50 Оттенков: До встречи с тобой

      На часах 5:30 утра и я практически не спал ночью. Если я засыпал, меня мучил кошмар, а если не спал, то думал лишь об Анастейше. Она отказалась от контракта, от меня… Рана в груди стала назойливо болеть еще сильнее, как только вспоминаю ее последние слова «Дай мне время забыть тебя. Прощай, Кристиан…» Почему от них так больно? Что за херня со мной творится? Что эта женщина со мной делает? Я как наркоман, которому срочно нужна доза, чувствую ломку в теле. Но у меня нет сердца, — я безжалостный, бессердечный Доминант, который не заслуживает девушку, как Анастейша Стил. Она заслуживает лучшего, чем я. Что я могу ей дать, кроме денег? Н.И.Ч.Е.Г.О. Вот именно, совершенно ничего… Я, именно я сделал ей больно, и только сейчас, когда она ушла — ушла насовсем, — я понял, каким бесчеловечным был по отношению к ней. Ей всего ведь девятнадцать лет, я был ее первым мужчиной, до меня она даже не мастурбировала! Что, естественно, было шоком для меня. Зачем я сделал ей больно? Она ведь была не виновата в том, что ее силой закрыли в комнате! Зачем ты это сделал, Грей? Зачем поверил какому-то соленому мудаку, а не своей девочке? Она так красива, чиста и невинна! Я повернулся на бок и мой нос уловил все еще оставшийся запах в постели. Я уткнулся носом в подушку, на которой она спала и упиваюсь ее восхитительным, пьянящим ароматом. Я вспоминаю, как впервые спал с ней. Боже, что это была за ночь! Я любовался ею часами… Закрыв глаза, я дал волю воспоминаниям. Я вспомнил, как медленно входил в нее, все глубже и глубже с каждым новым толчком; я вспомнил ощущения ее горячей и влажной плоти, обхватывающей мой член; я вспомнил, как мы оба кончили почти одновременно — она выгнула спинку и приоткрыла свой ротик в сексуальном «о» — что показало мне ее сильнейший экстаз. Блять, мое тело отреагировало на ее обнаженный образ в моей голове! Я хотел застонать от удовольствия и боли одновременно. Я тут же вспомнил ее прекрасные голубые глаза, которые смотрели на меня с необъяснимой нежностью в ту ночь, они просто блестели от волнения, как лунная дорожка на водной глади. И вдруг эту красоту испортил образ заплаканной, обиженной Аны, слезы которой текли ручьем, когда она вышла из ванной. Ее красные глаза… Иисусе, я бы все отдал, лишь бы не видеть ее такой, лишь бы забыть и никогда не вспоминать ее страданий. И я прекрасно понимаю, что во всем этом виноват только я. В животе словно нож провернули вокруг оси, желудок все туже и туже затягивают в узел. Господи… Боль от того, что она ушла снова вернулась ко мне. Я должен выбросить эти мысли из головы… Надо отвлечься — пойти на пробежку!       Я надел спортивные брюки, черную футболку и мастерку, обул серые кроссовки Nike и вышел из Эскалы. Пока я спускался в лифте, выбирал музыку, под которую буду бегать. Я вышел на улицу и поднял голову вверх — на небе собирались тучи. У меня есть время до того, как начнется дождь. Я воткнул наушники и как только раздались первые звуки песни, я побежал в сторону набережной. Иглесиас стал петь песню I need you to say it и почему-то от этого стало еще больнее. Но я продолжал бежать несмотря на боль в сердце. Ближе к концу песни я понял, что бегу к дому Анастейши. Ну вот, ноги сами ведут меня к ней. Я подбежал к ее дому, остановившись на тротуаре. Следом запел Дэвид Кук о том, что я остаюсь… Как точно… Я всегда буду рядом с ней, хочет она того или нет. Я буду незаметным, но рядом… Я посмотрел на второй этаж в окна мисс Стил. Я увидел, как она одевается и на ее лице ничто иное, как печаль и слезы. Хватит, Грей. Так будет еще больнее! Я должен вернуться домой. Я сглотнул подступивший к горлу ком и повернул бежать домой. И когда я был на полпути, начать моросить мелкий дождь. Ну вот, а я надеялся успеть вернуться домой. Я зашел в вестибюль и успел заскочить в уезжающий наверх лифт. Когда я зашел в пентхаус, меня встретила Гейл. — Доброе утро, мистер Грей, — она тепло улыбнулась. — Что Вы будете на завтрак? — Только кофе, пожалуйста, — сказал я и пошел в душ.       Я стал под горячие струи воды, которые прожигали не кожу, а душу. Я надеялся, что горячий душ выжжет и боль изнутри. Но как бы долго я не стоял под водой, ничего не помогало. Блять! Я так не могу. Чертова Стил, откуда она взялась на мою голову? Хватит! Я вышел из душа и одел чистую одежду. Застегивая пиджак, я вышел на кухню, где крутилась Гейл. — Мистер Грей, я знаю, что Вы попросили только кофе, но я взяла на себя инициативу и сделала вам омлет с беконом. Вы не ели со вчерашнего утра, — чертовы женщины! Почему они всегда во все лезут? Почему лезут не в свои дела? — Гейл, я же просил только кофе! — рявкнул я. — Если я не хочу, то я не хочу есть. — Как скажете, сэр. Тогда я это выброшу… — она стала брать тарелку и понесла к мусорному ведру. — Стойте. Миссис Джонс, Вы это специально сделали, потому что знаете, что я не переношу, когда выбрасывают еду. Давайте сюда ваш омлет с беконом… — закатив глаза, я сел за бар и взял вилку. Я стал через силу запихивать в себя этот чертов омлет, будь он неладен. — Что с Вами, мистер Грей? Вы же всегда ели… — робко спросила Гейл. — Личные проблемы, — буркнул я. — Спасибо за завтрак, миссис Джонс. — Не за что, сэр. Хорошего дня Вам, - ага, конечно, он был бы хорошим, если бы Ана не бросила меня.       Я спустился в гараж, где меня ждал Тейлор. Он отвез меня в «Грей Хаус». И на улице все еще лил этот кошмарный дождь и, кажется, с каждой минутой все усиливал свою интенсивность. Настроение гавно! — Доброе утро, мистер Грей! — меня поприветствовала веселая Андреа. — Утро добрым не бывает никогда, мисс Паркер! — рявкнул я. Кажется, я нахмурился на добрую неделю вперед. — Мистер Грей, звонил Бастиль и сказал, что Вы пропустили гольф… — испугавшись моего тона, Андреа стала почти шептать. — Пошли его к черту! Я не хочу его сейчас видеть. И еще, отмени сегодняшние встречи. Абсолютно все! Я буду работать с документами. Ко мне в кабинет никого не пускать… — я стал перед дверью своего кабинета. И не поворачиваясь на секретаршу, добавил: — И еще, договорись о встрече с Флинном на сегодня. — Хорошо, сэр. Как скажете, — она облегченно выдохнула и пошла на свое рабочее место.       Я зашел в кабинет и сразу подошел к панорамному окну с видом на дождливый Сиэтл. Даже вид не спасает от тоски. У меня что, депрессия? Я не ем, настроение гадкое, на всех и вся зол. Да, чистой воды депрессия. Я сел за стол и достал свой телефон. Листая набранные звонки, я увидел ее телефон. Блять… Я нажал пару кнопок, прежде чем телефон у меня спросил «Удалить контакт?» Удалить? Нет, не стоит… Вдруг, понадобится? А еще Анастейша сказала не пытаться встретиться с ней. Да пошла она! Если я хочу ее увидеть — я увижу и мне не нужно будет ее разрешение! Я убрал блэкбэрри и, открыв Мак, стал работать с документами…       Через пару часов ко мне зашла Андреа, которая отлично выполнила мое указание — никого ко мне не пускать. Я просидел в кабинете наедине с собой, и как я ни старался думать о работе, думалось об Анастейше, мать ее так! Вот же засела мне в голову, хороша чертовка! — Что с Флинном? Ты договорилась? — зло спросил я. — Да, сэр, доктор Флинн ждет Вас в три, — милым голосом ответила Андреа, не обращая внимания на мое обращение и настроение. — Отлично. Еще что-то есть для меня? — Письма, мистер Грей, — секретарша положила 3 письма на мой стол. — Черт, — я вспомнил, что сегодня 16 июня — прошло полгода. — Андреа, скажи экономистам подсчитать прибыль, затраты и прогноз на следующие шесть месяцев. — Конечно, сэр. Это все? Я могу идти? — Да, Андреа, можешь идти…       Когда секретарша ушла, я посмотрел на наручные часы и понял, что нужно выдвигаться к Флинну. В этот раз это я ему выебу мозги нахер! Я вышел из «Грей Хаус» никому не сказав «До свидания» и грубым тоном сказал Тейлору ехать к Флинну, где мы были уже через пол часа. — Кристиан? — Флинн удивленно, с долей сарказма посмотрел на меня. — Ты чего такой хмурый? В прошлый раз у тебя было отличное настроение… Садись, — Джон указал на кресло. — Да то, Флинн, что я чувствую эту гребаную боль жизни! — фыркнул я в ответ. — Почему? Что со мной твориться? — Так, Кристиан, расскажи мне все по порядку, начиная с того момента, когда ты ушел от меня на прошлой неделе. Что с Эленой? — А что с ней? — Ты общаешься с ней? — черт, я пришел сюда не о ней разговаривать. Ну, ладно, раз спросил — я отвечу. — Только по бизнесу, Флинн. Она сейчас не в городе, открывает новые салоны в соседних штатах. И я ей с этим немного помогаю. — То есть последние дни она тебя не трогала? — Нет, я не видел ее уже несколько недель. Она только звонит иногда и смс'ки шлет… Я удаляю их! Я не хочу от нее ничего читать… — Так, что еще было в эту неделю? — Мое сердце взяли и растоптали на хер, Флинн! — я почти выкрикнул. — Кто? — Джон в не маленьком шоке смотрел на меня. — Стоп, ты же говорил, что у тебя нет сердца?! — тут же он нахмурился. — Да как видишь, оказывается есть! И сделал это я собственноручно! — Я не понимаю о чем ты говоришь. Я слушаю тебя с самого начала… Что произошло? — да достал он меня со своим «Что произошло?» — Произошло то, что я оттрахал и наказал девушку, после чего она бросила меня! И теперь я чувствую себя последним дерьмом на свете, Джон! Почему? — мои нервы, кажется, не к черту. — Ох, вот ты о чем… А что за девушка? — Анастейша… — Да, кажется, я припоминаю ее в нашем прошлом разговоре. Расскажи о ней. У тебя есть ее фото? Могу я взглянуть на нее? — я протянул Флинну блэкбэрри с фото Аны. — Выглядит как все твои сабы. Так что же в ней особенного? — Не знаю, Флинн, не знаю. Знал бы — не пришел бы к тебе! Есть в ней что-то особенное, что-то примагничивающее меня к ней, что-то притягивающее, — мне стало снова больно. — Может, ты влюбился, Кристиан? Ты думал об этом? — Флинн поднял бровь вверх, когда делал это предположение. — Ты рехнулся? Я? Влюбился? Не смеши мои Ауди… — фыркнул я. — Я серьезно, Кристиан. Ты ведь сказал, что тебе больно, что ты чувствуешь себя отвратительно, после того, как наказал ее. Ты и раньше наказывал девушек, и получал от этого только удовольствие! А в этот раз? Удовольствие было? — О каком, к черту, удовольствии ты говоришь? Но… Да, сначала мне нравилось. Я… Но потом она расплакалась, убежала и закрылась в моей ванной. Я просидел около двери всю ночь… — Всю ночь? И ты до сих пор думаешь, что эта девушка тебе безразлична? — ухмыльнулся Флинн. — Была бы безразлична, ты бы не стал из-за нее сидеть на полу всю ночь. Ты попросту плюнул бы на нее и пошел спать… — Всю ночь. На утро она вышла с красными глазами, мы договорились встретиться в ресторане, где она разрушила все к чертям собачьим! Я просто не могу себя простить за… — Кристиан, — Флинн снова уставился на меня удивленным взглядом, — я тебя не узнаю, честное слово! Эта девушка творит с тобой чудеса! И я хочу с ней познакомиться однажды… — Увы, мне придется тебя огорчить, Флинн! Она не хочет меня знать… Цитирую: «Дай мне время забыть тебя. Прощай, Кристиан…» Я не смогу привести ее к тебе… — Ну, я уверен, что все еще образуется. Мне кажется, она тебя любит… — Флинн сидит с довольным видом и улыбается. — Почему ты так уверен в этом, Джон? — я не понимаю, почему она должна любить такого монстра, как я? — Потому, Кристиан, что ей было больно от того, что ты причинил ей боль. Она не хотела, чтобы ты так с ней поступал… Она не такая покорная, как другие девушки, да? — Как ты узнал? — я нахмурился, при этом подняв вопросительно бровь. — Ну, твои сабы всегда подписывали контракт сразу. А тут… Уф, мне аж интересно стало! Эта девушка очень исключительная личность! Кристиан, наше время заканчивается. Я хочу, чтобы ты поехал домой и подумал над тем, что ты, возможно, любишь Анастейшу… — Нет, Флинн! Мне и так больно от того, что она ушла! Я не собираюсь о ней думать, доставляя себе еще больше боли! — возмутился я. На хрен оно мне надо? — Кристиан, просто подумай о том, что ты ее любишь. Подумай о том, чтобы вернуть ее себе и попытаться стать таким, каким она хотела тебя видеть. — То есть, нормальным? Оставить все эти… привычки…? — как это? Я чего-то не догоняю… — Именно об этом я и говорю. Но ты должен определиться со своими чувствами. — Но я не знаю, что такое любовь, Флинн! Меня никто никогда не любил, и я никого никогда не любил! — как я тогда, мать его так, разберусь в чувствах? — А как же родители? Неужели ты не любишь Грейс с Карриком? — Флинн снова нахмурился. — Ну, к Грейс и Каррику у меня скорее благодарность, привязанность, а не любовь… — Так, а что мешает изменить благодарность и привязанность в любовь, Кристиан? Может быть, это и есть любовь? А что касательно Анастейши… Что ты готов сделать ради нее, ради ее счастья? — Джон коварно посмотрел на меня и слегка улыбнулся. — Все! — сразу ответил я. И что это значит? — Ну вот видишь, ты готов сделать ради нее все, что угодно! А это уже любовь, забота… Я надеюсь, что смогу познакомиться с этой великолепной девушкой в скором времени. Удачи тебе в размышлениях, Кристиан. Верни себе девушку и удержи возле себя, потому что ее нельзя потерять, раз она тебе дана в жизни… — Хорошо, Джон, я подумаю… — я хотел оттрахать мозг Флинна, а получилось как всегда наоборот. — До встречи! — До встречи, Кристиан, — Флинн пожал мне руку и я вышел из его кабинета.       К тому времени, как сеанс у Флинна закончился, на улице закончился и дождь. Ну хоть что-то более радостное! Уже начинает темнеть. Я сел в Ауди и Тейлор влился в поток едущих машин. Из-за пробок мы ехали около полутора часов, поэтому, когда я зашел в пентхаус, уже совсем стемнело. Я налил себе вина на кухне и вышел в гостиную. Я стал около окна и смотрю на вечерний, влажный Сиэтл. Ана, Ана, Ана… что же с тобой делать? Или что ты со мной сделала? Даже Флинн тобой восхищается! Действительно, ты исключительная девушка, раз я так тобой увлекся. Мне срать на то, что говорит Элена. Когда я встретил тебя, я понял, что все эти годы я не жил. Это было лишь существование… А теперь у меня есть ты, и я не собираюсь тебя так просто отпускать от себя… Могу ли я любить ее? Способен ли я на это? Может быть, я и способен любить, но точно не заслуживаю быть любимым! Я ничтожество, монстр… разве можно меня любить? Нет.       Я допил вино в своем бокале и решил пойти поработать в кабинете. Я должен чем-то занять свои мысли, чем-то помимо Анастейши. Ну вот, даже сейчас, когда я решил работать, я все равно вспоминаю ее. Я сел в кабинете за стол и открыл Мак… Когда я закончил, на часах было два часа ночи. Пора идти в постель, Грей. Бесконечной работой ты себя до добра не доведешь. Если бы хотя бы ел… Но не спать ты не можешь… Я переоделся в пижамные штаны и лег в постель. Минут через тридцать я стал проваливаться в сон… - Где этот гаденыш? — кричит снова злой голос. — Где этот ублюдок? Куда ты его спрятала? Я наблюдаю за всем в щелочку в шкафу. Он снова бьет мамочку по лицу, у нее из губы течет кровь. Моя бедная мамочка! Я не хочу, чтобы ей было больно! Он снова ударяет ее. Она падает на пол и плачет, громко плачет. Я не могу слышать ее плачь! Мамочка, пожалуйста не плачь! Он бьет ее ногой по животу… — Мамочка! — я вылажу из шкафа, я не хочу, чтобы мамочку били из-за меня. — Кристиан, я же сказала тебе сидеть там тихо! — зарыдала мамочка. Но я не мог сидеть там и смотреть, как мамочка плачет. — Ах, вот ты где, маленький бастард! — он схватил меня за руку. — Я как раз хотел покурить! — он сел на кухне и закурил одну сигарету. Запахло дымом. Дым очень едкий, мне не нравится его запах. Я начинаю кашлять. — Не нравится, да? — он ухмыльнулся и выпустил дым прямо мне в лицо. Я снова сильно закашлялся. — Снимай свою футболку! — приказал он. Я сделал, как мне велено. Я посмотрел на свою грудь и увидел уже чуть зажившие ожоги. Я помню, как это больно. Он снова будет делать мне больно. Нет! Я не хочу, чтобы мне было больно! Пожалуйста, мамочка, помоги мне! Он несет сигарету ко мне и прижимает к моему телу. Мне очень горячо и больно! Больно… Я кричу от боли…       Я просыпаюсь в поту и от боли. Так жжет кожу, словно о меня на самом деле потушили сигарету, и чувствую запах сигарет Camel. Это был чертов кошмар! Снова… Мне снова снился он, снова снилась эта шлюха. В этот момент, я понял, что когда со мной была Анастейша, кошмаров не было…