Dogs 2.0

      Джерард зарылся в мягкие одеяла на кровати его нового Мастера, ему нравилось здесь намного больше, чем на его продавленном диване. Простыни пахли свежо, хотя он и видел на них клоки чёрной и серой шерсти странного питомца его Мастера. Подушка была слегка мятая, однако Джерард не смел жаловаться. В его кровати было достаточно места для двоих, и он был намерен совершить самую ужасную ситуацию. Если бы он был хорошим, мог слушаться, возможно, сегодня ночью ему бы позволили остаться в кровати и не возвращаться снова на этот отвратительный узкий диван.       Он не хотел, однако он был настолько измотан, что даже согласен был на пытки, если эту цену нужно было заплатить Мастеру, чтобы тот позволил ему разделить с ним постель. Как бы то ни было, он сомневался, что этому Мастеру необходимо было бить его, чтобы убедиться в доверии Джерарда. Он казался... совсем наивным Хозяином, мягко выражаясь.       Он оставил Джерарда в одиночестве в первую ночь, в конце концов, и в комнате с дверью, ведущей на улицу. Если бы Джерард был не настолько хорошо тренирован, он мог бы сбежать. Он мог бы поговорить с полицией.       Мысли было достаточно для Джерарда, чтобы содрогнуться от страха. Его тренер бил его так сильно и больно, когда он упоминал полицию или власть. Он намеренно вспоминал о них, лишь чтобы ударить Джерарда, впечатывая информацию глубоко в его разум при помощи боли. Джерард даже думать о копах не мог так, чтобы в его голове не всплывали воспоминания о ужасающих наказаниях.       Воспоминания вызывали слёзы на глазах, и Джерард поспешно уткнулся носом в подушку в поисках комфорта. Обычно когда он вспоминал своего тренера, он шёл за успокоением к Маркусу. Всё, что ему нужно было сделать, так это обнять его определённым образом, и Маркус бы понял. У него тоже был жестокий тренер, и он знал, что необходимо было Джерарду, чтобы побороть воспоминания.       Только вот Маркуса не было, как и любого другого человека, способного подарить Джерарду ощущение безопасности. После того как его новый Мастер уложил Джерарда в кровать, Джерард услышал, как дверь в квартиру открылась, затем последовали приглушённые голоса, после чего дверь захлопнулась, а крохотная квартирка погрузилась в тишину.       Он не знал, что случилось и почему мужчина ушёл, и собирался ли он когда-либо возвращаться и когда, и будет ли он один или приведёт с собой плохого человека, чтобы тот ранил его новую игрушку.       Джерард тихо заплакал, когда его оставили ждать, — слишком испуганный, чтобы спать. То, что его Мастер был наивным, ещё не означало, что он был хорошим. Он мог просто играть в добренького, чтобы завоевать доверие Джерарда или испытать его. Возможно, оставить его в гостиной было лишь игрой, и если Джерард попытается сбежать, то некто, ждущий по другую сторону двери, схватит его.       Он не хотел наказаний. Он лишь желал, что этот новый Мастер дал ему шанс — позволил доказать его покорность. Он был хорошим, он всегда был хорошим рабом. Действительно, правда им был. Возможно, иногда он путался, возможно, у него был характер и вёл он себя слишком агрессивно, однако он всегда изо всех сил старался подчиняться.       Джерард всё ещё сопел себе под нос, когда услышал, как входная дверь открылась и голоса вернулись — его новый Мастер и ещё один мужчина. Он услышал шуршание бумажных пакетов и пронзительное тявканье собаки, которая, его Мастер обещал, вернётся.       — Нет... нет, Рэй. Просто оставь пакеты тут. Он пытается спать в спальне.       — Я хочу увидеть этого парня! Хочу знать, во что ты ввязался.       Сердце Джерарда начало тяжело биться, когда он услышал приближающиеся шаги к двери спальни. Он хотел встать и спрятаться или, по крайней мере, накрыться с головой одеялом, однако он застыл. Его поза была настолько компрометирующая, и это всё, о чём он мог думать, пока наблюдал, как открывается дверь.       Странный мужчина — огромный — уставился из дверного проёма на Джерарда, который смирно лежал на кровати.       Джерард был обеспокоен и дрожал, ожидая, когда мужчина сделает свой ход — зайдёт, обездвижить, разденет его, ударит и овладеет. Джерард был в ужасе, но он был готов. Он не будет отбиваться. Он неделями боялся этого ужасного момента, и сейчас был его единственный шанс освободиться от этого пожирающего страха.       Он подчинится. Он удовлетворит своего нового Мастера и его друга... Что хорошего в драке? Последний раз, когда он сопротивлялся, всё закончилось тем, что его связали и изнасиловали в подвале его Мастера. Последний раз, когда он сопротивлялся, с ним обошлись грубо, отказались от него и продали.       Джерард не будет сопротивляться.       Он перевёл взгляд на мужчину в дверном проёме и всхлипнул в последний раз, приготовившись к чему бы то ни было, когда дверь открылась чуть шире. У высокого мужчины была густая кучерявая шевелюра, которая почти что доставала до плеч и его пухлых губ. По крайней мере, они выглядели мягкими. Его лицо не было жестоким или грубым — его лицо казалось таким же мягким, как его губы.       Может, он будет нежным, Джерард надеялся. Может, он поцелует его, было бы мило...       — Эй, — произнёс мужчина; его голос был таким же мягким, как и его черты лица.       Джерард молча глядел на него, затаив дыхание, когда тот зашёл в комнату.       — Рэй, оставь его!       Джерард дёрнулся от грубого голоса его нового Мастера и прикрыл глаза. Над ним издевались двое, только когда он был со своим Тренером, и это были насильственный минет и болезненные проникновения игрушками. Он даже представить не мог, через что незнакомец Рэй и его новый Мастер заставят его пройти без опаски повредить свою собственность перед продажей.       — Фрэнк, расслабься. Я просто поговорю с ним. И не говори так громко — ты его пугаешь, — сказал мужчина, оборачиваясь через плечо в другую комнату, которую Джерарду не было видно.       Затем Рэй зашёл в комнату, в его руках были кучи пакетов, которые он поставил рядом с комодом нового Мастера Джерарда. Когда он зашёл, в комнате появился Мастер, и Джерард звучно сглотнул. Он предпочитал не смотреть ни на одного из них, будто если не глядеть на них, то они станут ненастоящими.       — Ну же, оставь его в покое, Рэй.       — Я просто поговорю с ним. Ты даже не узнал, как его зовут.       — Он в шоке, оставь его. Ну же. Просто оставь его одного.       Джерард медленно перевёл взгляд на своего нового Мастера в дверях. Весь этот обмен заставлял его так сильно волноваться. Его пугало, что этот незнакомец казался намного сильнее и убедительнее, чем его новый Мастер. Что если он хотел Джерарда? Что если он только что решил им овладеть? Что если он овладеет Джерардом, ранит его, а затем его новый Мастер больше его не возжелает, прямо как было с его настоящим Мастером?       — Всё в порядке. Я просто хочу поговорить с тобой, — сказал Рэй, подходя к кровати. Джерард уставился на него, боясь даже моргнуть или закусить губу. Он боялся того, что хотел сделать с ним этот мужчина, потому что никогда в его жизни мужчины не смотрели ему в глаза и не говорили правду, когда хотели «поговорить с ним». Поговорить означало трахнуть или наказать. Ничего больше.       — Рэй...       — Да ладно тебе, Фрэнк.       — Ты пугаешь его. Просто дай ему отдохнуть. Мне сегодня ночью идти на работу, я не могу позволить, чтобы он был на взводе.       — Я пугаю тебя? — спросил Рэй, глядя на Джерарда, который отказывался отвечать. Он не мог, даже если бы хотел — во рту пересохло, а его челюсти, казалось, навсегда сомкнулись. — Прости, — сказал он, выдавливая нервную улыбку и хихикая.       Его смешок отдалённо напомнил Джерарду Маркуса и каким-то образом немного успокоил его.       — Так... Фрэнк рассказал мне о том, как вы, парни, встретились, — сказал Рэй. — Должно быть, для тебя всё это страшно, да?       Джерард перевёл взгляд от мужчины к своему новому Мастеру, выискивая разрешение ответить. Эта ситуация была полностью новой для него, и у него больше не было никакой уверенности в том, что произойдёт с ним дальше. Овладеют ли им? Продадут ли его? Был ли это его новый Мастер, а этот парень — Фрэнк — лишь ещё одним рабом? Что если Рэй послал Фрэнка купить ему нового раба?       — Просто оставь его в покое. Пожалуйста, — настаивал Мастер Джерарда.       — Он вообще говорил с тобой? — спросил Рэй, отходя от кровати. Джерард нервно наблюдал за ними обоими, сжимая в кулаки одеяло, будто оно каким-то образом защитит его.       — Да. Он может говорить, он просто напуган. А теперь пойдём, ты выводишь его. Оставь человека в покое.       Рэй в последний раз оглядел Джерарда, затем улыбнулся ему, помахал на прощание и вышел из комнаты. Новый Мастер Джерарда на минуту остался, подошёл к кровати, отчего Джерард замер от страха, даже когда тот просто начал поправлять простыни.       — Извини его. Он просто хотел убедиться, что ты не убьёшь меня или ещё что. Он... он параноик. Прости, если он напугал тебя... Теперь Свит Пи дома, но я не пущу её в спальню, чтобы ты смог отдохнуть, хорошо? — Мастер осторожно погладил Джерарда по плечу, не показывая, что он собирался уходить. Джерард знал, что должен был что-то ему ответить, однако не мог ничего придумать.       Спустя минуту заикания он выдавил тихое «Он тоже мой Мастер, Хозяин?»       — Что?.. Оу! Нет. У тебя больше нет мастера. Я не мастер. Мы просто друзья, и мы будем твоими друзьями.       Джерард тут же покачал головой. Ему не нравилась эта идея. Она была слишком незнакомой для него, и большая часть его разума сопротивлялась ей. Джерард был рабом, а рабов продавали Мастерам. Не было никаких друзей, кроме других рабов. Друзья существовали для людей из мира снаружи — таких, как Мастера. Джерард отказывался даже дать себе подумать, что каким-то образом он вышел из порочного круга торговли людьми в нормальный мир.       Подобные мысли были опасными. Подобные мысли заставляли его думать о прошлом, и из воспоминаний никогда не получалось ничего хорошего. Ничего.       — Теперь ты в безопасности... Ты не должен бояться. Я обещаю, мы не причиним тебе вреда.       — Хорошо, Мастер, — прошептал Джерард.       — Пожалуйста, зови меня Фрэнк. Я не мастер.       — Хорошо, Мастер, — повторил Джерард, его голос надломился от слёз. Он не мог выполнить этот запрос. Он не мог стать жертвой в этой жестокой игре. Он не позволит обмануть себя мыслями, что у него есть свобода, лишь чтобы его Мастер сумел насладиться муками, когда эту свободу заберут. ( ) ( ) ( )       Его новый Мастер оставил его — оставил его с этой крысой. Он ушёл на работу и оставил записку на кухонном столе, где говорилось, когда он придёт, однако это нисколько не успокоило Джерарда. Единственное, когда он оставался один, так это когда его Мастер запирал его в подвале или свободной комнате в качестве наказания — и даже тогда дома находился кто-то, кто его знал. Здесь же Джерард никого не знал, и никто не знал его... Он был посторонним в этом незнакомом месте, и единственный, кого он знал, ушёл.       Ушёл и оставил его с крохотным жалким маленьким жилистым комком шерсти по имени Свит Пи.       В момент, когда оно взглянуло на него, оно начало тявкать и уже никогда не останавливалось. Оно рычало и терроризировало его, хотя его новый Мастер настаивал на том, что она «хорошая» и «милая» собака.       Джерард представлял, как убьёт маленькое создание, однако знал, что скорее всего это приведёт лишь к его собственным мукам. Неважно, сколько бы он ни ненавидел находиться здесь, сколько он ни боялся того, что произойдёт, он не хотел умирать. Мастера убивали особенно жестоко, и он уже ощутил агонию, находясь под Плохим человеком.       Как только его Мастер ушёл, Джерард медленно начал продвигаться по крохотной квартире. Мастер посадил крысу в клетку, которую установил рядом с кроватью, так что Джерард избегал эту территорию всеми возможными силами. Каждый раз, когда оно обращало на него внимание, оно начинало пронзительно пискляво гавкать. И хотя это было животное, которое Джерард мог с лёгкостью раздавить ботинком или прибить сковородой, оно всё же пугало его каждый раз, как начинало издавать звуки.       Неуверенный, куда себя деть и чего от него ожидал его новый Мастер, Джерард начал драить спальню. Он начал поднимать разбросанную одежду и класть сложенное в корзину для грязного белья. Он заправил кровать, протёр комод и изголовье кровати, затем подмёл пол, стоя на коленях и локтях маленьким веником, который он обнаружил под кухонной раковиной.       Когда он снова приблизился к кровати, то начал подметать под ней, достав оттуда огромные футляры.       И тогда он осознал, что это были не багажные сумки, а скорее футляры для инструментов — для гитар.       Под кровать обнаружилось три кейса, и Джерард долго пялился на них перед тем, как осмелиться открыть хотя бы один. Он знал, что это было совершенно непозволительно — вынюхивать что-то среди вещей своего Мастера, однако ему был интересен этот мужчина. Он совсем ничего о нём не знал, кроме того, что он обожал собак, которые были похожи на крыс.       Внутри каждого футляра лежали электрогитары — одна яркая, безупречно белая с чёрными стикерами, пятнающими её, вторая красно-белая и третья — глубокого зелёного цвета. Последняя нравилась Джерарду больше всего, однако он не мог позволить себе протянуть руку и дотронуться до какой-либо её части — ни до краски, ни до струн, ни даже до колок, которые находились на головке грифа. Он слишком боялся, что испортит её, и обрубит полосы доброты своего нового Мастера.       Спустя какое-то время он заставил себя закрыть футляры и засунуть их обратно на место, смахнув с них всю пыль. Закончив со спальней, он переключился на кухню.       В обеденное время он правда хотел сделать себе перекус — Мастер всегда разрешал ему и остальным поесть в двенадцать дня, — однако у него не было разрешения. От вызванных голодом болей его затошнило, и он сел на пол, желая выпить чего-нибудь или хотя бы воды, не чувствуя себя таким виноватым.       Он лёг на пол, вымыв кухонные столешницы, и вздохнул оттого, как прохладный кафель охладил его разгорячённую кожу. Когда он прикрыл глаза, он представил, как засыпает — как возвращается к своему настоящему Мастеру вместе с Маркусом. Он представлял, как Маркус обнимал бы его и готовил для него... Затем соседи его нового Хозяина начали кричать.       Джерард резко открыл глаза и сел, инстинктивно вжавшись в ящики позади себя. Он услышал удары, и страх прокатился по всему его телу, нарастая наравне с усиливающимися криками.       — М-мастер? — захныкал Джерард, притягивая колени к груди для большей защиты. Маленькая собачка начала гавкать, и Джерард закрыл уши, пытаясь убрать звуки.       Мужчина, который кричал, продолжил грохотать и реветь, напирая всё больше и больше по поводу просроченного платежа. Послышался ещё один удар, грохот, громкий стук, а затем что-то вроде разбившегося стекла.       Джерард всхлипнул и уронил голову на колени. Мужчина кричал, женщина плакала, собака продолжала гавкать, гавкать и гавкать.       — Дорогой?.. Эй! Эй, что случилось?       Джерард дёрнулся, когда почувствовал руку на плече, и ударился головой о ящики. Его новый Мастер был здесь и обеспокоенно глядел на него.       — Что случилось? Ты поранился?       — М-мастер? — выпалил Джерард, дотягиваясь до него и окутывая его руками — вешаясь на него.       — Что? Что, милый? Что происходит? — Его Мастер погладил его по спине и успокоил его, проявляя нежность, которую он видел только от Маркуса. Джерард настолько не понимал этого нового мужчину... Почему он не вёл себя как Мастер?       Этот мужчина, этот странный человек просто позволил Джерарду висеть у него на шее и плакать ему в рубашку. Он не ударил его, не скомандовал прекратить, не накричал на него за то, что он пугал маленькую собачку.       — Всё в порядке. Никто тебя не тронет. Ничего не случится... хочешь пойти лечь? Ты дрожишь. Ну же... давай уложим тебя в кровать. Давай. — Мужчина поднял Джерарда с пола и повёл его к спальне.       Джерард хотел оттолкнуть его, зная, что с ним случится, как только спиной он коснётся матраса. Это пугало его, его тошнило от этого, но этот Мастер казался таким добрым... Возможно, это будет не больно. Возможно, это будет нежно и медленно.       Всё прошло бы лучше, если бы Джерард отвечал взаимностью. Всё, что нужно было Мастерам, так это ощущать себя любимыми и нужными (а ещё держать всё под контролем). Если Джерард притворился, что ему был нужен этот мужчина так же, как его настоящий Мастер, возможно, жизнь здесь не была бы такой ужасной.       Так что когда его посадили на кровать, Джерард прильнул к нему и поцеловал своего Мастера в губы. Это было вовсе недолго, его новый Мастер быстро отстранился, от удивления касаясь своих губ кончиками пальцев. Джерард сидел на кровати и наблюдал за ним, нервничая, потому что мужчина не ответил на поцелуй и вообще будто бы был не заинтересован в его проявлении чувств.       — Я... у меня просто было немного времени перед тем, как нужно будет идти на другую работу... Эм... Я принёс тебе кое-какой еды из закусочной, так что... так что поешь, когда тебе станет лучше.       От соседей послышался грохот, и Джерард снова склонил голову, сотрясаясь всем телом, несмотря на то, что на его плечи было накинуто одеяло.       — Я позвоню арендодателю по поводу них. Я прекращу это, — сказал мужчина, отходя от кровати, больше не обращая внимания на Джерарда.       Джерард всхлипнул из-за отсутствия мужчины, не желая быть в одиночестве, проведя наедине с собой столько времени. Он услышал, как его Мастер говорил с кем-то, предположительно со своим арендодателем, как он и сказал. Спустя недолгое время он вернулся в спальню со стаканом воды и сел на кровать рядом с Джерардом.       — Арендодатель сказал, что поговорит с ним сегодня вечером, когда всё немного уляжется, — сказал Мастер. — Знаю, это страшно, но они не могут навредить тебе. Никто не причинит тебе боль... Ты что, прибрался здесь?       — Я... я занимался работой п-по дому, Мастер, — выпалил Джерард.       — Работой по дому?.. Нет, у тебя здесь нет обязанностей по уборке. Ты должен был отдыхать.       — Простите, — пробормотал Джерард, пялясь на мужчину, когда тот сунул ему в руки стакан воды.       — Не извиняйся. Я просто не хочу, чтобы ты думал, что тебе нужно убираться. Знаю, здесь грязно, но... Что ж, как бы то ни было, я возьму Свит Пи с собой прогуляться вокруг дома. Вернусь через несколько минут. А ты пока отдохни.       Джерард захныкал, когда его Мастер поднялся с кровати и снова оставил его одного. Он даже не поцеловал его на прощание. Всё, что у него было, так это стакан воды и обещание, что в конце концов пара за соседней дверью прекратят ссориться и оставят его в покое. ( ) ( ) ( )       Фрэнк проснулся от звука гремящих тарелок. Свит Пи тоже испугал шум, и она встала на кровати и укоризненно фыркнула. Фрэнк подозвал её к себе и притянул её, как только она приблизилась на нужное расстояние; она сидела спокойно и слушала все звуки за пределами спальни.       Быстрый взгляд на часы дал понять, что до его подъема на работу и сборов на неё оставалось ещё полчаса, — слишком уж рано было просыпаться его гостю. Хотя он определённо бодрствовал.       Фрэнк медленно выбрался из кровати, прижимаясь Свит Пи к груди. Он подошёл к двери и открыл её ровно настолько, чтобы высунуться.       Свет на кухоньке был включён, и он видел тень паренька на полу. Прогромыхала ещё пара тарелок, и Фрэнк услышал, как что-то ещё шипит, будто он что-то жарил.       — Что он делает? — прошептал Фрэнк себе под нос, выходя из комнаты и направляясь на кухню. Парень метался туда-сюда от стойки к плите, взбивая что-то и поджаривая другой продукт на сковороде. Фрэнк стоял в нескольких шагах от него и пару минут молча наблюдал.       Он готовил завтрак... готовил завтрак для Фрэнка до того, как ему придётся пойти на работу.       — Хэй... Доброе утро, — отозвался Фрэнк, скривившись, когда его дружелюбное приветствие заставило паренька содрогнуться. — Что ты готовишь?       Задыхаясь и пытаясь выдавить из себя каждое слово, парень прошептал, что он пытался исправить свои блинчики и жарил яичницу-болтунью.       — Тебе не нужно было делать это для меня, — сказал Фрэнк, держа Свит Пи одной рукой, чтобы положить вторую своему гостю на плечо.       — Н-ничего... Ничего не сделал... Я-я ничего не сделал для Вас вчера и... мне было стыдно, — пробормотал парень.       — Тебе не нужно стыдиться. Я сам готовлю себе завтрак, ну, вот уже лет пять как.       — Сэр, я не хотел Вас будить. Я б-буду тише завтра.       — Завтра у меня нет утренней смены. Только ночная работа, — сказал Фрэнк, улыбаясь ему.       — Я приготовлю ужин, когда Вы...       — Нет, не переживай об этом. Я принесу домой еду из закусочной.       Парень выглядел немного раздосадованным, возвращая своё внимание к блюду, которые он пытался исправить. Он находился в квартире Фрэнка уже два дня, и Фрэнк всё ещё, казалось, ни капли не смягчился по отношению к нему. Он даже не говорил ему своё имя или не рассказывал что-либо о себе. Всё, что он делал, так это сидел и пялился мимо него или пытался вычистить квартиру.       Когда Фрэнк оставил его одного впервые, парень полностью вымыл кухню — даже зашёл так далеко, что перебрал холодильник и отчистил его щёткой. Он сложил вместе просроченные продукты, о существовании который Фрэнк даже не подозревал, и ждал, когда Фрэнк придёт домой и даст разрешение их выбросить. Ящики на кухне были вычищены — просроченные продукты также отделены, — все тарелки и раковина были вымыты. Поверхности протёрты.       Это было безупречно, хотя парень не прекращал дрожать всё время, пока Фрэнк в шоке глядел на это. Он продолжал шептать, что он упустил задание или время истекло, но кухонька была чище, чем когда он купил это место.       Фрэнк терпеть не мог, что парень чувствовал, что он должен был убирать весь день — его раздражал тот факт, что он выбрал вариант вести себя как раб, хотя Фрэнк убеждал его в обратном каждый раз, когда мог. Он пытался и пытался выудить из парня любую личную информацию, хотя бы его имя, однако он отказывался. Когда упоминали полицию, у него случалась паническая атака, и он лежал на полу в ванной два часа кряду. Его реакция была такой ожесточённой, что Фрэнк переживал, что предыдущим его владельцем был полицейский. Возможно, он боялся, что его «мастер» вернёт его к себе и измучает за то, что тот отказался от образа жизни, к которому его принуждали.       — Я пойду в душ, потом я приду и помогу тебе готовить, ладно? — спросил Фрэнк, ставя Свит Пи на пол. Он не дождался ответа парня, уже зная, что это будет что-то вроде «Нет, сэр, Вам не нужно беспокоиться обо мне».       Когда он вышел из душа, на столе его ждала тарелка еды и пустой стакан, будто парень не знал, налить ему воды или соевого молока из холодильника.       — Ты будешь что-нибудь есть? — спросил Фрэнк, переводя взгляд от стола, накрытого на одного, к заляпанной кухонной стойке. Тарелки для парня нигде не было, зато Свит Пи радостно уплетала за обе щеки глубокую миску еды. — Ты смешал это с мягкой едой?.. Она не может есть только сухой корм. С зубами плохо, — сказал Фрэнк, поторопившись к Свит Пи и поднимая её, несмотря на отчаянное рычание, которым она его одарила.       — Я-я... Я сделал к-как В-вы в-вчера, — выпалил паренёк, его лицо неожиданно побледнело.       Фрэнк ощутил себя виноватым, когда увидел, что еда была смешана ровно так, как необходимо было его прелестному ребёнку. Он почувствовал себя неловко из-за того, что напугал парня из-за ничего.       — Р-разве я сделал н-не так, Мастер? Я пытался смешать так, как Вы. Я-я пытался.       — Это идеально, — сказал Фрэнк, ставя Свит Пи на пол и позволяя ей вернуться к еде. — Спасибо тебе. Ты... ты поешь что-нибудь?       — Я перекусил... парой яиц, — прошептал паренёк, потупив глаза в пол, пока говорил, будто признавался в каком-то преступлении.       — Ты не сделал себе блинчиков? — спросил Фрэнк, садясь за свой маленький стол.       — Нет, Мастер.       — Что ж, тогда иди возьми один мой. Ну же... возьми тарелку, иди садись сюда и ешь со мной.       Парень уставился на него, выглядел он почти что раненным, затем схватил тарелку и послушался команд Фрэнка. При помощи вилки с ножом Фрэнк подряд один из трёх блинчиков и положил его на тарелку своего гостя, как только тот поставил её на стол. Затем он отрезал половину от второго блинчика и отдал её своему гостю вместе с парой ложек болтуньи, просто чтобы убедиться, что он съест достаточно белка на случай, если будет обманывать о том, что поест сам.       — Итак... Ночная смена у меня только завтра, — сказал Фрэнк, наблюдая за тем, как парень нервно начал есть. — Я подумал сходить вечером за продуктами.       — Если бы я знал, что Вам нравится, я-я мог бы составить список для Вас, Мастер. Знаешь, т-тех вещей, которые тебе нужны.       — Тебе не нужно называть меня мастером. Мы уже это проходили. Меня зовут Фрэнк. Просто зови меня Фрэнк. Хорошо?       Парень положил вилку и склонил голову перед тем, как прошептать тихое «Да, сэр». Фрэнк хотел сказать ему, чтобы он продолжал есть, что здесь не из-за чего расстраиваться, однако он понимал, через что он прошёл. У него было полное право бояться Фрэнка. Никоим образом добрые слова не могли заглушить его опасения.       У Фрэнка были ночные кошмары об аукционе — он даже не мог начать представлять себе, какие кошмары не давали спать ночью его гостю или играли с новыми силами, когда Фрэнк заговаривал с ним.       — Я подумал, может, ты мог бы пойти со мной в магазин.       — Н-нет... Нет, сэр, я-я останусь дома. Я в-вымою всё! Мне не нужно идти туда.       — Когда-то тебе всё равно нужно выйти на улицу. Это нездорово — постоянно сидеть взаперти в четырёх стенах.       — Сэр, я не хожу на улицу!       — Думаю, рано или поздно тебе нужно будет выйти. Как насчёт того, чтобы пойти сегодня со мной на прогулку со Свит Пи? Мы не пойдём далеко. Пару кварталов... как раз привыкнешь.       Фрэнк видел, насколько сильно парень хотел поспорить, однако он больше ничего не сказал. Он склонил голову и начал есть, его руки тряслись, пока он резал блинчики.       — Могу я спросить у тебя кое-что? — сказал Фрэнк перед тем, как закинуть в рот немного яиц.       — Конечно, Мастер, — ответил парень, голос его звучал скорее грустно нежели утверждающе.       — Вижу, тебе нравится рисовать. Тебе нравится что-то ещё?.. У тебя есть хобби?       Парень тихо рассказывал о рисовании и о том, что он писал, поедая свой завтрак. Он погрузился в истории о рисовании портретов Маркуса и, кажется, даже не заметил, когда Фрэнк встал из-за стола и налил им обоим по стакану соевого молока. Когда бы он ни говорил о Маркусе, вся манера его поведения менялась. Он был счастлив вспомнить о своём друге. Фрэнку было морально плохо оттого, что они не мог ничего сделать, чтобы воссоединить их или обезопасить этого парня от тех ужасов, через которые он проходил. Что если их мастер убил или продал его? Он мог умереть, и никто никогда не узнал бы.       Возможно, это и раздражало Фрэнка больше всего. У всех этих людей, которых, он видел, покупали и продавали — сотни и тысячи тех, кого он не видел, — у всех них были семьи, которые не знали, что с ними случилось. Возможно, некоторых продали их родители или семьи, однако было куда больше родственников, которые беспокоились о своих любимых.       — Я правда скучаю по Маркусу, — сказал парень, заканчивая завтрак. — Я бы хотел иметь возможность хотя бы поцеловать его на прощание. Просто... просто поцеловать, Мастер. Ничего... ничего серьёзного.       — Я ещё раз говорю, называй меня Фрэнк, — он улыбнулся, сказав это, однако это ничуть не успокоило его гостя. Как только парень заметил, что он доел свою порцию, он встал и собрал все свои тарелки и стаканы. — Ты должен переобуться, чтобы мы могли пойти на прогулку со Свит Пи.       — Н-нет, С-сэр, мне нужно помыть тарелки.       — Нет. Тарелки могут подождать. Давай сходим вместе на прогулку, — Фрэнк улыбнулся, глядя на Свит Пи, умиляясь тому, как её маленькие глазки расширились при упоминании её второго любимого слова (первым, конечно же, было лакомство). Если бы только его гость смог ощутить то же, что и его питомец. Как бы то ни было, парень выглядел таким напуганным перспективой выйти на улицу — побыть свободным.