Разбуди любовь

Тома изрядно потряхивало. Руки подводили, в груди сердце грохотало, не давая ровно дышать. Было волнительно, он и сам не знал от чего больше. От того, что добился желаемого за столь короткий срок и Билл может дать заднюю, или от того, что ему впервые в своем солидном возрасте доведется стать нижним партнером. Ни к первому, ни ко второму мужчина не был готов. Сидя уже час в ванной он не представлял, как будет реагировать, если Билл оттолкнет его, если скажет, что это все же не его и замнет обещанное. Том был уверен, что просто не выдержит, и скорее всего все закончится бурным скандалом, а на почве и без того нервного и не только перенапряжения еще и дракой. Он уже видел, как впечатывает свой кулак в зубы электрика за все те нервы, которые ему пришлось истратить за такое короткое время. Нанося крем, который раньше использовал для депиляции подмышек на пах и промежность, мысли и тревоги Тома плавно перетекли на вторую волну нервотрепки. Секс никогда не был для него чем-то запредельным, он не воспринимал этот акт как священный. Выбирая партнера, мужчина никогда не двигался чем-то определенным, все начиналось одинаково и заканчивалось привычно. Несмотря на достаточно приличный опыт в сексуальных отношениях, Том не мог похвастаться умением к каким-либо особенным изыскам в постели. В его руках побывало много партнеров, некоторые задерживались не на один раз, и какими бы по меркам стереотипов они ни были, все до последнего были под ним. Том не боялся боли, не боялся показаться неопытным, не боялся, что Биллу с ним не понравится и тем более не боялся новых ощущений. И потому не мог понять откуда и почему в груди так холодно и тяжело, почему он волнуется. Возможно все дело в том, что он слишком долго играл роль актива, того, кто несет большую ответственность за акт. По крайней мере, ему так казалось всегда. А сейчас Тому придется довериться мужчине, впервые отдаться кому-то. И этот кто-то не просто очередной любовник, какой-нибудь смазливый качок. Билл стал для него особенным. Он буквально внушил себе, что именно этот мужчина и больше никто на всем белом свете для него идеальный во всех смыслах. Том не хотел разочароваться, он боялся этого даже больше, чем драки с любимым. Сняв крем лопаткой вместе с бывшей растительностью, мужчина провел рукой между ягодицами, чтобы удостовериться, что ни единого волоска не осталось. Поджав губы, Том решил не доверять рукам и взял небольшое зеркальце, выгибаясь на все лады, чтобы точно своими глазами увидеть и успокоиться. Омывшись еще раз и насухо вытершись, смазав приятно пахнувшим кремом гладкую кожу, Том вперился взглядом в черный флакон лубриканта и едва не рассмеялся. Над собой же. Билл всего лишь пообещал, что поласкает, а он уже клизму сделал и решает растягивать себя или предоставить это мужу. Замечтался. Сам от себя в шоке, Том помотал головой, досадно цокая и спускаясь на землю. Распустив волосы, мужчина накинул халат и, бросив флакон в карман, вышел из ванной. Надежда умирает последней. Да, он волнуется и даже боится, но желание стать настолько близким с любимым было намного весомей. Том закусил губу, тормозя перед приоткрытой дверью в спальню, где из щелки мелькал свет от включенного телевизора и доносились приглушенные голоса актеров. Судорожно сжав в кулаке завязки от халата, выдохнув, мужчина вошел в комнату на мгновение застыв от глубокого облома. – Билл? – Том сделал тихий шаг к постели, на которой лежал задремавший муж. – М? – устало отозвался мужчина, открывая сонные глаза. – Тебя не было больше часа. Я даже один фильм из твоей коллекции успел посмотреть. – Билл пошарил по обнаженной груди, нырнул рукой под одеяло и, наконец нащупав пульт, выключил мелькающий телевизор, погружая комнату во тьму. – Что смотрел? – Том ощутимо расслабился, и уже более уверено подошел к постели, немного замешкавшись, не зная, снимать халат или нет. – «Ночной кошмар», – Билл, видя в темноте очертания неловко замершего мужа, придвинулся к краю постели и дернул за сжатый кулак, потянув вместе с ним завязки халата. – Ничего так, мне понравился. Особенно тот момент, когда демон засовывал в задницу монаха четки, и смешно вроде, но вместе с тем возбуждающе. Билл, устало кряхтя, приподнялся на подушках. Вроде и спать бы сейчас, ни о чем не заморачиваясь, но черта с два он уснет, пока не сделает то, о чем думал на протяжении всего дня. Были еще сомнения, и весьма весомые, но желание гнало, не позволяя останавливаться. Билл откинул одеяло с ног, одетых в пижамные штаны, и притянул за все так же сжатый кулак мужа к себе, навязчиво заставляя вновь сесть на него верхом и ощутить его состояние. Но Том не спешил осесть на пах, держа бедра на весу, неловко путаясь в халате. Особо не церемонясь, Билл скинул с широких плеч мягкую ткань, сдернул нетерпеливо с рук, позволяя ей устелиться на бедрах мужа, прикрывая частично оголенный пах. – По фэн-шую нам бы сначала уточнить кое-какие детали. – Билл мягко провел руками от согнутых колен мужчины до напряженных бедер, заставляя волоски на коже мужчины встать дыбом, залез под складки халата и нагло стиснул аппетитные половинки, с силой усаживая на свой пах, прикрывая глаза от таранящего удовольствия. – Какие? – Том закусил уже припухшую нижнюю губу, лишь бы сдержать предательский стон. – Ты говорил, что всегда доминируешь в постели или как там у вас это называется. – Я актив, – Том немного растерянно приподнялся на паху мужа и сел ровнее, чтобы твердая дубинка не так давила на и без того тикающую задницу, и не мешала думать. Зачем Билл начинает этот разговор, который, как предполагал Том, ни чем толковым не закончится? Ему казалось, что они уже и без слов все решили. – На это есть какая-то причина? – Просто мне нравится быть активом, контролировать ситуацию. Я никогда даже не задумывался о другой роли. Она мне… – Том не смог подобрать слов. Не скажет же он, что ему элементарно просто не хочется лечь под кого-то, впустить в свое тело, что для него эта мысль не менее дикая, чем Биллу заняться сексом с мужчиной. – Ты же понимаешь, что я никогда не… – Я понимаю. Я готов попробовать с тобой другую роль… – Притормози, – Билл отпустил смятые гладенькие ягодицы, легко хлопая по ним, не сдерживая довольной улыбки. – Том, о сексе пока что речи быть не может. Я не хочу сделать тебе потом больно, не хочу, чтобы ты на меня обижался. Я не готов к таким подвигам пока что. Еще позавчера я был уверен в своей ориентации, а потом… – запнувшись, мужчина решил не уточнять, что его сподвигли на такие действия сны, догадки и еще кое-что. – Хорошо, но на что ты уже готов? – Сейчас и проверим. Но предупреждаю, я очень, – хриплый рык рвался сам, – очень голодный. Мир перевернулся. Том не успел уловить тот момент, когда оказался прижатым к постели сильным телом. Горячие сухие губы едва коснулись его – чуть липких, вызывая микровзрыв в паху. Том потянулся к губам, но Билл, дразня, приподнялся над ним, откровенно рассматривая. – О чем ты думаешь? – задыхаясь от нетерпения, Том развел ноги, позволяя мужчине удобней лечь на него. Он готов был в ответ услышать все что угодно, даже то, что заставит его вмазать в зубы Биллу, но не: – Что за хуйня? – Билл потянулся рукой куда-то вниз, нащупывая под своим коленом в кармане до конца не выдворенного с потели халата, тюбик. – Хм, воспользуемся. – Бросив лубрикант в сторону, Билл грубо выдернул халат, раздраженно закинув его в угол спальни. – Чтобы я тебя в нем больше не видел. Тряпье. Ты должен ходить как минимум в шелке. Не успел Том возмутиться, как в губы впились самым жадным образом. Мужчина не возражал, а очень даже наоборот. Тело отдавало сладкой болью на каждое движение напряженного мужчины, Билл чуть двигался на нем, мягкая ткань пижамных штанов терла нежную кожу на члене, заставляя жаться, буквально втискиваться в мужа, и, наплевав почти на все, обнять крепко ногами. Том не знал, что он может, чего вообще не должен делать, чтобы не вспугнуть Билла, он бы зажался и боялся лишний раз пошевелиться в объятиях своего уже не слишком-то и натурального супруга, если бы в голове знакомо не щелкнуло. Ворвавшись в рот мужчины, Том переместил одну руку в жесткие волосы, стискивая, не позволяя отстраниться, другой быстро стягивая с узких бедер штаны, хватая всей ладонью напряженную ягодицу. Горячее тепло, которое пульсацией с болью крутило мышцы живота, резко охватило все тело. Губы почти выпустили зажатый другими губами крик, когда тепло вернулось в пах, стоило мозолистой руке сомкнуться на колом стоящем, истекающем смазкой члене и тут же дразняще отпустить. – Тише, тише, – шептал, сам задыхаясь Билл. Он держал себя в руках, но как же это было тяжело, ведь каждое движение, ранее привычное, становилось настоящим открытием. Движение вверх – нет пышной мягкой груди, лишь вздыбленные острые пирамидки шоколадных сосков. Движение вниз – поджатые яйца с членом потерлись о яйца мужа. Голова шла кругом, когда он не только чувствовал, но и видел, насколько он желанный. Билл отпустил губы мужа, напоследок пошло лизнув его язык, спускаясь по влажной коже вниз, вдыхая полной грудью терпко-горячий возбуждающий запах, легко целуя крепкую шею, выступившие вены, подаваясь задом в похабную руку, чувствуя немного отрезвляющую боль сжимающих у корней волос, когда засасывал крохотную сладковатую бусинку соска. Тело под ним выгнуло с тихим стоном, и Билл, так и не разжимая стиснутых губ, поднял глаза, чтобы увидеть, как мучительно исказится лицо мужа, когда он заиграет языком с раздраженным соском. – Билл! – коротко вскрикнув, Том отпустил голову мужа, цепляясь обеими руками в подушку. В паху все гудело, мужчина сходил с ума, ласки больше походили на пытки. – Не могу... – тихо выдохнул, молясь, чтобы Билл не услышал и не прекратил. Со смачным чмоком Билл отпустил измученный сосок, и не будь его взгляд настолько затуманенным, казалось, что он задумался, теребя в пальцах маленькие чувствительные болтики, приподнявшись на колени и смотря как подергивается влажный стоящий неровной башней член мужа. Мягко проведя руками по тяжело вздымающейся груди, напряженному животу, едва коснувшись голого лобка, Билл грубовато расставил ноги мужчины, потянувшись к тюбику. Том широко распахнул глаза, когда в него плавно вошел смазанный палец, вызывая приятное раздражение расслабленного сфинктера. Длинный по-мужски толстый, он вошел глубже, вызвав легкую тупую боль внутри, которая почти сразу отступила. Том зажмурился, сжав подушку крепче, мысли растворились, когда замерший палец не щадя быстро задвигался из стороны в сторону, еще больше раздражая. Том стиснул зубы, не позволяя стонам рваться, вместо этого гортанно рыча и неосознанно подаваясь на дразнящий палец, которого было уже ощутимо мало. Билл похабно улыбнулся, плавно вводя еще один палец в узкий проход, более аккуратно двигая рукой, не так разрабатывая, как лаская внутренние шелковые стенки, стараясь вводить неглубоко, натирая лишь сфинктер. Ему до боли в яйцах нравился вид распаленного мужа, готового на все. Билл наклонился над мужчиной, не переставая двигать рукой, и когда его губы сомкнулись в поцелуе, прижал пальцы к верхней гладкой стенке, ласково проезжаясь кончиками пальцев по ложбинке между долями простаты. Тело под ним сильно выгнуло, губы приоткрылись, хватая с его губ воздух. Билл почти забыл о своем возбуждении, о своих желаниях, стирая свободной рукой выступившую влагу со лба мужа, который заметался под ним, словно в лихорадке, все так же беззвучно открывая в немых просьбах губы. И Билл выполнял эти безмолвные мольбы, сильнее потирая простату мужчины. Двух пальцев было мало, но когда он хотел добавить еще один, мышцы сжались, выталкивая, а тело под ним выгнуло оргазмом. Между ними стало влажно, но Билл не обращал на это никакого внимания, поглаживая пульсирующую розочку ануса, плавно переходя на ноги, не сводя пылающего взгляда с мужа. – Спасибо, – прошелестели онемевшие, как и все тело, губы. – Отблагодаришь? – Билл опустился рядом, так и не отрывая прикипевших к бедрам рук. Том блаженно улыбнулся, едва заставив тело повернуться к мужу, благодарно целуя в скулу, спускаясь ниже, и особо не церемонясь, сползая сразу к тяжелому, прижатому к животу члену. Он не хотел еще долго о чем-либо думать, но мозги постепенно становились на место, по мере того, как кровь возвращалась в голову. Тому безумно хотелось, чтобы Билл сделал положительные для их отношений выводы после сегодняшней ночи, и эти желания отражались на его действиях. Билл втянул сквозь зубы воздух, когда его член облизали как конфету со всех сторон и тут же так сильно засосали, что, казалось, не зажмурь он глаза, вылетят из орбит. Минет ему делали разный – томно-нежный, раздражающе-медленный, но еще никогда настолько остро-приятный. Том массировал мошонку и без рук крепко сосал, редко останавливаясь и щекоча языком уздечку, заходящую истерикой дырочку уретры, посасывая то только головку, то заглатывая до самого основания, сжимая горячим горлом до алых звезд перед глазами. Казалось и минуты не прошло, как Билл выдернул свой член из умелого рта, но тут же был перехвачен сильной хваткой. Том требовательно надавил на его руку, натягивая кожицу вниз и с самым довольным видом буквально высосал из него не только хлынувшую сперму, но и душу. Именно без души себя ощущал Билл, лежа в объятиях мужа, когда тот укрыл их одеялом, и почти сразу уснул на его тяжело вздымающейся груди. Билл слепо смотрел в темный потолок, постепенно приходя в себя. Он жутко устал, хотелось безумно спать, но пережитые ощущения так просто не отпускали. Ему понравилось, скромно говоря, он никогда не испытывал ничего подобного от минета. Он не зацикливался на мысли кто его делал, как делал, лишь четко осознал, что хочет повторить и еще не раз. И не только минет. Том был потрясающе отзывчивый, его хотелось долго ласкать, забывая о себе, хотелось любоваться, как реагирует он на каждое его действие. Но все это физическая сторона. Перед ним был весьма сексуальный чувствительный любовник. Всего лишь. Билл бы мучительно простонал, если бы не боялся разбудить мужа. Ему уже было гадко от мысли, что дал надежду Тому, что в какой-то степени обманул его, противно от самого себя. Каким же он ублюдком будет в глазах Тома, да что там Тома, он себя уже почти возненавидел. Заварил все эти эксперименты, а теперь расхлебывать придется последствия. Биллу было горько от мысли, что да, ему приятно ухаживать за Томом, приятны объятия, прикосновения, поцелуи ласки, наверняка был бы приятен и секс. Он решался предположить, что даже очень приятен, но не более. Билл никогда не был влюблен, даже мать Тиво не любил, всего лишь принял как свою женщину. Он не знал, что это за чувство, но был уверен, что любить запах другого человека, любить его внешность, любить его обнимать и далее по списку – это все вместе еще далеко не та возвышенная всеми любовь. Билл мог с уверенностью сказать, что от всего этого он может легко отказаться не то что через полгода, а даже уже завтра, если не смотреть на контракт и вину перед Томом. Если бы ему пришлось уже зараз расстаться с этим мужчиной, который так трепетно прижался к нему во сне, он бы не почувствовал ничего.

* * *

В постели было неприятно мокро, что и заставило открыть глаза. Еще до того, как Билл сдернул одеяло, он уже готов был придушить Тома. Но стоило только сонным глазам распахнуться и донести до мозга увиденное, Билл тут же соскочил с кровати и поскользнулся. Кровь. На снежно-белых простынях в свете рассвета лоснилась целая лужа черно-алой крови. Она густо соскальзывала с постели на темный паркет в еще одну небольшую лужу, в которой на коленях стоял Билл, отчаянно не понимая откуда и боясь понять. – Том?! – Билл быстро поднялся, едва вновь не упав. Мысли хаотично метались, как и он по всему дому. – Том! – в ванную, пусто. Неужели он вчера навредил мужчине? Не может быть, он был осторожен и уверен в каждом своем движении. Кроме того в конце проверил пальцы, на них не было крови. Но может муж соврал и ему не позволяло здоровье подобным заниматься? – Том, где ты?! – Билла уже просто колотило. Что могло случиться? Где его муж? Почему никто не отзывается? Стало безумно страшно, не потому что мог навредить, что произошло что-то ужасное, а просто потому, что не может найти мужа. – Пожалуйста, Том! – никогда в жизни не было так жутко. Дом был пуст, не было ни записки, ничего, лишь лужи крови возле постели. Билл бросился к мобильному телефону – разряжен. К домашнему – не работает. Он не представлял, что будет делать, бросился к двери на улицу – заперто, ключей в куртке нет. – Тиво! – и стало еще страшнее. – Папа? – сонный ребенок в синей пижаме с зайчатами вышел из своей комнаты, потирая глазки. – Почему ты кричишь? – Тиво, где Том? – Билл подбежал к ребенку, хватаясь за хрупкие плечи, встряхивая, как будто тот даст ему сейчас все ответы, и едва не рухнул, ощутив предательскую слабость в коленях. – Какой Том, папа?