— Да, максимум — на это уйдет неделя. 8:21
— Я надеюсь. 8:21 — Слышал, там введено военное положение. 8:22 — Прошу тебя, Лакки, будь осторожной. 8:22— Да ладно тебе! Что может случиться? 8:23 Сообщение не отправлено Повторите попытку позже
Последнее сообщение отправить так и не удалось, и девушка, еще немного потероррезировав злосчастный телефон, устало откинулась на жесткое сиденье автобуса. Маленькая обезьянка, что сидела неподалеку окинула ее удивленным взглядом, но тут же отвернулась и продолжила грызть своими маленькими зубками скорлупу орешка, которым ее учтиво угостила путешественница. Дарпан, тот бородатый мужчина, который предложил сопровождать темноволосую до первого попавшегося на пути населенного пункта, прикрыл глаза и взяв в руки какой-то старый журнал, пару раз обмахнулся им. Глянув на экран смартфона, девушка в который раз убедилась, что связь с внешним миром потеряна и сняв с плеча рюкзак, расстегнула молнию. Она убрала гаджет во внутренний карман и нечаянно звякнула серебряной фигуркой павлина на браслете о погребальную урну. Взгляд скользнул по металлической поверхности, а после и руки, ухватив урну с двух сторон, чуть приподняли ее над рюкзаком. Мягкие подушечки пальцев скользнули по выгравированному на поверхности имени. «Милое дитя. Прошу, тебя выполнить мою последнюю просьбу. Я ведь знаю, что долго не протяну на этом свете, а поэтому прошу. Нет, даже молю. Верни мой прах на родину, к Аджаю…» Последние слова матери эхом отдавались в голове девушки. Голос, такой родной, но такой далекий, будто слова были сказаны через толщу воды. Мама всегда говорила, что Лакшмана — ее единственный родной человек на этом свете. Обнимала, утыкаясь теплой щекой в затылок, рассказывала о далекой стране, где горы настолько велики, что уходят макушкой в небо, рассекая пышные облака, похожие на сладкую вату в парке аттракционов, куда Ишвари когда-то давно водила маленькую дочь каждые выходные. Запахи тех мест, говорила она, не похожи ни на один из тех, что девочка когда-либо слышала. Закаты и рассветы в тех местах были безумно красивы, но самое прекрасное зрелище, которое она когда-либо видела, было определенно северное сияние. Волшебные переливы в небе над Гималаями, наверное, не были необычным явлением в тех краях, откуда мама Лакшманы была родом, но определенно подобный знак предзнаменовал большую удачу всем, кто стал свидетелем этого прекрасного явления природы. Когда-нибудь — начинала маленькая Лакшми (так звала ее только мать), — ты покажешь мне северное сияние, и мы будем самыми удачливыми в мире! Ишвари лишь улыбалась, глядя на девочку, приговаривая, что маленькая Лакшми — и есть ее удача. Утирая слезы с лица, девушка поспешила покинуть свой маленький мирок воспоминаний. В автобусе началось копошение, выглянув из окна, Лакки заметила, что автобус подъезжает к границе. На ее тоненькое плечо легла рука Дарпана. Он успокаивающе шепнул, чтобы девушка не беспокоилась, и попросил ее достать паспорт, после сунул внутрь него пару купюр и вложил документ обратно ей в руки. Кинув паспорт на колени, Лакшмана застегнула рюкзак и закинула лямку на одно плечо. Передав свой паспорт вместе с остальными водителю автобуса, темноволосая тихо вздохнула и бегло выглянула в окно, где на пропускном пункте замаячили солдаты с автоматами наперевес. Автобус остановился, водитель вышел из него и протянул солдату паспорта. Мужчина, по-видимому, чем-то недовольный, начал кричать на него и выбил из его рук документы. Те веером разлетелись по дороге, некоторые угодили прямо в лужи светло-коричневой грязи. У Лакки перехватило дыхание, она мигом взглянула на сопровождающего и буквально в тот же момент задние двери автобуса открылись, и сидящие в той стороне мужчины тут же выпрыгнули наружу. Солдаты среагировали немедленно и открыли огонь, те, судя по звукам, дали очередь в ответ. И пока Лакшмана затаив дыхание наблюдала за перестрелкой, один из солдат заметил ее в окне и перевел оружие в ее сторону, открывая огонь уже по автобусу. Дарпан еле успел оттащить ее от окна, как по железному покрытию градом посыпались пули. Резкая боль прожгла в районе брови, но девушка уже решила не обращать внимания на это, и, закинув рюкзак на спину, ринулась вслед за проводником к задней двери. Оказавшись на улице, их тут же окружили солдаты. Тыкая своими автоматами в лицо испуганной девушки, они выкрикивали какие-то непонятные слова, которые девушка в силу языкового барьера не понимала при всем ее желании. Хотя чего тут думать: не нужно быть великим полиглотом чтобы понимать, что когда тебе тычут в лицо пушкой, единственное что от тебя требуется, так это не делать резких движений и, при желании, принять унижающую достоинство позу под названием «сдаюсь». Дарпан не теряя ни минуты шлепнулся в грязь и сложив руки за голову, уткнулся лицом вниз, девушка решила последовать его примеру и так же подняв ладони на уровне глаз, опустилась на колени, пачкая джинсы в светло-коричневую грязь. Внезапный порыв ветра взъерошил собранные в хвост волосы девушки, длинные прядки челки, выбившиеся из хвоста на затылке, застлали глаза. Лакки потянулась, чтобы убрать их, но получила тычок дула автомата в голову. Больше трогать свои волосы ей не хотелось. Не хватало еще и пулю схлопотать просто так. Жгучая боль вернула ее из забытья. Гейл чувствовала, как горячая кровь стекает по виску вниз, чувствовала все на свете: дуло автомата у макушки, холод земли, под коленями и резкие порывы ветра, нагло забирающиеся под одежду. Подняв глаза вверх, она увидела вертолет, идущий на посадку в нескольких метрах от автобуса. Не успела вертушка сесть до конца, как из нее выпрыгнули пара солдат в бронежилетах, и совершенно не похожий на них светловолосый мужчина. Разглядеть его Лакшмана не успела, пришлось склонить голову после очередного наглого тычка уже в области шеи. После, холод оружия, что было приставлено к ее голове, пропал. Страх потихоньку отступил и девушка, выпрямившись в спине, подняла глаза на загадочного мужчину в темно-розоватых брюках. Тот подошел к раненному солдату и что-то спрашивал у него, пытаясь заглянуть ему в глаза. Тот отводил их, однако под конец все-таки смог тихо произнести пару слов. Блондин пожал плечами, вроде бы успокаиваясь, а через секунду достав из кармана какой-то предмет, вогнал его солдату в шею. Лакшмана отшатнулась, сжимая зубки и прикрывая лицо руками. Увиденное ее шокировало наверное больше, чем все, что было в ее жизни буквально до этого момента. — Тебе дали простое задание, а ты все испортил! — взревел блондин, выплескивая на несчастном свой гнев. — Блять. Он ненормальный… Нужно валить отсюда. — Бегло пронеслось в мыслях у Лакки, она даже сделала поползновение вбок, разом забыв об оружии приставленном к голове, как чьи-то сильные руки вернули ее назад, впиваясь стальными пальцами в плечо и не позволяя сдвинуться с места. Хотелось кричать, но ком в горле не позволял ей издать ни одного громкого звука. Единственное, на что была способна девушка — это открывать и закрывать рот, словно рыба, выброшенная на берег. Мужчина тем временем устало опустился рядом с бездыханным телом. — А у меня теперь ботинки все в крови! — злостно шептал он, кривя не менее залитое кровью лицо. Еще секунда и он поднял взор на сидящую напротив Лакшману. Взгляд его во мгновение переменился с раздраженного на удивленный. — Ладно, нет худа без добра. Ваше счастье, что она жива осталась. — обратился он к солдатам, стоявшим по обе стороны от него. Стоило Лакшмане взглянуть ему в глаза, как он подался вперед, увлекая за собой девушку и поднимая ее с земли на ноги. — Вставай-вставай, эти глаза я узнаю из тысячи! — На трясущихся ногах, девушка поднялась, не отводя взгляда от блондина, словно кролик, загипнотизированный удавом. А тот, тем временем продолжал говорить: — Мне ужасно стыдно, поверь, я не так себе представлял нашу встречу. — От страха глаза девушки бегают с места на место, словно пытаясь ухватиться за какую-нибудь деталь. И они находят свое место на груди незнакомца, где на солнце сверкала серебряная брошь в форме павлина, причем точно такая же, как и на браслете Лакшманы, подаренном ей матерью. Странно. — Ну что поделать, когда ты кормишь обезьян, а те кидаются в ответ дерьмом. — он чуть приобнял ее за плечи. Лакки передернуло, но мужчина вряд-ли заметил это. Его взгляд задержался на распластавшимся по дороге Дарпане, который по-видимому решил чуть приподнять голову и взглянуть на девочку. — А это кто? Твой «плюс один»? — заметив его взгляд, мужчина тут же присел на корточки рядом с Дарпаном. Проводник больше не решался поднимать голову, или как даже показалось, попытался слиться с грязью на дороге, хлюпавшей от каждого его движения. — Он тихий. Прекрасно! — Незнакомец тем временем подорвался вверх и вновь приблизился к девушке. — Кстати, не подержишь? Это была ручка. Та самая ручка, которой этот странный мужчина насмерть забил того солдата, оказалась в ее дрожащих от страха, руках. Капли крови по всей видимости еще не засохли и моментально окрасили ее пальцы кровавыми разводами. — Сейчас, секунду. Я только хочу сделать фото. — Достав из кармана смартфон, он включил камеру и чуть вытянул руку вперед, так, чтобы и он и Лакшмана попали в кадр. Это смотрелось немного зловеще, его лицо с застывшими на нем темно-бурыми каплями крови и испуганное личико девушки, с зияющей раной, кровь от которой стекала по лицу до самого подбородка, и недоумевающим выражением лица застывшим в вопросе «какого хера происходит вообще?». Хотелось бы надеяться, что это просто глупый розыгрыш и в этой стране все любят от души посмеяться, хотя даже если ситуация не особо-то и смешная. Например, как сейчас, особенно когда под ногами лежит труп мужчины. Пускай он окажется живым, пускай все это окажется глупым спектаклем; пускай этот странный незнакомец окажется актером, а подвеска с павлином — очередным атрибутом здешней моды. Пускай все будет именно так. Тихий писк. Снимок готов. Мужчина доволен. — Не волнуйся, моя милая. Скоро все забудется. — устало махнув рукой на весь этот вселенский хаос, неизвестный мягко, придерживая девушку за плечи, разворачивает ее спиной. Боковым зрением она видит, как пара солдат обливают автобус, судя по запаху, бензином. Нет, это не спектакль. Все реально, черт побери. — Нас ждут великие дела, ведь я отложил все планы ради тебя. — забирая из раскрасневшихся от мороза девичьих рук, свою ручку, он спиной отходит к вертолету. — Мы с тобой оторвемся по-полной! — руки девушки связывают, а на ее голову натягивают мешок. Рывком ее подхватывают на руки, и перекидывают через чье-то жесткое плечо. Видимо один из солдат. Через редкую сетку ткани Гейл видит, как языки пламени охватывают автобус. Больше она не видит ничего.***
— И так, еще дубль! Знакомство: Прекрасная гостья из штатов — Лакшмана Гейл, Пол Де Плер — радушный хозяин этого места. — На каждое свое слово мужчина делал взмах руками, представляя друг другу собравшихся за столом людей: — Твоя обезьянка: как зовут, увы, не знаю. И наконец, я — Пэйган Мин. — под конец своего повествования он по-глупому улыбнулся, но, не видя реакции на лице девушки, он устало вздохнул и провел рукой по своему лицу. — Твоя мать что, обо мне не рассказывала? Совсем-совсем? В ответ Лакки озадаченно покачала головой. — Мама не любила рассказывать о том, что было с ней до переезда. — К чему все эти расспросы? Лакшмана не понимала, с чего такой интерес к прошлому ее матери, более того, она и представить, при каких обстоятельствах они вообще умудрились познакомиться. Тот в свою очередь опечаленный данными фактами, поник и закусил губу от досады, но потом внезапно повеселел, что-то придумав: — Я думаю, мы сможем это исправить! Пол, дай денег. — Его рука в следующий момент вытянулась в сторону сидящего рядом мужчины. — Да, конечно. — тот достал темный кожаный кошелек и перебрал пальцами пару бумажек. — Сколько дать? — Все давай. — Пэйган мигом выхватил из его рук кошелек и взял одну из купюр. Подняв ее на уровне лица, он позволил девушке разглядеть изображение на ней, а потом отбросил ее на стол и достал новую. Выражение лица блондина, напечатанного на этой купюре, немного изменилось. — И вот эта, с улыбкой. — Достал он последнюю купюру, в точности повторив при этом выражение лица с бумажки. — Это ты. — Это я. — Мужчина победно улыбнулся, довольствуясь выводом девочки. В ее-же голове назойливо крутилось невысказанное, грубое «и что?». — А ведь я порой сомневаюсь. — начал он, взяв в руки погребальную урну. Девушка заметно напряглась, когда блондин начал откручивать крышку. По всему ее телу будто пустили электрический ток. Тут ее словно подменили. Она была готова сорваться с места, перевернуть чертов стол, что отделял ее от Мина и вогнать вилку для сраных моллюсков в его нежную шею, если он, пускай, только попробует сделать что-то с прахом матери. — В последний раз я видел Ишвари лет десять назад. Сказала, что любит меня. — он усмехнулся и продолжил, пока девушка сжимала в пальцах ту злосчастную вилку, дабы подавить гнев. — Вы — женщины, скажете «люблю» в тот же момент, но мы, мужчины, не такие. Мы крепки задним умом. Только когда уже поздно. Все мы готовы на безумные поступки, когда дело доходит до тех, кто нам дорог, пускай даже если это всего лишь останки. Пыль. Но когда-то то, что было пылью, пело маленькой Лакшмане колыбельные, рассказывало истории о затерянной в горах волшебной стране, вот только сейчас Лакшмана видит, что страна и вовсе не волшебная, а правит ей не добродушный король, а светловолосый дьявол, которому явно чуждо благополучие своего народа. Девушка сразу же подалась вперед, но рука мужчины, сидящего по левую сторону от нее, остановила девушку. «Не надо.» попытался донести до нее своим взглядом Де Плер. Гейл опустилась на стул, сжимая от злости зубы, в то время как Мин уже до конца открыл крышку урны и зачерпнув немного мизинцем, отправил прах в рот. — Воспоминания… — Мама - это мама, но какое тебе дело до меня? — Девушка прет буром, в его же глазах читается удивление. Он подается вперед, а после чуть поерзав ножками стула по полу, встает на ноги. — Самое прямое, милая. Ведь когда, твоя мать решила бежать в штаты, прихватив за одно и тебя. — Сдувая с блеснувшей в его руках вилки, невидимые пылинки, мужчина словно тигр перед броском, медленно подбирается к своей жертве. — Я винил в этом только себя. Руки его находят свое пристанище на плечах сопровождающего. Тот морщится и жалобно глядит в сторону девочки, словно только она могла бы спасти его. Могла бы… но не стала. Лакшмана глядит лишь на Пэйгана, в самую тьму его глаз, горящих недобрым огоньком. Ах, вина его значит мучает, вот оно что. — А потом понял, что я не причем. Все сраный Золотой путь! — Рывком он опрокидывает голову Дарпана на стол, а после втыкает вилку в его плечо. Старик вскрикивает и еще сильнее стискивает в руке гаджет, через который, как догадалась девушка, путник попытался связаться с кем-то извне. И в правду, что же еще остается делать в подобной ситуации? Гейл бы поступила так же, да только ни посольство США в Патне, ни американские спецслужбы ФБР, которые так расхваливают во всем мире, ни само правительство Соединенных Штатов, никто не придет ей на помощь. — Сиди. Тебя не учили, что слать смс за едой не прилично, м? — Пэйган вырывает из его рук телефон и несколько секунд вглядывается в дисплей, после же победно ухмыляется. — Девка со мной. Мы в крепости Де Плера. — Ухмылка тут же сходит с его лица. — Девка? Как грубо! На помощь. — Зачитывает Мин, демонстрируя экран смартфона хозяину дома, а после же и самой Лакшмане. — Это по-твоему смс? На помощь смсками не зовут. Темноволосая словно через толщу воды слышит дальнейший разговор. Даже жалобные вопли Дарпана не возымели на нее никакого эффекта. Лакки опускает глаза вниз, пытаясь переварить эту мысль: она не нужна никому. Мать, которая могла бы за нее заступиться, отправилась в мир иной; друзья и молодой человек остались далеко-далеко в Америке. И что же теперь делать? Попробовать сбежать? Солдаты, что стоят по обе стороны от девушки вряд ли позволят ей даже на ноги подняться, а реакция то у них будь здоров. Или попробовать этот цирк с заложником? На многих задержаниях, на которых Лакшмана была вместо практик, когда идиот-ректор решил потащить учащихся на настоящее ограбление, где в конец одичавшие от страха грабители приставляли к виску невинного ребенка пистолет. Слишком низко, вариант отметается. Да и кому тут вообще можно угрожать? Взгляд девушки метнулся в сторону темноволосого мужчины, что сидел, закинув ногу на ногу, по левую руку от нее. Слишком большой. Да и сам Пэйган Мин тоже не маленький, к тому же он вряд ли просто так позволит какой-то маленькой худенькой девчонке приставить к его горлу нож. Да даже если представить, что у нее вдруг это получится, насколько глупо она будет выглядеть угрожая кому-то трясущейся от страха рукой. Картина маслом, как говорится. Раз пройти с боем не получится, то придется дать этому странному мужчине то, что он хочет получить, а потом по-тихому слинять, благо Лакки знает, как это делать. — Допросите его. — брошенная окровавленная вилка громко звякнула и затерялась меж тарелками на столе. Свою девочка обескураженно отпустила и боязливо притянула обе руки к лицу, замечая на пальцах застывшую красную корочку, которая еще несколько часов назад активно билась в артерии того солдата, на которого этот человек решил выместить свою злобу. — Я отойду ненадолго, мне надо сделать звонок. — Эти слова несут в себе отрезвляющий эффект. Она поднимает голову вверх, на короля, пока тот бегло набирает номер уже на своем телефоне.— Это мой шанс. — уголки ее губ медленно поползли вверх. Пэйган сокращает расстояние и мягко касается ее плеча рукой, заставляя взглянуть ему в глаза. Она повинуется и словно идя по сценарию, кладет свою руку поверх его, но не для того, чтобы скинуть ее в ужасе. Это жест доверия. А если он доверится, то не посмеет приставить к ней охрану. Для большего эффекта Лакшмана заставляет себя улыбнуться ему. После подобного жеста взгляд мужчины становится менее суровым, а на губах появляется удивленная улыбка. — Я скоро вернусь. — Довольный ее реакцией, он еле заметно кивает и убирает руку с плеча, едва задевая кончики ее пальцев. — Попробуй рангун. Думаю, он придется тебе по вкусу. — Боковым зрением она видит как мужчина сначала пятится назад, наблюдая за ней, а потом, приложив телефон к уху, скрывается из виду за какой-то дверью. Первые минуты полного одиночества у девушки уходят на то, чтобы успокоиться и избавиться от дрожи в коленях. Нужно валить отсюда — всплывает в мыслях у нее, когда она все же смогла судорожно выдохнуть. Легкие, зажатые до этого в тиски от страха, потихоньку отпустило. Кое-как Гейл поднимается с места и тут же тянется к урне с прахом, плотно закрывает крышку и складывает ее в лежащий у ног, рюкзак. Так же без зазрения совести она отправляет в карман забытые мужчинами деньги. Отнятый Пэйганом у Дарпана, телефон темноволосая так же кладет в карман джинс. От ее глаз не укрывается и шикарный вид с балкона, поэтому оставив рюкзак на стуле, где до этого сидел блондин, она хватается руками за перила, и на секундочку позволяет себе забыть обо всем на свете. Горы, словно в маминых рассказах, плавно разрезают небесный свод, а облака похожи на сладкую вату, такую воздушную и легкую, словно и не сказки то были рассказаны, а явь. И сейчас девушка в этом прекрасно убедилась. Было ощущение, будто вся природа в этой стране вопреки законам физики действует не так, а как-то по-другому, по-особенному. Внизу виднелась вишня в цвету, словно из японских сказок о мужественных самураях и прекрасных гейшах. И воздух, как когда-то говорила мама, здесь был совершенно другим. Хотелось дышать, более того, хотелось, чтобы воздух пропитал тело насквозь. Куча разных запахов, и каждый хочется услышать, почувствовать и посмаковать. Какой-то навязчивый звук заставил ее отвлечься от созерцания прекрасной долины и перевести взгляд в комнату. Нет, все по-старому. Звук снова нагрянул, заставляя ее пройти уже вглубь помещения и прислушаться. Теперь все стало очевидно. Это был крик, полный боли и отчаяния. И тут ей стало по-настоящему страшно, потому что кричать тут мог только один человек. — Дарпан! — Вырывается у нее в пустоту, без ожиданий, что кто-то ответит на ее зов. Еще секунда и она подхватывает рюкзак, одевая его на бегу, чудом не путаясь в лямках, и бежит вниз по лестнице, на следующий этаж. Внезапно крики замолкают, и поэтому девушка первое время не может сориентироваться. Приходится оглядываться. Буквально за минуту, если не меньше она облетает весь первый этаж, проверяя его на наличие открытых дверей. Все заперто, остается лишь только лестница, ведущая вниз, в подвал. И тут, словно по волшебству вновь раздается крик проводника, полный боли и агонии. С мысли сбивает навязчивое жужжание, и только сейчас до Лакки доходит, что это вибрирует телефон Дарпана, который девушка очень кстати прихватила с собой. Звук от смс? Такой же короткий. Так это и оказалось. Спуститься дальше первой ступени у нее не получилось, так как телефон снова завибрировал. На экране высветилось имя. Имя, которое Гейл запомнит, наверное, на всю свою жизнь, если этот человек поможет ей сбежать из этого ужаса. — Сабал...— Она одними губами прочитывает его имя, а после пускается в рассуждения, стараясь говорить почти шепотом. Глупую привычку рассуждать вслух она неосознанно переняла у матери еще в детстве и до сих пор не смогла от нее избавиться, сколько бы не пыталась. — Судя по истории смс, это человек Дарпана, и если он просил у него помощи, то значит, и я могу… Так что ли? — Пересилив в себе страх, Лакшмана все-таки ответила на звонок, однако связь не вовремя сорвалась и девушка, тихо вздохнув, подняла голову, чтобы в последний раз оглядеть этажи. Взор ее скользнул вверх, по второму этажу, но тут, же замер на одной единственной фигуре. По спине ее словно пробежал холодок, когда их взгляды встретились. Пэйган Мин смотрел на девочку по большей части с укором, чем с разочарованием. Словно отец смотрит на нерадивую дочку, пытаясь понять какого черта она творит и чем же он, такой хороший отец, заслужил такое чудо в перьях. Хотя, мало ли, что могло быть в его голове на данный момент. Девчонке-то от этого не легче. От него немного веяло холодом, тяжелый нервозный взгляд, которым он глядел на того мертвого солдата, вернулся, увлекая за собой целый букет атрибутов, характеризующих его состояние: костяшки пальцев, которыми он так сильно впивался в перила, побелели; губы были сжаты в узкую полоску, а светлые брови с каждой секундой все сильнее и сильнее сходились на переносице. Нарвалась, молодец. — Он убьет меня. Набрав полные легкие воздуха, словно перед прыжком в воду, темноволосая в страхе срывается вниз по ступенькам, словно боясь, что Мин настигнет ее на полпути к свободе, не считая, что между ними еще целый этаж, но она все равно прибавляет шаг, срываясь почти на бег. — Один только его гневный взгляд, а мне уже хочется выброситься в окно. — шепчет себе под нос Гейл, едва улавливая какой-то далекий посторонний звук, когда вопли где-то поблизости вдруг стихают. В то мгновение мужчина резким размашистым движением разбил проклятый телефон о половицы второго этажа. Впереди дверь. Без труда она открывает ее и бежит вперед, но тут, же останавливается, распахнув глаза от ужасного зрелища, представшего перед ней: Дарпан, прикованный к какому-то адскому приспособлению, бился в агонии от тока, что через каждые несколько секунд проходил по его телу. Каждая клеточка внутри Лакки призывала ее к бегству, но она стояла как вкопанная и не могла пошевелиться. Ей страшно, по-настоящему страшно. — А вдруг меня теперь ждет та же участь? — Шепот срывается на невнятное бормотание. Нужно бежать, куда угодно, лишь бы подальше. Подальше от Пэйгана Мина. Тише, стараясь не шуметь, она продвигается ко второй двери, в другом конце помещения. Под ногами чуть поскрипывает пол, но этот слабый звук заглушают дикие вопли Дарпана по ту сторону стекла. Ухватившись за ручку двери, девочка старается медленно ее приоткрыть, но в какой-то момент дверь резко распахивается, едва не отрывая ей руку, а в грудь утыкается холодное дуло пистолета. От резкого движения Лакшмана невольно вскрикнула, но рот тут, же был зажат рукой, а пистолет перекочевал к ней на горло. Их взгляды пересекаются, когда Гейл поднимает глаза вверх. На лице мужчины читается смятение и неуверенность. Незнакомец медлит, словно подбирает правильные слова, но потом начинает полушепотом: — Не кричи. Мы пришли помочь тебе, понимаешь? — после он выжидающе смотрит на Лакки, как бы прикидывая, продолжит ли она кричать, если он уберет руку или внемлет его словам. Времени на раздумья особо и нет, поэтому она оторопело кивает ему в знак согласия, и он отводит пистолет в другую сторону, а потом уже, с опаской убирает оружие от ее лица. — Меня зовут Сабал… и я знаю твоего отца, Мохана Гейла. — Мужчина часто оборачивается назад, на дверь. По-видимому, он волнуется, его взгляд бегает с места на место, нигде подолгу не задерживаясь. Позади него, Лакшмана замечает еще двоих людей с оружием в руках. Те удивленно глядят в сторону девушки, но после продолжают свое дело. — Сейчас явно произойдет что-то плохое. Обязано произойти. Мне не стоило убегать, не стоило…— Додумать свою мысль до конца американка не смогла, противный визг сигнализации переманил внимание всех присутствующих на себя. Волна страха нарастает, заставляя девочку вцепиться в дверной косяк, чтобы не упасть. — Черт, нас заметили. — тихо шикает боец. Несколько секунд он топчется на месте, переводя взгляд то на дверь, то на испуганную девушку, но наконец взвесив все за и против, Сабал делает шаг в сторону. В ее сторону. — Мы должны увезти тебя отсюда. Идем. — Он немного грубо хватает американку за плечо, но завидев ее испуг, тут же его отпускает, оставляя девушку почти без опоры. Дверной косяк, о который можно было опереться, остается позади, однако внезапно всплывшая мысль не дает ей сдвинуться с места. — Но.. как же Дарпан? — страшно поворачивать голову назад. Пусть даже и через стекло он не увидит ни Лакшману, ни остальных спасителей, но ей ужасна даже мысль пересечься с ним взглядом. На секунду, она поддается, соглашается с собой. Мысленно успокаивает себя, мол все с ним будет хорошо, и эти люди, измазанные в желтой краске, помогут ему, но слова Сабала как будто отрезвляют девушку, заставляя все ее глупые надежды обратиться в ноль. — Для нас сейчас важно спасти тебя. — На секунду его решительный взгляд смягчается и скользит ей за спину, где дорогой друг испускал последние, полные боли, вопли. — А он… он бы понял… От сочувствующего взгляда Сабала Лакки легче не становится. — Со мной бы вряд ли что-то случилось в отличии от него, и как бы мне не хотелось думать в таком русле, но в этом плане Пэйгану Мину можно было бы довериться. Однако сейчас ситуация переменилась и вполне возможно, что из-за моего побега он хорошенько отыграется на Дарпане просто так.— размышляла она. Ноги сами несли ее вперед, покорно следуя за повстанцем. Пусть даже ситуация не внушала должного доверия, пусть так, Лакки верила этому человеку. Верила, что он сможет ей помочь. — Когда я открою дверь, ты побежишь. Не оглядывайся и ни в коем случае не останавливайся, смотри под ноги и постарайся не упасть. Как только добежишь до машины, сразу же садись в нее и уезжай. — Гейл внимательно слушала все, что говорил Сабал. Звуки сирены, долетавшие до ее ушей, заставляли девочку нервно сжимать и разжимать кулаки. Когда к этому шуму добавился и шум перестрелки, она вконец потеряла нить, и смысл всех слов, сказанных мужчиной обратился в ноль перед единственным чувством. Чувством страха. — Ты на полном серьезе считаешь, что я должна выйду наружу? Туда? В самую гущу перестрелки? — мысли в хаосе метались туда-сюда, сбивая с толку и не давая сосредоточится на поставленной задачей. — За каким чертом я вообще приехала в эту страну?! — Тихо осуждала себя девушка, вдыхая полной грудью, словно бегун перед марафоном. Еще секунда и двери открываются, Гейл тут же срывается на бег, нечаянно приложившись рукой о железную ручку двери. Первое время совершенно ничего не видно, яркое солнце слепит глаза, Лакшмана несется наугад, стараясь бежать настолько быстро, насколько это возможно. Потихоньку девочку берет стыд за свою идиотскую зависимость — курение еще никого до добра не доводило, но она, не желая учиться на ошибках других, как иногда кажется, намеренно, привыкла ошибаться сама. И учиться именно на своих ошибках. Здоровые легкие сейчас бы девчонке очень пригодились. Солдаты королевской армии устремляют свои взгляды на нее, а вместе и с ними дула автоматов, разом забыв о повстанцах. Вдруг откуда не возьмись перед ней выскакивает солдат в красном берете с большим ножом, занесенным над головой в стремительном ударе, а через секунду его голова разлетается словно арбуз, окрашивая все вокруг каплями горячей крови и своими мозгами в придачу. Будучи под градом пуль, она не сдерживается и орет что есть сил, даже нет, пищит, словно маленькая девчонка. Не сбавляя бега, Гейл перепрыгивает его окровавленное тело и несется к заветной машине. Железная дверь поддается быстро, она только успевает запрыгнуть в нее, как она тут же двигается с места. Сидящий рядом мужчина отвешивает комплимент девчонке и ее блистательному визгу, шутя, что с такими дикими криками все животные в радиусе километра уже попадали замертво от этого ультразвука. Она бы и рада посмеяться, да только задыхается маленько. Не проехав и пару метров, мужчина, сидящий рядом, резко дергает машину вправо, едва избегая столкновения с чем-то невиданным. Лакшмана больно бьется локтем о железный бортик и, пригнув голову, хватается за ушибленное место. — Увези ее отсюда, я прикрою. — Кричит в рацию Сабал. Гейл через силу заставляет себя поднять голову и посмотреть на дорогу, и тут же откровенно охерев, опустить ее обратно. Перед их машиной только что пробежал огромный, как сам Бог, слон и перевернул машину с пулеметчиком, тем самым очистив ворота. Слон. Перевернул. Машину. — Охренеть. — шепотом смогла вымолвить девочка. Противный ком застрял в горле, не давая ей произнести ни слова. В салоне играла какая-то местная веселая индийская музыка, что вообще никаким образом не вписывалась в общую атмосферу происходящего. Лакки словно очутилась в каком-то крутом боевике, как раз в излюбленном стиле Болливуда и со всякими перестрелками в придачу. — Кстати об оружии, водитель вроде говорил что-то про него. Ах да! Ствол под сидением. — Она вытягивает из-под низу пистолет и тут же вставляет новую обойму в магазин. — Надеюсь, я не зря все эти годы просиживала штаны на стрельбище полицейской академии, мать ее… — С полуулыбкой произнесла девушка, индус лишь усмехнулся ее решимости. На горизонте вновь появляются солдаты, она сначала пытается прицеливаться, чтобы попасть, а потом плюет на это и стреляет навскидку. Солдаты валятся со своих квадроциклов прямо под колеса их машины, которая без труда давит их в кровавое месиво. Живые люди. — Я не буду смотреть туда… не буду. В своей жизни Гейл, конечно же, многое повидала. Служба в полиции привнесла в ее жизнь значительный опыт, с которым она уверенно шла по жизни с поднятой вверх головой, но то что произошло в этой стране, пусть даже и за столь короткое время, полностью выбило ее из колеи. На ее глазах никогда не умирали люди, более того, не умирали по ее вине, уже не говоря о намеренном убийстве человека, о котором она до этого времени и думать боялась. Многие говорят про особый переломный момент, который резко врывается в спокойную и размеренную жизнь, не давая права вернуть все на круги своя. И видимо этот самый момент случился с Лакшманой сейчас, она во мгновение осознала одну простую, но очень жестокую истину: ты либо учишься и живешь, либо умираешь от нежелания учиться, потому что сама по себе ошибка здесь равно пропорциональна смерти. Ехать становится намного легче, когда серпантин кончается на пересечении двух дорог. Пространства тут больше, да и страх нечаянно слететь с обрыва понемногу отступает. Тяжелый вздох обрывается на середине, когда перед ними проскакивает машина с пулеметчиком, и дает очередь по лобовому стеклу. И пока Лакшмана отчаянно пытается снять ублюдка, попутно защищая глаза от маленьких осколков, сбоку в них летит вторая машина. Девушка и охнуть не успевает, как джип на огромной скорости врезается в них и с треском скидывает с обрыва вниз. — Сегодня удача явно решила обойти меня стороной. — в последний момент проскальзывает у девушки в уме, прежде чем тяжелый удар в затылок отправляет ее в нокаут.