Game of hearts

- Слышала, вы искали меня, принц Оберин? Отрывистые фразы. Резкие, словно меч, отсекающий плоть от кости кусок за куском. Ледяное спокойствие в глазах, что сияют, будто твердые драгоценные камни. Холодные, как лед, из которого сложена Стена на далеком промерзшем Севере. Он не удивлен и не разочарован, ведь это Серсея Ланнистер – та, что может заморозить одним только взглядом, лишь заломив надменно тонкую бровь. Не та девочка, волосы которой пахли фиалками, а в глазах искрились брызги беззаботного смеха. Не та, что была его нареченной в прошлом таком далеком, что казалось теперь лишь отзвуком сна, тенью на гобеленах тронного зала. Не та, с которой он должен был разделить свою жизнь. Кукла, высеченная из цельной глыбы мрамора, украшенная золотом. Та, что и сейчас являлась ночами в его темные жаркие сны. Несмотря или вопреки. - Давно не виделись, королева, - насмешливо отвечает Мартелл, прижимая руку к груди. Там, где в распахнутом вороте камзола виднеется массивная цепь, покачивающаяся на смуглой груди. Груди, которой так часто касаются жадные похотливые пальцы загорелых дорниеек. Простолюдинки, леди, принцессы. Девушки и юноши. Мужчины и женщины. Принц не брезгует никем, стремясь испить чашу наслаждения до дна – до того, как пройдет его время. Она слышала это и многое другое – все сплетни, что на длинных хвостах приносили ее вертлявые птички-неведимки. Годы оставили отпечаток на облике Оберина. В черных густых волосах запутались посеребренные временем прядки, а у носа и рта, словно тени, залегли глубокие складки. Это уже не тот мальчишка, что когда-то вприпрыжку бежал по Каменному саду Бобрового утеса, мечтая поймать для нее бабочку с прозрачными крылышками, сквозь которые просвечивало солнце. Не тот, кто хохотал так раскованно и беззаботно, что казался ей прекрасным заморским принцем. Не тот, кто целовал ее руку с такой смущающей грацией, что заставлял мурашки бежать от ладони к запястью и выше по руке. Не тот мальчишка, что уже тогда заставлял ее чувствовать себя королевой. Оберин Мартелл – лучший боец Дорна. Тот, кто прибыл в Королевскую гавань, чтобы лишить ее семью достоинства и чести, а ее саму – Железного трона. Тот, чей образ намертво отпечатался под веками – будто тавро, выжженное на коже. - Ты прибыл из Дорна лишь для того, чтобы таращиться на меня на такой жаре? – Серсея усмехается, сплетая пальцы в замок, а Оберин видит, как по покатым плечам рассыпаются пряди золотистых, будто бы сотканных из солнечного света, волос. И на мгновение дыхание сбивается, будто он – все еще тот наивный мальчишка, что млел, когда губы подружки касались его пылающей щеки, а тонкие пальчики перебирали смоляные пряди волос. - Ты знаешь, зачем я здесь. – Принц склоняет голову и бросает искоса взгляд. Лишь один. Взгляд, что обжигает, будто дикий огонь, от которого пылала вся заводь всего несколько дней назад. Взгляд, от которого она чувствует себя голой. Взгляд, что снова заставляет скучать по нему – его твердым губам, умелым рукам и жаркому шепоту в изгиб ее шеи. «Ты так красива, Серсея. Хочу, так хочу тебя…» - Я не приму ультиматум от посланника Дорна. Младший брат Дорана Мартелла. Это как пощечина королевской семье, Оберин. Голос королевы взметается к самым вершинам Красного замка, он заглушает звон мечей стражников, и они хватаются за оружие, чувствуя разлитую в воздухе тревогу. Как цепные псы чуют запах свежей крови. Добычи. - Ланнистеры отведут войска с Севера и оставят Старков в покое. Тогда Мартеллы поддержат корону. Вы на последнем издыхании, Серсея, ресурсы подходят к концу – оружие, продовольствие, люди и лошади… - А ты был бы рад поставить нас на колени, да, принц Оберин? - шипит женщина, сужая прекрасные глаза. А он думает лишь о том, что хотел бы видеть на коленях только ее и лишь в его покоях, у его кровати… - Тайвин не должен был расторгать нашу помолвку, - зачем-то говорит Оберин, заставляя Серсею неловко споткнуться на одной из ступеней. Подхватывает королеву под локоть, всего на мгновение прижимая к себе. Один только миг, за который он успевает вдохнуть аромат белых лилий, сладкого меда и терпкого вина, туманящего рассудок. Миг, за который ее лицо – бледное и усталое, оказывается так близко. Миг, за который он успевает скользнуть щекой по щеке. - Отец? – Она кажется изумленной все то же краткое мгновение, но тут же натягивает на лицо маску бесстрастного пренебрежения. – Не понимаю, о чем ты говоришь. И твои условия неприемлемы, принц. Изменники будут разбиты. Мы уничтожим их одного за другим. «Как ты уничтожил мое сердце, Оберин Мартелл, променяв на любовницу лорда Айронвуда», - Серсея Ланнистер никогда скажет этого вслух, не сознается в уязвимости. Его глаза как два черных омута глубокой ночью. Ни искорки, ни отблеска света. Он старается не смотреть, как вздымается ее грудь под тяжелой парчой, как стекает по виску капелька пота. «Оно стоило того, Серсея? Рейгар Таргариен стоил того, чтобы разбить все, что было у нас?», - Красный Змей никогда не обнажит свою слабость. Не перед ней, втоптавшей его сердце в горячий песок. Там, у подножья Бобрового Утеса. - Значит, война? Он будет рад убраться отсюда, где воздух пахнет лишь ею, и в зарослях листвы постоянно мерещится пленительный взгляд. - Значит, война. У тебя есть время до заката, чтобы убраться из Королевской гавани. Это опасно, Оберин, когда ты так близко, когда так кружится голова, когда оказывается, что рука все еще помнит касание твоей ладони. Когда мне не нужно ничего другого, если ты так близко. Так близко, Оберин. Как в детстве. - Принц. - Королева. «Я не забыл. Не сумел» «Я так хотела тебя ненавидеть»