Савелий

— Привет, — буркнул я, нагло пялясь на сие чудо, даже позабыв о своих ранах. — Привет, — произнесла она мелодичным голосом, разглядывая меня в ответ. — А Вам не холодно, нет? — глазами указывая на озеро, в котором она стояла по колено. — Что? — удивилась та, но, уловив мой взгляд, поняла, о чем речь, — А, нет, всё в порядке, — улыбнулась она, но из воды всё же вышла. Вроде бы всё в порядке, но когда перед тобой стоит босая девушка в лёгком платье, только что вышедшая из озера, задаёшься вопросом: кто из вас псих? — Я Вам помешал? — придерживаясь за свою окровавленную руку, задал я вопрос. — Ничуть, — мягко возразила девушка, — Ты же ранен, — заметила она капли крови на моей руке и рубашке. — Жить буду, но продезинфицировать всё же надо, правда, не уверен, что здесь этим занимаются, — хмуро отозвался я. — Подойди, — и вытянула руку в приглашающем жесте. Решил всё же прислушаться к себе, но моя интуиция не подала никаких признаков опасности, поэтому я не спеша преодолел расстояние, разделяющее нас, и встал в двух шагах от неё. Я протянул ей руку, которую она бережно обхватила ладонью левой руки и провела по всему основанию пальчиками правой. Пока она нежно оглаживала мою рану, от которой я невольно шипел, уловил мерцание огоньков, которые плавно перемещались, следуя за движениями её руки. После процедуры раны я уже не наблюдал. Вот так медицина восьмидесятого уровня! — Спасибо, — рассматривал я свою руку со всех сторон, удивляясь качеству проделанной ею работы. — Не стоит, это самое малое, что я могу для тебя сделать, — и как-то печально улыбнулась, — Но уверена, что и ты на такое способен, — куда более радостно закончила она. — Девушка, я человек, — она не поняла, — Магичить не умею. — Умеешь, — категорично произнесла она. — Не умею, — устало возразил я. — А я говорю, что умеешь, — упрямо повторила девушка, на что я лишь возвёл глаза к небу. — Сменим тему, — решил уступить, — Вы можете оказать мне ещё услугу целительства? — конское ржание стало ей ответом. — Кладёшь руки вот сюда и концентрируешь внимание на тепле внутри себя, — давала она мне указания, когда мы дошли до моего раненного Архея. — Может, сначала Вы справитесь, а потом уже я облажаюсь? — предложил я, только ответом мне стал категоричный взгляд девушки, — Ладно, тогда сами убедитесь, что я полностью бесполезен в этом деле, — После чего мне отвесили подзатыльник. — Не отвлекайся, — и ухватила рукой стрелу, торчащую из бока коня, — Я сейчас её начну вынимать, а ты залечивай. — Что? Да не смогу я! Поймите вы, у меня нет ничего такого, — завопил я и взглянул на безумные глаза Архея, охваченные страхом. Следующую секунду ржание коня охватило всю поляну, так как девушка всё же начала вытягивать эту гребаную стрелу, которая приносила острую боль раненому. — Твою же, — видимо, достучаться до неё не получится, интересно, когда стрела покинет тело Архея, она соизволит залечить его рану? Потому что я точно не смогу это сделать! Но осознав, что эта девушка крайне упёрта в своих убеждениях, решил пойти на уступки. Зажмурив глаза, я пытался отыскать этот самый огонёк тепла, но вместо него натыкался на страх и волнение, которое перерастало в дрожь по всему телу. Закусил губу, чтобы отвлечься и успокоиться, отречься на время от происходящего, как уловил слабый свет. Но стоило мне расслабиться, и он исчез. Пока пытался вернуть контроль над своими эмоциями, увидел то же самое свечение, которое теперь разделилось надвое. Один, более крупный в размерах, имел желтоватый оттенок, в то время как его собрат слева имел в себе оттенки и желтого, и голубого. Вернулся к первому, как уловил красный оттенок, который как клякса растекся по нему. Стоило задержать на нем взгляд, как почувствовал какое-то покалывание в теле. Я в замешательстве открыл глаза. Только увидел солнце, как мои огоньки растворились, словно их и не было. Вместо этого напротив меня на боку лежал Архей, тяжело дыша, а рядом с ним незнакомая мне девушка с озера, которая внимательно смотрела на меня. Хорошо хоть стрелу оставила в покое. Протерев глаза, посмотрел на нее. Не знаю, чего она от меня ждет. — Красный — это его рана. Желтый — его жизнь. Ты правильно сделал, что прикрыл глаза. Новички всегда с этого начинают, — проговорила она, внимательно глядя на меня. — Откуда Вы знаете, что я видел? — с явным недоверием спросил я, в зависимости от её ответа, решу, как скоро мне свалить отсюда. Думаю, в замке есть врачи, которые окажут помощь моему коню, рана не глубокая, думаю, справятся. — Потому что я тоже это вижу, — просияла она, — Разница в том, что моё зрение немного отличается от твоего. Мне больше доступно. — Рад за Вас, — выдохнул я. — Продолжим? — проведя пальчиком по древку, спросила та. Я нервно сглотнул. — Объясните мне, что от меня требуется! — вспылил я. — Всё очень просто, Савва, — от своего имени я вздрогнул, — Просто измени красный в жёлтый, простого оранжевого недостаточно. — Откуда вы... — начал я, как меня перебили. — Не волнуйся, у тебя всё получится! — ухватилась она за стрелу, и я тут же зажмурил глаза. Так, сконцентрироваться... успокоиться. У меня всё получится. Чуть успокоившись, передо мной возникла та же картина. Только теперь я уже начал догадываться, что к чему. Допустим, что жёлтый цвет, как она сказала, — это жизнь, жизненная энергия, которая течёт в каждом из нас. Тогда красное — это рана, которая способна эту жизнь иссушить. Закрытыми глазами я могу уловить жизненную энергию тех, кто находится передо мной. Тогда откуда голубой у девушки? Он тоже что-то означает? Впрочем, раздумывать времени нет. Моя задача сменить красный на жёлтый или вовсе его стереть? «И что мне в данном случае предпринять?» — раздумывал я, вспоминая, как мне удавалось угробить любой свой рисунок на уроке изобразительного искусства в начальных классах. «Жёлтый цвет это не только жизнь, это состояние души. Она может быть окрашена разными красками, в зависимости от поступков, совершённых в жизни», — послышался голос в моей голове. «Интересно, какой цвет у моей души?» «Подумай о хорошем. Твой дар должен питаться чистой энергией, которую ты можешь получать от эмоций. Хороших эмоций. Страх, ненависть или гнев не способны обратить силу во спасение», — и не поспоришь. Восстановив дыхание, начал представлять, что Архей полностью здоров и наполнен жизнью, как никогда. Хотя это и было трудно, так как тяжелое дыхание коня сбивало меня с толку. Но с помощью воображения создал картину, где он вовсю резвится под стать своему игривому нраву, напоминая мне Спирита, героя мультфильма, которого я очень люблю с детства и по сей день. Открыв глаза, мне посчастливилось увидеть притихшего Архея без единой царапины и счастливо улыбающуюся девушку. — Ну вот, больше волновался, — показала мне она стрелу, — Справился ведь. — Угу, — буркнул я, — Ты как? — обратился я к Архею. — Бывало и лучше, — ответил он, как всё вокруг стихло. — Ты! Т-ты-ты-ты, — заикался я, в то время как мой конь смотрел на меня с покер фейсом, от которого я ещё больше прифигел. — Да. Я, — устало произнёс он. — Говоришь... — Говорю, — прежде, чем я открыл свой рот, он продолжил, — Мог бы поговорить и раньше, да вот случая не представлялось, — уже с укором взглянул он на меня. — Всё хорошо, что хорошо кончается, — подала голос девушка, и на неё сразу воцарились недовольные мы. Пока мы молча буравили девушку взглядом, она лишь моргнула пару раз, не скрывая своего удивления. — Дея, — улыбнулась она, — Так меня зовут. — А моё имя? Откуда Вы его знаете? — недоумевал я. — Всему своё время, Савва, — подмигнула та, прежде чем раствориться в воздухе. Пару секунд мы глядели друг на друга, пытаясь разобраться, что сейчас произошло? Архей сослался на свою неосведомленность, потому как полжизни провел в конюшнях и мало что знает о внешнем мире, несмотря на то, что родился в нём. Когда настало время возвращаться, мы вдвоём поплелись через лес на ту поляну, где разошлись с Михелем. Лес, как и тогда, ни капельки не стал добрее или приветливей, всё такой же мрачный и безжизненный. Мы старались идти в одном направлении, но то и дело вздрагивали от каждого шороха. — Тут точно никого нет? — шёпотом спросил я, ведя за узду Архея. — Помнишь тех вампиров? — также шёпотом ответили мне. — Да. Хочешь сказать, что они, возможно, спрятались в лесу и подстерегают нас? — Не уверен, но расслабляться не стоит. У меня до сих пор ощущение, словно в моём боку эта стрела. Не знаешь, кто тогда стрелял в меня? — Прости, — поёжился я, вспоминая с каким остервенением бросились они на нас, стоило Архею оступиться. — Я бы устроил ему родео, — злорадно прошептал он. — «Ваш скакун отличается спокойным нравом», — вспомнил слова моего наставника. — Постоял бы ты в стойле пару недель, изредка выходя на полянку, чтобы размять мышцы. Я бы посмотрел на тебя, — фыркнули мне в ответ, на что я лишь похлопал его по шее, успокаивая. Внезапно послышался шорох и хруст веток. Мы остановились и прислушались, стоило подождать пару секунд, как хруст повторился. — Что делать будем? — обдав мою шею дыханием, поинтересовался Архей. — Переждём, глядишь — и не заметят. — А если? — Тогда ноги в руки и бегом. — А это как? Ноги в руки и бегом. Ты не упадёшь? Я то по старинке, галопом доскачу, — нахмурился конь, явно не понимая, что я имел в виду. — Ай, ладно, — махнул рукой, — Забудь. Хруст повторился, затем ещё один. Уже вскоре мы начали различать шаги, и этот кто-то всё ближе и ближе приближался к нам. — Парень, я кое-что нашёл, — позвали меня. Оглянувшись, разглядел во тьме Архея, который указывал на маленький обрыв. Кое-как спустившись, мы решили спрятаться в некотором углублении, похожем на пещеру, и переждать. Когда шаги были слышны так отчётливо, что казалось, он уже в паре метров от нас, мы затаили дыхание. Подождав еще с полминуты, этот кто-то оказался уже перед нами, мы с конём синхронно напряглись, но в тоже время пытались разглядеть, кто же предстал перед нами. К нашему общему удивлению это был Михель, который с не меньшим удивлением рассматривал картину, что перед ним предстала. А смотреть было на что: парень, обхвативший свои колени руками и потеснивший коня, который, сгорбившись, сидел на земле. И у обоих ошалелые глаза. — Савва? Вы чего тут сидите? — изумленно спросил Михель, поглядывая то на меня, то на Архея. — Думали, это вампиры вернулись — прошептал я. — Вы с момента нашей разлуки так сидите? — ещё больше поразился Михель. — Нет, мы хотели уже возвращаться, как услышали шаги, — начал пересказывать я, — А это ты был. — А чего шёпотом? — тоже тихо спросил Михель. Мы с конём посмотрели друг на друга и синхронно пожали плечами. После чего выползли наружу. — К нам подкрепление пришло, так что всё закончилось хорошо. Пойдёмте, провожу, — начал указывать дорогу Михель. — Опасность миновала, — выдохнул Архей. — Ага, я уж было подумал, — вторил ему, протирая затекшую шею. — О, а я не думал, что вы найдете общий язык, — улыбнулся Михель. — Мы нашли бы его ещё раньше, если бы кое-кто предупредил, что здесь не только люди и подобные им создания разговаривать могут. — Прости, думал, для тебя будет сложно принять этот мир таким, какой он есть. Стоило мне фыркнуть, как ко мне приблизилась нахальная морда Архея, который игриво посматривал то на меня, то на Михеля. В ответ на это я лишь ускорил шаг, гордо задрав голову, оставляя его позади. В спину раздалось конское ржание, созвучное со смехом. Как только мы вышли из леса, я первым делом обратил внимание на небо, где солнце уступало луне. Близился вечер. — Молодой Господин, мы готовы, — подбежал один парень, которого я уже успел однажды заметить рядом с Михелем. — Хорошо, Ринат. Я скоро буду. Как только Ринат отошёл, к нам подошёл еще один, взяв Архея за узду, он отвёл коня к своей группе. Только резвые трепыхания хвоста показывали, что Архей недоволен таким обращением. Как только я успел позабыть о Михеле, он дал о себе знать. Взяв меня за руку, чему я был вообще не против, мы отошли ото всех подальше. Стоило нам скрыться из поля зрения других, как меня засыпали вопросами. — Ты в порядке? Не сильно пострадал? Вы оторвались от преследователей? — Угу, — про раны и ссадины я предпочел умолчать, — Нет. Да, но не сразу, — стоило мне закончить, как меня обняли. Я впервые почувствовал запах Михеля, и почему-то был уверен, что это не шампунь. А пах он чем-то родным и до боли знакомым, с нотками листвы, напоминающей о недавнем приключении, что нам удалось пережить. Был еще один оттенок, но я пока не мог разобрать, какой. — Я так волновался, — рвано прошептал он, и мне стало немного стыдно, что из-за меня так переживают. Мне было стыдно от себя, что я довёл его до такого состояния. Хотя сам чертовски перепугался тогда. — Прости, что заставил переживать, — обнял его в ответ, после чего послышалось шипение. — Тц, щиплет немного, — проговорил он, и я узнал, что за запах тогда уловил. Запах крови. — А ну, покажи, — не слушая возражений, решил обследовать его тело. Мне даже рубашку и накидку снимать не пришлось, ибо у живота уже виднелись промокшие пятна от крови, — Снимай. Михель получил два ножевых ранения. Одно из них пришлось в область живота, к счастью, не настолько глубоко, поэтому за органы можно было не волноваться, а другое — между лопаток. — Я не мог позволить, чтобы и они последовали за тобой, — виновато посмотрел он мне в глаза, — Я бы не смог себя простить, что не уберёг тебя. — А я бы смог, если бы по возвращению нашёл твой хладной труп? — ответа я не получил, — Ладно, ты посиди. Мне тут с мыслями собраться надо. Обойдя его, я остановился на ране между лопатками. Приложив руку к ране, я прикрыл глаза, настраиваясь на позитивную волну. Правда в таких ситуациях это очень даже не просто. Вот если бы высказать этому придурку всё, что я думаю, о его смелости к самопожертвованию… Так, не отвлекаться. Глубоко вздохнув, я принялся искать тот самый огонек. Душа Михеля носила в себе краски желтого и белого, так же была одна маленькая не приглушённая точка тёмно-сливового. Задержав на ней взгляд, я ощутил беспокойство, местами тревогу и... подавленность. Решил осмотреть его тело, теперь моё зрение могло дать мне помимо души и её состояния очертания тела раненого и участки его повреждения. В этом случае я видел слабый свет, распространяющийся по всему телу, и лишь в местах самого ранения такие цвета как красный, оранжевый или капельку коричневого. Решил не терять времени и начал представлять его в полном здравии. К моему удивлению все картинки с его участием переходили в наши с ним общие воспоминания. Когда мы впервые встретились, или когда просто весело проводили время. — Савва? — голос Михеля вернул меня в реальность. Медленно приоткрыв глаза, я наткнулся на недавно имеющуюся рану и удовлетворенно кивнул самому себе, так как заметил лишь ее отсутствие. — Сейчас как? — погладив то самое место ладонью, спросил Михеля, — Лучше? Утвердительный кивок стал мне ответом, поэтому, не медля ни секунды, я решил взяться за вторую рану. На четвереньках подполз к Михелю и уселся напротив него. Всё время он молчал, только наблюдал за моими действиями, о чём-то усердно размышляя. Сейчас я уже знал, что мне делать, и с исцелением проблем не возникало. Эта рана тоже исчезла без следа, оставив лишь засохшие капли крови как напоминание. — Савва... — немного промолчал он, — Откуда ты... как? — поднял он на меня растерянный взгляд. Увы, но даже я объяснить всё это не в состоянии. Поэтому как-то печально улыбнувшись, я решил отчасти просветить его. — Девушка с озера. Дея. Она мне помогла. Некоторое время мы сидели в тишине. Отвлекать Михеля я не посмел, как и рассказывать обо всех подробностях. — Это не озеро, — подал он голос, — Источник. Ходили слухи, сказания о нимфе наяде. — Нимфы? — Да, Савва. Они в некотором роде олицетворяют силы стихий. Наяды — нимфы источников. Они скрываются от людских глаз, поэтому их мало кто видел. Но они существуют и вправе решать, помогать нам или загубить на месте. — Дея странная, но сердце у неё доброе, — немного промолчав, ответил. — Она помогла тебе раскрыть дар, — тут я почувствовал, как меня нежно взяли за руку, и, стоило мне поднять взгляд, одарили счастливой улыбкой. Некоторое время мы так и сидели. Молча, не решаясь сказать друг другу ни слова. Несколько раз я блуждал взглядом по окрестностям, почесывая макушку, пока меня не взяли за руку и крепко сжали ладонь. — Тебе нехорошо? — услышал я вопрос, пока рассматривал изящные пальцы Михеля. На тот момент у меня вообще не было мыслей в голове, но пальцы отчего-то подрагивали. Последнее, что я почувствовал, был вкус его губ на своих и его глаза, полные неверия.