческое обличье. -Вы осознаете, ЧТО вы вчера устроили? -Приблизительно, - чисто машинально ответил Су. Ректор взмахнул рукой, и на рту моего звездного близнеца появился широкий кусок пластыря. -Вы почти растратили свои силы, навели беспорядок среди преподавателей, и что еще хуже – вы сами не поняли, как и что вы делали. Тяжело, когда не знаешь, а еще и забудешь, да? В опасности были все, и вы в первую очередь. А какой уважающий себя маг может такое позволить? Когда один решил взяться за то, что ему пока не по зубам, но теоретически подготовлен был, еще куда не шло. Но когда другой дорвался до Свободы, не зная, что это и как из этого выбраться… а третий сломя голову бросился следом… Было бы проще вас убить, чем простить. Но мы не ищем легких путей. Кевин, без Кибома со своими способностями чтобы ни одного магического взмаха не делал, ясно? А вы двое – все лето проведете дома, лично под моим присмотром. И никаких посетителей. Пока не научитесь себя контролировать. Считайте это домашним арестом. Ректор выдохнул и внезапно улыбнулся мне: -Знаешь, парень, а ведь одна из твоих мыслей мне пришлась полностью по вкусу. Вы создали нечто невероятное, то, что еще никому не удавалось. Не сон, не мечта, не реальность, не мираж. А именно Грёза. Это была отличная игра.