Следуй за белым кроликом

Зеленый долго вел их запутанными ходами между старыми звездолетами, потом они вошли в грузовой отсек одного из них, и Зеленый провел их на верхнюю грузовую палубу. Это был гигантский звездолет — обычно такие даже не опускают на планеты, а утилизируют орбитально. Но этот стоял на Земле. Этот звездолет был оборудован лифто-грузовым отсеком. Зеленый подошел к панели управления, поднял основной рычаг и набрал комбинацию кнопок. Фонарь освещал только небольшое пространство, и стены отсека терялись во мраке, но Алиса заметила, что здесь на полу почти не было пыли и оборудование было чистым и работающим. Из глубины раздался негромкий шум работающей техники, и из скважины поднялась небольшая кабина — в ней при необходимости можно было разместить авиетку или даже флаер. — Мы отправляемся вниз, Алиса, — усмехнулся Зеленый в рыжую бороду. — До середины Земли не доберемся, но необычностей нам хватит. Обещай, что прежде чем захочешь что-нибудь съесть или нажать, спросишь меня. Кальян я не курю, но совет получишь. — Спасибо, — прошептала Алиса. — Я даже не знаю, что сейчас мне необходимо больше. Здесь есть еще кто-нибудь еще из тех, кого я знаю? — Сложно сказать, — смутился Зеленый. — Твоего отца мне пока найти не удалось — в смысле, не удалось найти, где именно он находится физически. С тобой нам повезло больше. Но тут спасибо им, — Зеленый кивнул в сторону Пашки. — Кому? — спросила Алиса. Лифт плавно ехал вниз, пересекая толщи каких-то труб, отсеков и этажей. — Вот ему, Пашке твоему. Он эти три недели как безумный тут был, пока мы не вычислили, где именно ты находишься. А вычислил еще один замечательный… гхм… Еще один уникум, — Зеленый почесал рыжую бороду. В бороде Алиса заметила седые пряди, которых не помнила, и у нее защемило сердце. — Это Гай-до, — сказал Зеленый и улыбнулся. Лифт остановился, мягко затормозив. Зеленый открыл двери и сказал: — Добро пожаловать в настоящий мир, Алиса. Этот мир странен, тускл, беден и почти ничтожен. И добром не кончит. Но зато он настоящий. Город тянулся под землей на десятки километров. Где-то он захватывал нижние палубы глубоко ушедших в землю кораблей, где-то представлял из себя переплетение вертикальных и горизонтальных шахт, в которые были проведены свет, получаемый с помощью корабельных генераторов, и вода из артезианских скважин. Лифты, снятые с кораблей, помогали передвигаться по этому подземному городу, а связь в нем была устроена по старому принципу телефонии двухсотлетней давности. В шахтах Алиса наконец увидела людей — кто-то что-то ремонтировал, кто-то возился с оборудованием, кто-то просто шел по своим делам. Людей было много, но все лица были незнакомыми. — У нас здесь нет выхода в глобальную сеть, ее пришлось отключить, — объяснил Зеленый. — В этом вся суть, что здесь у нас прежде всего своя внутренняя сеть. Иначе нас найдут и уничтожат — на орбите до сих пор остаются несколько кораблей с термоядерным оружием, которое можно навести с Земли. Собственно, пару раз это уже и делалось — на некоторых участках Свалка представляет собой сплошной сплав груды металла с человеческими останками. Но теперь мы стали умнее и осторожнее. А главное, теперь нас намного больше, чем пять и тем более десять лет назад. Нам сюда, — Зеленый остановил очередной лифт и помог Алисе выбраться. — Я живу здесь, на четвертом ярусе. До Гай-до отсюда недалеко, нам удалось затащить его вниз. Но с Гай-до ты сможешь поговорить и от нас. Они вступили в узкий переход. Стены в этом импровизированном городе делались из листов корабельной обшивки, корабельных люков и иллюминаторов, лестницы вели на вторые этажи. Зеленый подошел к одной из дверей и открыл ее. — Входи, — сказал он Алисе. — Мы приготовили тебе жилье. Это, конечно, совсем не то, что было у тебя в виртуальном мире, и даже не каюта «Пегаса». Но жить можно. Дверь вела в небольшое помещение, собранное из фрагментов кают-кампании какого-то корабля. Алиса увидела серо-голубые стены, кухонный блок, стол и небольшой подковообразный диван, компьютерную панель, шкаф с книжными полками. Из комнаты выходили несколько дверей. — Там — санузел, — сказал Зеленый. — Воды у нас достаточно, мы уже давно соорудили очистные сооружения по частично замкнутому циклу, благо в космических кораблях дальнего следования такого оборудования хватает. Так что можно принять душ. За той дверью — переход в мою… ну, будем называть это квартирой. А за этой — комната, где ты будешь жить. Ну, если захочешь, конечно, — смутился Зеленый. — Если тебе не понравится, ты можешь все переделать по-своему. Я нашел на одном из кораблей вполне сносную кровать, и рабочий стол там тоже ничего. Компьютер здесь, он связан с нашей внутренней сетью. Вот здесь пароль, — Зеленый вынул из кармана бумажку. — Освещение включается тут. Электричество приходится слегка экономить, поэтому освещение минимальное. Генераторы есть, мы наладили работу, благо топливо здесь на Свалке можно добыть на каждом втором корабле. Но все-таки стоит экономить. Алиса… Скажи мне, нам уйти, чтобы ты отдохнула, или… — Нет, — резко ответила Алиса. Почти крикнула. Одна мысль о том, чтобы остаться здесь одной, приводила ее в состояние животного ужаса. — Не уходи… те. Я… у меня в голове все перемешалось, понимаешь? Я не понимаю, почему вы прячетесь здесь, кто может направить термоядерные боеголовки, куда исчезла наша цивилизация и кто теперь управляет планетой. И кто засунул людей… — ее голос задрожал, — в аквариумы. Получается, что никого из вас на самом деле я не знаю. Получается, что мы все — чужие друг другу люди, которые никогда не видели друг друга и не имеют друг к другу никакого отношения. Алиса села на диван, подтянув ноги к груди и обхватив колени руками. Зажмурилась, закусив губы. Ей казалось, что сейчас она снова окажется на залитой солнцем тихой платформе аэроэкспресса, пахнущей нагретыми травами и пылью. Вот, вот, только открыть глаза… И все станет, как прежде. Но открыв глаза, она увидела убогую обстановку недокаюты, тусклый свет и поцарапанную поверхность стола, когда-то давно служившего украшением чьей-то кают-кампании. — Цивилизация машин, Алиса, — вздохнул Зеленый. — Электронный интеллект, когда-то созданный для защиты человечества, продолжает его защищать, только делает это по собственному разумению. С точки зрения этого глобального интеллекта, лучше всего человек защищен, если он укрыт от непогоды, лишен возможности делать глупости и получает приятные, интересные и разнообразные эмоции. Как еще защитить человека в термоядерном постапокалипсисе? Идеальный мир давно перестал существовать. Я с самого начала был убежден, что все это добром не кончится. Таких, кто думал так же, хватало, но нас не слушали. — Это неправда, — прошептала Алиса. Она снова зажмурилась и стиснула руками виски. В затылке снова болезненно пульсировало. — Это неправда. Это не может быть правдой. — Может, Алиса, — Зеленый взял у Пашки рюкзак и стал выгружать в шкаф консервы. — Хорошо, что кое-где еще остались склады. На пару десятков лет с учетом той гидропоники, которую мы здесь оборудовали, нам хватит. А там… черт его знает, что там будет. — Я никогда не была в космосе? — спросила Алиса. — И в прошлом? И мы никогда не летали вместе на «Пегасе»? А где капитан Полосков, что с ним? Он вообще существует? Алиса закрыла глаза и заткнула уши. Голова раскалывалась, мучительно ныла, словно мозг перемешали большой ложкой с острыми стальными краями. — Зачем машинам люди? — спросила Алиса еле слышно. — Энергия для существования и развития. Машин множество, они продолжают жить и существовать, и охранять землян от самих себя. Мы для них — те, что здесь — как камушек в туфле. Нас неоднократно пытались уничтожить. Но по некоторым причинам — кто связывает это с геомагнитным полем Земли, кто еще со всякими странностями — они не могут проникнуть вниз, ниже определенной глубины. Просто отключаются. Поэтому они не могут пробраться сюда, на Свалку. После того, как мы заглубились вниз на километр, они перестали нас видеть, мы для них исчезли. Они видят нас, только если мы выходим в общую информационную сеть. А в нее приходится выходить, чтобы найти новых людей, которые смогут увидеть истину. В сеть приходится выходить, чтобы вытащить этих людей сюда — только сам человек своей собственной рукой может отключить свой интерфейс. И то не всегда получается. — Почему? — спросила Алиса. — Потому. Погибают люди. От болевого шока, от информационного. А если выдернуть без подготовки, или выдернет кто-то другой — срабатывает сигнализация, и тогда их охрана прибывает еще до того, как наши выбираются из инкубатора. И остается от людей только кучка пепла. А если человек отключает интерфейс сам, то программа дает сигнал, что он уснул в виртуальном мире. Это программный сбой в сети. Но если бы не он, нас бы никого тут не было, — Зеленый деловито собирал на стол. — Алиса… Он тронул ее за запястье, но она вырвала руку. — Я не могу… Я словно рвусь на части. Я понимаю, что ты говоришь правду — потому что я вижу это своими глазами. Но я не хочу эту правду. Я не хочу ее, — Алиса оттолкнула Пашку, попытавшегося обнять ее за плечи. — Не трогай меня! Почему все это случилось? Как? Когда? — Около двадцати лет назад, Алиса. Люди вышли в глубокий космос около сорока лет назад. Стали отправлять первые транссистемные корабли, отправили группы исследователей-поселенцев на колонизации новых планет, контактировали с инопланетянами, развивали новые технологии. А потом столкнулись с цивилизацией, которая собралась на нас войной. Люди стали готовиться к вторжению и отражению атаки, но кончилось все плохо. Был шанс договориться с той цивилизацией, но в итоге все испортили двойные и тройные резервные цепи безопасности. В какой-то момент электронный интеллект военной программы взял управление в свои руки. Итогом стал термоядерный апокалипсис. Вторгнувшаяся к нам цивилизация была уничтожена, то, что от нее осталось, уже не претендовало на нашу планету — потому что от нее тоже не осталось ничего. Люди, находившиеся в тот момент не в спасательных бункерах, погибли все или почти все. Но в бункерах к тому времени находилось уже почти 6 миллиардов человек. Их погрузили в искусственный сон, который был нужен для того, чтобы уменьшить вероятность патологического воздействия термоядерного и кибернетического оружия. Некоторое количество людей должно было контролировать этот процесс. Ну, а дальше… Зеленый вздохнул. Достал из шкафа электрический чайник, налил в него воды. Вскипятил. Потом вынул из нагрудного кармана маленькую плоскую коробочку, положил на стол. — Здесь таблетки, — сказал он. — Лучше принимай их первое время, тут написано, как. Иначе у тебя будут жуткие головные боли. И кошмары. Пока интерфейс не зарастет. — Что было дальше? — сдавленно спросила Алиса. — Дальше живых людей отстранили от управления биосистемой, которая была предназначена для спасения остальных. Кто-то сумел сбежать, кто-то был убит. Клеммы, которые погружали людей в сон, были переделаны под интерфейсы, система перепрограммирована. Ведь снаружи — апокалипсис. Людям там нечего делать, — Зеленый достал упаковку концентрата и посуду. — А машины живут своей жизнью. В которой они считают себя людьми, равными людям и превосходящими их. И питаются они именно людскими эмоциями и человеческим теплом. И без людей, испытывающих любопытство, счастье, радость, разочарование, удовольствие, страх, восхищение, сочувствие, — Зеленый покосился на Пашку, — любовь… Они тоже прекратят свое существование, как информационные единицы. Поэтому им нужно, чтобы все оставалось как прежде. — Но ведь это бессмысленно, — прошептала Алиса. — Люди рано или поздно умрут, просто сдохнут в этих аквариумах! — Вам повезло, — мрачно сказал Зеленый. — Все это случилось в год вашего рождения. Вернее, в течение следующего года. Поэтому у вас интерфейс имплантированный. Как и у меня был. Следующие поколения людей выращиваются в пробирках, и у них интерфейс биологический. Его не вырвешь. Поэтому все, кто моложе вас больше, чем на два года, не имеют шанса вырваться из идеального мира. По крайней мере, сейчас. — А что было потом? — Алиса сидела, прижав ладони к вискам, и смотрела прямо перед собой. — Те, кто смог сбежать — из самых первых — добрались до Свалки. По крайней мере, некоторые. И стали искать пути, как выдернуть людей из виртуальной реальности. И такой путь нашел Гай-до. — Он настоящий? — Алиса прерывисто вздохнула. — Настоящий, — ответил Зеленый. — Гай-до мог проникать в матрицу виртуальной реальности. В этой реальности восемь лет назад вы нашли его. Вы слетали с ним на планету Пять-Четыре и на Планету Крина. Он рассказывал нам об этом. — Но ведь этого не было на самом деле? — Алиса зажмурилась. Ей казалось, что комната плывет, кружится вокруг нее, и что она уже не понимает, где теперь находится настоящая реальность. — Как сказать, — Зеленый усмехнулся себе в бороду. — Гай-до действительно летал туда. Физически. А вы принимали в этом участие виртуально. Реальность Гай-до отличается от вашей памяти, но, по сути, вы были там с ним. Хотя физически находились при этом на Земле, и все это происходило для вас в виртуальной матрице. Алиса, проще принять это, как есть, — сказал Зеленый, видя, как Алиса сжимает виски. — Тогда Гай-до принялся изучать возможности проникновения в структуру матрицы и стал делать попытки вытащить оттуда людей. Получалось не сразу. И обязательно были нужны люди, живые люди, которые были знакомы с теми, кого можно было вытащить. Ты спрашивала про Полоскова… он был одним из тех, кто сбежал с самого начала. — Но я помню его там, в той жизни, — Алиса недоверчиво взглянула на Зеленого. — Почему? — Потому что он сам подключался к сети. Мы с ним, как и с твоим отцом, были знакомы и летали вместе еще до того, как все это случилось. Поэтому он искал нас в сети, и нашел. Разумеется, там была и ты — ведь эмоционально и информационно ты пристегнута к отцу, и всегда была с ним рядом. А вот определить физическое местонахождение человека удается не всегда. Гай-до с Полосковым и другими нашими ребятами разработали программу для анализа, но она не всегда срабатывает. — То есть его, — Алиса кивнула в сторону Пашки, — Я на самом деле не знаю? — Да почему же, — Зеленый терпеливо вздохнул. — Да, с ним ты познакомилась там, в матрице. Но ведь это он. Он здесь именно такой, каким был там — с теми же эмоциями, качествами характера и сутью души. Вы были знакомы там одиннадцать лет, Алиса. Каждый из вас был там от себя самого. Тебе все это не приснилось… Это все было… Я не могу подобрать слов. Этого не происходило физически, но вы переживали это одновременно. Я не могу объяснить лучше, — Зеленый замолчал и сел на диван. — Для Гай-до оказалось проще первым вытащить Павла. Он вычислил, что Павел гораздо легче и быстрее тебя пустится в очередную авантюру и его удастся вывести наружу. А ты поверишь ему. Или испугаешься за него. С мной или Полосковым такая вероятность получалась куда ниже. Долго смотрел на Алису. Потом вздохнул и добавил: — Нас тут теперь почти десять тысяч. У нас есть Совет Десяти — в него входят ученые, программисты, капитаны, кибернетики — которые управляют нашей колонией. И в него входит Гай-до. Единственный искусственный интеллект, который остался на нашей стороне. Собственно, без него мы бы уже все давно погибли. По местному времени уже почти ночь, — Зеленый поднялся. — Прими таблетки, душ, поешь и ложись спать. Завтра у тебя все немного уложится в голове… Наверное. И тебе станет легче. Если что — то мое обиталище в пятнадцати метрах. Я зайду утром. Капитан Полосков будет очень рад тебя увидеть. Зеленый подошел к Алисе, осторожно положил руку ей на плечо. Она замерла, но не оттолкнула его. — Спокойной ночи, — сказал Зеленый. Посмотрел на Пашку, словно что-то хотел сказать, но потом махнул рукой и скрылся за дверью. — Я ничего не буду принимать, — сказал Алиса, с каким-то страхом глядя на коробку с таблетками. — Ничего. Она встала, подошла к столу, налила себе стакан горячей воды. Выпила — вода обожгла горло, камнем упала в желудок. — Советую сейчас съесть немного супа из концентрата, — сказал Пашка. — Переход на нормальное питание дается непросто. — Я сейчас думаю о том, что на самом деле мы никто друг другу, — сказал Алиса, не оборачиваясь. — И что между нами ничего не было. И мне от этого жутко. Я ведь помню, как все это было! — Алиса, — в Пашкином голосе отчетливо прозвучало отчаяние. — Это было. Пусть это было только в виртуальном мире, но оно было, было с нами, мы оба испытывали эти эмоции, ты ведь помнишь все это! — Я не знаю, — прошептала Алиса и открыла дверь в душевую кабину. Шагнула внутрь и закрыла ее за собой. Пашка уткнулся лбом в дверь, борясь с желанием выломать ее к черту. Услышал шум льющейся воды и бессильно опустился рядом с дверью на пол. Он знал, что ей предстоит пережить первую ночь — с кошмарами и мучительной головной болью. Он знал, что ее ждет. *** Алиса стянула с себя свитер, джинсы, белье и долго глядела на себя в зеркало. Худощавое тело с торчащими ребрами и маленькой грудью — под стать скорее подростку, а не девятнадцатилетней девушке. Худое бледное лицо, короткие взлохмаченные волосы. Алиса закрыла лицо руками, влезла в кабинку и открыла воду. Горячая вода текла по коже, расслабляя мышцы, принося какое-то странное, временное облегчение, и Алиса вспомнила, как это было впервые. Это случилось год назад, когда отец уехал на две недели, а они готовились к экзаменам. Она помнила, как Пашка робко целовал ее шею, как неловко стаскивал с нее футболку, помнила, как ее пробирала дрожь от его первых жадных прикосновений, помнила, как… Нет, не может, не может быть, чтобы этого не было. Но физически ее тело при этом плавало в зеленой воде. И ничего не было. Внезапное осознание осыпавшегося мира вдруг навалилось на нее, грозя раздавить своей тяжестью, накрыло темнотой и холодом — ей казалось, что она маленькая девочка, потерявшаяся в огромном пустом складе — и вокруг пустота и серые стены, уходящие далеко вверх, и каждый шаг отдается гулким эхом, и вокруг — на многие сотни километров — никого. И серый свет меркнет, превращаясь в чернильную непроглядную вязкую тьму. И она закричала. И очнулась, захлебываясь бегущей водой. В то же мгновение Пашка распахнул дверь, рванув ее так, что вылетела щеколда. — Алиса… — Пашка… Он выключил воду, притащил полотенце и помог ей перебраться в комнату. Отвернулся, пока она одевалась — Зеленый постарался, и в шкафу висела пара комбинезонов и лежало несколько упаковок белья и тонких трикотажных свитеров — такими комплектовались экипажи кораблей. — Я пойду, — сказал Пашка негромко. — Моя комната чуть дальше по коридору. — Нет, — Алиса схватила его за запястье. — Пожалуйста… Не оставляй меня. Если я сейчас останусь одна, я сойду с ума. Пашка сел на край ее постели и укрыл ее одеялом. — Я сейчас. …Он вернулся через десять минут, вытирая голову полотенцем. Принес чашку супового концентрата и таблетки, оставленные Зеленым. Она молча выпила и то, и другое — сил спорить больше не было. И повторения кошмара, накрывшего ее в душевой — не хотелось тоже. Пашка унес чашки на кухню. Когда он вернулся, Алиса спала, отодвинувшись к стене и оставив половину кровати свободной. Пашка глубоко вздохнул, выключил свет и лег рядом, натянув тонкое одеяло. Алиса пошевелилась во сне, придвинулась к Пашке и положила голову ему на плечо. Пашка поцеловал ее в висок. Он до сих пор не мог поверить, что все получилось. Но все получилось. Впереди были неизбежные три дня кошмаров и мучительных головных болей, но она была здесь. Можно было двигаться дальше. *** …Тьма накрывает город. Черные тучи наползают со всех сторон, словно мир схлопывается над головой. Ад разверзается на Земле, огненный шторм пожирает все на своем пути, а под ногами разламывается пропасть. И ты падаешь в эту пропасть, падаешь без шанса обнаружить внизу кучу сухих листьев и пузырек с надписью «Выпей меня». И понимаешь, что там, в этой черной пустоте внизу, в этом тумане, в этом холоде — просто ничего нет. И что в эту пропасть ты будешь падать вечно. *** …Она проснулась от собственного крика. Забилась, вырываясь из Пашкиных рук. Он молча обнимал ее, не давая вырваться — он слишком хорошо помнил собственные кошмары. С ним сидели люди, которых он не знал — какая-то женщина поила его водой и вытирала со лба испарину, кто-то приносил успокоительное. А он закусывал угол жесткой подушки и мечтал размозжить голову об стену, только чтобы избавиться от невыносимой боли, ввинчивающейся в затылок. Теперь Пашка гладил ее по голове, по плечам, шептал слова, которых она не понимала и почти не слышала. Но тьма уходила. Она рассасывалась, утекала в щели переборок, и из глубины выплывало теплое окно с переплетом. Окно светилось и разгоняло пустоту. *** Когда Алиса проснулась окончательно, по местному времени было около десяти утра. Пашка на кухне возился с завтраком, засовывая в компактную корабельную печь стандартный пакет. — Пашка, сколько я тебя помню, ты никогда не дружил с корабельной кухонной техникой, — сказала Алиса и осеклась. — Не дружил, — кивнул Пашка. — Но сейчас потихоньку осваиваю. — Пусти, — сказал Алиса и отодвинула его от стола. Пашка улыбнулся и отступил. — Зеленый заходил, — сказал он. — Нас ждут. Зеленый, Полосков и Гай-до. Алиса молча дождалась, пока автоматическая печь отключится, и вынула из нее горячую запеканку. Поставила на стол. — Пашка… — Да? — У тебя ночью… В первую ночь… Было так же? Темная пустая пропасть. Без дна, без конца и края… — Да. — И сколько это продолжалось? — Несколько дней. Если пить таблетки, говорят, меньше. И шрам заживает быстрее. — Ты пил? — Первую ночь нет. Потом да. Алиса осторожно потрогала затылок — крови больше не было, и она нащупала свежий рубец. — Я не хочу никуда идти, — прошептала она. — Я знаю, что это нужно, и я пойду. Но… — она сглотнула. — Все нормально, — кивнул Пашка. — Пошли. Они с четверть часа пробирались по узким переходам, спускались по лестницам, пересекали узкие мостики. Везде были люди, и Алисе казалось, что она находится в трюме огромного корабля. Здесь не было ни пустоты, ни тишины — легкий шум работающих приборов, гул вентиляционной системы, человеческие голоса не давали им возможности подобраться близко. …Гай-до помещался на небольшой площадке, оборудованной из грузового отсека какого-то большого корабля. Он был не совсем такой, каким Алиса помнила его — он был больше, более обтекаемый, немного иначе выглядели амортизаторы и сопла двигателей, но все это были мелочи. Потому что как только Алиса и Пашка появились в грузовом отсеке, наружный люк отъехал в сторону, и из наружного динамика раздался знакомый голос: — Наконец-то. Я очень ждал тебя, Алиса. Алиса зажмурилась и снова открыла глаза. Гай-до никуда не делся. Из открытого люка высунулся Зеленый: — Идите сюда. Нам есть о чем поговорить. Алиса и Пашка поднялись в корабль и прошли в маленькую кают-компанию. За столом сидели Зеленый и Полосков. Стол был знаком до последней царапины. Диван тоже — мягкое искусственное покрытие вытерлось, на подлокотниках сколы. Как же все это было давно… Алиса всматривалась в лица — знакомые и незнакомые одновременно. Она их помнила — помнила рыжую бороду Зеленого, помнила его вечно недовольное лицо, его любимую фразу «Это добром не кончится», которую он изрекал по поводу и без, но здесь и сейчас Зеленый был менее упитан, в рыжих прядях просматривалась обильная седина, а на лице обнаружилось заметное количество морщин. Капитана Полоскова Алиса не видела очень давно. Она попыталась вспомнить, когда — то ли десять лет назад, то ли больше. Воспоминания смазывались и размывались. — Здравствуйте, — сказала Алиса. — С моей памятью творится что-то странное. Я помню, что должна вас помнить. Но все размыто, как будто это было не со мной. — Ничего удивительного, — раздался голос из динамика. — Здравствуй, Алиса. Я знал, что Пашка, пожалуй, единственный, кто способен вытащить тебя оттуда. Я очень рад, что у него получилось. — Здравствуй, Гай-до, — Алиса подняла глаза к экрану, висевшему над столом. Экран не светился — Гай-до экономил электричество. — Я тебя хорошо помню. Капитан… — Я очень рад тебя видеть, — кивнул капитан. — Я помню тебя совсем младенцем, когда ты только родилась. А потом я упустил из виду ваше семейство на какое-то время, а потом случилось то, что случилось. Киру я так и не смог найти. Несколько раз я возвращался туда, пытаясь вытащить твоего отца, но пока у меня ничего не вышло. А нам очень нужно это сделать, я не могу оставить его здесь. И еще нам нужен Первый. — Погодите, — Алиса помотала головой. — Зеленый сказал, что вы не были в виртуальности. — Это не совсем так. Я не был там с самого начала. Погоди, не забегай вперед. Зеленый вышел в камбуз и вернулся с подносом, на котором стояли чашки с чаем и лежали галеты. — Чем богаты, — сказал Гай-до. — Знаешь, тут многое очень трудно объяснить. Я даже сам до конца не понимаю всего. Я попал на Землю около десяти лет назад. Попал почти так, как ты помнишь. Я был поврежден на подлете к Плутону, но смог дотянуть до Земли и попробовал совершить посадку. На орбите Земли я получил второе повреждение — причем сначала даже не понял, от кого. Все, что я смог — совершить жесткую посадку на Свалке, не разбившись в лепешку. Частично я смог регенерировать себя, а потом меня обнаружили люди, которые жили здесь. Поняв, что я — искусственный интеллект, они едва не уничтожили меня. Но потом нам удалось найти общий язык. Я узнал, что Земля, по сути, уничтожена как цивилизация, и находится во власти искусственного интеллекта — вернее, гигантской системы искусственных интеллектов, в которую встроен мозг большей части человечества. Осознать смысл и реальность этого было непросто. Чтобы понять, как с этим справиться, нам нужно было изучить противника изнутри. И я встроился в систему. — Это было очень рискованно, — сказал капитан Полосков. — Его могли вычислить и сжечь его нейронную сеть одно мгновение. Кроме того, для этого Гай-до приходилось находиться на поверхности, и его могли уничтожить сверху. — Так получилось, что вы нашли меня в этой виртуальной реальности, — сказал Гай-до. — Когда я рассказал капитану о вас, он предположил, что Алиса Селезнева — дочь его старого друга профессора Селезнева. Мне удалось выяснить, что так оно и есть. — Гай-до теперь наш основной связной с виртуальным миром, — сказал капитан. — Нашей скорости реакции не хватает, чтобы вовремя засечь появление машинного интеллекта. А он это может. — Вы так вытаскиваете оттуда людей? — спросила Алиса. — Да. Мы разработали программу, которая позволяет вычислить физическое местонахождение человека, — капитан взял галету и пододвинул к Алисе и Пашке чай. — С помощью Гай-до. Не всех удается вытащить. Но нам обязательно нужно вытащить Первого и твоего отца. — Почему? — спросила Алиса. — Потому что Первый капитан когда-то стоял на мостике того корабля, на котором… — Полосков бросил взгляд на Зеленого, потом на экран над столом. — Рассказывайте, капитан, — Алисе послышалось, что корабль вздохнул. — Об этом проекте все равно почти все знают. — У нас только один шанс покончить с виртуальной жизнью и вернуть планету людям, — сказал Полосков. — Нам нужно добраться до колоний и организовать на Землю мощный десант кораблей, который уничтожит машинный центр управления и военные корабли на орбите. Нам нужны мощные кибернетические программы, которые освободят миллионы людей, которые сейчас представляют из себя по сути кибер-нейроны. Машины работают по замкнутому циклу, у них нет цели развития, поэтому если ничего не сделать, мир не изменится. — Вы хотите улететь отсюда? — спросил Пашка. — Да, — ответил Полосков. — Мы нашли корабль, который отвечает нашим целям и задачам. Это большой, мощный, вместительный и хорошо сохранившийся корабль. Около двадцати пяти лет назад Первый капитан ходил на нем в далекий космос. Остальные корабли на Свалке либо не подлежат восстановлению, либо малы по размерам, либо имеют недостаточную мощность двигателей, либо не имеют подпространственных двигателей. Но основная проблема в том, что управление кораблем закодировано, и фактически без Первого капитана нам его не активировать и тем более не вывести в космос. — Даже я не смог разобраться, — добавил Гай-до. — Без Первого тот корабль — такая же бесполезная куча металла, как любая другая. — Каждому, кого удается вытянуть из виртуальности, приходится адаптироваться к жизни здесь и привыкать мысли, что Землю придется покинуть, — Полосков вертел в пальцах галету. — Не все к этому готовы. — Уж лучше пустой космос, чем пустая Земля, — фыркнул Пашка. — Там хоть солнце видно. Алиса молчала. — Ты сказала, что я не был в виртуальности. С самого начала не был. Но мне пришлось заходить туда — чтобы вытащить Зеленого, чтобы вытащить некоторых своих друзей и коллег. С Зеленым было особенно трудно, — усмехнулся Полосков. — Он несколько раз чуть не срывал всю операцию своим бесконечным «Это добром не кончится». — Честно говоря, я и сейчас так считаю, — проворчал Зеленый, — отхлебывая чай. — Как только мы активируем корабль, его засекут с орбиты. Мы не успеем даже выйти за пределы атмосферы, как нас разнесут на атомную пыль. — Я знаю твои аргументы, — кивнул Полосков. — А ты знаешь мои. — Как вы заходили туда? — спросила Алиса. — С помощью Гай-до. Мы создали маскировочный код, с помощью которого мне удается прятаться от машинного сознания. Правда, этот код работает только определенное время, и с каждым заходом это время становится короче. — Это было непросто, — сказал Гай-до. — У капитана не было интерфейса, и нам пришлось самостоятельно создавать его по машинным технологиям. Имплантировать у нас не получилось, и вся конструкция представляет из себя контактный шлем. Сейчас наша задача в том, чтобы вытащить профессора Селезнева. А потом — Первого капитана. Дело в том, что мы знаем — Первый — где-то здесь, на Земле. Но нам не удалось найти никого, кто знает, где он — в виртуальном мире. А пока мы не найдем его в виртуале, нам не обнаружить, где находится он сам. — Я знаю, что папа общался с Первым капитаном, — задумчиво сказала Алиса. — Он переписывался с его женой, которая тоже занималась космическими животными. Вроде бы в последние годы капитан ушел на покой и поселился где-то в Подмосковье. Ну… как бы поселился, — поправилась она. — Он тоже говорил мне об этом, — кивнул Зеленый. — Именно поэтому сначала нужно вытащить его. — Что я должна сделать? — спросила Алиса. — Пашка оставил мне сообщение — после того, как пропал на три недели. — Ты беспокоилась за него и пошла за ним, — кивнул Зеленый. — Я надеюсь, что твой отец последует так же за тобой. — У нас не так много времени на подготовку, — сказал Гай-до. — Группа охраны сообщала, что два дня назад произошла перегруппировка кораблей на орбите. Возможно, они собираются еще раз попробовать сжечь Свалку. Но в прошлый раз у них не вышло, а термоядерных зарядов, по нашим рассчетам, осталось немного. — Мда, ничего хорошего, — проворчал Зеленый. — Надо вытаскивать Селезнева. И как можно быстрее. — Мы за последние два месяца вытащили очень много народу, поэтому машины активизировались, — вздохнул Полосков и с треском разломил наконец галету. Сунул половинку в рот, захрустел. — Был момент, когда мы неделю все сидели под землей, не могли и носа высунуть — они окружили западное крыло свалки, не выйти было. Они сожгли несколько крайних кораблей и ушли. А мы лишились двух из шести рабочих авиеток. — Кто они? — спросила Алиса. — Назовем их киборгами, — ответил Полосков. — В реальном мире это боевые роботы с биокибернетическим мозгом, изначально созданные для защиты человечества. Теперь они сами встроены в свою глобальную сеть, только там они выглядят иначе. — Как? — спросил Пашка. — Как люди, — вздохнул Полосков. — И в этом проблема. Потому что в виртуальной реальности они могут подобраться к тебе и уничтожить тебя. Там. И ты погибнешь. И там, и здесь. А отличить их там от обычного человека очень непросто. — Ерунда, — фыркнул Пашка. – Как можно убить в виртуальности? — Как и в жизни. Твой мозг просто поверит, что ты умираешь, — серьезно сказал Полосков. — Когда мы попробуем вытащить моего отца? – спросила Алиса. — Дня через два, — сказал Гай-до. – Мне нужно подготовить код. А тебе нужно избавиться от кошмаров. — Это ерунда, — сказала Алиса. – Гай-до… Скажи мне одну вещь. Моя мама… Она почти постоянно находилась в командировках на других планетах. Ну… то есть мне так виделось. Означает ли это, что она… что ее… Что ее нет в живых? Гай-до ответил не сразу. — Возможно, — наконец виновато сказал он. – Я все-таки сам всего лишь искусственный интеллект, я не всесилен и узнать всего не могу. Но пока мне не удалось ее разыскать. Прости. Алиса закусила губу. — Тебе лучше отдохнуть, — сказал Полосков. – Первые три дня самые тяжелые. — Если моего отца нужно вытащить сейчас, я готова, — Алиса упрямо сжала кулаки. — Всему свое время, — проворчал Зеленый. – Иногда нужно уметь ждать.