Эйлин - золотые ручки

      За всеми моими музыкальными экзерсисами Рождество подкралось незаметно. Вспомнила я о нем к своему стыду только тогда, когда однажды утром меня разбудили особенно громкие вопли детей — я услышала, как Северус вручает свой подарок дядюшке Алу: старательно нарисованную композицию из пяти корявых человечков, — семейства Принц и двух Блэков. Хорошо хоть о подарке я не забыла, горе-мать. Своей энциклопедией юного химика Северус не захотел делиться даже с Сириусом — он с ней буквально спал.       От Блэка же по моему совету сыну достался особенный подарок. Стоило дядюшке получить свой рисунок, чинно поблагодарить Сева, как тут же у ног ребенка по волшебству материализовалась коробка. Коробка дергалась, изнутри доносились попискивания и потявкивания. Сын в волнении переводил взгляд с меня на дядюшку — не мог поверить исполнению своей мечты. Стоило ему открыть коробку, как он тут же был облизан с ног до головы. Черный вихрь с хвостом-пропеллером вырвался на свободу и унес последние остатки спокойствия из дома Принцев. Северус и Сириус с воплями скакали следом за щенком черного лабрадора, собака заливалась счастливым лаем, а Чертов Блэк шкодливо улыбался, изредка бросая на меня лукавые взгляды.       — Как ее зовут, дядя Альфард? — спросил Сириус.       — Она же Блэк, а имя должно быть под стать фамилии.       — Кассиопея, Персефона, Венера, Пандора! — верещал Сириус.       — Нет, ее будут звать Нимфадора! — выкрикнул мой сын и черная куча-мала из двух детей и одного щенка ускакала в сад.       Тетушка Изабелла Рождество не любила отчаянно — от навеянных этим праздником печальных воспоминаний о теплых вечерах в кругу семьи, избавиться ей было не в пример сложнее, чем мне. Да, я тоже скучала по тем, кто остался в той жизни, особенно по деду. Но свою утрату я пережила еще в Варшаве, леди Принц же так и не смирилась с ранней смертью мужа и сестры. Грустно понимать, сколько лет эта почтенная дама провела в одиночестве, и даже наше воссоединение не избавило ее от застарелой грусти.       Блэк же был невозмутим. Маги, как оказалось, празднуют христианские и светские маггловские праздники далеко не все — те же Блэки отмечают Рождество и Новый Год скорее символически, считая их отличным поводом повеселиться и обменяться подарками с родными или просто приятными людьми.       А вот знаковые астрономические даты для чародеев не пустой звук, такие дни, как правило, посвящают интересам исключительно семейным. На день зимнего Солнцестояния Блэк, помнится, куда-то отлучался. А на следующий день он был особенно хмур и задумчив, под стать резко испортившейся погоде.       Тогда я не придала значения переменам в настроении Альфарда. И как выяснилось, зря. Мне стоило как следует расспросить его, сейчас бы не удивлялась цирку, в который превратился после праздников когда-то тихий дом тетушки Изабеллы…       …Новый Год встретили в семейном кругу, из гостей были только два Блэка. По старой памяти на праздничный ужин я приготовила смалец, фляки, клецки с мясом и маковец на десерт. Всем понравилось, даже Сириусу, обычно с трудом доедающему основное блюдо. Так он мог полчаса вяло ковыряться в тарелке, ложкой измеряя каждую минуту, сколько ему осталось доесть супа, при этом всю его апатию как рукой снимало, стоило выбраться из-за стола. И где только энергия берется?       Близился День Рождения Северуса и сын вел себя безобразно. А все потому, что мелкий Блэк буквально прописался в нашем доме вместе со своим чертовым дядюшкой. Если младший из этой семейки вопил не переставая и носился из комнат в сад и обратно, попутно увлекая за собой собаку и Сева, то старший, казалось, следовал за мной тенью, куда бы я ни направилась.       Отдохнуть от его назойливого присутствия я могла, разве что, в своей комнате да в туалете. А, сholera ciężka! Привязался на мою голову кавалер…       Что старший Блэк имеет на меня виды я догадалась давно. Все эти прикосновения невзначай, долгие лобызания ручки с проникновенным взглядом из-под ресниц — знакомые приемчики. Впрочем, говоря честно, у мистера Альфарда Блэка были бы все шансы на успех, не будь я озабочена другим. Мне было не до любовных переживаний — мой талант, однажды проявив себя, требовал все больше внимания. К тому же стоило выпороть наконец-то сына, исключительно в профилактических мерах!       Сын все-таки получил от меня нагоняй: мальчишки во главе с хвостатой разбойницей разбили очередную вазу тетушки и я оттаскала троих сорванцов за уши, разведя напоследок их по углам. Что показательно, ни один не возмущался, — отпрыски благородных семейств стоически переносили наказание, обиженно хлюпая носами каждый в своем углу, пока я разбирала очередной заковыристый талмуд по музыкальной магии.       Эту идиллическую картину и застала Вальпурга Блэк, прибыв с визитом к своему брату, гостившему в тот момент у нас дома. Леди Блэк, как представил мне ее Альфард, была дамой чопорной, при этом производящей крайне неприятное первое впечатление. Да и второе, если честно, тоже. Брезгливо и нервно поджатые губы, периодически раздувающиеся тонкие ноздри выдавали в ней особу скандальную и заносчивую, напрочь перечеркивая идеально вылепленные, изящные черты лица. Не удивительно, что ее старший сын предпочитает проводить время в нашей компании, тут его просто некому шпынять.       А что его шпыняют, сомнений не вызывало — стоило леди Блэк увидеть сына в углу, как она буквально преобразилась: мадам стала похожа цветом лица на зрелый помидор и, казалось, готовилась лопнуть от еле сдерживаемого гнева.       — Сириус! Что ты опять натворил, негодник?!       Ребенок еще больше насупился в своем углу, угрюмо глядя на мать.       — Не умеешь вести себя в гостях — будешь сидеть дома!       Сопение стало громче, маленькие кулачки сжались сильнее. Похоже, последние сомнения в причинах разрыва Сириуса с семьей у меня истаяли как майский снег: с такой мамашей удивительно, что он не сбежал из дома еще в одиннадцать лет.       — Леди Блэк, не стоит так расстраиваться, мальчишки оба наказаны, не только Ваш сын. И свое наказание получили соразмерно проступку, не нужно добавлять.       Дама, казалось, только сейчас обратила на меня внимание — пристальный колючий взгляд не сулил мне ничего хорошего. Думаю, мадам не постеснялась бы высказать все, что думает обо мне, моих педагогических талантах и манере перебивать саму леди Блэк, если бы не вмешался ее брат.       — Не пойми меня не правильно, дорогая сестра, очень рад тебя видеть. Но все же, могу я узнать о причинах твоего визита?       Сарказм Блэка мадам пропустила мимо ушей — еще бы, вряд ли можно пронять такую мегеру колкими шуточками, она слишком толстокожая.       Пока Вальпурга собиралась с мыслью, что бы ответить наглому родственнику и не выйти при этом за рамки приличия, я попросила Фани принести нам чай. Дети завертелись в своих углах, Нимфадора активно забила хвостом: запах сдобной булочки, которая особенно удачно получалась у нашей домовухи, будил в собаке зверя — голодного и несчастного.       Наконец, чай был разлит по чашкам, дети умыты и отправлены в детскую трескать выпечку, и мадам Блэк соизволила заговорить.       — Приношу свои извинения за сына, леди Принц. Альфард уверял меня, что Сириус прекрасно ладит с маленьким Принцем, к сожалению, мне и в голову не приходило, что под «ладит» он подразумевает совместные проказы.       Я с трудом сдержала улыбку, услышав новое прозвище Северуса. Нужно обязательно и Сириусу рассказать эту сказку, ему наверняка понравится.       — Не стоит извиняться, Сириус с Северусом и правда отлично ладят. А что проказничают, так на то они и мальчишки — дури много, вот и шалят.       Мадам брезгливо поджала губы, но ничего не ответила. Я же краем глаза наблюдала за Блэком — старый хрыч ухмылялся не скрываясь.       Разговор плавно перетек на обсуждение последних сплетен, то есть новостей, затем свернул на детей и, наконец, благополучно заглох. Мне стало очевидно, что при мне обсуждать цель своего визита леди Блэк не будет. Что ж, я с легкостью простилась, улыбнулась Блэку на прощанье и отправилась музицировать в соседнюю комнату. Свой талмуд я прихватила с собой, и что удивительно, дядюшка Ал даже бровью не повел — теряет хватку, я бы на его месте уже напряглась.       Найти нужную главу удалось быстро — талмуд я изучила основательно. Баха всегда играть приятно, его концерты для скрипки часто звучат в этом доме, они гуляют по имению тетушки Изабеллы с легкой непринужденностью весеннего ветерка. Вот и сейчас мелодия органично вписалась в окружающую действительность, и только я видела, как реальность дрогнула, прогнулась и снова встала на место, но уже иная: стена напротив стала прозрачной, музыка — словно тише, а голоса за стеной — громче.       — Надумал жениться, братец? — леди Блэк была сама любезность. — А потянешь еще одного-то?       — Все может быть, — протянул дядюшка с ухмылкой голодного крокодила. Ну-ну, gledzenie starego perdziocha! *       — Давно пора, и девица вполне тебе под стать, магглолюбка и сумасбродка. Хотя, какая она девица с ребенком то?.. — мадам, видимо задалась целью довести родственника.       Блэк нахмурился и бросил сердито:       — Вальпурга, ты пришла к Принцам для того, чтобы за их спиной говорить гадости про хозяйку дома?       — Она не хозяйка! Этот дом принадлежит леди Изабелле.       Блэк отчетливо хмыкнул и принялся сосредоточенно разливать очередную порцию чая. Все же что-то этот прохвост темнит…       — Я тебя внимательно слушаю, рассказывай.       И Вальпурга рассказала. Прилагаю краткий пересказ ее экспрессивной речи, щедро приправленной крепкими словечками: оказывается, у некой Лукреции (подозреваю, что близкой родственницы) дети совсем от рук отбились — хулиганят и дома, и в школе, и даже в гостях. А на днях сперли у некоего друга семьи, милого Томаса, очень важный и дорогой его сердцу предмет — вот эту прекрасную золотую вещицу, фамильный медальон. И как у них это получилось вообще не ясно, ведь милый Томас — ученейший маг, его проклятья вызывают восхищение даже у любимой Тетушки Кассиопеи (злобной ведьмы, на совести которой как минимум три отравления с летальным исходом). И, вообще, когда уже Альфард Блэк соизволит-таки исполнить взятые на себя добровольно обязательства по воспитанию своих многочисленных крестников, свет клином на Сириусе не сошелся, да и вовсе сомнительная польза старшему наследнику Блэков от такого регулярного общения с дядюшкой Алом! И кстати, не соблаговолит ли многоуважаемый мистер Альфард Блэк поселиться, наконец, в своем собственном доме, и не тереться так назойливо возле юбки этой достойной молодой ведьмы из Принцев, которая, по слухам, сжила со свету собственного батюшку?!       Блэк в ответ некуртуазно послал старшую сестрицу домой, попутно объяснил ей, что вовсе не обязан вытирать сопли всем оболтусам, будь они хоть трижды его племянники, и что его личная жизнь касается только его и дамы его пламенного сердца (это он обо мне, старый хрен!). Но, поскольку он, Альфард Блэк, человек благородный и внимательный, то он так и быть сделает одолжение и Вальпурге и вусмерть надоевшей ему Лукреции — таки выпорет своих племянников Гидеона и Фабиана, раз их родной отец «рохля Прюетт» не может сам это сделать. А с милейшим Томасом они сегодня вечером играют в бридж в компании не менее достойных и милейших джентльменов. И раз уж Вальпурга вписалась за свою троюродную сестрицу с ее детишками, то ей и карты в руки — карточный вечер будет проходить в доме Блэков на Гриммо, чему Орион, безусловно, будет весьма рад. Там же Альфард и вернет семейную реликвию милашке Томасу, и извинится перед ним за своих талантливых племянников, обдуривших самого гениального темного мага современности.       После этой не менее экспрессивной отповеди, Вальпурга пожелала брату здравствовать, выразила свою безмерную благодарность и вежливо откланялась, выйдя в камин. Блэк еще битых полчаса снимал с себя проклятья, чистил и чинил одежду, ругался при этом от души, и, кажется, даже ни разу не повторился.       Н-да… Блэки те еще психи, на пустом месте такая драма!       Я аккуратно завершила этюд, сложила скрипку в футляр и захлопнула свой талмуд — звуки из соседней комнаты исчезли, стена снова встала на свое место. И что я только что слышала? Блэк, считай, признался в чувстве ко мне, причем, вот прохвост — не мне же, а своей припадочной сестрице. У Блэков, как оказалось, очень сильные семейные связи, раз они так тесно общаются даже с троюродной родней, крестят детишек друг у друга. Я не совсем поняла роль Альфарда — он почетный крестный или кто… И у меня нехорошие предчувствия на счет милейшего Томаса, «самого гениального темного мага современности». Я с некоторых пор нервно реагирую на это имя.       В комнату, постучавшись, вошел Блэк — как всегда подтянутый и холеный. И не скажешь, что каких-то пять минут назад у него на голове росли развесистые рога, а кожа была покрыта противными гнойными нарывами.        — Эйлин, нас любезно приглашают сегодня на карточный вечер к Блэкам. Надеюсь, Вы согласитесь.       Вот жук! Врет и не краснеет же. Если бы я не слышала как именно меня «любезно пригласили», то ни тени сомнения в его словах бы не уловила.       — Конечно, с удовольствием составлю Вам компанию, — улыбнулась я и мы, довольные друг другом, разошлись по комнатам. Пора было собираться, светский раут в высшем обществе — это вам не шутки. Учитывая, что это мой первый выход в люди после школы, то могу поспорить, что меня будут оценивать очень придирчиво.       Я лениво вытирала мокрые волосы, бездумно глядя в зеркало туалетного столика, когда в дверь моей комнаты постучались. Это был Блэк.       Он быстро и бесцеремонно оглядел мою закутанную в безразмерный халат фигуру, расслабленное после ароматной ванны лицо, распущенные длинные волосы, и во взгляде мужчины появился тот узнаваемый тяжелый блеск, выдающий лишь одно желание — обладать.       Еще с минуту мы просто смотрели друг на друга, после чего он хрипло произнес:       — Я нисколько не сомневаюсь в Вашем мастерстве, но все же прошу принять в подарок от меня эту вещь, — с этими словами он положил передо мной ювелирный футляр. Внутри оказался стильный гарнитур из черненого серебра, украшенный гранатом. Насколько я успела разобраться в драгоценностях-артефактах, передо мной был довольно мощный щит (колье, изящно выполненное в стилистике Принцев), и неслабый накопитель (серьги). Гранат — камень не для всех, с ним работать сложно. Да и талант у мага, обладающего им, должен быть соответствующий — отличный ментальный контроль. А то вместо накопителя рассеянной энергии можно получить накопитель энергии самого мага, ну, и в остатке — самонадеянного сквиба в придачу.       — Благодарю, я так полагаю, к Блэкам ходить без оружия и защиты не стоит?       — Правильно понимаете. Мы те еще параноики. И мне спокойней, если у Вас будет козырь в рукаве.       Блэк нежно улыбнулся, приложился к ручке и осторожно приподнял мои волосы. Колье легло на ключицы тяжелой прохладой, контрастируя с теплыми пальцами на моей шее. Я повернулась поблагодарить Альфарда и слова застряли у меня в горле.       Рукав рубашки Блэка задрался, уже не скрывая рисунок на коже левого предплечья — перед глазами скалилась змея, выползая из черного черепа.       … В камин мы вошли вдвоем. Мой кавалер не сводил с меня восхищенного взгляда даже тогда, когда нас закрутило в зеленом вихре перемещения. Я покорно разрешила обнять себя, на автомате подала руку Блэку на выходе из камина и бесстрастно улыбнулась встречающим нас хозяевам дома. В составе гостей карточного вечера я ни капли не сомневалась. Как не сомневалась более и в личности милейшего Томаса, которого надули племянники дядюшки Ала.       Раскланивались мы не долго, из знакомых в гостиной Блэка была только Вальпурга. Меня быстро представили всем остальным присутствующим: дань этикету, не больше — со взрослой мной тут не были знакомы, но всех их Эйлин Принц знала или по Хогвартсу, или по раутам из прошлой жизни, когда еще была жива ее мать и Принцы не скатились в нищету.       Орион оказался бледной копией Альфарда — тусклый взгляд, так не свойственный горячим Блэкам, принадлежал, безусловно, человеку умному и сдержанному. На контрасте со своей женой он производил жутковатое впечатление: казалось, за этим немногословием скрывается матерый хищник, куда более жестокий, чем его нарочито агрессивная супруга. Вальпурга же общалась со мной, как с доброй подругой — мадам решила поменять тактику, раз ее брат так явно заинтересован во мне. Одобряю — подозрительных девиц, вскруживших голову ближайшему родственнику лучше настроить по отношению к себе доверительно.       Я с улыбкой наблюдала за потугами дам вести непринужденный разговор, когда двери гостиной распахнулись, впуская припозднившихся гостей. Суета продолжалась недолго — ко мне, держа за руки двоих смущенных подростков, подошел Альфард.       — Позволь представить тебе Гидеона и Фабиана Прюеттов, моих троюродных племянников, — Альфард произнес это с такой гордостью, что мне стало любопытно: уж не их ли последней выходкой так гордится Блэк?       Меня представили в самых лестных словах, мальчишки синхронно покраснели и промямлили слова приветствия.       Ребята в общении оказались интересной находкой — через пару минут непринужденной беседы близнецы с увлечением, перебивая и дополняя друг друга, рассказывали о своих экспериментальных чарах. Оказывается, этим юным пытливым умам удалось воссоздать некоторые забытые приемы из техники валлийского беспалочкового чародейства.       Тут требуются пояснения. Классические чары, выполненные с помощью палочки или, скажем, посоха, используют эти инструменты как проводники силы волшебника, иначе говоря — помогают концентрировать необходимую для волшебства энергию и высвобождают ее безболезненно и безопасно для мага. Без волшебной палочки в принципе способен колдовать каждый более-менее сильный чародей. Разница только в том, что в качестве проводника используется не палочка или посох, а тело самого мага. Далее — в классической школе волшебства для ворожбы используется преимущественно энергия самого мага, изредка — накопителей, которые собирают рассеянную от волшебства «излишнюю» энергию, эхо ворожбы.       Другое дело — неклассическое волшебство, берущее в качестве источника силы энергию самой планеты. О, тут вариантов великое множество: начиная от всем известного колдовства бокоров народа эва, практикующих вуду, и заканчивая северными практиками малочисленных эскимосских шаманов Нунавуты. Неклассическое волшебство всегда имеет народную окраску, это древнее и по-настоящему могучее колдовство, неразрывно связанное с силами природы и обращением к «душе мира». Наши предки были суровыми людьми, зачастую они даже не думали о том, чтобы создать отменяющие проклятья. Да и возможность их создать не всегда существует в принципе. В старые времена раз уж проклинали, так наверняка…       Так или иначе, но народное, неклассическое колдовство, живет в старых семьях — я тому живой пример. Папаша Принц, чтоб его черти жарили, волшебник был посредственный, и в классической школе не сдюжил бы такое по силе колдовство, каким он наградил Эйлин. Другое дело, что мой гнилой предок Юстас еще помнил кельтскую школу, в которой даже самый безобидный сглаз в исполнении халтурщика вроде Принца-старшего гарантирует слепоту…       Стоит ли удивляться тому, что почти все неклассические школы магии сегодня считаются чернейшим и порицаемым волшебством. И именно туда и засунули свои любопытные носы эти два рыжих оболтуса. И самое главное — они добились определенных успехов. Ну, разве они не прелесть?!       Так, за интересной беседой и проходил вечер. Альфард был мил и не отходил от меня дольше, чем на пять минут. Близнецы своей непосредственностью очаровали меня окончательно. Еще немного и у них получится уломать меня на какую-нибудь авантюру: по шкодливым мордахам подростков было видно, что спокойно этот вечер они не планируют закончить.       Альфард подошел ко мне с очередным гостем. Меня еще не успели представить, а я уже догадалась, как зовут этого синеглазого высокого брюнета.       — Эйлин, позволь тебе представить, мой лучший друг — Томас Риддл из Гонтов.       — Очень приятно, наконец-то с Вами познакомиться, мистер Риддл. Говорят, вы самый гениальный темный маг современности? — улыбнулась я. Близнецы меня все же заразили своей бесшабашностью.       Альфард вздернул левую бровь в подозрении, а Риддл некоторое время пристально смотрел мне в глаза, считывая посылаемые мною образы утренней встречи Блэков, после чего оглушительно расхохотался.       — Вот так новость, Ал! И ты скрывал от нас такое чудо?! Леди Принц, сыграйте же нам, мне не терпится посмотреть на Ваш талант.       Блэк понял все мгновенно, и, казалось, нисколько на меня не рассердился. Признаться, я испытала облегчение от его реакции, мне бы не хотелось, чтобы он затаил на меня обиду.       Я кликнула Фани, чтобы она принесла скрипку, и пока гости степенно рассаживались по кушеткам и стульям, а мистер Риддл на пару с Орионом Блэком наколдовывали приглушенный свет, я обдумывала свою игру.       Нет, не на скрипке, тут все понятно — сегодня будет только Вагнер. Я обдумывала свою игру с Риддлом — типичным ученым, чей проницательный взгляд не содержал ни доли безумия от разорванной в клочья души, чьи пальцы были запачканы чернилами, и чья восторженная открытая улыбка могла принадлежать кому угодно, но только не маньяку с манией величия.       Именно для этого человека я и собиралась играть сегодня, а какой из него Волдеморт — мы еще посмотрим!