Мисс Грейнджер?

Приближался Хэллоуин. А значит, и бродящий по коридорам тролль. Знает ли директор об этой штуке, или профессору Квиреллу действительно удастся провернуть этот фокус у великого светлого мага под носом, Гермиону не заботило. С троллем ей встречаться не хотелось в любом случае. Смогла бы она с ним справиться? Возможно. У Гермионы было несколько мыслей на этот счет. Но проверять их на практике девочка не собиралась. Так что праздничный ужин она планировала провести в гостиной факультета. Или даже в своем сундуке — для надежности. После занятий Гермиона подошла к Поттеру, сидящему, ради разнообразия, в одиночестве.  — Мои соболезнования, — произнесла девочка. Гарри вопросительно посмотрел на однокурсницу.  — Я знаю, что в этот день погибли твои родители. Наверное, не очень приятно видеть, как все вокруг веселятся. — А-а-а, да. Спасибо, — смущенно ответил мальчик.  — Извини, если расстроила, — кивнула Гермиона и поспешила в свою комнату. Да, она испортила мальчику настроение. Ну да ничего, ему полезно подумать. Может, на могилки соберется до седьмого курса. Сказав соседкам, что не очень хорошо себя чувствует и на ужин не пойдет, Гермиона спустилась в сундук. Она даже почти не соврала. Сейчас ей может и нормально, но на ужине точно станет плохо. От обилия блюд с тыквой на обеде ей и так было не по себе. А ужин в этом плане обещал превзойти обед по всем статьям. Тыкву Гермиона терпеть не могла. От тыквенного сока ее мутило настолько, что как правило, за столом она очищала свой кубок Эванеско и наполняла простой водой с помощью Агуаменти. Возможно, это было наследием прошлой жизни — у Ивана на тыкву была аллергия. У Гермионы аллергии не было, но тыквы не хотелось категорически. Дописав эссе по чарам, Гермиона поняла, что проголодалась. Заглянув в свой продуктовый шкаф, она вытащила банку консервов и с удовольствием их съела, заедая крекерами. Кто бы мог подумать, что банальные сардины могут казаться настолько вкусными? Наверное, из-за того, что в Хогвартсе такого к столу не подают. Ну, или просто из-за голода. Очистив стол от остатков трапезы, Гермиона захватила последнюю пару оставшихся у неё бутылок газировки, коробку печенья и пошла в гостиную. Там никого не было, за исключением Поттера, сидящего в кресле у камина. Гермиона молча села в соседнее кресло, протянула Гарри газировку и поставила на столик коробку с печеньем. Поттер благодарно кивнул. Гермиона отсалютовала ему бутылкой, сделала глоток и уставилась на огонь. Так, в тишине, ребята и сидели, пока гостиная не стала заполняться спешно возвращающимися с ужина учениками. Как выяснилось, тролль все-таки объявился. Студентов отправили по общежитиям, а профессора отправились ловить монстра.  — Поттер, Грейнджер, вы что тут делаете? — спросил подошедший староста Перси Уизли.  — Сидим, а что? — ответил Гарри.  — Почему не ходили на ужин?  — У меня разболелась голова. Хотелось побыть в тишине, — ответила Гермиона. — И вообще, в школьных правилах ничего нет о том, что студенты обязаны идти на ужин, если им того не хочется.  — А я просто устал, — присоединился Гарри. — Что случилось-то?  — Вы никуда не выходили? — Нет, мы все время были здесь.  — Ну и хорошо. Вот никуда и не выходите. По замку бродит тролль. Всех отправили по гостиным.  — Ничего себе! Надеюсь, его поймают. Не хотелось бы с ним столкнуться в коридоре.  — Профессора обо всем позаботятся, будьте уверены, — сказал Перси и пошел прочь. "Ну да, позаботятся — подумала Гермиона. — А вот сразу следить за опасной тварью они не могли". Тролль, конечно, был быстро пойман боевой группой в лице профессоров Снейпа и МакГонагалл, после чего его водворили на место и усилили охрану. *** Вот не любила Гермиона квиддич. Совсем не любила. Да и прелестей полета на палке, просунутой между ног, она не понимала. Вот флайборд — другое дело. Вообще, от мысли о многочасовых полетах в морозном ноябрьском воздухе ее бросало в дрожь. Есть, конечно, согревающие чары. Но не все ими пользовались. Да и спадали они довольно быстро. А в воздухе их не обновить. Даже на трибунах сидеть было холодно. Гермиона пообещала себе, что на матче она в первый и последний раз. Но проследить, чтобы национальный герой не убился на метле, она была обязана. Ведь согласно путеводной книге, метлу Гарри попробует проклясть одержимый Темным Лордом профессор. А книга девочку еще не подводила. Поэтому Гермиона уселась как можно ближе к преподавательской трибуне, позади и немного выше Квирелла. И вот, наконец, метла Гарри стала выписывать головокружительные кренделя. Вот парень почти упал, уцепившись за метлу в последний момент. Гермиона перевела взгляд на трибуну. Снейп и Квирелл стояли, напряженно уставившись на метлу. Шептали они что-то или нет, со спины видно не было. Девочка задалась вопросом — почему матч не остановят? Ведь видно, что ситуация нештатная. Почему не вмешается директор? Его смерть мальчика устраивает? Все-таки гад? Или он верит, что, кроме как от руки Темного лорда, герой погибнуть не может? Пора было что-то делать. Гермиона достала из кармана большую иглу, незаметно подхватила ее телекинезом и осторожно подвела к седалищу стоящего в нескольких метрах Квирелла. Со всей доступной силой она послала иглу вперед. Фигура в тюрбане дернулась и обернулась. Гермиона выдернула иглу и перестала ее удерживать магией. Игла упала на дощатый настил трибуны и провалилась в щель.  — Концы — в воду, — прошептала себе под нос Гермиона, наблюдая, как Гарри ловит снитч. Трибуны разразились восторженным ревом. Гриффиндорцы бурно отмечали победу в матче. Кажется, в углу старшекурсники тайком разливали спиртное — близнецы делали свой бизнес. Гермиона поглядывала на вход, пока не увидела, как вошли бурно обсуждающие что-то Рон и Гарри. Видимо они выпытали у Хагрида про цербера и Фламеля. Выяснив, что хотела, Гермиона отправилась спать. *** Ранним утром коридоры Хогвартса пустынны и тихи. Даже портреты, в большинстве своем, спят. По коридору бежит девочка в обычном спортивном костюме и кроссовках. Вот девочка взбегает по лестнице и останавливается в коридоре на седьмом этаже.  — Вроде бы здесь, — шепчет себе под нос Гермиона и быстрым шагом идет по коридору, осматривая стены. Наконец она замечает картину с танцующими троллями.  — Мне нужно место, чтобы что-то хорошо спрятать, — бормочет девочка, три раза проходя мимо картины. На стене проявляется дверь. Гермиона проходит внутрь и изумленно осматривает колоссальную свалку хлама. Да, это явно будет сложнее, чем она думала. Около получаса Гермиона бродит среди завалов, рассматривая старые мантии, ржавые мечи, стопки потрепанных книг, поломанную мебель и множество других вещей. Так сразу и не скажешь, полезных или нет. Наконец она замечает белый мраморный бюст с надетой на его голову диадемой. Гермиона останавливается напротив диадемы и внимательно ее осматривает.  — Ну что, проведем испытание, — тихо говорит девочка, чтобы разогнать гнетущую тишину. Она достает из карманов пару перчаток из драконьей кожи и натягивает их на руки. Затем тянется к диадеме и снимает ее с головы изваяния. Серьги-артефакт слегка нагреваются и Гермиона чувствует легкое касание к своим ментальным щитам. Тут же она разворачивает на полную всю доступную ей защиту. Пума на краю сознания угрожающе рычит. Гермиона торопливо отбрасывает ногой мелкий хлам, очищая небольшой участок пола, и кладет на него диадему. Достает из наручной кобуры палочку и набрасывает на диадему несколько сканирующих заклинаний, всматриваясь в результат. Видны остатки потрясающе сложного плетения, из разряда менталистики. Но все забивается клубком черных нитей явно недружелюбного свойства.  — Эх ты, Том, такую вещь испоганил — вздыхает Гермиона, убирает палочку и лезет рукой под куртку. Она достает из пристегнутых под одеждой ножен кинжал-артефакт. Девочка опускается на колени перед диадемой. Перехватив кинжал поудобнее, она заносит его над головой и, помедлив секунду, со всей силы опускает клинок на диадему основательницы. В последнее мгновение Гермиона чувствует ментальный удар, но щиты держат. Под лезвием кинжала ощущается сопротивление, как будто бы разрезаются слои натянутой ткани. Руны на клинке вспыхивают белым огнем, и острая сталь впивается в мягкий драгоценный металл, практически перерубая изящное украшение. Над изувеченным хоркруксом начинает формироваться фигура из черного тумана, но тут же исчезает в вспышке белого света. По ушам режет короткий вопль. Хотя, похоже, вопль скорее ментальный, чем звуковой. Гермиона утирает вмиг вспотевший лоб и смотрит на кинжал в своей руке. Руны медленно угасают.  — Надо же, работает, — нервно хихикает Гермиона. Гермиона снова накидывает сканирующие заклинания на остатки диадемы. Заклинания говорят, что теперь это просто металл и камни. Гермиона поднимается на ноги и становится в пафосную позу, держа кинжал в вытянутой руке:  — Нарекаю тебя Клык света, — сдерживая ухмылку, провозглашает девочка. - Ну, и чем я не великий паладин? Гермиона ловит свое отражение в стоящем неподалеку старом зеркале с отломанной ножкой. В зеркале видна растрепанная маленькая девчонка с чумазым лицом и в пыльном спортивном костюме.  — М-да, — бормочет девочка расслабляясь, — практически всем я не паладин. Ну и ладно. Не больно-то и хотелось. Грейнджер опять опускается на колени и начинает выковыривать из остатков диадемы бриллианты, приговаривая себе под нос:  — Любой труд должен быть оплачен. Желательно — по двойному тарифу. Так Грызнак говорил. Он врать не будет. Наковыряв примерно полторы дюжины не очень больших бриллиантов и расстроенно посмотрев на потрескавшийся крупный сапфир, Гермиона начинает сминать диадему, пока та не превращается в невыразительный комок металла. Поднявшись на ноги, девочка швыряет металлические останки куда-то вглубь комнаты.  — Один есть — осталось шесть, — говорит Гермиона и спешит вернуться в помещения факультета. Еще душ надо успеть принять. *** Сидя за ужином, Гермиона с тоской смотрит на кубок с тыквенным соком. Это просто невыносимо. Запасы газировки и прочих нормальных напитков закончились, а до рождественских каникул еще почти месяц. Так что, когда студенты начинают расходиться по гостиным, Гермиона пристраивается в хвост шумной группе хафлпаффцев. Барсуки сворачивают к дверям в свою уютную нору, а Гермиона идет дальше. Остановившись на перекрестке коридоров, она замирает втягивая носом воздух. Наконец из правого коридора она улавливает легкий запах пищи. Да, в том, чтобы быть анимагом определенно есть плюсы. Например, обострившееся обоняние. Хотя иногда это минус. К примеру, когда по соседству сидит шестой Уизли. Запах застарелого пота и благоухание носков не добавляет аппетита. Мальчику стоило бы следить за своей гигиеной и почаще принимать душ. Может, ей стать парфюмером? Гермиона морщится и решает, что, пожалуй, не стоит. Ей нравится изучать магию. А волшебная парфюмерия — те же зелья. А зелья она не любит. В размышлениях о будущей карьере Гермиона находит вход в кухню. Пощекотав грушу на картине, она оказывается в огромном помещении, заполненном плитами, котлами и ушастыми домовиками. Последние с радостью угостили девочку вкусным чаем с пирожными. И с ними легко удалось договориться о том, чтобы перед Гермионой на трапезах никогда больше не появлялся кубок с тыквенным соком. Вместо него домовики обещали выставлять апельсиновый сок и чай. По утрам — зеленый. Кофе, к сожалению, в ассортименте не оказалось. ***  — Гермиона, можно тебя отвлечь? — голос Поттера раздается справа от сидящей в кресле девочки. Она закладывает книгу карандашом и поворачивается к мальчику. — Да, Гарри?  — Ты случайно не знаешь, кто такой Николас Фламель?  — Понятия не имею. Артист какой-то? А тебе зачем?  — Да нет, он вроде волшебник. Неважно. Жаль, что не знаешь.  — А он что, известный волшебник?  — Может быть. — Ну, поищи в библиотеке. Там много книг про великих волшебников наших дней, — Гермиона возвращается к чтению. Но через десять минут на подлокотник кресла плюхается Парвати, забирает у Гермионы книжку и утаскивает девочку на прогулку.  — Гермиона, сколько можно чахнуть над книгами. На дворе, для разнообразия, хорошая погода. Даже Падма вылезла из библиотеки. Так что давай, быстро одевайся, она нас ждет. — Да, да. Иду я уже. Дай пальто набросить. И ничего я не чахну. Просто книга интересная. — Ага, конечно. Очень, кстати, хорошо, что ты не на Равенкло. Я бы вас двоих с Падмой из равенкловской гостиной точно не смогла бы вытащить. Там полная гостиная книжных шкафов. Вот вы на пару с сестренкой над этими книгами бы и чахли.  — Да не чахну я! Я, может, любознательная.  — Я тоже любознательная! Кстати, слушай новость! Мне сказала Лаванда, которой рассказала Ханна, которая слышала, как Седрик говорил Пенелопе… Гермиона только закатывала глаза. Благодаря «любознательности» Парвати, Грейнджер была в курсе всех самых свежих сплетен Хогвартса. Большую часть из них она предпочла бы никогда не знать. *** В запертой комнате на третьем этаже огромный трехголовый пес глухо рычит, глядя на странную девочку, которая таскает ему мясо. Девочка странная, но мясо — вкусное.  — Ну что, Пушок, готов поиграть? — произносит Гермиона, доставая из сумки последний окорок из своих запасов. Пес заинтересованно косит глазом на лакомство. Вдруг цербер удивленно взлаивает, когда на месте девочки появляется пума. Втягивая новый запах тремя парами ноздрей пес рычит на нового посетителя. Запах немного похож на запах странной девочки. Пес начинает громко лаять, когда пума принимается грызть мясо. Проглотив пару кусков, пума садится, поставив лапу на мясо, и скалит клыки, глядя на разошедшегося зверя. Удар лапой — и окорок отправляется в полет по комнате, прямо между ног цербера. Пушок отскакивает назад в погоне за лакомством, а пума делает несколько осторожных шагов вперед и замирает. Цербер перемалывает лакомство и направляется к гостье. Пума подбирается, готовая отпрыгнуть в любой момент. Три огромных головы, роняя на пол слюну, глухо ворчат и приближаются практически вплотную к пуме. Цербер шумно втягивает воздух, взрыкивает и укладывается на люк, не прекращая рычать. Пума в ответ рычит, хотя и гораздо тише гиганта, и осторожно отходит к двери, где превращается в девочку.  — Пока, Пушок. До встречи после каникул. Я привезу тебе вкусняшек, — машет рукой Гермиона и выходит за дверь.