Смотри на меня

В общем-то, Хоук был терпеливым, понимающим человеком. Друзья любили и уважали его. Младшие брат и сестра, наверное, тоже. Когда он воспитывал своего щенка, не злился, даже когда тот писал на пол. Тот факт, что его кровь вскипала в венах каждый раз, когда сосед слушал музыку посреди ночи, беспокоил Хоука. Он был выше этого, спокойней; дабстеп, сотрясающий стены в час ночи, не должен его бесить. В конце концов, когда-то он сам учился в колледже и порой творил вещи и похуже. Но Хоук злился. Создатель, как же он злился. Он был бы счастлив провести хотя бы одну ночь в тишине. Одну-единственную. Но нет, мужчина, живший в квартире напротив него (Хоук знал, что сосед мужчина, потому что видел его в глазок двери несколько раз), включал музыку как по расписанию. Каждый раз, когда Гаррет пытался уснуть, за стеной включалась злоебучая музыка и сотрясала дом, как торнадо, грозя обрушить стены ко всем чертям. Это всего лишь музыка. Просто музыка... Хоук прятал голову под подушку и все чаще склонялся к мысли, что настоящее торнадо было бы предпочтительнее. Конечно, другие жильцы думали так же. Они не могли не замечать громкой музыки. Ладно, Хоук жил в доме всего несколько недель, но ведь этот парень должен был получать жалобы на шум и раньше. В таком случае его сосед – просто хрен собачий, который напрочь игнорирует правила проживания, жалобы других и, в конечном итоге, получит от Хоука в ухо. Ага, вот прямо следующим утром и получит. Создатель, он просто хотел выспаться. Неужели он просил столь многого? _ Следующее утро Гаррет встретил в состоянии недосыпа и умеренной раздраженности – идеальное настроение для того, чтобы ссориться с соседом. Тот точно был дома – во-первых, потому что было воскресенье, а во-вторых, потому что у него была привычка включать музыку и днем, особенно по выходным. От звуков за стеной у Хоука ощутимо задергалось веко. Что ж, лучше быстрее покончить с этим. Гаррет дважды постучал в дверь напротив, стараясь стереть с лица недовольную гримасу. Ничего не произошло. Он постучал снова, а затем еще раз. Из-за двери доносилась музыка, издевательски громкая и ритмичная. Сосед определенно был дома, просто игнорировал его, и Хоук, в общем-то, не мог его винить. На щеках выступил злой румянец, и он впечатал кулак в соседскую дверь с громким, разнесшимся по всему подъезду звуком. Мда, если другие жильцы до этого спали, то теперь он точно всех перебудил. Но этот бесючий, беспечный, равнодушный хрен так и не открывал, и Гаррет был готов задохнуться от злости. Он отошел от двери на шаг, сжав кулаки, и уставился на нее. Музыка внезапно затихла. На пару секунд Хоук даже замер от удивления, затем опомнился и занес руку над дверью, чтобы постучать снова. Но прежде, чем он успел это сделать, дверь открылась и явила гарретову взору странно выглядевшего молодого человека. Его светлые волосы были забраны в небрежный узел, с плеча свисала сумка – было видно, что он куда-то собрался. Удивление, проявившееся на лице соседа, быстро сменилось дружелюбной улыбкой, и он помахал ему рукой. Хоук ждал, что тот хоть что-то скажет, но парень молчал – и не оставил ему иного выбора, кроме как помахать рукой в ответ, испепеляя наглеца взглядом. – Твоя музыка, – сказал Гаррет, прочистив горло. – Просто чудовищно громкая. Я был бы не против, если бы ты не включал ее в час ночи, но ты включаешь, блин. Сосед сразу же перевел взгляд на губы Хоука, пристально наблюдая за тем, как тот говорит. Помедлив немного, он указал на себя, пальцем начертив в воздухе линию от уха до рта. Хоук моргнул. Зачем сосед так смотрел на его губы? Не то чтобы он был против, но… – Это.. эм, что-то значит? Разочарованно вздохнув, парень покачал головой и полез в сумку, доставая небольшой блокнот и ручку. Сняв колпачок зубами, он что-то быстро написал на бумаге и передал Хоуку. Я глухой. Гаррет чуть не поперхнулся. Да, теперь все становилось на свои места. Не открывал дверь, таращился на губы. Громкая музыка. Один Создатель знал, каким придурком Хоук себя почувствовал. Чувствуя, как краска заливает щеки, он потянулся было к ручке, но парень забрал блокнот и написал следующее: Приятно тебя увидеть, конечно… но тебе что-то нужно? Меня зовут Андерс, кстати. И передал блокнот и ручку Гаррету. Тот быстро нацарапал: Я Хоук. Хотел наорать, что ты громко включаешь музыку по ночам, но теперь чувствую себя мудаком. Андерс с беспокойством наклонил голову, читая. Насколько громко? И что это за имя такое – Хоук. Человек по имени Андерс спрашивал, что не так с его именем. Он рассмеялся и написал ответ, чувствуя себя странно от того, что Андерс стоял и смотрел, как он пишет. Очень громко! Я живу через стену от тебя, и у меня вся квартира трясется. Я думал, что ты просто наглый хрен. Извини. Но музыка громкая. И более корявым почерком чуть ниже: Но ты же не мог знать об этом. Брови Андерса сошлись в одной точке. Он быстро написал ответ и жестом пригласил его внутрь. Поможешь мне? Хоук в замешательстве кивнул. Между «Твоя музыка очень громкая» и «Помоги мне» явно не хватало звена. Тем не менее, он проследовал за Андерсом в квартиру, с тихим щелчком прикрыв за собой дверь. Тот яростно что-то писал, предоставив смущенно оглядывающегося Гаррета самому себе. Квартира Андерса выглядела чище и уютнее его собственной. Посуда аккуратной горкой стояла в раковине, а на полу почти не было разбросанных вещей. Единственное, что было в беспорядке, – это стол с хаотично нагроможденными стопками бумаг, некоторые почти в фут высотой, а посередине всего этого безобразия стояли маленький ноутбук и позабытая и наполовину пустая чашка кофе. Вдруг Хоуку в грудь ткнулся блокнот, отрывая его от разглядывания окружения. Я и понятия не имел, что музыка настолько громкая… после определенного порога вибрации ощущаются одинаково. Наверно, кошка случайно включила звук на полную. Можешь проверить? Хоук медленно кивнул и взял ручку. Где проигрыватель? Андерс указал на столик позади него и взял в руки небольшое радио. Хоук в удивлении приподнял брови: как такая маленькая штука могла производить столь громкие звуки? Андерс протянул ему девайс. Неудивительно, что он не знал, насколько громко включена музыка: на регуляторе громкости, простом колесике прокрутки, не было никаких цифр. Не подумав, Хоук включил его и чуть не выронил, впервые в жизни слыша столь мощный и громкий басовый бит. Андерс с удивлением пронаблюдал за тем, как он, в секундном замешательстве повертев радио в руках, резко убавил громкость. Чудовищные раскаты превратились в мягкое урчание, и Хоук выдохнул с облегчением. Еще немного – и он сам потерял бы слух. Андерс быстро написал: Это все ебучая кошка, клянусь. Почему никто не сказал мне? И как долго так было? Хоук помедлил, прежде чем ответить. Как минимум, несколько недель. С тех пор, как я въехал. Андерса подобное заявление шокировало. Он не стал забирать блокнот, вместо это зашагал по комнате, яростно жестикулируя самому себе. Хоук не знал, что и делать, и просто стоял, не глядя на соседа и взглядом пытаясь отыскать ту самую кошку, которая напортачила со звуком. К его разочарованию, зверюги нигде не было видно. Впрочем, вскоре Андерс немного успокоился, схватил блокнот и быстро нацарапал: Ну конечно. Никто не хочет обидеть глухого. Извини, что так долго мешал. Дай знать, если это повторится. Затем неряшливо приписал снизу: Прости, что не зашел познакомиться. Даже не знал, что ты заехал, слишком много работал. Читая, Хоук с неодобрением поджал губы. Он не был глухим, но знал, какими отвратительно-снисходительными бывают люди. Разочарование и злость Андерса были объяснимы. Ничего страшного, тогда мы в расчете. Раздраженное выражение на лице Андерса сменилось слабой улыбкой: Ага, спасибо за помощь. Не хочу быть невежливым, но мне надо идти. Увидимся позже? Теперь я знаю, что ты существуешь. Хоук пробежал глазами по тексту и кивнул. Отвечать нужды не было, что он мог написать, «ок»? Он развернулся и прошел к двери, открывая ее и помахав Андерсу на прощание рукой. Тот ответил ему быстрым жестом: согнул ладонь с выпрямленными пальцами вперед и вниз на уровне подбородка. Это выглядело немного похожим на воздушный поцелуй. Хоук сомневался, конечно, что это было так, но он был бы не против – Андерс красивый. Гаррет широко улыбнулся и закрыл за собой дверь. Конечно, такое развитие событий он и не предполагал, но, по крайней мере, конфликт с музыкой был исчерпан. А если нет, то у Хоука будет еще одна причина навестить соседа. В воскресенье утром порой случаются вещи и похуже. _ В следующий раз они встретились, когда Хоук тащил полную корзину грязного белья в общую прачечную – у него даже нижнее белье кончилось. Андерс, судя по всему, столкнулся с похожей проблемой, потому что на нем не было ничего, кроме футболки и боксеров, когда он складывал вещи в сушилку. Хоук выглядел довольным. Возможно, он учил язык жестов в надежде, что встретится с Андерсом снова. Всего чуть-чуть, несколько простых фраз, но достаточно, чтобы показать, что ему не все равно. Приблизившись, он, конечно же, позвал Андерса по имени, идиот. Тот ожидаемо не ответил, и тогда Хоук с силой грохнул полной корзиной о крышку стиральной машинки, надеясь, что каким-то образом привлечет его внимание. Андерс вздрогнул, чуть не выронив мокрые штаны, и развернулся к Хоуку. Он выглядел очень усталым, но, как только понял, кто перед ним, то мягко улыбнулся и помахал рукой. Хоук в приветствии поднял ладонь в ответ и быстро перевел это в жест, надеясь, что помнит его правильно. Как дела? Андерс вспыхнул и разулыбался во весь рот, а затем поднял руки и ответил простым жестом. Хоук узнал его и внутренне надулся от гордости. Андерс несколько секунд помедлил, наморщив лоб в раздумье: судя по всему, подыскивал жесты попроще, которые Хоук смог бы распознать. Приподняв брови, он показал: Ты учишь язык жестов? Хоук замешкался. Он примерно догадался, о чем речь: он узнал «ты» и «жест», и догадаться о значении остального было несложно. Да. Я знаю язык жестов. Андерс рассмеялся. Это было не тихое хихиканье, а прямо-таки несдерживаемый громкий хохот, первый звук, который Хоук слышал от него, не считая тихого раздраженного рычания. И он был совершенно очарователен. Но он не знал, почему Андерс смеется... возможно, он где-то налажал, показал не так. Андерс тряхнул головой и поднес к глазам два пальца, расставленные в форме буквы «V». Смотри на меня. Хоук подчинился. Андерс еще раз показал тот жест, который он не знал, – «учиться», а затем снова, жестикулируя сильнее. Быстрая пауза – и Андерс уперся большим пальцем под подбородком и покачал головой, быстро показав ошибочный жест. Учишь. Ты учишь, а не знаешь язык жестов. Понимание отобразилось на лице Хоука, и он с улыбкой кивнул. Все, что он смог придумать, – это извиниться, а жесты вроде «вторник» или «ужин», приходящие на ум, были бесполезны. Хорошо. Извини. Андерс снова широко улыбнулся. Ничего. Я рад, что ты учишься. Хоук знал жест «радость», но даже если бы и нет, догадаться, что чувствует Андерс, было несложно. Хоук расплылся в улыбке в ответ, не зная, что сказать. Он переложил грязные вещи в машинку и установил время стирки, но прежде, чем включил ее, почувствовал прикосновение к рукаву. Андерс указал на него и изобразил какой-то жест. Хоук понятия не имел, что это значит, и поглядел на него вопросительно, но тот лишь хитро ухмыльнулся, включил сушилку и вышел из прачечной. Вернувшись к себе в квартиру, Хоук, конечно же, полез в гугл. Ему было необходимо знать. Поиск занял несколько минут, но в итоге он нашел значение того жеста. Андерс назвал его милым. Или, как было написано чуть ниже, горячим. Милый. Или горячий? Хоук откинулся на стуле назад и вытянул руки над головой. Его вполне устраивали оба значения.