Савелий

— Серьёзно? — то были мои первые слова после десятиминутного просмотра местности, — ну на фиг, я возвращаюсь. Разворачиваюсь и направляюсь к пещере, вот только если моя была с залами, то эта — просто лабиринт. Проплутав некоторое время, я решил обратиться к свету, другими словами, топать к той самой пустоши. По-другому эту местность и не назвать. Ни растений, ни деревьев, даже небо окрашено в красные цвета, и не сказать, что день близится к концу. Прощупав землю, пришёл к выводу, что она сухая до невозможности, вряд ли тут ещё что-нибудь вырастит в ближайшие годы. Тут вообще нечему расти будет. Постоял, оценивал окрестности ещё некоторое время и решил, что сие открытие не назвать по-другому, как иное пространство. — Что же, осмотрюсь пока. Может, кого встречу? — тишина стала мне ответом. Как и ожидалось, связи нет, понапрасну тратить батарею не хотелось, потому мобильник я выключил. Не знаю, сколько я шёл, но пить захотелось неимоверно. К несчастью, в рюкзаке был только лёгкий перекус в виде шоколадного батончика, ни одного намека на воду. Следующий час я потратил на размышления о моей пропаже у пещеры, и как после объясниться, думаю, они не мало нервов потратят, ведь всех студентов нужно будет вернуть домой в целости и сохранности. И почему я так спокойно ко всему отношусь? Чем дальше шёл, тем больше меня угнетала обстановка. Каждый шаг давался всё труднее и труднее. Никак не мог понять, из-за чего? Посмотрел под ноги, ну да, земля чернее стала…. Если раньше и встречал какие-либо растения или засохшие деревья, то сейчас этого вовсе не было. Посмотрел перед собой, сплошной черный песок и… какие-то красные пятна. Кровь? Хм. С чего вдруг ей здесь быть? Внезапно почувствовал странную хватку на своей ноге, отчего я вдруг не споткнулся. — Так, Савва, не паникуй, — прошептал я, нервно дёрнув плечом. — Скорее всего это ветка. Когда чья-то неведомая сила попыталась сдвинуть мою ногу с места, чуть ли не вцепившись в неё своими костлявыми пальцами… Пальцами? — Мутировавшая ветка? Только успел взглянуть на позарившегося на мою конечность, как мне закрыли рот. В своей жизни я видел только одного покойника. То был мой дедушка, на похороны которого я прибыл со своей семьёй, оплакивая усопшего. О дальнейших преобразованиях человеческой оболочки, как и любой другой, я знал лишь поверхностно, но был уверен, что в жизни не захочу иметь дело с трупами. Будь то с научной точки зрения или какой-либо другой. И, знаете, я остаюсь верен своим убеждениям, потому что от одного только запаха конечности, чья ладонь или пальцы, хрен разберёшь, находится на моём рту, меня начинает мутить. Чёртов фэнтезийный мир: зомби, восставшие из-под земли, и прочие неупокоенные души. Лёха бы оценил. Однозначно. На чувствах попытался лягнуть свободной ногой упрямого зомбака, который даже на поверхность вылезти поленился — лишь руку вытащил. Получилось. Даже второй отступил, не успев вовремя среагировать, чем несказанно меня порадовал. И понеслась душа в рай! В жизни так не стартовал на физической культуре, как сейчас рванул с места. Я нёсся по земле как непокорный мустанг, и пускай нередко приходилось петлять зайцем, огибая рыхлую землю, на которую я косился с подозрением, но моё самоощущение выдало мне именно такое сравнение. Во всяком случае так было, пока меня не оглушило чьим-то пронзительным криком, и я на радостях чуть не свалился с ног. Мне тут же заломили назад правую руку, освобождать которую я побоялся, мало ли вывихнут. Чертовщина какая-то. Другой с таким же рвением лапой ухватил за шею. Удушения как такового нет, но и в движениях я ограничен. Сами зомби по виду напоминают людей, разве что кожа синющая, глаза мутные и запах… впечатляющий. Видимо, тела мертвых не успели разложиться и стать удобрением для земель. Когда меня резко толкнули в спину, чем заставили сделать шаг вперёд, я оскалился. Вот только безвольного раба, послушно идущего на казнь, им из меня сделать не хватало. Без предупреждения с размаху наношу удар тому, кто стоит за моей спиной. Второй не успевает сориентироваться и я, наконец, вырываю свою руку из захвата. Пытаюсь провести вторую атаку с этой же ноги, только теперь бью с уклоном влево, чтобы удар пришёлся в соперника, находящегося справа. Прямо в челюсть. Не зря ходил на уроки самообороны. А я ходил. Как почувствовал вкус свободы — рванул назад, пока не уловил появление силуэта в воздухе где-то за спиной. Внезапно из ниоткуда возникает коса в паре сантиметров от моего горла. Изящная такая. Острая. Прошёлся бы по ней ещё блик от солнца — настоящий шедевр кинематографа. Медленно оборачиваюсь и вижу девушку с тёмными как ночь глазами. Заметил, как она чуть склонила голову набок. Её взгляд медленно, будто изучающе прошёлся по моему силуэту, чем не слабо вогнал меня в ступор, заставив буквально съежиться. Секунда — и на её лице появляется безумная улыбка. — Куда собрался? — произнесла та певучим голосом, слегка прищурив глаза и повела носом, словно принюхиваясь. Спустя пару секунд девушка прикрыла глаза и облизнулась. — М-м, человечек, — тут же обнажила свои клыки. Я невольно вздрогнул. Вот она плавным шагом подходит ко мне, приблизившись, проводит пальцами по контурам моего лица, левой рукой резко хватает за волосы и дергает вниз, обнажая мою шею. Горло схватил спазм и я зажмурил глаза. Мгновением позже ощутил её жаркое дыхание, а после где-то вдалеке раздался чей-то окрик. Девушка зашипела и отшатнулась от меня. Распахнув глаза увидел лишь её силуэт, который уже плавно отдалялся от меня, и косу, которую та волочила по земле. Вот только походка её внушала ужас, не говоря об умерших, которым только и оставалось, что расступаться перед ней. Только хотел встать, как в ногу кто-то вцепился, заставив буквально заорать от боли. — Там кто-то есть! — услышал я чей-то окрик со стороны и, присмотревшись, заметил группу людей, которые бежали к нам. Пока я усиленно пытался вырываться из лап этих зомби, ко мне рванул один из отряда. Со скоростью звука он подбежал, точнее, возник около меня и с лёгкостью закинул моё тело себе на плечо. Другие же обеспечили ему поддержку и дали бой дамочке с косой, но когда те заметили, что опасность для живого меня миновала, поспешили убраться с проклятой земли. Даже с далёкого расстояния я чувствовал взгляд той дамы, прикованный ко мне, несмотря на то, что видел лишь её фигуру. Мгновениями позже я услышал её крик. Его можно было сравнить с рёвом раненного животного, от чего я на некоторое время выпал из реальности, в который раз дав слабину. К слову, мужчина, на спине которого я продолжал висеть, не понимая, где я и что со мной, оказался на редкость молчалив. Лишь когда меня отпустили на землю, картина перед глазами стала проясняться и я уже мог слышать голоса. Слабо осматриваясь по сторонам смог заметить несколько людей. Некоторые из них смотрели на меня в ответ, слабо прищуриваясь и даже… принюхиваясь. Я посчитал это привычкой народов этого края. — Командир, это человек, — несмотря на заявление, в голосе его сквозило сомнение. — Сам чувствую, — огрызнулся кто-то другой. — Доставим в лагерь, там и решим, что с ним делать. Он нетронутый. — Спасибо, конечно, за помощь, но вы вообще о чём? — подал я голос. Что значит нетронутый? Пока я думал, люди уже начали собираться, один из них, повернувшись ко мне, наконец заговорил: — Молчал бы, — устало произнёс он и после добавил: — Скот. Вот тут я завис. Впрочем, моё замешательство длилось недолго. Уже вскоре меня подняли над землёй и снова закинули на спину. Трепыхался и покрывал я их трёхэтажным матом недолго. Буквально минуту спустя мою ногу пронзила боль, словно я попал в капкан. Кое-как извернувшись, я посмотрел на своего «спасителя». Он ухмылялся. Сколько бы не спрашивал, куда меня несут и что за Господин у них, все продолжали упорно молчать. Только некоторые кривились, а громила и вовсе больше на меня внимания не обращал. Я изредка оглядывался по сторонам, пытаясь понять, куда мы направляемся, только горизонты были сплошь одинаковые. Лишь спустя некоторое время из-за горизонта показалось некое строение. Вернулся в реальность, когда услышал скрип открываемой двери. Мы уже были внутри какой-то комнаты, а напротив восседал с явным превосходством какой-то тип. По-иному его охарактеризовать никак не могу. — И что «это» делает здесь? — оторвавшись от меня, наконец спросил он. — Господин, мы нашли его у запретных земель, — мужчина справа от меня преклонил колени. Его поведение заставило меня перевести сомнительный взгляд на именуемого «Господина». — Поставь, — велел он. Мужчины послушно исполнили указание. Как с тряпичной куклой обращаются, ей Богу. Что за отношение вообще? Тот тип, именуемый Господином, не спеша встал и направился ко мне. Он остановился где-то в двух шагах от меня и принялся разглядывать мою бренную тушку уже в полный рост своим снисходительным взглядом, будто мне оно надо! — Полукровка? — скорее утверждая, нежели спрашивая, изрёк он. Уже после его взгляд задержался на моей серьге в ухе, буквально заставив того скривиться. Я постарался ничем не выдать своего замешательства сей странной реакцией, попутно обдумывая причины такого поведения. В голове зашуршали тревожные мысли. В следующее мгновение тот смотрел мне уже прямо в глаза. И как бы я не силился, понять природу его взгляда не мог. Что он там увидел? Мой интерес был заметен даже невооружённым глазом, однако объяснить мне никто не соизволил. — Тц, — наконец выдавил он. — Отправьте его в соседнюю комнату, я позже подойду. Что за комната мне довелось узнать совсем скоро. Как я понял, находилась она чуть ли не в самом конце нашей усадьбы, в коридоре, который был набит различными обломками и выбитым стеклом. Умеют же люди проявить радушие к своим гостям. Настоящие джентльмены. Меня усадили на пол, спиной к стене. Это несмотря на то, что в самой комнате была куча кресел и стульев, и всё это вокруг письменного стола. Ещё я заметил камин… Стены были голые и в некоторых местах виднелись трещины, словно конструкция готова была рухнуть в любой момент. Я-то думал, что только у нас в Сибири всё так плохо с жилищными условиями. Где-то спустя полчаса, хотя часов здесь нет, быть может, дольше, когда мне уже надоело осматривать данную мне комнату, дверь отворилась, и в неё вошла та намалёванная особа. Подобно ему я окинул его фигуру взглядом, отчего губы Господина на мгновение скривились. Видно, что следит за собой, держится важно и строго, тем не менее, он плохо скрывает свои эмоции, если это не способ самоутвердиться за чужой счёт. На последних мыслях я невольно нахмурился. Когда он подошёл ко мне и уставился сверху вниз, я продолжал хранить молчание. Видимо, его это не удовлетворило, поэтому, злобно шикнув, он заявил, что неплохо бы мне хотя бы подняться и преклонить голову в знак уважения. Чувак, я тебя даже не знаю. — Эльфы совсем обнаглели. — Я человек, Господин, — ухмыльнулся я в ответ. — Наполовину, и твоя серьга мне тоже о многом говорит, знаешь ли, — ответил он, — Аким. Чего я уж точно не ожидал, что к нам тот час присоединится ещё один. Вошедший, едва преступив порог комнаты, остановился, покорно ожидая дальнейших распоряжений. Интересно, тут стены такие тонкие или это слух у всех такой хороший? — Уведи нашего «гостя», — снова взгляд на меня. После меня чуть ли не за шкирку поднимают и толкают на выход. По коридорам мы петляли недолго, уже скоро на нашем пути показалась лестница, за которой, в тени, находилась тёмная дверь, похожая на решётку. Всё время пути Аким лишь косо поглядывал на меня, не скрывая своего пренебрежения к моей персоне. Словно тут у каждого поголовно в жилах голубая кровь течет. Уже приоткрыв дверь, мне представилась ущемляющие мои права картина. Темница. Видимо, моё замешательство вконец взбесило моего провожающего, поэтому он грубо толкнул меня в спину, благодаря чему я чуть не запнулся и кубарем не покатился вниз по ступенькам. —Ты охренел?! Како- В следующую секунду меня лицом впечатывают в стену. Морозную, шершавую стену. Вконец разозлившись на такое свинское отношение к своему «гостю», я решил заехать ему кулаком в морду. Заехать-то заехал, но результат был иной. От боли взвыл я, а не он. Такое ощущение, будто стену решил пробить, в которую меня не так давно впечатали. Он даже не шелохнулся. На костяшках пальцев сразу проступил алый цвет, и я решил просто сбежать. Не успел переступить порог, как меня за край куртки резко потянули назад и моя спина встретилась с жестким полом. Слава Богу, ступенек было лишь четыре от силы, и то я успел подставить руки, так что сотрясения, как и переломов, не будет, и то хорошо. Пока я приходил в себя, он спокойно уселся мне на живот и хорошенько вмазал в челюсть. Боль была резкой. На губе выступила кровь. — Не смей. Поднимать руку. На своего хозяина. Скот. — Что, простите? Ты-то мой хозяин? Не много ли на себя берёшь? — говорить с онемевшей челюстью — то ещё занятие. Но я всё же продолжал смотреть на него в ответ, меня едва ли не трясло от накопившейся ярости. — Смеешь дерзить? — усмехнулся Аким и перевёл взгляд куда-то на мое плечо. Пару секунд он просто сидел неподвижно, едва кривя губы. — Хм. Интересно. И чем же ты их так заинтересовал, малыш? Его пальцы уже было потянулись к чему-то, как я попытался сбросить этого ублюдка, но он лишь вяло усмехнулся моим стараниям и взял за шею. Оригинальностью в этих краях явно не блещут. Только когда уже в глазах помутнело, он отпустил. Видимо, моя бессознательная тушка ему не нужна. Только я ещё не понял: хорошо это или плохо? Едва он приподнялся с меня, я позволил себе облегчённый вздох, как тут же был резко вздёрнут с пола. — Так ты у нас любимчик Михеля? — я ничего не ответил. — Молчишь? Что же, так даже лучше. Скот и должен быть послушным. Ответом ему стал мой второй кулак, которым я даже замахнуться не успел, как он его перехватил и сжал до боли. — Резвый мальчик. Мне нравится, — улыбнулся он, отчего меня передёрнуло. — Знаешь, в прошлом у нас был с ним некий конфликт. Я понимаю, что по-хорошему мне следовало бы отыграться на нём, а не тащить за собой его любовников. Но раз уж тебя удостоили особой чести… могу ли я надеяться, что потрепав тебя, задену и его? — он пальцем указал на моё ухо. — Только не говори, что ты ревнуешь. Не поверю. Аким одарил меня снисходительным взглядом и подтолкнул к стене, едва ли не вжимая в неё. В считанные секунды заломил сверху руки, и, разорвав рубашку, оголил мою шею. Его клыки и налившиеся кроваво-красным цветом глаза заставили меня взвыть от догадки: — Вампир? — А ты не знал? — вампир сначала удивился, а после, промолчав пару секунд, оскалился. — Ты ещё скажи, что и куда попал не в курсе. Не волнуйся, нас никто не побеспокоит. Я почувствовал его язык на своей шее. Сука. Пытаюсь вмазать коленом в пах, но за секунду до удара тот резко отрывается и рукой бьёт со всей дури в живот. Я сгибаюсь от боли, а вскоре почувствовал во рту кровь. — Не дергайся. Человек, — шипит он и рывком кусает меня в шею. Не знаю, сколько это длилось, но после его седьмого глотка я сбился со счета. Не сразу заметил, как ноги стали подкашиваться и всё поплыло перед глазами. По-видимому, я потерял сознание. Очнулся уже ночью, лишь лёгкий свет освещал темницу. В ней было маленькое узенькое окошко сверху, из него лился лунный свет, отражаясь на полу. Я даже удивился от такой картины, никогда не видел такого чёткого отражения, и не сказать, что темница вся в грязи и сырости, раз такие изображения даёт. Хотел потянуться, но, как оказалось, я по рукам и ногам в кандалах, которые сильно натирали кожу. Теперь меня мучила не только жажда, но и голод. Вещи мои конфисковали, благо одежду оставили, и на том спасибо. Днём ко мне явился один из тех типов с кувшином воды и порцией хлеба. Меня тогда разбудили легкой пощечиной. Очень действенно. Ничего не сказав, мне позволили пару раз глотнуть воды и сделать лёгкий перекус, после чего оставили наедине со своей ущемлённой гордостью. И не удовлетворёнными в полной мере потребностями. Где-то к вечеру до меня снизошла моя головная боль. За мою ехидную физиономию я получил один удар в область живота, второй — по скуле. Испив моей крови, тот собрался было уходить, как застыл, не сделав и трёх шагов. Я чуть заинтересованно поднял голову. — Твоя кровь отвратительна. Человек, — сплюнул тот на пол, но я успел его окликнуть, прежде чем тот покинул меня: — Тогда хули ты её вообще пьёшь, другие не дают, вот ты и бесишься? — то был третий удар. После него я согнулся. Удар пришелся на грудную клетку, рядом с солнечным сплетением. Промахнулся? На третий день я был предоставлен самому себе. Лишь под вечер услышал шум сверху. Через пару минут ко мне врываются Аким и «Господин». И когда я стал считать темницу своей? — Ублюдок, — на ходу произнёс первый. Я даже был готов признать, что впечатлился его ненавистью, которой за версту несло. Вот только на его заявление и бровью не повел. — Успокойся, скот здесь ни при чём. — Но… они же! — Аким метался из стороны в сторону, пока другой не остановил его, рукой потянув на себя. Они целовались. О как. Аким не вырывался, напротив, прижался всем телом, отвечая с той же страстью. Не знаю, сколько бы они так стояли, пока крик кого-то сверху не протрезвил умы любовников. Смотреть, как они пытаются оторваться, поедая глазами друг друга, у меня сил не было. Я, скривившись, отвернулся. Когда меня за волосы возвращают обратно, я чувствую хлёсткую пощечину, которая эхом отдаётся по всей темнице. Тут я ненадолго прикрываю глаза, прежде чем посмотреть на него со всем презрением, на которое только способен. И плюю ему прямо в рожу. Не трудно догадаться, что вскоре я отхаркивал собственную кровь. Удар пришёлся в солнечное сплетение. Опять. Аким проявил терпение, дожидаясь, пока я приду в себя. Только когда я смог выровнять сбившееся дыхание, он впился в мою шею. Неужели у них так туго с фантазией? Ей Богу, уже не впечатляет. Внезапно услышал крики и вой, сверху началась потасовка. Честно, мне было всё равно. Оторвавшись от моей шеи, он отпускает меня и я падаю на пол. Последнее, что я услышал, теряя сознание, как меня кто-то отчаянно звал по имени.