Тысяча первая наложница

      И пока Гёкуэн готовилась захватить Синдрию, а Хакуэй и Синдбад в беспамятстве лежали, отправился Джаффар в сопровождении Хакурю, что невиновность свою решил доказать да и сестру свою спасти, на поиска Айболита. Но так как пешком по царствам долго было ходить, отыскали они в закормах дворца ковёр-самолёт и полетели. День проходит, второй наступает. Летят наши герои, летят над лесами, летят они над полями, над морями да над горами, а тёмного континента всё не видно. Уж и третий день к концу подходит, а конца пути и не видать. Но тут смотрит Хакурю, что навстречу им неопознанный летающий объект движется.       — Уж не происки это неведомого врага? — заволновался он.       — А мы сейчас подлетим поближе и узнаем, — ответил на то Джаффар.       Смотрят они, а на таком же ковре-самолёте как и у них летит молодец по заморскому одетый.       — Куда путь держишь? — спросил его Хакурю. — И не видал ли ты где доктора Айболита?       — Да я сам его ищу! — воскликнул тут молодец. — Звать меня Алибаба. А надобен он мне, чтобы спасти моего друга Кассима, что попал под злые яблочные чары Гёкуэн, и Когьёку, что выпила воды забвения. Говорят, что никто больше им помочь и не сможет. Вот побывал я уже на тёмном континенте, но слыхал был он там да ушёл. А куда путь теперь держать, я не знаю.       — Что ж, полетели вместе, втроём искать его всё ж веселее будет, — решил Хакурю.       На том они и порешили. А после летали они туда, летали они сюда, но нигде о докторе Айболите никто не слышал. Уж совсем они отчаялись, не знали куда и податься. Но тут решили дух перевести, отдохнуть маленько. Зашли они в ближайшую таверну, смотрят, а там мальчонка сидит и яблоки за две щёки уплетает. Алибабу аж передёрнуло, сразу вспомнил он Гёкуэн. А мальчонка увидал их и говори:       — Да вы, гости дорогие, заходите и присаживайтесь! Вот яблочками угощайтесь, они для здоровья полезны!       — А ты ль хозяин таверны? — спросил Джаффар.       — Да нет, давно заброшена она, да и люду тут не ходит почти никакого! — отвечал на то мальчонка. — Звать меня Аладдин. А вас как? И что завело вас это захолустье?       — Я Алибаба, а то Хакурю и Джаффар. И ищем мы доктора Айболита. Где бы мы ни бывали, нигде его нет.       — А вы в царство Ко загляните, он тамошних наложниц от хандры лечит, а мне пора, должен я эти яблочки другу моему доставить!       Ушёл мальчонка и остались трое друзей в таверне одни.       — Мне в царство Ко никак нельзя. Тамошний царь на наше семейство зло держит, за то, что сестра моя со свадьбы сбежала, а мать обмануть хотела,— молвил Хакурю.       — Не боись! — сказал на то Алибаба. — Я раньше разбойником был, мне во дворец пробраться плёвое дело.       — Да и я не всегда гномом был, — добавил Джаффар.       — А разве так бывает? — удивились царевичи.       — Ещё как бывает, — вздохнул тот. — Раньше я был котом у бабы Яги, налево ходил сказки рассказывал… Кикиморам, направо — песни пел ратные. Но потом начудил что-то местный колдун на свадьбе своей дочери Красной Шапочки и я попал сюда. Пришлось стать гномом.       Попечалились тяжкой судьбе Джаффара Алибаба и Хакурю и отправились во дворец Коэна. Смотрят, а царский гарем охраняется десятью тысячами евнухов, а на каждой двери по десть замков и пятнадцать засовов висят. А у Алибабы нет на это раз усыпляющего сосуда, остался тот у царя Рашида. Сидят они думу думают, что делать не знают.       — Но тут видят, идёт главный евнух Абумад и ключами от всех дверей позвякивает. Обернулся тут Джаффар котом и под ноги ему кинулся, евнух-то от испуга ключи и обронил, а Алибаба носом-то не клевал, быстро ключи подхватил и убежал, только пятки засверкали. А после, когда погоня от них оторвалась, стали трое друзей решать, кому в гарем идти за доктором Айболитом.       — Вы ключи достали, значит, дело за мной, — решил Хакурю.       — Постой, — молвил тут Коэн. — Дальше и я сам могу рассказать, что случилось.       — Расскажи, я послушаю, — прижимаясь к нему, ответила Шахерезада.       Дождался Хакурю ночи и пошёл в гарем. А там евнухи бегают, спешно все замки меняют. Но сумел царевич пробраться внутрь. Но вот куда дальше идти он не знает. Где же ему доктора отыскать? А тут смотрит, дева к нему навстречу идёт с алыми как пламя волосами, а по виду ну чисто багатырь. Удивился тут Хакурю:       — Вот уж не знал, что царь Коэн в наложницы и дев-багатырей берёт!       — Ему всё равно, кого брать, — отвечала ему та. — Но не наложница я, а глава охраны гарема, а заодно доктору Айболиту помогаю. Здесь уже девятьсот девяносто девять наложниц собралось и все они хандрой больны. А Сегодня царь как раз тысячную себе берёт. Айболит уже сам со всем не справляется. А ты кто будешь? Не евнух ты, я их всех на лицо знаю… Эй, стража, к нам лазутчик пробрался!       Повязали тут Хакурю и бросили в темницу, а потом стали допытываться почто он в царский гарем залез, аль для того, что бы наложниц соблазнить, аль ещё по какому недоброму делу. Но молчит царевич, твердит лишь, что Айболита ему увидеть надобно.       — Значит, вот как Хакурю в темницу попал, — молвила Шахерезада.       — Да, так, а ты как обо всё узнала, иль мне у Алибабы обо всё допытываться надобно? — полюбопытствовал тут Коэн.       — Не скажет он, — ответила на то Шахерезала. — Но поздно уже спать пора.       — А не боишься ли ты теперь, что я тебя в гареме своём запру и больше не позову к себе? — спросил царь.       — Нет, не боюсь, — ответила ему Шахерезада.       Ну, а после легли они спать, так как поутру Коэну важными государственными делами надобно было заняться.       А на утро позвал царь из темницы Алибабу и Хакурю и стал допытываться у них, откуда Шахерезада всё знает. Но молчат они и клещами из них слова не вытащить. Только просят показать им Айболита.       — Знаю зачем он вам, — ответил Коэн. — Но с Когьёку я не знаком, Кассим мне не нравится, про Синдбада я вообще молчу, а Хакуэй сбежала с нашей свадьбы. Зачем мне вам помогать?       Отправил царь обратно их в темницу, а сам велел Шахерезаду позвать.       — Ещё и вечер не наступил, а ты видеть меня хочешь? — молвил она.       — Рассказывай, откуда ты узнала обо всём, — приказал царь.       — А если нет, то в темницу меня бросишь?       — Рассказывай!       — Да особо нечего тут рассказывать…