Game of hearts

Она напоминает ему юную Серсею, не иначе. Плавная линия плеч, точеная фигурка и глаза распахнутые так широко, что в них можно провалиться, оступившись. Вот только ее улыбка чуть мягче, и, кажется, будто в синих глазах – теплых, как ласковые волны Черноводной во время долгого лета, отражается весь мир, который она готова согреть своей добротой. Она – Санса Старк. Невеста Джоффри Баратеона, старшая из дочерей изменника Неда Старка, бывшего Десницы уже мертвого короля. Она – тепличный цветочек, взращенный на промерзшем Севере среди мрачных стен Винтерфелла. Девчонка, приучившая лютоволчицу с нелепым именем Леди есть прямо из рук и по звуку шагов отличать шаги прислуги из дома Старков от шагов чужаков. Он – Джейме Ланнистер – один из рыцарей Королевской гвардии, вместе с белым плащом носящий несмываемое пятно позора и навечно прилипшее прозвище «Цареубийца» - будто клеймо. Джейме видит ее каждый вечер перед закатом, когда Санса, натягивая на озябшие пальцы длинные рукава, торопится в Богорощу, чтобы помолиться Старым богам. Джейме знает, девчонка молится о казненном отце и искалеченном брате, молится за родных, которых война раскидала по Семи Королевствам, как злобный ветер раскидывает пожухлые листья по комнате, ворвавшись в распахнутое окно. «Я выбросил из окна башни твоего брата. Я хотел убить Брана, и мне не жаль», - думает близнец королевы каждый раз, когда видит ее огненную макушку и гордо расправленные плечи. Но с каждым разом нелепое желание прижать девчонку к груди и помочь снять часть груза с таких хрупких плеч становится все сильнее, захватывая мысли, подчиняя сознание. Оно как наступающее войско врага, которому невозможно сдаться, но невозможно и победить. И хочется пробить кулаком каменную стену в одной из башен Красного замка, чтобы боль в ломающихся костях отвлекла хоть на миг. Наверное, поэтому Джейме целует Серсею все чаще, оставляя на лощеной коже сестры отметины от его губ и его пальцев – как тавро, которым крестьяне метят свой скот. Как напоминание самому себе, кому принадлежит его белый плащ, кому он отдал свою жизнь и право распоряжаться судьбой. … - Джейме, милорд, - Санса спотыкается, когда рыцарь почти сбивает ее с ног, налетев на закутанную в плащ фигурку на узкой каменной лестнице сада среди густых зарослей в сплетении ветвей. – Я не заметила вас в темноте. Простите мою неловкость, милорд… Ему сложно разглядеть даже свои руки в сгустившемся сумраке, что клубится под ногами, будто рухнувшие наземь грозовые тучи с погасшими молниями, но он точно знает, что на щеках ее вспыхивает румянец смущенья – как алые розы, что распускаются перед полуднем в королевском саду. - Санса, - Ланнистер замирает, не в силах сдвинуться с места, как один из тех каменных идолов, воздвигнутых то ли андалами, то ли Первыми людьми. Руки, затянутые в перчатки, опускаются на узкие плечики, и девушка ощутимо вздрагивает то ли от их тяжести, то ли от страха. – Опасно бродить одной без стражников в столь поздний час, маленькая леди. Джейме пытается улыбнуться, чтобы избавиться от напряжения, рассеять страх, сковавший Сансу стальными оковами, но видит дорожки от слез на таком красивом лице и чуть припухшие веки, и кулаки его непроизвольно сжимаются на рукояти меча. Черт бы побрал Серсею и Тайвина, развязавших эту войну. Черт бы побрал их всех, каждого, кто заставляет ее захлебываться слезами на сквозняке, не находя поддержки и даже доброго слова. Каждого, кто опустил на эти плечи столь непосильную ношу. Каждого, включая его самого. - Я… ходила в Богорощу, - лепечет она, теребя свои пальцы. Она боится поднять глаза, но и без того знает, какой он высокий и статный с искрящимися глазами и улыбкой, что режет, как самый острый кинжал. Близнец королевы. Ланнистер. Враг. - Я провожу тебя до дворца, - зачем-то говорит Джейме и предлагает ей локоть. Только чтобы дать дурехе опору, помочь не оступиться на крутых и неровных ступенях, - уверяет себя он. Уверяет, не веря себе ни на мгновение. Следующей ночью он снова запинается о девчонку, спешащую из Богорощи в свои покои. И через день. Это превращается в ритуал – как молитва перед едой или купание перед сном. Ритуал, о котором знают лишь двое, но ни один не сознается в этом даже себе. Дни летят, как корабли по Узкому морю, подгоняемые попутным ветром. Новости с Севера все мрачнее, и кажется, на горизонте собираются тучи. В один из душных вечеров (духота все чаще обрушивается на столицу с приближением долгой зимы) он не ждет ее на обратном пути от Богорощи, как прежде, приходит прямо к Чардереву, где Санса Старк, опустившись на колени перед священным ликом, плачет громко и горько, как дитя. Она закрывает лицо ладошками, и плечики вздрагивают все сильнее. - Санса, мне жаль. Накрывает ее – дрожащую и озябшую своим белым плащом – символом смерти, символом всего того горя, что его семья принесла этой девочке и ее родным. Отец обезглавлен, мать и братья мертвы, сестренка в бегах или съедена крысами в мрачных лабиринтах под Красным замком, куда никогда не пробивается ни лучика света. И лишь брат-бастард все еще дышит на ледяной Стене, раскинувшейся на далеком Севере. Если его до сих пор не прикончили одичалые или белые ходоки. - Они придут за тобой очень скоро, в замок нельзя возвращаться. Тебя проводят до заводи, там будет ждать лодка, что увезет на корабль. В Орлином Гнезде ты будешь в безопасности, Санса. Она кивает, как набитая соломой тряпичная кукла, и не издает ни звука, пока Джейме ведет ее за собой вниз по тропинке к тайной, неприметной калитке в дальнем углу сада. Передаст с рук на руки доверенному человеку Лизы Аррен и, не удержавшись, сотрет пальцами соленые слезинки со щек. И по руке растечется тепло, впитываясь в вены воспоминанием о нежности и тепле ее кожи. «Ты могла бы полюбить меня, Санса Старк. В каком-то другом мире ты могла бы стать мне женой», - никогда не скажет ей Джейме. Лишь прижмет на прощанье к холодной от ночного влажного ветра груди и тронет губами висок, зарываясь носом в волосы цвета красного золота, вдохнет на прощанье аромат спелых яблок, брусники и соли. - Береги себя, Санса. Она обернется, уже стоя в лодке, и потянется, прижмется ладонью к его гладко выбритой щеке. «Ты мой рыцарь», - никогда не скажет ему Санса. Потому что только в глупых балладах, которые поют подвыпившие менестрели перепившим на пиру гостям, враг и убийца оказывается прекрасным принцем, что спасает принцессу из лап дракона. Да и последний дракон умер давным-давно, забрав с собой всю магию этого мира. - Говорили, что ты подлец и подонок, Джейме Ланнистер. Я буду молиться о тебе Старым Богам. И грустная улыбка самой красивой девушки во всех Семи Королевствах – последнее, что увидит рыцарь перед тем, как ночь окончательно опустится на Королевскую гавань, а далеко за спиной, во дворце замка, вспыхнут факелы и послышатся грохочущие звуки погони.